Indulgence

      Адам спел ещё ни одну свою песню, быстро «сыгравшись» с Томми Джо. Глядя на них, Айзек уже видел их на сцене, сразу поняв, как гармонично они будут смотреться там вместе. Айз показал Томми и бас-гитару, предложив ему попробовать на ней сыграть. По какому-то наитию или данному свыше таланту Томми довольно быстро разобрался с басами, у него начало получаться почти сразу. Сходу было понятно, что Томми не потребуется много времени, чтобы также виртуозно научиться играть на басу. И Адам, и Айзек аплодировали Томми и не скрывали своего восхищения, наперебой говоря ему, каким одарённым музыкантом он является на самом деле. — Томми, если хочешь, мы будем часто приходить сюда, чтобы ты мог и дальше учиться играть на бас-гитаре. Я даже подарю тебе её, — Адам уже не мог остановиться, кружа Томми Джо в вихре своего восторга. — Адам… Адам… постой, подожди. Мне очень приятно, что вы так высоко оценили мои навыки в игре на гитаре, но я не могу принимать таких дорогих подарков. Да у меня и времени особо нет для занятий музыкой… Но спасибо. Большое спасибо. Я всегда играл только для себя. Мне, правда, приятно, что это кому-то так нравится, — Томми на шаг отошёл от слишком близко подошедшего к нему Адама, словно, следуя какому-то инстинкту, стремясь защитить своё личное пространство. — Томми… но ведь у тебя действительно талант. Ты играешь с таким вдохновением и так увлечённо. За тобой приятно наблюдать в этот момент. Ты на лету схватываешь аккорды, чувствуешь музыку. Это дорогого стоит, Томми. Мало кто умеет так. Я прошу тебя. Пожалуйста, подумай над моим предложением. Тебе ведь нравится это и самому. Тем более ты говорил, что это не противоречит… — Адам стиснул зубы, вспомнив о том, что перед ним будущий служитель религиозного культа, — твоим убеждениям… — Адам, я очень благодарен тебе, но я живу в Бёрбанке, а ты — здесь. Мы не сможем видеться часто, даже если бы и хотели. Ты певец, у тебя выступления, интервью, концерты… Вряд ли у тебя будет время, чтобы привозить меня сюда… да и репетиции. Наверняка, эта студия редко бывает свободной, как сейчас, — У Томми нашлась бы ещё масса аргументов против, но Адам неожиданно приблизился к нему и взял за руку, заставив Томми замолчать и удивлённо посмотреть на него. — Томми… Я всегда найду время для тебя. И я нашёл бы его, даже если бы ты жил не в паре часов отсюда, а на другом конце страны. Пожалуйста… не отказывайся от моего предложения. У тебя дар, реализуй его, очень тебя прошу… — Адам смотрел прямо в глаза Томми Джо, произнося слова медленно и с чувством. И что-то было в этом взгляде, от чего мурашки побежали по всему телу Томми, а сердце с гулом застучало в висках. Забыв, что они не одни здесь, забыв об Айзеке, который поспешно ретировался в коридор, почувствовав, что сейчас может произойти что-то важное, Адам сжимал в своей руке узкую ладонь Томми Джо, не отводя от него зачарованного взгляда своих голубых глаз. Он сам не осознал и не заметил, в какой момент склонился и потянулся к губам Томми, не в состоянии преодолеть своё желание коснуться их. Наблюдая за этим движением, как в замедленной съёмке, Томми не сразу понял, что происходит, и что Адам собирается сделать. Он сам был очарован красотой смотревших на него почти что с нескрываемым обожанием глаз цвета ясного неба, но осознать это, именно, как очарование, Томми не мог. Никогда ещё за всю его жизнь ничего подобного с ним не случалось. До последней секунды Томми не останавливал Адама, завороженно наблюдая, как приближается к его лицу лицо певца, но тут в студии появился Айзек, создав много шума одним открыванием дверей, и от этого звука Томми вернулся к реальности, буквально с места отпрыгнув от Адама сразу на приличное расстояние. Вышел из своего «заколдованного» состояния и Адам, с ужасом во взгляде посмотрев сначала на Айзека, а потом уже на Томми. — Простите, ребята, кажется я помешал… — Айз почувствовал себя виноватым в тот же момент, и промолчать не смог. — Нет, нет, Айзек, ты ничему не помешал. мне уже пора возвращаться в Бёрбанк. Уже поздно. Завтра с раннего утра мне нужно быть в костёле. Автобусы, наверное, уже не ходят, я вызову такси… — Томми засуетился, на ходу подхватив свою курточку и собираясь попрощаться, но Адам наконец-то отмер, бросившись к Томми с намерением его остановить. — Томми… Томми, подожди. Не нужно никакого такси. Мы отвезём тебя сами. Ты ведь поедешь с нами, Айз? — Почему-то Адам очень боялся, что Томми откажется, не желая после едва ни случившегося несколько минут назад поцелуя, оставаться с ним наедине. Потерять только наладившийся между ними хрупкий контакт, Адам не мог. Мысль об этом вызывала в нём дрожь на физическом уровне. — Поеду, конечно… Вдвоём возвращаться обратно всяко веселее, — Айзек своего друга всегда очень хорошо чувствовал. Понимая, какой напряжённой будет сейчас атмосфера между Адамом и Томми, Айзек надеялся её разрядить. Уже в машине Адам решился сразу прояснить самый важный для него сейчас вопрос. — Томми, ты ведь поедешь в субботу на мой концерт, как мы договорились? — В ожидании ответа сердце Адама билось в ритме параксизмальной тахикардии. После случившегося в студии Томми был молчалив и задумчив. Он ответил не сразу, повернувшись к Адаму и подняв на него глаза. — Я ведь уже пообещал тебе, что поеду. Конечно, я поеду, Адам, — Томми даже улыбнулся, от чего Адам шумно выдохнул, изо всех сил пытаясь унять дрожь в теле.       Всю обратную дорогу Айзек шутил, развлекая парней анекдотами и приколами, выдержанными в рамках приличий, щадя религиозные чувства Томми Джо. Постепенно Адам сумел расслабиться, замечая, что Томми совсем не напряжён и очень активно вовлечён в общение, искренне смеясь над шутками Карпентера, и даже что-то рассказывая сам. Ламберт довёз Томми до его семинарского общежития, попросив разрешения проводить его если не до комнаты, то хотя бы до входа в корпус, и Томми этому не воспротивился. Они шли медленно, преодолев несколько метров до входной двери, и остановились на крыльце. — Томми, я… — Адам не мог не начать этот разговор. Того, что Томми теперь не захочет общаться с ним, он очень боялся, — Прости меня… пожалуйста прости… Я, наверное, тебя напугал. Я не хотел… сам не знаю, что на меня нашло, — Адам попытался было снова взять Томми за руку, но тот не дался, убрав свою ладонь. — Адам, всё хорошо. Давай просто об этом забудем. Позвони мне в субботу. Мы договоримся о встрече. Я, правда, очень хочу посмотреть и послушать твоё выступление, — Томми ободряюще улыбнулся Адаму, и лицо певца посветлело. Он понял, что Томми не станет отказываться от общения с ним, и от этого на душе Ламберта стало несоизмеримо легче, чем было до этого. — Я сам приеду за тобой, Томми. Как мы и решили. Конечно, я обязательно позвоню тебе. И… ещё раз прости. До встречи! — До встречи, Адам! — Томми скрылся за дверями корпуса, а Адам побрёл обратно к своей машине и, ждущему его в ней, Айзеку. — Ты чуть не наломал дров, приятель. Я, конечно, понимаю твоё рвение в деле приручения этого святоши, но разве можно так резко?! — Не называй его так, Айз. Звучит, как насмешка, — Адаму было тяжело, но Айзек и сам понял, что ляпнул лишнего. — Прости, друг. Я не имел ввиду никакой издёвки, говоря это. Ты поговорил с ним? Он не исчезнет теперь с твоих горизонтов? — Беспокойство Айзека было абсолютно искренним. — Нет… нет… к счастью, нет. Я извинился перед ним, но Айз… Мне крышу сносит, когда он рядом. Я перестаю себя контролировать, и мне страшно… Мне страшно оттолкнуть его. Я же дышать без него не смогу. Господи, Айз… Я никогда не думал, что подобное может со мной случиться, — Адам спрятал лицо в ладонях и горько вздохнул. — Ты влюбился, приятель. Причём влюбился так, что даже бог, наверное, позавидовал бы, — Айзек положил ладонь на плечо друга и слегка сжал его в ободряющем жесте, — Но кто сказал, что будет легко? Скажу честно, Адам, я настроен скептически, но я не стану останавливать тебя больше. Напротив, я скажу, пытайся, добивайся, стремись… люби. Люби и дай ему почувствовать это. Быть может, это и будет именно то, что заставит его отказаться от служения церкви ради того, чтобы быть с тобой.       Парни возвращались в ЛА в полном молчании. В последующие дни Адам решил не надоедать Томми звонками, хотя ему и было ужасно сложно удерживать себя от того, чтобы звонить ему. С трудом дождавшись субботы, Адам наконец-то себя отпустил и, договорившись с Томми о встрече, понёсся за ним в Бёрбанк ещё днём. Томми был представлен всему бэнду Адама, как его друг и будущий крёстный отец. Скромный, красивый парень понравился всем без исключения. Даже грозный пирожок Питтман, как его за глаза называли участники группы, сразу проникся к Томми тёплыми чувствами. По посьбе Адама на саундчеке Томми играл на гитаре, и его талант был оценён всеми. Трудно было поверить, что этот одарённый парень собирается стать священнослужителем. А потом был концерт, на котором Томми сидел в первом ряду вместе с участниками ламбертовского бэнда, слушая завораживающий голос поющего Адама. Спев несколько песен, Адам неожиданно остановился и взял у Питтмана гитару, сообщив всем, что хочет представить ещё одного очень талантливого человека. Подойдя к Томми Джо, он взял его за руку и вывел на сцену, попросив в продолжение концерта играть для него те несколько песен, что Томми уже успел выучить. Понимающе улыбнувшись, Питтман освободил своё место для Томми. Последовали бурные аплодисменты, и Томми понял, что шансов отказаться ему просто не дали. Да и хотел ли он отказываться? На этот вопрос у самого Томми Джо ответа не было.