Indulgence

      Немного растерянный, Томми сел на освободившееся место Монте Питтмана, устроив на своих коленях гитару. Впервые в жизни он оказался перед огромной аудиторией, сверлящей, в ожидании, его сотнями пар внимательных глаз. Следующей песней была объявлена Whataya want from me, и, подождав, пока Томми начнёт играть, Адам запел. Битком, под завязку, набитый зрителями зал замер и замолчал. Зная, кто сидит рядом с ним, и кто для него сейчас играет, Адам пел так проникновенно, что даже Томми совершенно забыл, где он сейчас находится, что делает, и что за ним сейчас наблюдает не одна сотня людей. Он с головой ушёл в музыку, в чарующий голос Адама, настроившись на одну волну с ним. Порой, Ламберт поворачивался к нему, ловя взгляд Томми и любуясь им так откровенно, что от этого просто накрывало всю наблюдающую за ними аудиторию. Люди подпевали, погрузившись в созданную на сцене атмосферу. Концерт так и прошёл на одном дыхании, на одной высокой ноте, которой проникся буквально каждый, кто находился в концертном зале в этот момент. После концерта поклонники буквально налетели на Адама и Томми, не давая им проходу, и пока Адам раздавал автографы, Томми от него буквально оттеснили, прося автографы и у него. Мастерство и музыкальное дарование этого парня никого не оставило равнодушным. Растерянного Томми в толпе выцепил Крис, также присутствовавший на этом концерте со своей девушкой, и поспешил увести его в безлюдное место. — Томми… ты здесь?! Но как?! Я глазам своим не поверил, когда Ламберт вывел тебя на сцену. С ума сойти!!! Ты потрясно играешь, почему ты от меня это скрывал??? — Это было, пожалуй, единственным, чего Крис не знал о своём лучшем друге. Ведь Томми своё увлечение музыкой и игрой на гитаре умудрился скрыть ото всех своих друзей, играя всегда в моменты уединения и только для себя. — Крис… я даже… я не знаю. Я никогда не думал об этом кому-то рассказывать, но вот… так уж вышло, — Томми даже не знал, что на это ответить, но Крис уже перешёл к другой теме, немало взволновавшей его после всего увиденного. — Томми, я просто в шоке. Ты, конечно, рассказывал, что познакомился с Ламбертом, но как так вышло, что ты здесь… участвуешь в его концерте? — Адам сам инициировал наше общение. Не знаю уж, чем я так его привлёк. Он нашёл меня потом и попросил стать его крёстным отцом в вере. Он хочет стать католиком. Через две недели я должен крестить его в нашем костёле в Бёрбанке, — Томми рассказывал об этом так, словно, во всей этой ситуации не было ничего для него непонятного или удивительного, но для Криса всё было очевидно. Ещё во время концерта он заметил, как Адам смотрит на Томми, будто поёт только для него одного. Да и взгляд Томми тоже далеко не был однозначен. Не зная, стоит ли говорить об этом с другом, Крис решил промолчать. Желание друга стать священником всегда казалось Крису кощунственным. Но уважая это желание, оценочных суждений на этот счёт Крис никогда не давал. Сейчас он понимал, что не знает даже того, кто привлекает Томми, мужчины или женщины, либо же и те, и другие. С самого начала своей сознательной жизни, сколько знал его Крис, всю свою любовь Томми отдавал лишь богу. Ответить другу что-либо на это Крис не успел, их обнаружил вырвавшийся из толпы поклонников Адам. — Томми, я потерял тебя. Уже испугался, что ты ушёл… — Адам перевёл взгляд на Криса, и Томми поспешил представить певцу своего друга. — Адам, это Крис. Мой друг детства. Мы вместе выросли и дружим по сей день. Крис, думаю Адама тебе не нужно представлять, — Томми улыбнулся, взглянув на своего, всё ещё несколько обалдевшего друга. — Я очень рад знакомству, — Крис протянул Адаму руку, — и очень благодарен тебе, Адам, за то, что ты спас тогда Томми от Бивера и его придурков. Томми рассказывал мне. — Слава богу, что мы оказались в нужном месте и в нужное время в ту ночь. Крис, твой друг просто потрясающий. Я счастлив, что познакомился с ним, и надеюсь с ним крепко подружиться, — Адам улыбнулся уголками губ, искоса посмотрев на зарумянившегося от этих слов Томми Джо. — Соглашусь на все сто с тобой, Адам. Томми потрясающий человек. Я горд тем, что всю жизнь его знаю и с ним дружу. Знаешь, я только сегодня обнаружил, что он так одарён в плане музыки. Он умудрился от меня это столько времени скрывать. Убеди его, Адам, не зарывать свой талант в землю. Я верю, ты сможешь, — Крис подмигнул Адаму, обнял Томми, и распрощался с парнями, сказав, что его девушка уже ждёт его, и ему нужно к ней возвращаться. Адам же приобнял за плечи на этот раз не отстранившегося от него Томми и повёл его к машине, где их ждали Питтман и весь бэнд Адама. На ЛА уже спустилась ночь, и Адам надеялся убедить Томми остаться с ними и переночевать у Айзека. По дороге домой все постепенно разбрелись, кто по своим домам, кто по клубам, дабы продолжить веселиться. В этот раз за рулём был Айзек, доставивший Адама и Томми к своему дому, ставшему временным убежищем для Ламберта. — Я бы пригласил тебя к себе, Томми, но у меня… я сейчас… не могу… — Адам запнулся, не зная рассказывать ли Томми о Саули, в итоге решив этого не делать, но и тут на помощь другу пришёл Айзек. — У него там сейчас ремонт, и он временно живёт у меня. Уже ночь, мы все устали, ехать в Бёрбанк на ночь глядя нет смысла. Завтра утром Адам отвезёт тебя домой, Томми. У меня здесь много места, хватит всем. Пойдёмте, ребята, — Айзек вышел, дождавшись последовавших за ним в дом парней. Ещё какое-то время они посидели на кухне втроём за кофе, а потом Айзек показал Томми его комнату на эту ночь, располагавшуюся рядом с той, в которой сейчас жил Адам, и, пожелав всем доброй ночи, скрылся в своих апартаментах на другой половине дома. Оставшись вдвоём с Томми, Адам всё никак не мог попрощаться с ним на ночь, стоя возле двери в отведенную для Томми комнату. Томми же почему-то не мог поднять на Адама глаза, потирая кисть левой руки. — Я не привык столько играть на гитаре, рука устала, — Томми несмело улыбнулся, решившись наконец нарушить это неловкое молчание. — Тебе больно? — В глазах Адама отразилось искреннее беспокойство, и он, не отдавая себе в этом отчёта, накрыл своей ладонью кисть Томми, бережно сжав её пальцами. — Немного болит, но это нестрашно. Я просто раньше так долго на гитаре никогда не играл. Руки не привыкли, — Томми уже собрался было пожелать Адаму доброй ночи и уйти, но Адам, казалось, отпускать его совсем не собирался. — Ты потрясающе владеешь инструментом, Томми… Я не устаю восхищаться. Ты поистине очень одарённый человек. И… — Адам потупился, — Я очень хотел бы, чтобы ты был участником моей музыкальной группы, — Увидев, что Томми собирается возразить, поняв это по его глазам, Адам, не дав ему взять слово, поспешно продолжил, — Я знаю… ты не можешь… я всё знаю… я… — Ламберту было трудно говорить об этом. В глубине души он уже готов был возненавидеть и церковь, и бога, и убеждения Томми Джо, стоящие на пути к предмету его обожания, но мужественно старался держать себя в руках и ничем не оттолкнуть от себя Томми Джо, — Томми… у тебя болит рука, позволь я помогу… — Адам поднял на Томми взгляд, полный нескрываемого чувства, — снять боль? — Адам, не стоит это твоего беспокойства. Тебе нужно отдохнуть. Ты только что отыграл целый концерт. Пойдём спать. Не беспокойся о моей руке. Не отсохнет же она, в самом-то деле, — Томми улыбнулся, мягко высвободив свою кисть из широкой ладони Адама, — Добрых тебе снов… и спасибо! — Томми развернулся и скрылся за дверью своего пристанища на эту ночь, а Адам, ещё немного постояв в растерянности перед дверью Томминой комнаты, ушёл в свою. Приняв душ и забравшись в постель, он ещё не знал, что заснуть нынче ночью не сможет не только он один, но и Томми Джо, отделённый сейчас от него лишь тонкой стенкой. Не узнал он также и того, что тоже был предметом Томминых мыслей в эти несколько часов, оставшихся до рассвета, как и Томми был тем единственным, кто давно уже занимал все мысли Адама, и не только этой ночью.