Место Мелькора предсказуемо пустовало. Майрон потянулся, наслаждаясь прикосновением шёлковых простыней к коже, и только теперь заметил, что потолок в номере зеркальный. Со своей бледной кожей и золотыми в рыжину волосами на фоне чёрной ткани в отражении он показался себе фарфоровой куклой.
«Ты где?» – написал он Эонвэ, и почти сразу получил ответ:
«Здесь столовая внизу, спускайся. Ещё застанешь завтрак ;)»
Вставать не хотелось, но в желудке при слове «завтрак» заурчало, и майа волей-неволей пришлось вставать. Другой одежды, кроме вчерашних пафосных шмоток, у него не было, но майка вся запылилась за время езды по пустыне, и надевать её не хотелось, так что он кое-как отряхнул джинсы, влез в них и пошлёпал искать столовую. Ауле его за такое, конечно, раскритиковал бы и отправил обратно, приводить себя в надлежащий вид… но здесь о надлежащем виде никто не задумывается.
Столовая нашлась по запаху. Пахло яичницей, кофе, жареным мясом и тостами, и Майрон поспешил в гостеприимно открытые двери.
Оссэ и Эонвэ сидели за столом, на мягком диванчике, перед ними стояло блюдо с горой коричневых штук, которые Майрон принял за кебабы или котлеты. Симпатичная худенькая девушка раскладывала что-то на столе. Увидев Майрона, она залилась краской и опрометью кинулась в неприметную дверь, где, видимо, располагалась кухня.
– Доброе утро! – Эонвэ расхохотался. – Ты засмущал Эделини! Милая, вернись, этот маньяк ничего тебе не сделает, он просто голоден!
Девушка выглянула из дверки, как осторожный зверёк. Её остренькое лицо казалось испуганным и любопытным.
– Садись! – не прекращая жевать, пригласил Оссэ. – Лучшие жареные ящерицы к твоим услугам!
– Ящерицы? – Майрон уселся рядом с Эонвэ, разумно опасаясь, что рядом с Оссэ позавтракать будет сложнее. – Правда?
– А то! – Эонвэ поднял с блюда хорошо пропечённую тварь. – Здесь ящериц как рыбу едят, просто обваливают в муке и жарят… собственно, больше ничего в пустыне и не водится. Плодятся, как насекомые, даже в голодный год. Эльфы их разводят.
– Так это, что же, эльфийка?
– Вроде того. Я её нашёл тут неподалёку лет двадцать назад, отбилась от своего племени и наступила на змею. Мы её откачали, только вот немой осталась… Эделини, давай же, иди к нам! Покажи Майрону, как нужно есть ящериц!
Эльфийка на цыпочках подбежала к столу, уставилась на Майрона огромными глазами, нахмурилась, взглянув на его соски, и повернулась к блюду. Она ловко отломила ящерице голову и лапки, ободрала шкурку и, взяв за хвост, протянула деликатес Майрону, показывая себе на рот.
– Ешь, это очень вкусно, – подбодрил Эонвэ. Майрон взял ящерицу, понюхал, лизнул и решительно откусил горячего мяса.
– Вкуфно! – сообщил он с набитым ртом.
– Вот и я о чём, – согласился Оссэ. – Эделини офигительно готовит!
Эльфийка бросила на Оссэ благосклонный взгляд и снова удалилась, на этот раз с достоинством.
– А она, ну, кто, типа работает здесь или что? – спросил Майрон. Мясо ящерицы таяло во рту, и он потянулся за следующей. – Я думал, разумных рас в Средиземье толком и не осталось… только люди где-то у моря…
– Племена эльфов выжили в некоторых землях… здесь им делать нечего, но они часто появляются на границе Мордора. Предания гласят, что Нурн однажды вновь станет зелёным, а их земля скупа на урожай и дичь. Зато в пустыне полно ящериц. Эделини не смогла бы вернуться в племя, эльфы слишком активно пользуются голосом. Проще жить без ног, чем немым… скорее всего, её бросили бы умирать. Она хотела убить себя, но Мел её убедил остаться здесь. По крайней мере, безопасно… и у неё есть дело. Она охотится, выращивает травы, угощает нас, когда мы приезжаем, а когда ей хочется отдохнуть, читает и смотрит фильмы.
– Надеюсь, ей не очень грустно живётся одной… – Майрон задумался, кажется ли эльфийке полноценной такая жизнь. Впрочем, он в Валиноре даже не охотился, только книжки читал, и ничего. Правда, до того ему не приходилось выживать со своим племенем в диких землях.
– Может, со временем удастся раздобыть ещё несколько эльфов… тут когда-то жило несколько людей, тоже подобранных в пустыне, но они уже умерли от старости. Последний лет десять назад.
– Жалко Хоруса, – кивнул Оссэ. – Хороший был дед, интересные истории рассказывал… врал, конечно, напропалую, но какая мне-то разница.
– Врал как дышал, – подтвердил Мелькор, заходя в столовую. Эделини стремительно кинулась ему на шею. – Здравствуй, милая. Извини, не мог вчера повидаться с тобой. Светло ли твоё солнце, зелена ли листва на твоих деревьях?
Эльфийка почтительно поклонилась, потом высоко подняла руки и коснулась груди, видимо, отвечая на этикетное приветствие. Мелькор взял её руки в свои и ласково сжал – Майрон даже заревновал на секунду. Тем временем Эделини указала на него и принялась махать руками, то и дело бросая на него взгляды через плечо. Вала внимал, с серьёзным видом кивая, затем жестом велел ей удалиться.
– Ну и ну, – фыркнул он, усаживаясь на высокий табурет у стола и наливая себе кофе. – Да ты, Майрон, опасный тип!
– Чего?! – Майа чуть не поперхнулся.
– У эльфов украшение в сосках полагается, если ты в одиночку смог захватить чужое племя и стать его вождём. Когда племя признаёт тебя главным, на груди делают татуировку с тотемным зверем. Вот она и не понимает, как же так, неужели ты захватил племя, где нет тотема?
Оссэ заржал, едва не подавившись аппетитной лапкой ящерицы. Майрон фыркнул:
– Я и не знал, что такие поверья где-то сохранились.
– Придётся теперь делать татуировку, – важно сообщил Вала и в один глоток опустошил свою чашку. – Дракона, например. Чтобы каждый эльф понимал, какой ты серьёзный противник. Кстати, о противниках. Оссэ, мне нужно подняться с тобой на башню. Доедай и пойдём.
– Я готов! – Оссэ мигом заглотал остатки своей трапезы. – Пойдём, я тебе покажу, как всё дальше распланировал!
Майрон задумчиво смотрел, как они удаляются: Оссэ, по своему обыкновению, всячески увивался вокруг Мелькора, дотрагивался то до его руки, то до плеча, и что-то нашёптывал на ухо.
– Хочешь ещё что-нибудь? – Майрон вздрогнул, выдернутый из своих мыслей, и Эонвэ стало перед ним стыдно.
– Ты так заботишься обо мне… спасибо. – Майрон нежно улыбнулся. – Даже в отеле посреди чёрной пустыни, где водятся одни ящерицы, мне с тобой уютно, как дома…
– Я, наверное, никогда не устану говорить, как я рад, что ты со мной… – Эонвэ ласково сжал его руку, и Майрон порывисто приложил его пальцы к губам. – Даже если ты больше любишь Мела или Оссэ… я… мне важно просто быть рядом, и…
Друг потрясённо поднял на него взгляд.
– Что ты сказал?
– Мне важно…
– Нет, до того. Больше люблю Мелькора и Оссэ… а тебя, значит, нет. Ты это имеешь в виду?
– Я не… не самый привлекательный, наверное… – Эонвэ растерялся и движением, подхваченным у Оссэ, взъерошил волосы на затылке. Он выглядел таким трогательным в своей пижаме с забавными облачками и звёздочками, с лохматой косой, перекинутой через плечо… смешным и домашним, и Майрон даже разозлиться на него не сумел за эту глупость.
– Я подумал, ты просто с Мелом спишь, – пожал плечами Майрон, продолжая держать его за руку. – Ну и с Оссэ. Чего бы я стал сразу лезть? Когда тебя увезли, я только-только школу закончил… разве можно было меня воспринимать всерьёз?
– Я тебя всегда всерьёз воспринимал, – прошептал Эонвэ, бездумно поглаживая его пальцы. – Я не хотел тебя подставлять… если бы узнали о нас, наказали бы обоих, и я надеялся, что ты не станешь… таким, как я. Что вырастешь неиспорченным…
– Не получилось. – Майрон почти зло улыбнулся и прижал его ладонь к своей щеке. – Я всегда был испорченным. Сто лет дрочил, представляя, как мы встретимся, и я всё тебе расскажу. Но как-то... неловко тащить тебя в койку после такой романтики.
– Вот и мне. Сначала надо под луной погулять, а до того страдать от сомнений. – Эонвэ бледно улыбнулся. Майрон сидел перед ним, поджав под себя одну ногу, как его зеркальное отражение, и смотрел на него так же упрямо, исподлобья, как в детстве, когда хотел что-нибудь доказать… такой близкий и такой красивый. – И я, конечно, тоже мечтал, как выкраду тебя, и мы вместе уедем куда-нибудь.
– И дрочил?
– Само собой.
– Это важно, – весело фыркнул Майрон, озорные золотые искорки сверкнули в его глазищах. – Если не дрочил, у меня не будет оснований тебя поцеловать.
Он придвинулся ближе, и несколько секунд они смотрели друг на друга.
– Всегда не знаю, как начать, – смущённо сказал Майрон. – Вот мы сидим, испытываем взаимную симпатию, и надо что-то сделать, но фиг его знает, что. Надо как-то пережить этот момент, а потом будет нормально. Не успею оглянуться, как мы уже будем заниматься любовью на этом прекрасном мягком диване.
– Та же фигня, – засмеялся Эонвэ, не сводя с него глаз. – У Оссэ нет такой проблемы… он просто хватает тебя, и ты забываешь, зачем вы вообще изначально оказались рядом.
– Передай мне соль.
– Что?.. – Эонвэ повернулся к столу, не совсем понимая, зачем его другу сейчас соль, и Майрон жадно поцеловал его в шею. – А… тот самый момент.
– Да. – Майрон деловито расстегнул три большие пуговицы на его пижамной рубашке и опрокинул его на спину. – Теперь можно заняться любовью так яростно, будто мы все эти сто лет не дрочили, а были примерными молодыми майар… ну там, не мастурбируй под одеялом, не свисти, не ругайся матом, хуёв не соси… ебать-колотить, я думал, у Оссэ больше!
– Хм… никогда не задумывался. – Эонвэ покраснел, и Майрон только укоризненно покачал головой, окончательно стаскивая с него штаны.
– Жизненно необходимо провести соревнование! Я, конечно, не люблю проигрывать… даже не сильно… но в двойке лидеров я не окажусь, как ни прискорбно…
Он уселся верхом на бёдра Эонвэ, с удовольствием рассмотрел его член так и эдак, облизнулся и нежно обхватил губами головку.
– Всё во мне вопит, что сначала надо было подарить тебе цветы и сводить в кино, – простонал Эонвэ, сжимая его плечи.
– На диване трахаться удобнее, чем в кинотеатре, – важно заявил Майрон. – Но потом можешь подарить, конечно. – И он вернулся к своему занятию – ласкать губами, ощупывать пальцами, водить языком… исследовать в полной мере, в общем. Эонвэ смотрел на него, не в силах побороть дурацкую счастливую улыбку, и думал, что всё совсем не как в его фантазиях. Без драмы, выражаясь словами Оссэ. Они не рухнули друг другу на грудь, рыдая и выкрикивая признания, не поссорились из-за непонимания и не проделали долгий тернистый путь к примирению, и Эонвэ не пришлось завоёвывать утраченную за сотню лет любовь, к примеру… слишком просто. Но не менее хорошо.
– Подожди, – попросил он и потянул Майрона к себе. – Я хочу тебя поцеловать.
– Я только штаны сниму. – Майрон лихо спрыгнул с него. – Красивые, конечно, но жмут ужасно.
Сбросив джинсы, он снова уселся на Эонвэ верхом, потёрся членом о его член и со стоном склонился к его губам.
– Сколько лет я мечтал об этом… – прошептал Эонвэ между поцелуями. – Смотрел на тебя и запрещал себе думать…
– А я мечтал, что мы останемся вдвоём, и ты меня трахнешь, – шаловливо ответил Майрон. – Хотел даже предложить, но думал, ты обидишься.
– Я бы тогда вообще от тоски умер… или глупостей натворил. Так я мог хотя бы думать, что ты мне взаимностью не ответишь…
– Вот ещё глупости!
Эонвэ перевернул его на спину и нежно лизнул колечко в левом соске. От стона Майрона остатки сдержанности улетучились с пугающей быстротой. Не переставая теребить колечко губами, Эонвэ потёрся членом между ягодиц Майрона и с глухим вскриком толкнулся внутрь.
– О… быть не может, это происходит наяву, – засмеялся Майрон, обвивая руками его шею и закинув голову. – Ощущения такие, будто это в первый раз… обалдеть.
– У меня и у самого такие ощущения, – простонал Эонвэ, его вело от возбуждения и от того, каким нереальным всё казалось. – Только ты лучше, чем все мои фантазии…
Майрон сжал его бёдрами, впуская глубже, его грудь вздымалась, словно он не мог надышаться, и Эонвэ снова поцеловал его, и снова, и ещё раз, и устыдился того, что вот-вот кончит, но тут Майрон содрогнулся и вскрикнул, орошая спермой его и свой живот, и Эонвэ ничего не осталось, кроме как последовать его примеру.
– Отпад, – прохрипел Майрон, продолжая обнимать его. – Пиздец. Не могу, как хорошо.
– Отпад, – согласился Эонвэ, утыкаясь лбом ему в плечо. – И пиздец тоже. Поверить не могу.
– И я. Надеюсь, ваша эльфийка не осуждает нас за странные ритуалы.
– Она всегда исчезает, как только ощущает чьё-то возбуждение… думаю, Мел с Оссэ не так просто нас тут вдвоём оставили. – Эонвэ слабо усмехнулся и поцеловал Майрона в висок. – Я люблю тебя. Я так по тебе скучал.
Майрон потёрся о него грудью, озорно погладил по плечам и шее, скользнул языком по краешку уха, и Эонвэ подумал, что ему потребуется очень много раундов, чтобы воплотить хоть десятую часть своих фантазий.
Впрочем, он не сомневался, что Майрону потребуется ещё больше.
***
Sensual Chill Saxaphone Band – Orgasmic
– Ну и он говорит, мол, Майрон мой друг, все дела, не знаю, как к нему подойти… – без умолку трещал Оссэ. Мелькор скинул его руку с плеча и склонился над панелью, чтобы переключить камеру. – Я думаю, им нужно будет время, так что, может, ты Майрона пока не трогай, я, конечно, вижу, что он тебе нравится, он и мне нравится, он такой…
По прервавшемуся словесному потоку Мелькор понял, что нужная камера найдена, и удовлетворённо посмотрел на центральный монитор.
– …охуенный, а я тебе минет проспорил, – договорил Оссэ и умолк окончательно.
Вала щёлкнул кнопкой аудиосистемы и с комфортом устроился в мягком кресле, перекинув ноги через подлокотник.
– Будь я более бестактным, врубил бы им в столовой этот джазец. Для настроения.
– Я даже не знаю, кто из них красивее сейчас, Мел. Майрон такой горячий… я к нему не должен был подкатывать раньше Эонвэ, но всё равно не могу пожалеть, а Эонвэ… никогда его настолько озверевшим не видел, он правда любит Майрона… такая красивая история любви, ничего подобного не слышал…
– Книжки надо читать, – буркнул Мелькор, покачиваясь в кресле. – Там таких историй навалом.
– Толку с твоих книжек… ты только посмотри… даже в порно сцен горячее не видел…
– Оссэ.
Майа засопел, героически сдерживая эмоции, которые так и рвались из него наружу. Мелькор ухмыльнулся, вскинув брови, и задумчиво приложил палец к губам.
Мальчики и правда скучали. Очень скучали.
– Скачай мне потом эту запись. – Он выключил мониторы.
– Мы не будем дальше смотреть?
– Увы, мой юный друг, надо знать меру… к тому же подглядывать нехорошо.
– Скажи ещё, ты за нами никогда не подглядывал!
– Вы были не против, развлекаясь под камерами. А сейчас я просто хотел прояснить вопрос, кто из нас проспорил.
Оссэ опустился на колени перед креслом и потёрся щекой о живот Валы через тонкую водолазку.
– Мне нравится, что ты стал носить более откровенную одежду.
– Правда? – Мелькор прогнулся в пояснице и закинул ногу ему на плечо. Оссэ сглотнул, нащупал губами язычок молнии на его облегающих кожаных штанах и потянул вниз.
– Только сдерживаться очень сложно… постоянно хочется тебя трахнуть.
– Как хорошо, что ты иногда отвлекаешься на Майрона.
– Почему ты не можешь хотя бы сделать вид, что щадишь мои чувства?
Мелькор откинул голову на мягкий подлокотник и закрыл глаза.
– Мы трахаемся двести лет, и ты никак не выучишь, что я ненавижу твои рассказы о том, как ты на меня дрочишь. Будь так любезен, перестань нести бездарную похабщину, и мне не придётся тебя каждый раз обламывать.
– Что плохого в том, что я люблю тебя?! – в голосе Оссэ снова зазвучали предательские слёзы, и Мелькор скрипнул зубами.
– Твоя любовь – одна из лучших вещей, которые случились в моей жизни, но мы с тобой говорим на разных языках, Оссэ. Я не знаю, как сказать понятнее. Ты любишь ласковые слова и постоянные прикосновения, я… наверное, что-то другое. Ты молод, я понимаю, и в твоей любви слишком много сахара… для меня, но не для кого-то другого.
– Будь по-твоему. – Оссэ рывком застегнул его штаны и встал, его трясло от гнева. – Не буду тебя трогать, не буду тебе ничего говорить… может, это поможет тебе полюбить меня. Нет, что там… ты же сам говоришь, что не способен на любовь. Просто относиться ко мне лучше. Извини, что испытываю к тебе столь сильные чувства… мне ведь не из кого выбирать, так ты думаешь.
Он вышел, хлопнув дверью так, что дрогнули стены.
Мелькор повернул голову набок и снова включил монитор. Виски нестерпимо ломило.
…каждые грёбаные полгода у них случается размолвка в таком духе. Ах, ты меня не любишь, ах, я не могу нести околесицу, ну ладно, я не буду, так и знай! Вот, смотри, как я ухожу, дрочи теперь в одиночестве и думай о своём поведении! Ни малейшей рефлексии, ни одной попытки услышать…
Вала трясущейся рукой потёр лоб.
…почему от его слов больно каждый раз, как в первый.
Он смотрел, как Майрон устраивается у Эонвэ на коленях, нежно целует его в лоб и улыбается, рассказывая что-то явно смешное, и на секунду чудовищное одиночество навалилось на него, обдав холодом первозданной пустоты.
…почему проклятая любовь такая разная для всех. Почему мне нужно больше, чем другим.
…или не больше.
…всего лишь немного понимания и того, что зовётся эмпатией.
…того, что сквозит в каждом движении этого юного мальчика, помешанного на плохих парнях с того момента, как он научился читать.
Мелькор щёлкнул пультом и уставился в потолок. Всё настроение пропало, задорный саксофон опротивел, он переключился на плейлист под кодовым названием «Уныние» и погрузился в соответствующую эмоцию.
…Надеюсь, после признания Эонвэ у Майрона останется немного внимания и для другой его детской страсти.
***
– Я хотел бы прояснить один вопрос. – Майрон поёжился от сквозняка и теснее прижался к тёплому Эонвэ. – Как ты относишься к Мелу?
– В смысле, люблю ли я его?
– Вроде того. – Младший майа потёр кончик носа. – Блин, я и сам не знаю, как сказать. Он наш повелитель, типа, крёстный отец, как в фильмах про мафию, и логично, что каждый из нас с ним спит… но вот вообще, если представить, что он тоже майа и вы с ним встретились в кафе, например. Ты бы захотел к нему подкатить?
– Нет, наверное. – Эонвэ задумался на пару секунд. – Точно нет. Я бы к тебе подкатил. Ты в моём вкусе.
– А Оссэ?
– Этот бы ко мне сам привязался… он так и сделал, в общем.
– Просто, ну. – Майрон снова потёр нос. – Я бы к Мелу подкатил, точно. Стремался бы, конечно, что он старше и всё такое, но попытался бы его заинтересовать как-нибудь, что ли. Если не выгорит перепихнуться, так хоть поболтать о чём-нибудь, он же до фига всего знает. К тебе бы тоже подкатил… к Оссэ не стал бы, наверное, решил бы, что он слишком резкий.
Эонвэ усмехнулся и поцеловал его в макушку.
– Если ты хотел узнать, не обидит ли меня то, что ты по уши влюблён в Мела, то: нет, не обидит. Я рад, что ты со мной, но я люблю тебя так давно, что условности вроде «кто с кем спит» меня уже не волнуют.
– Вроде того, – усмехнулся Майрон.
– Извините меня, – раздалось с порога. – Я не хотел мешать, но я… Эонвэ, ты очень мне нужен, прямо сейчас!
Майрон ошарашенно пронаблюдал, как Оссэ бухается на колени у дивана и утыкается лбом Эонвэ в живот.
– Мел опять меня выгнал! Почему он ненавидит, когда я с ним разговариваю?! Я просто хочу сказать, как он много значит для меня… как мне тяжело молчать о своей любви, но каждый раз это будит в нём только ненависть, и он не хочет меня слушать! Если я так ему надоел, почему он просто об этом не скажет?! Только смотрит на меня, будто у него от меня зубы сводит…
– Опять поссорились… – ласково пробормотал Эонвэ, поглаживая его по голове. – Ты не пробовал не обзываться каждый раз в ответ?
– Он где? – Майрон потряс Оссэ за плечо.
– В студии, на четвёртом этаже… он, ну… – Оссэ чуть не сболтнул лишнего и покраснел. – Короче, сидит там, дуется. А чего?..
– Да ничего, хочу спросить, как он. Извини, – Майрон поцеловал Эонвэ в щёку, – мне надо отойти.
Под аккомпанемент жалоб Оссэ на Мелькорову бессердечность Майрон влез в штаны, позаимствовал рубашку Эонвэ и решительно отправился наверх. Ему требовалось сложить очередной паззл.
***
Beyoncé – Crazy in Love
– Мел, можно к тебе?
Мелькор вздрогнул и вырубил музыку. Не хватало только, чтобы его застукали за прослушиванием слезливой попсы.
– Заходи.
Майрон приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Вала полулежал в кресле, закинув ноги на стол. Судя по мониторам, здесь располагалась система видеонаблюдения или вроде того.
– Ничего себе… отсюда весь Мордор можно просматривать? – Майа прикрыл за собой дверь и подошёл к грандиозному пульту с мигающими индикаторами.
– Я думал, ты захочешь побыть с Эонвэ, – глухо сказал Мелькор. – Что ты здесь забыл?
– Оссэ тоже захотел побыть с Эонвэ. Не хотел им мешать.
– Он, что, так и впёрся к вам? Проклятье, даже его отец себе такого не позволял…
– Ты как?
Вала мрачно уставился на него.
– В смысле?
– Выглядишь так, будто у тебя голова болит… – Майрон кончиками пальцев дотронулся до его лба. – Хочешь, сделаю тебе компресс? Тёплый или холодный, какой сейчас лучше?
– Тёплый.
– Подожди минутку. Я сейчас.
Он бесшумно исчез, и ровно через минуту Мелькору на лоб опустилась тёплая грелка, завёрнутая во влажное полотенце.
– Полежи так, скоро станет легче.
– О. – Вала ухмыльнулся, и Майрон удивился тому, как чувственно выглядят его губы без контраста с вечно саркастичным взглядом. – Яванна страдает от мигрени? Я всегда говорил, что жизнь с Ауле не принесёт ей счастья… но они выбрали общее дело и не прогадали.
– Иногда сложно поверить, что мои родители творили Арду. Сейчас, конечно, виден их высокий статус… но это только статус, ничего более.
– Твои родители всё ещё могут тряхнуть стариной. – Мелькор приподнял компресс. – Ты хоть понимаешь, в какого старого пердуна ты влюбился, Майрон? Мне столько тысяч лет, что я сбился со счёта.
– Да я сам охуеваю. – Майрон ответил улыбкой на его весёлый взгляд. – Я думал, мне нравятся парни старше лет на сто… не тысяч в кубе, просто на сто.
– Льстец. Давненько мне не давали так мало лет…
Мелькор прикрыл глаза, заставляя своё тело расслабиться. Зарождающаяся мигрень почти унялась, но от приятной тяжести компресса на лбу и глазах отказываться пока не хотелось.
Губы Майрона предсказуемо коснулись его губ, и он с наслаждением ответил на поцелуй.
– Отдыхай. – От шёпота майа приятная дрожь пробежала по позвоночнику. – Скажи, если понадобится что-то ещё.
Тихонько скрипнула дверь, и Мелькор остался один.
…что-то ещё…
Он надавил ладонью на грелку, и несколько тёплых капель стекло ему в волосы и за воротник.
…точно понадобится, когда у меня перестанет болеть голова.
***
– Извини, что бросил тебя. – Майрон плюхнулся на диван и обнял Эонвэ за шею. – Мне надо было проведать Мела.
– Ты быстро вернулся, – поддразнил Эонвэ, притягивая его к себе.
– Я хотел сделать ему компресс. У него тоже голова болит после ссор… как у мамы.
– Спасибо. Он очень… взбодрился с твоим появлением. Нам такого добиться за много лет не удалось.
– Может, потому что для меня он просто охуенный мужик, а не пациент или… не знаю, кто он для Оссэ.
– Босс. Точно босс.
– То-то Оссэ так бесится… считает себя от всего униженным, по ходу. Где он, кстати?
– На трек поехал. Погоняет пару часов, вернётся другим майа… – Эонвэ потянулся. – Он быстро отходит… вот Мел ещё долго будет на взводе.
– Мы тут ещё долго задержимся?
– Вряд ли, а что?
– Мне надо в Валинор. – Майрон решительно сдвинул брови, глядя другу в глаза. – Я должен повидать мать… и есть ещё одно дело.
– Думаю, Оссэ с удовольствием отвезёт тебя… но… ты уверен, что тебе стоит так рисковать?
– Мне очень надо. Я хочу сказать ей, что… что она может рассчитывать на меня. Я по-прежнему её сын.
– Надо так надо. – Эонвэ поцеловал его в лоб и крепко обнял. – Позвони Оссэ, ему как раз полезно будет развеяться… только, пожалуйста, береги себя. Я не хочу тебя потерять.
– Шутишь, что ли. – Майрон нежно чмокнул его в щёку и поднялся. – Мои фантазии только-только начали сбываться… я не собираюсь так просто всё проебать!
«Главное, чтобы Оссэ всё не проебал», – подумал Эонвэ, провожая его взглядом. – «И в первую очередь тебя».
