О том, что не стоит делать с древними Сфинксами

Квинн слушала, как Стоун возмущается тем, что от него ушёл космический корабль. На самом-то деле это никак не укладывалось в голове — один человек смог противостоять огромному кораблю Ментала и такой же огромной армии его приспешников. Хотя если речь заходит о Сэмюэле Стоуне, то тут вообще не стоит чему-либо удивляться. Иначе следом он выдаст ещё что-то более неординарное и безумное. Слушая его ворчания о «инопланетных засранцах», Квинн мысленно готовила себя к тому, что сейчас Сэму придётся объяснять то, что им удалось выяснить. А там присутствует история, которую она обожала всей душой, но на которую с высокой колокольни плевал Сэмюэль, и любимые мировые памятники культуры, в частности Большой Сфинкс собственной персоной. В своё время она даже как-то писала научную работу об этом мифологическом гиганте, так что безносый Сфинкс был её настоящей любовью, почти такой же сильной, как любовь к Египту в целом. — Учёные расшифровали карту, — вклинилась девушка в раздосадованный монолог Стоуна, получив в ответ заинтересованное «Опа». — Судя по всему, под пирамидой Хеопса есть и другие постройки Сириуса. Пирамиду называют «гробница над гробницей». — А! Тайные храмы. Прикольно! — без особого энтузиазма отозвался Сэм, но из уважения к Квинн выразил заинтригованность. Она пропустила эту отмашку мимо ушей и продолжила со свойственной ей серьёзностью — Квинн всегда говорила таким тоном, когда речь заходила о каких-то исторических справках или фактах: — И вот что странно — там вообще нет входа. Просто пузырь такой на карте. Есть еще подпись: «Сфинкс — это ключ». Пойди пойми… — Ну, я б сказал, что ключ — это сфинкс… — начал Стоун, и Квинн всем телом напряглась. Это прозвучало очень даже опасно. «Этот мужлан определённо уже что-то задумал», — настороженно подумала Квинн. И её опасения подтвердились: Сэм уже мчался творить очередную чушь, которая вполне могла быть очень серьёзной и крайне рискованной для всего живого и неживого в радиусе мили. — Я извиняюсь… Пойду взорву одну каменную кошку. Квинн чуть не вскрикнула в голос, но вовремя сдержалась и только громко взвыла, привлекая к себе внимание коллег в штабе. Со стороны Сэма послышалось ехидное «гы-гы». — Сэм, ученые почти уверены, что мы найдем решение… — Египтолог решила перейти сразу в наступление. Конечно, Стоун предпочитал действовать, чем молоть языком, но она вполне могла попытаться его остановить. Поправив удобнее микрофон, девушка принялась яростно махать руками, подзывая ближе научную коллегию, дабы те тоже пришли в полный ужас от задумки бравого героя. — Передай им, что я уже нашел, — самодовольно усмехнулся Сэмюэль. Стоявший рядом мистер Кэмпбелл, милейшей души учёный, живший только мыслями об археологических раскопках и разгадках тайн Древнего Египта, испуганно схватился за сердце. «Если Стоун взорвёт Сфинкса, престарелый Джонатан этого просто не переживёт», — в панике подумала Квинн, помогая мистеру Кэмпбеллу сесть. — Сэм, нельзя так просто взорвать бесценный памятник! — продолжила наседать на Стоуна египтолог; в голосе её ясно сквозил укор, словно она отчитывала маленького ребёнка — «Сэм, нельзя так просто душить беспомощных котят!». — Все расходы за мой счет, — ответил Сэмюэль. На фоне послышался шум заводимого мотора. — Сэм, это безумие, не смей! — вскрикнула Квинн. Самой себе она напоминала разъярённую мать-медведицу, защищавшую крошечных медвежат. И плевать, что её медвежонок — это скульптура высотой двадцать метров и длиной семьдесят два. «Но он не может постоять сам за себя и воспротивиться разрушительному влиянию этого мужлана!» — пронеслось в мыслях. Квинн показалось, что она убеждает себя в своей адекватности. Иначе и быть не может — повезёт, если только крыша поедет со всеми выходками Сэма. Хуже будет, если от этих выходок погибнешь. — Слышишь меня?! Ему несколько тысяч лет, он пережил свою цивилизацию, песчаные бури и само время! А тут придёшь ты и выроешь ему могилу! — Квинн принялась тараторить с неимоверной скоростью. Неподобающе для уважаемого египтолога, добившегося определённого статуса среди коллег по всему миру, но она всегда начинала очень быстро говорить, порой нести настоящий бред, когда волновалась. Было в этом что-то ребяческое или даже совсем детское. Сэм всегда высмеивал её эту черту — по-доброму, но со свойственной ему язвительностью. На самом-то деле он сам обычно доводил Квинн до состояния на грани истерики. «Неотёсанный мужлан, недальновидный и совершенно ничего не понимающий в истории, главной науке эпох и народов!» Но отчего-то не такой противный и ненавистный, каким он должен быть. Скорее очень раздражающий, но привычный. — Мисс Моллиган, Стоун прервал звонок. Он Вас не слышит, — с раздражающим сочувствием прервал её совсем молоденький парнишка на стажировке. — В ускоренном темпе продолжаем расшифровку. Сфинкс должен стоять на своём месте! — решительно заявил мистер Доусон, египтолог, в основном занимавшийся дешифровкой рукописей и изучением египетского письма. Он руководил нынешней операцией, но пока что все старания были безуспешны. Инструкция словно была написана на другом языке — «со вкраплениями сирианского», как описал её мистер Кэмпбелл, «со специально нарушенной грамматикой», как возразил мистер Доусон. Квинн мало что понимала в египетской письменности, ибо специальность у неё была немного другая. Например, исследовать памятники культуры с последующим наблюдением за ними. — Квинн, детка, не будь такой занудой, — как-то упрекнул её Стоун. — Не всё, что стояло сотни лет, должно простоять столько же. Порой от этого нужно избавиться. Красиво избавиться. — Улыбнувшись, он закончил тогда в своей излюбленной самодовольной манере: — Хочешь заявить о себе — жахни погромче. — О великий Ра, пусть сегодня Стоуну добавится немного мозгов, и он не «жахнет погромче», — простонала вслух Квинн, решившись сидеть на рации и ждать хоть какой-то весточки от Сэма.

***

Весточка прибыла спустя пять часов. Пять часов культурной ругани, бесплодных попыток разгадать тайну текста и томительного ожидания звонка Сэмюэля. Пять часов привычной мясорубки, долгой дороги и презрительного лицезрения Сфинкса и Пирамид под самым носом. — Детка, я у твоей безносой кошки, — спустя часы тишины подала признаки жизни рация. Египтолог встрепенулась, ощущая, как сильно колотится сердце от напряжения. Сэм, казалось, не волновался вообще. Говорил он как-то лениво и вызывающе — обычно таким вот непробиваемым спокойствием он и бесил Квинн. — Ну давай, порадуй папочку хоть чем-то. — Подожди немного. Мы на пути к разгадке, — терпеливо пояснила ему девушка. Это было почти правдой — то, что они на пути, было истиной. Говорить о том, что они застряли на самом старте, она не рискнула. — Поздно пить боржоми, Ваше Величество, — с ехидством ответил Стоун. — Песчаный кит подбирается ближе и ближе. Я перехожу к плану Б. Когда они не находились в особо официальной обстановке, Сэм просто обожал называть её либо «Ваше Величество», либо просто — «Королева», естественно, из-за её имени. И вот что странно: Квинн никак не могла понять, было ли это чистой издёвкой или нет. Сэм говорил это так привычно и непринуждённо, что создавалось впечатление, будто он использовал это прозвище уже вместо имени, всегда и везде. Сейчас это было немного не к месту. За спиной собралась научная коллегия, и Квинн буквально ощутила, как приливает кровь к щекам. «И ведь он, охламон эдакий, знает, что я не одна». — Открой глаза и взгляни на него! Он же… бесподобен! — со всем вдохновлённым чувством сказала египтолог, болезненно скривившись. Она лишь представила этот равнодушно-презрительный взгляд Стоуна, касавшийся любых аспектов культуры и истории, как ей стало почти физически больно. Рухнет шаткое терпение Сэмюэля, и пропади пропадом её дражайший Сфинкс. — Окей. Ради тебя я взорву его очень нежно и аккуратно, ладно? — усмехнулся в микрофон Сэм. «Невыносимый», — подумала Квинн, подключаясь ко вживлённой в мозг Стоуна Нетриксе. Тут же электронная помощница принялась выдавать Сэму тысячи справок об археологическом памятнике, создавая какофонию в ушах озвучкой текстов и затмевая зрение всплывающими сносками, так что Стоун вслух возмутился очень красноречивым «Нетти, твою мать, ты заодно с этой назойливой женщиной?!». — Ты хочешь испортить всю нашу работу и вогнать меня в траур? — устало спросила Квинн, даже не надеясь на ответ. По ту сторону ругался Сэмюэль, отдавая голосовые команды ИНЕРТАНу, дабы тот прекратил информационную атаку с долбанным Сфинксом. Нетрикса, произнеся последнее и многозначительное «Большой Сфинкс — древнейшая сохранившаяся на Земле монументальная скульптура», услужливо замолчала и оставила Стоуна в покое ровно в тот момент, когда он засёк Гнаара. Тем не менее, это не помешало ему ответить египтологу: — Детка, конечно не хочу. Ты иди пока, поиграйся со своими головоломками, а я на поиски взрывчатки. Конец связи. — Сюсюкается со мной, как с ребёнком, — прорычала Квинн, напрочь не понимая этого дурацкого отношения Стоуна к ней. Вернувшаяся с высадки бойцов EDF Хеллфаер хихикнула, явно зная что-то, о чём не догадывалась Квинн. «Ну конечно, Бомбе проще», — сатанея, подумала египтолог, садясь за стол к остальным учёным. — «Бомба и Сэм — два сапога пара. Что один, что вторая жить не могут без сарказма, подколок, издёвок и взаимной ругани. И, конечно же, войны. Как бы они ни чихвостили друг друга, всё равно друг друга понимают». Но в отношение Сэма к ней самой Квинн решительно не вникала. Разгадка томилась где-то на самой поверхности — как разгадка Ключа к Вечности: руку протяни, но перед этим соверши невозможное.

***

— Квинн, торжественно тебе сообщаю, что план Б готов. Как у вас там с загадкой? Сэмюэль Стоун объявился ещё через полтора часа. В это время в штабе процесс шёл полным ходом. Учёные даже смогли расшифровать информацию о том, что вход в тайную комнату пересекается с коридором «тоннеля грабителей». Как и что — неясно. — Дай нам ещё несколько минут, кое-что намечается, — монотонно отозвалась египтолог, прижимая холодную бутылку с водой к виску. Со всеми этими переживаниями разболелась голова. — Да вы там не спешите. Всё в порядке, — миролюбиво провозгласил Сэм. — Сэм, я прошу тебя, — резко произнесла Квинн, пока Стоун в своей излюбленной манере не отключился посередине разговора. Голос её дрожал, словно она вот-вот заплачет. — Учёные обязательно найдут выход. Только не трогай ты этого Сфинкса со своим динамитом! — Королева, вынужден Вас разочаровать. У меня нет времени, а связка динамита оттягивает руку, — усмехнулся Сэм, кажется, совершенно игнорируя тот факт, что весь штаб сейчас потонет в слезах египтолога. — Сэм… Это единственный в своём роде памятник культуры… — Будь она сейчас около Стоуна, непременно кинулась бы ему в ноги с мольбами. Стоя на коленях, билась бы лбом о землю, пока не отключится. — Квинн, детка, прикрой свой прелестный ротик и создай тишину. Хорошо? Я ушёл взрывать кошечку. — Стоун! — Господи боже, Сэм опять за своё, да? — участливо спросила Бомба, когда стало ясно, что Сэмюэль отключился и действительно ушёл взрывать Сфинкса. И хотя выражение лица подруги выражало сочувствие, в голосе сквозило ехидство. — Прекращайте работу. Стоун сейчас взорвёт его, а у нас почти ничего нет, — вздохнул мистер Доусон, и это прозвучало почти как смертельный приговор для Квинн. А всё этот самодур Сэм, которому лишь бы что-нибудь взорвать. Помнится, однажды он показал Квинн, как стрелять из ракетницы. Признаться, ей даже немного понравилось — в нынешнее время любые уроки самообороны были полезны, а после такого времяпровождения она знала устройство ракетницы от и до, стреляла, правда, не так уж и хорошо. Но это маниакальное желание Стоуна взорвать всё в пределах видимости… «Взрываю всё, что движется, а то, что не движется — двигаю и взрываю». «Стоун, ты просто невыносим». «Да ладно тебе, детка. Признайся, что это тебе даже нравится». Неудивительно, но даже нравилось. «Никогда в жизни!».

***

На спутниках было видно всё — и как Сэм пичкает Сфинкса взрывчаткой, и как последний живописно разлетается на куски. Даже то, как откатилась его голова. Хеллфаер аж присвистнула, наблюдая за картинкой на экранах — словно она лицезрела какой-то боевик. Мистер Кэмпбелл всё же грохнулся в обморок. Квинн обиженно смотрела, как практически её детище встречает свою погибель в лице полоумного Сэмюэля Стоуна, и украдкой вытирала влагу с глаз. — Что ж ты творишь, идиот?! — вскрикнула она, даже не подозревая, что в этот момент Стоун вышел на связь. — Мы об этом потом поговорим, Квинн, — будничным тоном отмахнулся от неё Сэм, завуалировав грубое «заткнись». — Под Сфинксом тайный ход. Я ушёл, детка. Пожелай мне удачи не заблудиться в этих коридорах. — Да чтоб тебя Клиры копытами задавили, — прорычала Квинн, зная, что её проклятие не возымеет эффекта. Стоуну что Клиры, что Хнумы были по барабану. — Я тебя тоже обожаю. Вытри слёзы, моя Королева. Иди выпей чего-нибудь, расслабься там… Вдруг мне придётся подрывать Пирамиду Хеопса… — Стоун! Но отчего-то он не был настолько противным, хотя и было до слёз обидно. Скорее, привычно-уютно-раздражающим, но не ненавистным. В этом нахале был свой шарм.