В погоне за Ронни

Не прошло и минуты, я вернулся к Магу и сел рядом с ним на кровать. Он очень удивился и поинтересовался, в чём же дело, почему я так быстро вернулся и где Дима. Я ответил, что не знаю, потому что в той комнате его не было, и Маг, подскочив, побежал к выходу, чтобы спросить парня в зелёной толстовке о брате. Когда же он вернулся, ему и говорить не нужно было. Я понял сразу, увидев его лицо: брат исчез. Так же, как и я когда-то. Дело в том, что выхода из той комнаты просто не было, а мы отчётливо видели, как Дима забегал туда. Дверь нещадно скрипела, поэтому, если бы он вышел, мы бы это обязательно заметили. Ко всему прочему, тот человек в зелёной толстовке, имени которого я так и не узнал, сидел на стуле около выхода с того момента, как впустил нас с Димой внутрь, и был уверен, что никто не выходил наружу. При этом он добавил: « Я не какой-нибудь там болван! Мимо меня и мышь не проскочит! Не то, что человек». Маг был убеждён в его преданности, однако у меня были причины сомневаться в нём, ибо здравый смысл отказывался верить в волшебное исчезновение брата, пусть даже и я сам, по уверениям Димы, когда-то исчез подобным образом. Маг попросил меня остаться в комнате, а сам ушёл на поиски в надежде, что его друг просто убежал, хотя мы все прекрасно понимали, что это невозможно. Но обитателям дома Ронни приходится привыкать к невозможному, поэтому и надежда на лучшее не спешит их покидать. Парень в зелёной толстовке пошёл с Магом обыскивать здание, и для эффективности поисков они разделились. Я же остался совсем один в незнакомой комнате, лишённой искусственных источников света, и просидел в одиночестве довольно долго. Мне было, чем себя занять. Я много думал о том, что со мной происходит. За сутки моя жизнь коренным образом изменилась. Я сам позволил ей измениться. Дом, мои воспоминания, Вера, сны с участием Ронни, Маг, Дима и его исчезновение – всё это сильно подействовало на меня. И продолжало действовать, неся больше отравляющий характер. Я отправился во внутреннюю комнату и за время, проведённое там, сумел изучить каждый её дюйм. Иных выходов, кроме двери и окна, не было, а на окне находилась неповреждённая железная решётка, так что я ещё раз, окончательно убедился в том, что Дима просто не мог уйти незамеченным. Солнце постепенно садилось, и то немногочисленное, что я имел возможность видеть здесь раньше, начало исчезать в темноте, которая довольно быстро поглотила всё вокруг. В конце концов, дошло до того, что я не смог разглядеть даже собственных рук и вскоре уснул. Проснулся я утром от грохота: парень в зелёной толстовке уронил и разбил то, что осталось от статуэтки, в порыве ярости брошенной вчера Димой. Мне опять снился кошмар. Это не было для меня чем-то необычным. Мне уже долгое время снился этот сон: с того самого дня, как мы с братом попали в «Пристанище вампиров», когда оно ещё не носило такого названия. Мне снился каскад автомобилей, летящих с обрыва. Кричали люди, и среди этих криков я отчётливо слышал голоса родителей. Я бегу за ними, кричу, но машина падает вниз, а после, не долетев до земли, взрывается. Обычно на этом сон всегда кончался, но не сегодня. В сегодняшнем сне пламя от взрыва превратилось в лицо Ронни, которое своим громким и жутким смехом заставило загореться остальные автомобили и подожгло меня, сказав что-то про кровные узы и какой-то там мешок, но что именно оно сказало, я не запомнил. С людьми часто такое бывает. Они просыпаются и постепенно начинают забывать всё то, что видели, поэтому самый действенный способ оставить это в своей голове – рассказать кому-либо содержание сна сразу после пробуждения. Я рассказал обо всём, что помнил, Магу, чтобы ничего не забыть. - Как в том воспоминании, так и в этом сне был Ронни. Не думаю, что это стоит оставлять без внимания,- сказал я Магу.- Я посчитал, что это необходимо, ведь Дима же считал важным то воспоминание о трубах и штурвале, а воспоминания часто вплетаются во сны. - В любом случае, мы пока не знаем, что значат твои воспоминания и этот сон, если всё это вообще хоть что-то значит,- ответил Маг.- Пока что поиски Димы не привели нас ни к чему, и пусть найти его - цель неоспоримо важная, приоритетная для нас, некоторые насущные проблемы могут навредить как нашему делу, так и нам самим. О них нельзя забывать. Ты ведь понимаешь, что в дом Ронни тебя привели не просто так? За всё приходится платить. И здесь мы платим собственным трудом: выполняем порученную нам работу. Нельзя привлекать к себе лишнее внимание прогулом в первый рабочий день. И вчера ты почти сделал это. Маг рассказал мне о том, как во время обхода здания заходил в нашу с Димой комнату и встретил там Веру, которая поинтересовалась у него, куда мог уйти её братик с утра пораньше. Маг предложил возможную версию произошедшего, предположив, что её брата (то есть меня) уже отправили на работу, что было бы вполне естественно, так как всех его знакомых забирали в первый же день. Он собирался уже идти дальше, потому что предстояло проверить ещё много мест, но закрыв за собой дверь, заметил письмо, лежавшее у него в ногах. В письме сообщалось о том, что мой первый рабочий день переносится и сегодня к семи часам утра я должен явиться к ангельскому посту. Маг протянул мне вскрытый конверт: - Я бы никогда не стал читать чужие письма, но вчера у меня были причины отступиться от этого правила. Приоритетная миссия, понимаешь ли,- усмехнулся он.- Если ты не явишься через пятнадцать минут к ангельскому посту, у ангелов могут закрасться подозрения. Как я уже сказал, лучше не привлекать к себе внимание во избежание новых проблем. Тебе повезло, что ты не пригодился им вчера. Не стоит больше устраивать проверку на удачу. В конечном счёте, это может дорого нам обойтись. Я развернул письмо и прочитал там то, что пересказал мне Маг. Не для того, чтобы проверить своего нового друга. Ему я и так доверял. Я сделал это без какой-либо цели. Просто так. Иногда хочется делать бесцельные, лишённые необходимости или даже глупые вещи, оправдывая это желанием, однако в последнее время меня этого лишали. Пробежаться по строчкам, не вдумываясь в слова. Сделать что-то для себя, а не для кого-то другого. На несколько секунд почувствовать себя свободным, а после вернуться в свой тусклый и серый мир, где есть миссия, которая дороже любой свободы. То, что мне следовало подойти к посту, удивило Мага. Как правило, новоприбывшие ещё не знают, где искать пост, поэтому их забирают прямо из комнат, предоставляя пять минут, чтобы собраться. Так что это было немного странно. Маг сказал, что доведёт меня до нужного места, раз уж ангелы решили избавить себя от этого, и мы, попрощавшись с парнем в зелёной толстовке, переступили порог комнаты. Пока мы шли, я вновь завёл разговор о связи моего сна и вчерашнего воспоминания, которое так заинтересовало Диму. Маг спокойно слушал до того момента, когда я упомянул о том, что наша с Ронни недавняя встреча не была первой. Он сразу изменился в лице. Мои слова не просто удивили, а напугали его. Он встал, как вкопанный, весь побледнел. - Что с тобой?- спросил я его - За поворотом,- сказал он дрожащим голосом.- За поворотом находится ангельский пост. Заметив, как Маг пятится, я задал ему новый вопрос, чтобы хоть ненадолго задержать его: - Ты не пойдёшь со мной? - Нет. Мне нужно кое-что сделать. Встретимся у меня в комнате, когда ты закончишь дела. И он ушёл. Я следил за его удаляющейся фигурой и думал о том, что могло довести его до такого состояния. «Неужели его так напугали мои слова?- спрашивал я себя.- Ведь я же рассказывал ему о моём вчерашнем воспоминании, и он достаточно спокойно отреагировал на это. Да и во мне ли вообще дело? Не знаю, в чём причина, но нужно обязательно спросить его об этом сегодня же, как только вернусь, а пока у меня есть иная проблема, требующая решения». Я собрался с силами, зашёл за поворот, указанный мне моим новым другом, и столкнулся лицом к лицу с одним из ангелов. Это был Майкл. До того, как появился я, он стоял, опёршись о стену, и глядел на часы, ожидая своего подопечного, а увидев меня, мило улыбнулся и на удивление искренне произнёс: « Рад, что ты не опоздал». Ангел обошёл меня, встал сзади и легонько подтолкнул, приказав идти вперёд, но при этом его голос не был властным. Майкл не был злодеем. Он не хотел командовать, не хотел причинять мне боль, и это было видно. Он дружелюбный, милый человек, который просто выполняет свою работу. Так я думал. В конце концов, таких, как он, только называют ангелами. В действительности же все мы – просто люди. Так же, как и в тот раз, мы шли довольно долго и молчали. Временами мой сопровождающий давал мне указания: «Поверни налево. Спустись по лестнице. Поверни направо». Меня уже не пугали серые незнакомые стены, перешёптывания, доносящиеся из комнат. Даже то, что со мной обращаются, как с заключённым, больше не вызывало во мне ни грамма страха. Страшила только неизвестность, так как я понятия не имел, куда меня ведут и что мне предстоит сделать. Когда я был снаружи и просил ангелов взять меня с собой, меня заботила лишь безопасность. При этом я прекрасно понимал, что всё имеет свою цену и в этом предложении предоставления убежища обязательно есть подвох. Я был готов к любому требованию, лишь бы остаться в живых, но страх – это одна из тех эмоций, которые появляются независимо от нашего желания. Да, я не хотел бояться. Да, мне было страшно. И, да, я был готов ко всему. Мы остановились у чёрной двери. Это и было назначенным местом. Майкл сообщил, что меня ждут за этой дверью. Он протянул мне бумажку и сказал: «Это твой номер. Так теперь тебя будут звать». Ангел покинул меня в спешке: вероятно, шёл встречать другого подопечного. Я посмотрел на номер и ужаснулся. Дыхание перехватило, пульс участился. Я огляделся и осознал, что был здесь раньше. Только теперь здесь не было так темно. Я посмотрел на дверь и понял, что находится за ней. Мне хотелось убежать отсюда! Мне хотелось бежать со всех ног, но… Я вспомнил слова Мага: « Некоторые насущные проблемы могут навредить как нашему делу, так и нам самим. Нельзя привлекать к себе внимание прогулом в первый рабочий день». Если бы я ушёл, это могло бы навредить поискам Димы. Всё могло полететь к чертям из-за моего страха, но я пересилил себя и открыл эту дверь. Решил, что так будет правильно. Меня приветствовал смешок. Знакомый голос весело прощебетал: -Добро пожаловать, ноль тринадцатый! Как давно мы всё-таки не виделись! Не осталось никаких сомнений. Это был он. -Ронни,- только и смог вымолвить я. - Я тоже очень рад тебя видеть. Действительно рад. Да, это была та самая чудесная комната, которая будто находилась в другом измерении. Она завораживала и одурманивала. Знакомая розовая плитка на полу, куча шляп и панам, флажки и посреди всего этого тошнотворно-приторного ужаса находилось само воплощения безвкусицы и жестокости – Ронни, мой работодатель, человек, предоставивший мне жильё, являющийся одновременно и спасителем и губителем моей жизни. Он сидел за кофейным столиком на жёлтом диване нога на ногу и улыбался так сильно, что у меня промелькнула надежда на то, что эта улыбка расколет его голову на части. Конечно, это была лишь фантазия, идея, которая никогда не воплотится в жизнь, но всё-таки… - Ну что же ты стоишь?- спросил он меня и жестом подозвал к себе. - Зачем я здесь? Я подошёл поближе. - А сам как думаешь? Не думал я, что ты настолько глуп!- наигранно воскликнул он.- Ведь привели тебя сюда зачем-то. Помнишь? -Работа. -И-МЕН-НО. Ты здесь не только гость. Ты - мой помощник. И ты заменишь того беднягу, что не так давно скончался. Благослови Господь его душу!- вновь воскликнул он.- А сейчас… не мог бы ты налить мне чаю? Это было бы очень кстати. И я налил в его кружку чай. Я взбил подушку, которая лежала в дальнем углу комнаты и никому не предназначалась, я перебрал гречку, чтобы потом опять смешать её с неочищенной, судя по всему, просто для удовольствия Ронни. Я делал много глупых и нелепых вещей, которые мне приказывал этот размалёванный клоун, иногда переходя на обычные дела вроде чистки обуви или мытья полов, и так продолжалось много часов до того момента, когда он попросил меня взять книгу, лежащую на столе, и сесть напротив него, что я, собственно, и сделал. Я думал, что он заставит меня ему читать. Должен признаться, мне очень даже нравилась такая перспектива. Я и сам был не прочь прочесть что-нибудь, ибо с того дня, когда я в последний раз брал в руки книгу, прошло уже много месяцев. Мои надежды не оправдались: Ронни не сделал то, что я от него ожидал. Он рассказал, что уже не раз читал этот роман и в благодарность за хорошо выполненную работу дарит мне его от всего сердца. Это меня, конечно, удивило, но, сказать по правде, на душе стало радостно от такого поворота событий. Ронни сообщил, что ждёт меня здесь ровно через сутки, после чего мы попрощались и я покинул его. Странно, но время, проведённое с НИМ, не было таким ужасным, каким я его себе представлял, а сам Ронни, пусть и выглядел нелепо и давал задания, в которых, судя по всему, проявлял всё своё чудачество, не вызывал во мне страха. Его как будто подменили! Он не смотрел на меня со злобой или недоверием, а даже наоборот, был добр и приветлив, пусть и немного грубоват. Книга, которую он мне дал, называлась «Приглашение на казнь». И даже это не заставило меня испугаться. Будучи здравомыслящим человеком, прекрасно понимающим, что книги могут иметь разные и в том числе неприятные названия, я воспринял дар данайца как любезность, и именно в этом состояла моя ошибка. Я отказался видеть знаки, которые так бросались в глаза. За дверью меня ждала Анна, которая должна была отвести меня в мою комнату. Но она, конечно, не знала, что так называемая МОЯ комната больше не была моей, и поэтому я попросил отвести меня к тому посту, с которого меня забрал Майкл. Брезгливо взглянув на меня, она лишь молча толкнула меня вперёд и сделала это так сильно, что появление синяка стало неизбежным, однако в последующие дни мне было как-то не до разглядывания синяков и ссадин, ибо травм физических и душевных становилось всё больше и больше. Часики тикали, приближая меня к концу пути. Анна выполнила мою просьбу и всё-таки довела меня до поста. Я поблагодарил её, а она назвала меня крысёнышем и ушла. Больше она никогда не смотрела на меня с пренебрежением, не толкала меня и не кидала мне в лицо разные ругательства. Но стоит ли этому радоваться? Да, она была груба и относилась ко мне, как к мешку помоев с ножками. Но может ли хоть кто-нибудь действительно радоваться ТАКИМ вещам?