Наследие

Глава 6 Я неслась к стоянке, не чуя под собой земли. Все оружие, разумеется, осталось на месте ночевки, за исключением ножа, припрятанного в голенище полусапожка. Однако, что такое единственный нож против своры истекающих голодной слюной мутантов? -Ни-и-ик!!! – завопила я издалека, начиная задыхаться и надеясь, что мужчину пробудит мой крик… Не успев затормозить, я споткнулась о ноги Гения, который к моему облегчению уже хватался за автомат, и кубарем покатилась по влажной почве. Слепые твари не медлили. Я почувствовала, как острые клыки чувственно прихватили мою щиколотку чуть выше кости. От насквозь прокушенной ноги меня спасла только обувь. Я вскрикнула и наугад (кругом царила полная темень) саданула пса в висок свободной ногой. Собака отскочила, ошарашенная таким резвым сопротивлением, и раздраженно зарычала. Я ползком-ползком и, к тому же, спиной вперед начала покидать место действия. Луч фонаря на миг ослепил, и я едва не уронила ТТ, который прилетел со стороны Никиты. -Прикрывай! – рявкнул мужчина, и свет заплясал где-то в стороне. Я, недолго раздумывая, рванула за ним. «Бельгийский друг» на самом деле мало подходил для бойни с проклятыми псинами. Трусливые, но оголодавшие мутанты кружили вокруг нас, как воронья стая, подбадривая друг друга скулежом, тявканьем и глухим рыком. Тонкая линия лазера перескакивала с одной оскалившейся морды на другую. -У тебя нет чего-нибудь более подходящего?! – я выпустила одну-другую пулю прямо в лоб опасно приблизившейся зверюге. -Дробовик в рюкзаке, - Никитины глаза просияли. –Спросонья не успел вытащить! Я тебя прикрою. Сможешь добежать? Мы стали спиной к спине. Порождения Зоны пошли на сужение круга, то и дело обнажая гладкие неприятно поблескивающие зубы. Я сглотнула. Два смятых одеяла и рюкзаки в роли подушек, находившееся в метрах пяти от нас, сейчас казались настолько недоступными, далекими… Сквозь комбинезон мужчины пробивалось живительное человеческое тепло. Это отозвалось во мне непоколебимой уверенностью. -Готов? – спросила я. -Готов! И я рванула к вещам… Как я добежала, я так и не поняла. Кажется, один раз я едва снова не грохнулась, из-за этого перепугалась до смерти, перепугалась, что не успею… За спиной то и дело раздавались выстрелы. Пав на колени перед вещами, я за долю секунды отрыла в Никитиных пожитках приятно тяжелый дробовик. И развернувшись, воочию узрела, как на меня напрыгивает очередной слепой пес. Худое тело, торчащие ребра, развороченная плоть и ощерившаяся пасть… Свинец, угостивший его мозги, спас мне жизнь, ибо в следующую секунду на меня грохнулось мерзко пахнущее тело. Я брезгливо столкнула с себя холодный труп и отерла брызги мозгового вещества со щеки… Как мы отбили эту адовую атаку, хрен знает… Дробовик в моих руках нагрелся, суки падали к ногам спелыми грушами одна за другой. Гений прикрывал тылы, метко отстреливая каждое животное в радиусе его зрения. Через пару минут, которые были подобны вечности, я смогла опустить оружие и осесть на землю, обагрившуюся кровью. Гений тихо ругался, отшвыривая пинками собачьи останки подальше от места ночлега. -Ты не ранена? ...ЭЙ! Только сейчас я поняла, как сильно ноет укушенная лодыжка. -Нога, - пробормотала я. -Идти можешь? -Если только хромать. -Сойдет, - Гений помог мне подняться, а после совершил и вовсе дивную вещь: подхватил меня на руки и легко понес к стоянке. Опустив на одеяло, сам расшнуровал мой полусапожек и осмотрел ряды рванных дырочек с двух сторон. -Жить будешь, - пообещал мужчина, роясь в рюкзаке, изымая аптечку и довольно неаккуратно копаясь внутри. –Таааакс, отлично, Лявон не подкачал. Я лениво наблюдала за его манипуляциями, пока Гений не задрал штанину моего комбинезона и не всадил мне в ногу шприц. -Эй! – возмутилась я. –Это что еще за дрянь? -Лекарство от столбняка, - будничным тоном произнес мужчина. Вытряхнув на ладонь таблетку, Никита протянул ее мне и сурово сказал: -А это выпей и немедленно. Противовоспалительное. Мне нужен напарник, а не хромающий калека… Кстати, ты вообще куда делась? Без оружия, оставив меня одного?! Его тон заставил меня съежится. -Я…увидела…свет! – путанные объяснения можно и нужно было принять на наглую ложь. - Да, свет. И пошла на него. Не знаю, что на меня нашло… Прости, - к концу фразы я смутилась и поскорее запихала в рот таблетку, начав глотать из фляжки прохладную воду. -Ты же не трогала этот шарик?! – неожиданно серьезно и проникновенно спросил Гений. -А откуда ты…? -Эта аномалия появилась в Зоне совсем недавно, после последнего Выброса. Сталкеры зовут ее «Светлячок». -Как мило. -Да нет, -вздохнул Никита. –Не особенно. По несчастливой случайности кому-то таки удалось выяснить, что «Светляк» - электрического происхождения, но обладает и чудовищным психологическим воздействием. Обретается, кстати, в заброшенных поселках, приманивая излишне самоуверенных людишек. При касании так долбанет током – будь здоров! Мало кто выжил. А те, кто выжил, долго все равно не промаялся. Нервной системы как ни бывало. Я вздрогнула и обняла себя за плечи. Повисла тишина… Мы сидели почти вплотную, так что я чувствовала исходящий от Гения запах пороха и пота. На лице - темные грязные разводы. Но глаза, не безумные, искрящиеся внутренним глубинным светом, вдруг оказались непозволительно близко. Дыхание мужчины участилось, сбилось с привычного ритма… Оказалось, его губы солоны от крови... Но мне это нисколько не мешало. Я упивалась этим спонтанным поцелуем, будто в последний раз. Его руки скользнули по моей талии и, поднявшись выше, зарылись в волосы. Щетина кольнула кожу, а я задрожала от прикосновения сильных мужских рук… Через несколько часов, фантастически странных, нежных и горячих, фантасмагоричных при данных обстоятельствах, мы, наконец, покинули это место. Разумеется, в наших головах плескалась мешанина из эндорфинов, серотонина, а у меня еще и окситоцина. В таком состоянии идти по Зоне было чистой воды самоубийством, но дуракам, как и влюбленным, видимо везет… *** Мы не жалели покинутого УАЗика. Там, куда мы направились, машина бы только помешала. Утро встретило нас неприязненно. Густым молочно-белым туманом и застывшей, нехорошей тишиной. Мы шли бок о бок по обочине раздолбанного тяжелыми колесами дороги. Шли медленно, ибо из-за плотной стены тумана было не видно даже банальных аномалий. Детектор, правда, молчал, но, кто знает, что подстерегает нас, ступи мы и полшага в сторону. В Зоне ни в коем случае нельзя расслабляться… иначе, наказание до боли простое – смерть. Переглядываясь, как заговорщики, и краснея при каждом зрительном контакте, мы как-то незаметно сплели пальцы и идти стало не в пример приятнее. Пару раз пришлось перескочить через неглубокие рытвины – импровизированные окопы с земляной насыпью в роли бруствера. Перейдя вброд мелкую речушку, журчащую и переливающую свои прозрачные струи через поросшие мокрыми ярко-зелеными водорослями камни, мы ненадолго остановились у более глубокой ее части. Со дна поднимался крупитчатый ил, бездонные омуты чернели то там, то тут. Детектор, поднесенный к водной глади, упорно не подавал признаков жизни, и мы решились-таки развести махонький костерок, прокипятили воду и, уже не стесняясь друг друга, смыли с тел липкие струи пота, мазки земли и крови. Одежды простирали уже в студёной речке. -Блин, валюсь с ног, - пожаловался Никита, заливая костерок и вороша носком ботинка сырые угли. Мда, этой ночью мы так больше и не уснули, зато преодолели нашу запланированную утреннюю норму продвижения. Продвигались, правда, с повышенной осторожностью, но, да хранит Зона Лявона, он здорово подсобил нам с одним из лучших детекторов в своем арсенале и свеженькой картой аномалий. -Я бы тоже соснула часов пять, - я сцедила зевоту в ладонь. –Может, найдем заброшку? Мою идею в наших скупых рядах активно поддержали, оттого через двадцать минут мы двигались на запад. Заброшка попалась нам довольно скоро. Вежливо пропустив парочку кабанов (видимо, сытых, так как они лишь недовольно хрюкнули, разглядев нас издалека), мы аккуратно, держа оружие наготове, обошли здание с двух сторон. В левом крыле крыша почти обвалилась, и обугленные остова щерились, как слепые псы. Зато правое было внешне вполне пригодно для жилья, лишь зияли проломы в некоторых местах. Минув покосившийся полусгнивший забор с остатками некогда белой краски, мы медленно прошли по главной дороге, взятой в плен бурьяном, и одновременно ступили на бетонные щербатые ступени. По-видимому, когда-то это была школа. Я приподняла за краешек засаленное выцветшее полотно. «Ласкаво просимо» - гласила курсивная надпись. Мы минули холл, прошли около стойки вахтера (прочного приземистого стола) и очутились «на распутье». Грязный, продуваемый всеми ветрами коридор уходил вперед, а за голым дверным проемом (дверь валялась тут же, на полу) виднелась лестница на верхние этажи. Согласно кивнув, мы пришли в боевую готовность и шагнули к лестнице. На площадке было пусто, шаги раскатисто отдавались от потолка. Под подошвами хрустела стеклянная крошка и шелестели обрывки газет. Проверив здание целиком и полностью, мы встретились на площадке конечного третьего этажа. Я ощутила покалывающий порыв ностальгии и тоски. Темно-изумрудные школьные доски со следами мела двадцатилетней давности, просевшие стульчики и низкие парты, рассчитанные, скорее всего, на младшеклассников. Когда-то тут учились дети, бегали по этим коридорам, мальчишки дергали девчонок за косички, таскали их портфели, а девочки после шушукались в уголках… а теперь тут хаос и разруха, витает запах плесени и погибающей древесины. Окна слепо мрачнеют, и ветер играет свою заунывную мелодию в острых осколках. Никита приобнял меня за плечи, а я уткнулась носом в его теплую шею, чувствуя ток крови… Лежку мы устроили в классе химии. В лаборантской нашлось какое-то затхлое тряпье. Соорудив из него приличную койку, мы рухнули на нее и забылись сном, как убитые, толком не раздевшись и не перекусив. Хотелось одного: чтобы гудящие ноги и тяжелые веки перестали наливаться свинцом, а глаза – щипать, будто в них сыпанули песку. Избежать сна без оружия нам, конечно, не удалось. Так что между нашими плотно сплетенными телами почивал «бельгиец», а дробовик, благодаря хитроумной Гениевской системе, расположился прямо напротив двери. Тонкая, невидимая чужим глазом нить, соединяла спусковой крючок и ручку двери. Кто не побоялся бы войти в плотно прикрытую дверь в давно покинутом здании полакомился бы скорой смертью.