Наследие

Глава 5 Бар, следующее утро, 06:34 Я проснулась очень рано и долго вертелась под одеялом. Ветер печально завывал в печной трубе, перескакивая с нижних нот на высокие. Я поежилась, поняла, что больше не пролежу и встала. На цыпочках прокралась мимо дрыхнущего, как сурок, Гения, спустилась по скрипучей деревянной лестнице в помещение Бара и вышла на улицу. Дождя не намечалось, но в воздухе чувствовалась повышенная влажность. На веранде, еще одном нововведении с северной стороны строения, шаткой, грязной, стоял, опершись о перила Лявон и курил, выпуская сизые облака дыма в пространство, обозревая лесной массив, задумчиво подметающий низкое небо. -Добрай раніцы, - меланхолично поприветствовал меня Бармен, не отрываясь от увлекательного занятия по убийству своих легких. -Добрай, добрай, - как эхо, откликнулась я и неожиданно для себя попросила: -Меня не угостите? Лявон без слов протянул мне сигаретку и помог прикурить. Рыжее пламя огонька на мгновение вспыхнуло, и я вдохнула терпкий запах табака. Затянувшись, я помедлила с вопросом. -Вы слышали что-нибудь о Прибалте? Сперва мне показалось, что Бармен просто не расслышал вопроса. Он не отвел взгляд, даже мускул на лице не дрогнул. А потом он ровным тоном ответил: -Слышал. У меня душа провалилась в пятки. Голос задрожал, так что едва смогла выдавить: -Расскажите…пожалуйста. -Как-то раз, - покорно начал Бармен, - ко мне наведался один местный ветеран. Матерый Сталкер. Был. Он хорошо знал времена проекта S.T.A.L.K.E.R, когда группы людей, запрограммированных правительством, отправлялись в центр Зоны, дабы уничтожить ее. Но никто из них так и не вернулся…по крайней мере, таким как раньше. Что же касается Прибалта, которой входил в состав самого последнего «рейда» - он вернулся. Здоровый, отдающий себе отчет в том, кто он и где он, хранящий в памяти мельчайшие детали их операции. Лявон сделал очередную затяжку. -Этот матерый Сталкер… назовем его Миха… был не знаком с Прибалтом до его возвращения на окраины Зоны. Видимо, поэтому Прибалт доверил единственно ему тайну. Тайну о том, что весь этот «рейд» он записал в своем дневнике. Разумеется, шифруясь ото всех и вся... Как Прибалт смог устоять при промывании мозгов – одному черту известно. Но дневник этот хранится в его бывшем доме, в Припяти. Миха, разумеется, не поверил ни одному слову Прибалта. Однако татуировка, которой высокие шишки клеймили свое пушечное мясо, действительно существовала на предплечье у его собеседника, и Миха сохранил эту историю до лучших времен… -До вас? -Да. Я одним глубоким вдохом докурила сигарету и затушила бычок о ржавую металлическую подпорку. -Почему вы это все мне рассказали? -Потому что ты, ступая по узкой тропке своего деда, можешь навсегда похоронить эту информацию под землей. Я опешила. -А откуда вы знаете…? -Я бы не хотел, чтобы это произошло, - в шоколадных глазах Бармена зажглись искорки. –Но ты сама выбрала этот путь. И это только твое наследие… И тебе решать, что с ним делать, Лера. Я молча сверлила Бармена глазами, пока он не докурил, не бросил прощальный взгляд на лес и, развернувшись, не сказал мне следующее: -Прибалт передал Михе, а тот в свою очередь показал мне, фотографию вашей семьи. Прибалт очень любил свою маленькую внучку, но, кажется, чувствовал, что Зона, позволившая проникнуть ему в самое свое жерло, не отпустит его просто так. Он не хотел умирать с этой фотографией на сердце, ибо боялся…что Зона доберется и до вас. -Она все-таки добралась, - жестко ответила я. Лявон пожал плечами и исчез за дверным косяком. *** Гений брился. Я застала его за тем моментом, когда Никита старательно водил по коже безопасным лезвием. Хлопья пены оседали на бортике таза с мыльной водой. -Ну что? – преувеличенно бодро спросил мужчина. –Мы расстаёмся? -Еще не знаю, - пробормотала я. –В зависимости от того, что узнал ты. -Ничего обнадеживающего, - ответил Сталкер, продолжая избавляться от лишней растительности. –Одни «возможно» и «гипотетически». А Зона – это весьма неудачное место для проверки теорий. -То есть… ты не пойдешь за «Вереском»? -Отчего же нет? Пойду. У меня в жизни была только одна цель – понять, что с папой случилось. Если я даже и умру, я умру за это знание. Я промолчала. Гений обернулся на меня. Встрепанный спросонья, весь в мыле, он был очень мил в эту секунду. Его серо-голубые глаза внимательно смотрели на меня, отчего глубоко в душе кольнуло. -Что? – грубовато спросила я, внутренне сжимаясь, как еж. -А ты? Ты пойдешь в Припять? -Разумеется. Никита вздохнул и вернулся к прерванному занятию. -Тогда до лагеря Свободовцев мы остаемся напарниками… А дальше… да хранит тебя Зона. -Зона меня с удовольствием сожжет, - отрезала я. –И вообще, я не идиотка, чтобы идти через Выжигатель. Сделаю крюк через Юпитер. Гений что-то промычал себе под нос, но я уже не слушала его, складируя рюкзак и перезаряжая оружие. *** Мы двинулись в путь через пару часов. Лявон даже вышел на крыльцо, дабы проводить нас своим рассудительным карим взором. Его взгляд сверлил мою спину меж лопатками, пока мы с Гением не скрылись за поворотом. -Мне будет жаль, если его убьют, - откровенно заметила я, пока мы осторожно двигались к подлеску, где оставили УАЗик. -Не тебе одной. До кромки леса мы добрались без приключений, а вот едва углубились чуть дальше… -Тихо! – Гений упреждающе поднял руку. Я немедленно вытащила ТТ и прислушалась. Через валежник, сухо трескавшийся от чьей-то массы, сюда небыстро, но верно, приближалось нечто. -Прикрой меня, - шикнул Никита и присел за ближайшим кустом. Я скрылась за деревом чуть поодаль. Мы ждали. Напряжение витало в воздухе. Шорох и треск усилились и… на поляну выскочила крупная, облезлая крыса, повела носиком-бусинкой, пронизывающе взглянула на меня кроваво-красными глазками и юркнула в чащу. -Фу-ух, - выдохнула я, опуская ствол. –А я-то думала… Все произошло неожиданно, как в дурном кошмаре. Раздался оглушающий рык, хруст усилился, и на нас чуть не налетела омерзительная тварь. Она передвигалась несколько боком, на четырех конечностях, преимущественно опираясь на задние. Почти сгнившая рвань, висевшая на тощем теле клочками, болталась из стороны в сторону. Противогаз был обметан рыжей грязью, сквозь дырки для глаз на нас слепо воззрились бельма. Трубка свободно болталась между покрытых ссадинами рук. Нижняя часть лица была разворочена, мясо покрыто сочащимися гноем язвами. Сквозь безгубый рот видны остатки кариозных зубов. Снорк заворчал, слегка не ожидав встретить свой обед так скоро, но я не собиралась зачислять себя в его меню. -Получи, тварь! – я всадила в его лобастую башку полмагазина, буквально за секунду до того, как мутант успел подпрыгнуть и почти что свалить меня с ног. Мерзко пахнуло тленом и разлагающейся плотью. Ноги заскользили по хвое. Автоматная очередь, и снорк, кувыркнувшись, грохнулся в ложбину. Я, переведя дух и приняв более достойную позу, благодарно кивнула Никите, который перезаряжал ствол. -Их тут еще много будет, - уверенно заметил он. –Пошли. Нечего время терять. Чем скорее из лесу выберемся, тем лучше. *** Заброшенное шоссе с растрескавшимся асфальтом, ведущее к военным складам, приобрело бугристость. Сквозь покрытие стала прорастать могучая чернобыльская трава и даже мелкие деревца. Мы ехали до ужаса медленно, ежесекундно сверяясь со счетчиком Гейгера, который не давал нам расслабится, стабильно пища через каждые метров шесть. Разумеется, без карты аномалий, составленных Барменом с помощью его проводников, мы не смогли бы пройти-проехать и шага. И все же приходилось проверять каждый сантиметр самостоятельно. Зона не любит легкомысленности. -Кем ты хотела стать, будучи на «большой земле»? – неожиданно спросил Гений. Я, до боли вглядывающаяся во вьющуюся змейкой дорогу, ответила не сразу. -Патологоанатомом… -Ого! – хохотнул мужчина, перебив. -Но я не доучилась, - закончила фразу моя персона. – А что же ты? -Я – автомеханик. У меня есть… был свой небольшой салон. Даже девчонка была, Аня. Но… не сложилось. Точнее, она не захотела более... цитирую: «терпеть придурка, который возится день и ночь со своими тачками и дрочит на гайки и винтики». Я промычала нечто несуразное, а Никита фыркнул: -В жизни не мог вообразить, что в свои тридцать застряну в самом нежизнерадостном месте на планете! Минув пару километров, я начала подмечать развалины маленького поселка, укрытого в тени подросших березок и трепещущих осин. Кирпичная крошка хрустела под колесами УАЗа. -Военные тут все причесали, - оповестил меня Гений. –После очередного Выброса можно услышать гудение и шум их вертолетов, оснащенных неплохим оборудованием. Они выжигают землю и превращают каждый квадрат, пусть даже размером локоть на локоть, в мелкое крошево. -Будто Зону этим проймешь. -Проймешь не проймешь, а таким как я это сильно мешает. Идешь ты такой, никого не трогаешь, а тут сверху на тебя налетают и расстреливают! Куда ж это годиться?! -Вот уж действительно, - пробурчала я, опуская стекло сбоку от себя и высовывая голову в образовавшееся отверстие. Солнце смогло-таки пробиться сквозь плотные облака, но свет его нельзя было назвать радостным. Бледно-желтые лучи скользили по черной выгоревшей земле, которая едва-едва оживала, порождая растительность, но все же выглядевшей удручающе. -Лер… -М-м-м? -А у тебя есть… был кто-нибудь? Я чуть не поперхнулась от столь откровенного вопроса. -А тебе не все равно?! -Да я так, - смутился Никита, - чтоб разговор поддержать. Минута молчания. -И почему собственно был? – тут уж я пустила в ход женскую тактику. –Может… есть? -И твой благоверный терпеливо ждет, пока его девушка болтается по Зоне?! Не смеши, - Гений притормозил перед особенно опасным участком дороги, глянул из окошка и сверился со счетчиком. –Либо он у тебя полный кретин, либо у тебя никого нет. -А если у меня парень – Сталкер? Тем паче, проводник? – не сдавалась я, стремясь завладеть еще большей концентрацией внимания на моей скромной особе. Гений снова фыркнул и прекратил бессмысленный диалог. На ночлег (продвижение заняло ощутимо больше времени, чем планировалось) мы остановились почти у самой границы лагеря Свободовцев, чуть западнее. Костер решили не разводить, дабы не привлекать излишнего внимания, пожевали мятые и с виду не съедобные бутерброды (под грузом оружия и лекарств еда в наших рюкзаках слегка утратила товарный вид), запили этот нехитрый ужин ледяным чаем, и Никита, закутавшись в одеяло, пробормотал, что сменит меня через часа четыре. Я осталась сидеть, опершись о «Рысь», вглядываясь в высокое, усыпанное частыми звездами Зоновское небо. Это место безусловно обладает своей определенной романтикой. Не каждый ее сможет прочувствовать, не каждый поймет, что я имею в виду. Разумеется, под пологом смертей, болезней, мутантов, аномалий и безумия очень сложно разглядеть что-либо прекрасное. А может, как раз я – сумасшедшая, если решила отыскать в этом Аду нечто привлекательное. От философских мыслей меня отвлек далекий голодный вой. Слепые псы бродили где-то в непроглядной темноте. Я расстегнула кобуру и положила ТТ на бедро согнутой ноги. Все-таки никак не могу привыкнуть к этому мраку. Ни одного огонька, ни света в окошке. Все мертво и… Мое напряженное тело мягко поднялось с земли, когда я краем глаза заметила желанный блеск. Непривычно теплый, горячий, будто карманное солнышко. Он завораживал, манил, тихонько колеблясь где-то поодаль, в руинах поселка. Я не отводила от него глаз. На душе сразу же стало спокойнее, мышцы расслабились, а я легко и пружинисто побрела навстречу дивному «светлячку» … Хрустел гравий, шептались между собой кроны деревьев, а я все шагала и шагала, не обращая внимания ни на что вокруг. Да и какая разница, где я, зачем и почему. Лишь бы прикоснуться к этому мягкому светилу, ощутить добро и блаженную нирвану… Мои ноги наконец ступили на выжженную землю. До полуразрушенной стены оставалось не более нескольких метров… А изнутри сиял, переливаясь всеми оттенками золота, крохотный шарик с длинными остроконечными лучиками. Я ступила на кирпичную кладку, протянув руку к солнышку, готовая коснуться его… и оступилась! Потеряв равновесие, я грохнулась на камни, кучей громоздившееся внутри здания (видимо, результат Выброса). Боль пронзила всю грудную клетку, но хруста я не услышала, значит ребра целы. Туман в голове, мутивший рассудок, рассеялся, и я подскочила, как ошпаренная, расцарапывая в кровь ладони. Я же оставила Никиту одного! В довершение всех бед совсем рядом, будто стоя передо мной, заливисто и протяжно взвыл слепой пес….