Наследие

Глава 16 Вечер спустился внезапно и застал Гения, осторожно огибающего ложбинку с «Киселем», врасплох. Город лежал впереди. Он безмолвствовал, только редко и как-то осторожно тявкали псевдопсы. Бродить в окрестностях Припяти ночью было себе дороже, но Гений через пару-тройку минут обнаружил, что «Вереск» не только даровал ему способность «наблюдать», но и неплохо видеть в темноте, что значительно облегчало путь. Мда, от таких подарков следовало бы держаться подальше, ведь неуемное любопытство ученых и эксперименты над необычными людьми никто до сих пор не отменял. Об этом просто умалчивалось. Однако ничего повернуть вспять было уже нельзя, и Гений, продравшись через очередные буераки, выбрался к первым зданиям. *** Город ожил. Ожил так неожиданно и жутко, что у холодная испарина выступила у Сталкера на лбу и ручейком потекла по лопаткам. Взвыли слепые псы воем, от которого мороз драл по коже. Зашуршали в кустах невидимые враги: то ли просто непомерно крупные крысы то ли затаившийся в засаде кровосос… Минув первые здания, Гений присел на корточки у стены, сканируя пристальным взором округу. Из отдушины у самого фундамента доносились хрюканье и гулкие удары – почувствовали ночь бюреры. -Чтоб вас всех! – ругнулся Гений, когда ему под ноги действительно выскочила крыса размером с мелкую и драную кошку. Сталкер и животное пересеклись взорами. Маленькие голодные дикие глазки с… желтыми, нечеловеческими глазами с прорезями треугольновидного зрачка. Гений так и не понял, почему мерзкая серая тварь со свалявшейся влажной шерсткой, поточенной лишаем, взвизгнула и испустила дух как была, стоя. Недоверчиво пнув крысу носком ботинка, Сталкер глубоко вздохнул, стараясь не думать о том, что он, вероятнее всего, уже превратился в полноценную часть Зоны… Безжалостную, равнодушную, кошмарную. Даже крысы от одного взгляда на него дохнут. Вереницу зомби Гений заметил только благодаря своей новой «кошачьей» способности. Нелюди, тихо шаркая вывернутыми из суставов ногами, брели в его сторону, изредка постанывая нечто неразборчивое. Обойти эту недружелюбно настроенную компанию не представлялось возможным в этом узком переулке, и Сталкер вскинул FN. *** План и в самом деле был не фонтан. Совершенно. Это был самый идиотский план из всех, что я когда-либо слышала. Но почему-то ничего иного в голову не приходило. -Ты первый? – только и спросила я. Бармен кивнул, зажигая фонарик, притороченный к ремню, пересекающему плечо. Я повторила его действие, прицепив уже зажженный прибор. -Будь осторожен, - тихо попросила я. –Не хочу потерять еще одного напарника… Лявон ничего не ответил, только посмотрел на меня… пронизывающе и глубоко. После поднялся на ноги, цепляясь руками за ветки, примерился и спрыгнул. Прыгнул красиво, приземлился точно на ноги и немедленно разогнулся, поводя «бельгийцем» из стороны в сторону. Очевидно, кровосос опешил, потому что его не было слышно с четверть минуты. Я уже занервничала, как тут опад снова звучно зашуршал под лапами приближающейся твари… Не знаю, что чувствовал Бармен, стоя в нескольких шагах от невидимого создания, но я будто примерзла к липе, пока резкий окрик: «Ты што, адпачыць там вырашыла?!» - не вернул меня с небес на землю. Я прыгнула следом. Не так удачно. В последний момент нога подвернулась, и я всем весом грохнулась на твердую промерзшую землю. Тварь явно была не готова к сборке осеннего урожая в виде двух Сталкеров, поэтому на долю секунды замерла между нами, не решаясь, за каким бы зайцем погнаться. В этом и состоял наш чертовски авантюрный план. Это нас и спасло. Будь кровосос более опытным и расторопным, нас обоих уже бы не было в живых. Две очереди пронзили подгнивающую плоть под острыми углами, нафаршировав детище Зоны свинцом по самое не хочу. Кровосос дергался, будто в конвульсиях, потеряв над собой контроль и став видимым. Его кровь брызгала во все стороны, а мерзопакостные щупальца извивались, как змеи… Заночевали мы все-таки в «Энергетике», поднявшись чуть повыше. Не было ни сил, ни желания двигаться дальше до рассвета. Дежурили один за другим, сменив напарника через пять часов. Хотя я так и не смогла нормально поспать в отведенное мне время. Ворочалась, погрязала в липких кошмарах, просыпалась в море пота и, тупо пялясь в потолок, давала волю непростых мыслям. POV Бармен Ліса спала неспакойна. Я слухаў яе перавысітае дыханне увесь час, пакуль назіраў з чорнага правала акна за плошчай. Некалькі разоў яна кідалася на ложку, стагнала і прасіла паклікаць Генія… Тады я паварочваўся да яе, доўга ўглядваўся у чысты, светлы дзявочы твар, ахоплены тугою нават у сне з выступіўшым на лбе потам. Калі ж гэта здарылася? Калі я пусціў яе у сваё сэрца? І калі ж яна змагла трывала атабарыцца у ім? Белая пасмачка валасоў выбілася з чубка і перасекла прыгожы твар. Я ўсхапіуся з месца і асцярожна вярнуў пасму на месца, правёўшы кончыкамі пальцаў па яе скулах. Дзяўчына прамармытала нешта неразборлівае, але ж трывожныя маршчынкі разгладзіліся, і далей Ліса драмала больш спакойна. Адчуваць гэта… увогуле «адчувать» было для мяне ў навіну. Калісьці, зразумела, і я кахаў. Але ж Зона выпаліла маю душу… А зараз душа нібы зноў пачала квітнець… *** -Гэта здесь? Я кивнула, до боли впиваясь взглядом в обшарпанную, скособоченную, потемневшую от влажности и времени дверь с проржавевшими железными цифрами над косяком: 32 -Дед проводил мало времени на минской квартире. Очевидно, периодически возвращался сюда, - отстраненно произнесла я, касаясь дверной ручки. Холодная, шершавая, неродная. Я вздохнула и решительно надавила на нее. Раздался душераздирающий скрежет дверных петель, и я застыла на пороге. Утро выдалось сумрачное. Желудок взбунтовался, а голова кружилась так, что едва я села на так называемой постели, тут же слегла обратно с подкатывающим к горлу комом. Мы с Барменом не решились испытывать судьбу и, перекусив и набросав на грязном землистом полу «Энергетика» план дальнейшего продвижения, двинулись претворять его в жизнь. Как ни странно, до четырехэтажного серого блочного здания, ничем не выделяющегося на фоне дикой, практически первозданной природы, мы добрались без особых приключений. Пришлось, правда, уложить тройку снорков, посчитавших нас ранним завтраком, но далее путь был чист. Передо мной восстал, словно из давно забытых снов, коридор, уходящий вглубь, рассохшиеся двери в смежные комнаты. Я не помнила этой квартиры, но во мне сохранилась частичка духа этого места… ну, и еще пару фоток, доставшихся от родителей. Я подняла ногу, переступила порог и несмело двинулась внутрь. Перед глазами по очереди проплыли гостиная (бугристая поверхность сине-зеленого дивана с ржавыми пружинами внутренностей, шкафы некогда светлого дерева, истлевшие переплеты книг), спальни (родительская, дедушкина и, очевидно, детская). Я приостановилась перед последней, пробежала глазами по крохотной кроватке, покрытой слоем грунта пополам с крысиным пометом, с погрызенными кое-где решетками. Несколько плюшевых медведей слепо воззрились на меня выцветшими местами некогда пришитых пуговиц. Покрытые пылью, плесенью, брошенные, одинокие… Они укоризненно и угрожающе скалились разорванным плюшем, будто насылая на людей, покинувших их, проклятие… что-ж, оно своей цели достигло. В конце коридора находились кухня и ванная. Там все поросло густым слоем зеленоватого грибка, и пахло до того затхло и удушливо, что я поспешила прикрыть дверь и ретироваться. Лявон, все это время невидимый мне, как оказалось, застыл на пороге, словно перед незримой границей. -Иди сюда, - позвала я, и он немедленно подошел ближе. –Надо найти дневник Прибалта… -Прапаную пачать з его спальни, - Бармен кивнул на дверь, аккуратно подтолкнув ее дулом автомата. -Принимаю предложение, - я недовольно покосилась на жиденькую лужицу «Киселя» под радиатором батареи, но, глазами обшарив помещение, других аномалий не обнаружила. –Приступим? … Через час я чуть ли не отчаялась. Казалось, во всем доме (пришлось даже пошарить найденной в кладовке шваброй, задыхаясь от вони, под ванной) нет ничего, что хоть как-то указывало на проживание здесь Сталкера. -А ты ничего не перепутал? – спросила я, с стоном разгибая спину и потирая поясницу. Волосы давно собраны в высокий пучок, комбинезон расстегнут. Невозмутимый и неспешный Лявон тоже взмок и поминутно убирал со лба набрякшие пряди. -Я ніколі нічога не путаю, - спокойной возразил он, но было видно, что и он огорошен не меньше моего. –Мы штосьці упускаем. Я опустилась на пол, прислонилась головой к прикроватной тумбочке и сделала глубокий глоток из фляжки. -Это очевидно. Не могу только понять, что. Я так мало знала дедушку, и все же не собрала нужной инфы, будучи за Кордоном. Короче, никудышно я подготовилась. Лявон присел рядышком. -Зато у тебя есть я, - он ободряюще подмигнул. –Ко мне стекается столько разной информации, что у меня хутчэй будзе балець галава, як яе рассартаваць. -Тогда излагай! – я поудобнее устроилась, скрестив ноги по-турецки. –Должен же был Прибалт оставить хоть какие-то подсказки… И задумалась. А должен ли? То, что он увидел, почувствовал, услышал, возможно, никогда не должно выйти наружу. За знания убивают. Не только Зона. Она опасна, но куда опаснее могут быть люди, которые под ее воздействием становятся абсолютно безжалостны. Лявон тоже молчал, но, в отличие от меня, кажется, действительно обрабатывал пласты фактов. Затем поднялся, подошел к шкафу, огладил его грани руками, уперся в них покрепче и сдвинул шкаф с места. Я подошла поближе и заглянула ему через плечо. Ничего. Голая стена с выцветшими зелеными обоями, заросшая шалью паутины. Лявон, не испытывая ни малейшего отвращения, двинулся вперед, ощупывая стену руками и срывая серебристые нити. Несколько пауков скатились по его плечам. Я взвизгнула и передернулась. Ненавижу этих мелких созданий. С самого детства. -Ты чего? – Бармен обернулся, а я невольно ухмыльнулась. Паутина облепила Сталкера с ног до головы, и я, внимательно глядя под ноги и по сторонам (мало ли, Лявон пропустил очередного восьминого жителя), втиснулась почти между ним и стеной, протянула руку и аккуратно отлепила одну их нитей с его челки. Бармен не шелохнулся. Грудь его вздымалась как-то тяжело, будто каждый вдох давался ему нелегко. Зрачки едва заметно пульсировали. Настала моя очередь удивленно спросить, не отвлекаясь от занятия: -Ты чего? Бармен вдруг до боли сильно сжал мою талию и припер меня ближе к стене, хотя, куда уж было ближе в этой узкой полоске пространства. -Лявон, - предостерегающе сказала я, отчаянно не желая того, о чем догадывалась уже давно. Пожалуйста, за что мне это? Чем я заслужила его любовь?! И чем он заслужил свое в будущем разбитое сердце, когда я скажу, что полюбить больше не смогу. Смерть Гения выжгла эту функцию из моей души. Но Бармен, казалось, не услышал меня. Его карие глаза жадно шарили по моему лицу, волосам, телу. Ладони лодочкой легли на щеки, и я почувствовала его дрожь. -Лявон… -Пачакай…-просипел он, прислонившись своим лбом к моему. –Пачакай пару хвілін. Дай мне хоць іх. Я замерла, чувствуя, что к горлу подкатывает ком, а на глаза наворачиваются слезы, которые горячими дорожками потекли по серым от пыли щекам. Мужчина не переходил к более интимным действам, и я позволила ему дышать вровень со мной, упершись руками ему в грудь. -Прости меня… - только и смогла шепнуть ему я, прежде чем глубоко сглотнула, чтобы не разрыдаться. Он медленно коснулся губами моей щеки. -Не трэба прасіць прабачэння. Ты ўсе робіш… правільна… лепей я памаўчу і не буду вымаўляць усю гэту банальнасць… Я опустила руки, снимая барьер. Подняла глаза на Бармена… печальные, пустые. Тот не двигался, пожирая меня все тем же взором… а потом потянулся к губам. -Ой!!! - щиколотку обожгло болью, и я почувствовала, как пол подо мной провалился.