Ещё один год

      Глава XI       Жизнь не стояла на месте. Каждый день проходил по одному и тому же сценарию — уроки, занятия в библиотеке, изучение с друзьями тех или иных чар и индивидуальные тренировки с Флитвиком четыре раза в неделю. Личного времени у меня было не так уж и много — не более часа каждый день.       Я был словно белка в колесе. И такой режим, в конце концов, начал меня утомлять. Хотелось отдохнуть, перевести дух и просто немного пожить в свое удовольствие.       В этой ситуации радовало то, что нас, участников Турнира, освободили от сдачи экзаменов. Подразумевалось, что само участие и все те трудности, которые мы там преодолеваем, служат куда более эффективной оценкой всех наших знаний.       Друзья готовились к летним экзаменам. Они и мне по возможности помогали, хотя вполне логично понимали, что лучше Флитвика никто с моими тренировками не справится. Умница Герми постоянно искала какие-то интересные заклинания, которые могли бы помочь мне на практике.       Так, вместе с ней мы выучили чары Компаса, это когда палочка может указывать на магнитный полюс Земли, а также Амортизирующее заклятие, помогающее смягчить падение.       Луна Лавгуд обучила нас Вижион Ноктис — разновидности ночного зрения. Очень полезное заклинание, на самом деле.       Занятия с Флитвиком проходили в штатном режиме. Наша цель осталась, как и прежде — получение Мастера. Турнир мы рассматривали как важный, но лишь промежуточный этап. Он рано или поздно закончится, а задуманное надо выполнять.       В те заключительные месяцы четвертого курса мы в основном сосредоточились на расширении магического резерва и усилении концентрации. Я творил чары, а учитель создавал отвлекающие факторы и различное воздействие, пытаясь сбить или отвлечь меня от волшебства. Скажу одно — было интересно. И непросто…       Флитвик, действуя как профессиональный инквизитор, буквально каждый урок доводил меня до полного физического и морального опустошения. И после этого хотелось лишь одного — спать. Желательно пару суток.       Особенно радовала поддержка Луны. Она просто садилась около меня, обнимала, брала за руку или укладывала голову на плечо. И всё — но я чувствовал невероятную поддержку и помощь, она словно забирала апатию и усталость, одаривая светом и философским спокойствием.       В прекрасные, но такие редкие из-за загруженности деньки мы выбирались на природу. Вся наша компания веселилась, хохотала, соревновалась в колдовстве, а мы с Луной просто сидели и с улыбкой наблюдали за нашими друзьями.       Иногда народ просил меня что-то показать или поколдовать, но вот желание что-либо делать полностью отсутствовало.       Седрик Диггори, кстати, выглядел не лучше — похудевший, с кругами под глазами и такой же апатичный. Несмотря на разницу в возрасте и, по идее, большую выносливость, он также подошел к пределу своих сил. Чжоу поддерживала его, как могла.              Ничто и никогда не меняется в старом добром Хогвартсе. Вот и последнее испытание получилось точь-в-точь, как и в каноне.       Еще весной Людо Бэгмен собрал всех участников, вывел нас на поле для квиддича и рассказал о последнем этапе. Им будет прохождение лабиринта. Для этой цели Хагрид и министерские работники засадили все поле специальными растениями, которые ко дню финала вырастут и образуют этот самый лабиринт, со стенами, проходами и многочисленными ловушками. Потом туда запустят всяких магических тварей, навроде соплохвостов и прочих добрых хищников, никогда не отказывающихся от меню из человеческого мяса. Затем в центре лабиринта поместят Кубок Огня, и все будет готово. Тот, кто первый дотронется до Кубка, тот и станет победителем.              Все ученики Хогвартса и наши гости из других школ сдали экзамены. Мои друзья вновь получили самые высшие оценки, и я нисколько этому не удивился. И теперь уже ничего не мешало всем вздохнуть спокойно, расслабиться и наслаждаться финалом Турнира.              Наступило двадцать четвертое июня. День выдался солнечным, но свежим. Порывы ветра играли с изумрудной травой на дальних холмах и горах, и тогда казалось, что зеленое море живет своей жизнью. Гладь озера бликовала, и сотни солнечных зайчиков «бегали» друг за другом по всей округе.       После обеда в Хогвартс начали стягиваться гости, родители, родственники и приглашенные лица. Народу собралось просто немерено. Везде слышался шум, смех, разговоры и предположения о том, кто и как победит.       Прибыла огромная делегация от Министерства. Там было более пятидесяти человек, и возглавлял ее, как не трудно догадаться, Корнелиус Фадж.       Около него постоянно вертелось множество людей, но более всего меня привлекла фигура Барти Крауча-старшего. Он был бледен, немногословен, но вполне себе живой!       Хм, если бы я не был так загружен и возбужден, это стоило бы обдумать. Похоже, после смерти Воландеморта и задержания лже-Грюма, старший Крауч освободился и наконец-то сумел побеседовать с министром Фаджем. Интересно, что он ему рассказал, и что подумал министр? К каким выводам они пришли и что решили?       Впрочем, сам факт того, что ни в одной газете, ни где-либо еще так и не появилось упоминание о Воландеморте и о том, что он пленил Крауча, наложив на него заклинание Империуса, наводил на определенные выводы.       Министерство, похоже, решило ничего не предпринимать и ничего никому не сообщать. Или что-то делать, но тайно… Вот будет поворот, если на следующий год, как и в каноне, Министерство пришлет в Хогвартс своего человека, генерального инспектора Долорес Амбридж.       Эта тетка, похожая на жабу, и сегодня находилась в свите министра, посматривая на всех с непередаваемым выражением — смеси приторности и превосходства.       Сириус прибыл раньше многих и весь день, до самого испытания, практически не отходил от меня, давая последние советы и пытаясь скрыть волнение.       — Все нормально, Гарри, не дрейфь. И действуй по ситуации, — он заваливал меня различными советами, стараясь поддержать боевой дух.       — А как ты себе представляешь, «действовать не по ситуации»?       — Ладно, главное ты меня понял, — он почесал подбородок и задумчиво осмотрелся по сторонам. — Может, мне выпить?       — А тебе-то с какого перепуга? Если и пить, то мне.       Драко, который все слышал, издал вежливый смешок, а Бродяга рассмеялся в голос. Нервничали все, и у каждого это проявлялось по-своему.       С Блэком неожиданно захотели поговорить многие из присутствующих и гостей. Он понадобился и Фаджу, и Дамблдору, который пригласил его в свой кабинет, и Грюму Грозному Глазу, и семье Уизли.       Рыжие прибыли на финал в полном составе, включая Чарли и Билла. Молли Уизли, одетая, как и обычно, под деревенскую клушу, схватила Бродягу за руку, оттащила в сторону и принялась что-то горячо ему объяснять. Артур стоял рядом, но не проявлял и половины той настырности и энергии, что демонстрировала его супруга.       Перси Уизли, что характерно, демонстративно сторонился своей семьи, все время уделял начальнику, Барти Краучу.       Меня немного напрягало, что крестного так активно «окучивают». Наверняка, люди хотят от него что-то получить. Не подписали бы они Блэка на новую авантюру.       Одно дело, когда Молли Уизли может попросить о финансовой помощи под тем или иным предлогом. Это ладно. Но вот если они захотят снова втянуть Бродягу в непонятные и мутные делишки, связанные с Орденом Феникса, то нарисуется неприятный поворот.       Августа Лонгботтом, бабушка Невилла также подошла ко мне, критически осмотрела с ног до головы и пожелала, чтобы я держался молодцом.       Люциус Малфой и его супруга Нарцисса в своей спокойной, слегка отстранённой манере выразили моральную поддержку.       Родители Седрика Диггори с восхищением поглядывали на своего сына, а его отец светился как новенький галлеон и объяснял всем и каждому, что его сын лучший из всех чемпионов. И победа, несомненно, будет за ним.       Сам Седрик немного смущался и периодически пытался вразумить собственного батю.       Ученики и гости заняли трибуны. Друзья свистели и махали руками. Луна где-то купила и надела огромную шапку в виде ворона. Макконли и Корнер держали новый плакат с надписью "Вся наша жизнь - большой лабиринт!". Падма Патил, Лайза Турпин, Мэнди Броклхерст и даже Джулия Кэренди крутили в воздухе шарфы с факультетскими цветами. Терри Бут, Энтони Голдштейн, Роб Шенкли и Том Хоккинг сидели отдельным кружком и также изо всех сил болели за меня, развернув большой флаг.       Мы, участники, стояли внизу, около входа в лабиринт. Вокруг нас расположилось множество людей, таких как Дамблдор, Каркаров, Олимпия Максим, Макгонагалл, Флитвик, Снейп и министр Фадж.       На последнее испытание я надел джинсы, кроссовки, толстовку и сверху куртку из драконьей кожи — ту самую, что подарил Сириус. И чем больше я ее носил, тем больше она мне нравилась — своей прочностью, удобством и качеством. Похоже, куртке нипочем различные испытания на прочность. Снаружи она очень прочная, а изнутри, благодаря специальной подкладке, мягкая и приятная к телу. Да и выглядит весьма стильно.       Людо Бэгмен, усилив голос с помощью Соноруса, рассказал, что чемпионы будут заходить в лабиринт согласно ранее полученным очкам. Первый Диггори, второй Поттер, затем Крам и последняя — Делакур. Мы должны преодолеть все препятствия, достичь Кубка и взять его в руки. Сам Кубок зачарован так, что сразу же перенесет победителя сюда, к зрительским трибунам. Если кто-то из нас попадет в беду, то достаточно запустить в небо сноп красных искр, и тогда взрослые маги придут на помощь.       Пожелав нам всем удачи, Людо Бэгмен махнул рукой, разрешая начинать.       Что нужно знать о лабиринтах? Прежде всего, то, что каждый из них проходим. Для этого надо помнить лишь одно — правило «правой руки». Это значит, что вы, например, кладете правую руку на стенку и идете вперед, не снимая руки и послушно обводя ею все стены. Если есть комната, вы заходите туда, проходите по периметру, выходите и идете дальше.       Можно использовать и левую руку, но тогда оно будет называться «правилом левой руки». Не верите — проверьте. Нарисуйте какой угодно лабиринт и ведите ручкой или карандашом, соблюдая правило.       Все стены в любых строениях и постройках связаны, и всё это одна сплошная линия. Её можно пройти от начала и до конца, добраться до любой точки лабиринта, а потом вернуться назад, в то место, откуда начал.       Исключение составляют лабиринты, где есть так называемые «пояса» — это когда присутствуют, например, наружные стены и внутренние, которые никак между собой не связаны, и которые отделены друг от друга широким и сплошным проходом по всей окружности. Впрочем, такие сооружения встречаются нечасто. К тому же практически всегда такие особенности архитектуры можно понять и преодолеть — надо лишь пройти «пояс» и вновь положить руку на стену.       В общем, данный способ действенный, и имеет всего один, но существенный недостаток — время, которое вам необходимо затратить на все это. И в этом проблема.       Созданный в Хоге лабиринт был, конечно, не гигантским, но достаточно большим. Если я надумаю идти по правилу «правой руки», то приду к финишу последним.       Вначале я хотел просто с помощью огня прожигать прямую дорогу, двигаясь к центру. А что, если организаторы сделали стены из кустарника и листвы, то есть из тех материалов, которые могут гореть, то это не моя проблема, а организаторов.       А потом от этой мысли я отказался. У меня появился план лучше.       В лабиринт я заходил вторым, сразу после Седрика. Вход был оформлен в виде обычной арки. Как только я его прошел, шум трибун притих, как отрезанный. Звуки угасли, стало тихо. Сумрак наползал из углов и тупиков…       Под ногами росла обычная трава по щиколотку. Стены были толстыми, не менее ярда, и состояли из переплетения листьев, отростков и ветвей кустарника, и поднимались вверх на два моих роста.       От входа шел прямой путь, который раздваивался ярдов через десять. Я повернул вправо, и зайдя за ближайший поворот, не стал тратить время и сразу превратился в кота.       Стены лабиринта стремительно выросли. Отчетливо запахло мокрой листвой и сырой землей. Появились звуки — какое-то щёлканье и шуршание где-то впереди, свисток Бэгмена, который давал сигнал на вход Крама.       Пару мгновений мне понадобилось, чтобы прийти в себя. Я еще раз огляделся, соображая, в какую сторону необходимо двигаться, подпрыгнул и принялся взбираться на стену.       Лезть по вертикали, используя для этого четыре лапы, достаточно необычное занятие, но мои упражнения в особняке Блэков еще летом помогли адаптироваться и привыкнуть к анимагической форме.       Когти держали нормально, хвост помогал сохранять равновесие. Рывком я преодолел последние дюймы и замер, осматриваясь по сторонам. Вид мне открылся удобный. Где-то впереди мои кошачьи глаза угадывали открытое место — центр, в котором находится Кубок. Там было ощутимо светлей.       Я побежал поверху стены. Двигаться было несложно, так как здесь достаточно ровная горизонтальная поверхность, которую изредка, словно скрюченные руки, перегораживали вылезшие из общего массива ветки.       Примерно в ярде, даже может чуть меньше над собой я чувствовал магическое поле, которое мешало полетам на метле — это если бы кто-то из нас попробовал использовать данный трюк. Мой хвост один раз случайно прикоснулся к этому барьеру, и меня ощутимо тряхнуло чем-то, похожим на электрический ток. Было не больно, но неприятно, и я стал уделять больше внимания контролю хвоста.       Стена сворачивала под прямым углом направо. Я отошел назад, разбежался и прыгнул, перелетев проход и уцепившись когтями за противоположный край, залез наверх.       В другом месте расстояние для прыжка было слишком большим, мне пришлось спуститься вниз. Тут на меня из-за поворота как раз и вылезла одна из неведомых зверушек, и я пулей взлетел на противоположную стенку.       Зверь, которого я так и не опознал, зарычал, разбрасывая слюну, и попробовал взобраться наверх. Не став дожидаться, чем все это может закончиться, я побежал дальше.       Через некоторое время я заметил пробирающегося Диггори — вид он имел сосредоточенный и настырный. Мы с ним встретились глазами, он вскинул палочку, но потом с удивлением сообразив, что на него сверху таращит глаза обычный кот, опустил ее и произнес:       — Кис-кис.       Седрик не знал о моей анимагической форме. Наверное, он на миг задумался, что здесь делает кот? Я молча смотрел на него, он быстро потерял интерес и отправился дальше.       Если быть объективным, то следует задать себе простой вопрос – честно или нечестно использовать анимагическую форму и пробираться не по самому лабиринту, а сверху по стенам?       Думаю, что использовать форму однозначно допустимо. Это магия, а весь турнир и служит для определения сильнейшего мага.       А вот пробираться поверху, пожалуй, не совсем честно. Хотя, с другой стороны, к победе ведут и ум, и сила, и хитрость, а не только лишь магия. Что не запрещено, то разрешено!       Остальные участники узнали о лабиринте за пару месяцев, а значит, могли продумать план. По сути, времени на подготовку у них было не меньше, чем у меня.              Внизу становилось все темней. Сумрак, который выглядел как кисель, буквально заполнил коридоры и проходы. Начал появляться туман, похожий на студенистые, полупрозрачные языки. Здесь, наверху, я был во многом изолирован от его влияния. Да и мои кошачьи глаза помогали бороться с недостатком освещения.       Один раз на земле я заметил соплохвоста. Хагридовы зверушки к этому времени выросли будь здоров и достигали размеров и массы среднестатистического тигра. Никакого желания познакомиться с ним поближе у меня не возникло.              Я почти добрался до центра, когда услышал шум позади. Там кто-то кричал, и судя по всему, это была Флер Делакур. В ее голосе не слышалось отчаяния или страха, скорее недовольство и разочарование. Подтверждая, что девушка попалась в ловушку, и попалась крепко, в небо устремился поток красного света.       Похоже, только что нас стало на одного меньше.       Мне пришлось остановиться. Дальше пути не было — внизу находился сфинкс. Огромная зверюга с телом льва, орлиными крыльями и головой женщины сидела совершенно неподвижно, и лишь его желтые глаза неотрывно смотрели на меня.       Я осмотрелся по сторонам и попробовал обойти сфинкса по стене. Раздался грозный рев, его длинный хвост дернулся в сторону. Сфинкс раскрыл крылья и поднялся вверх. В его взгляде читалась неприкрытая угроза.       Огромная лапа с длинными когтями вытянулась в мою сторону, и лишь хорошая реакция спасла от того, чтобы меня не порвали.       Что ж мысль я понял — обойти эту тварь никак не получится. Я еще раз посмотрел назад и по сторонам. За спиной раздавался шум и звуки схватки. Вероятно, это был Крам и он также сцепился с кем-то.       А Седрик был где-то совсем рядом. Я его не видел, но неплохой слух кота говорил, что он целенаправленно идет вперед, преодолевая препятствия и приближаясь все ближе. В анимагической форме я чувствовал его магию. Эх, как бы он не опередил меня…       Сообразив, что сфинкса можно попробовать обойти слева я отправился в ту сторону. Вот только огромный зверь не собирался давать мне шанса. Он подпрыгнул вверх, уцепился лапами за кромку стены и неожиданно произнес.       — Не будь таким самоуверенным, человечек. Дальше ты пройдешь, лишь победив меня.       Побеждать мне не хотелось, я рассчитывал просто его обойти. Попробовал отойти назад и изменить маршрут, но сфинкс переменил положение и загородил проход. Двигался он быстро и стремительно, а мышцы перекатывались под атласной шкурой, словно бильярдные шары. Ветер от взмаха крыльев чуть не сбросил меня вниз. От него отчетливо и очень характерно пахло жарким солнцем и сухим песком. Глядя на его лапы, каждая из которых была вдвое толще кошачьего туловища, я решил не рисковать.       Мне пришлось прыгнуть вниз, еще в воздухе принимая человеческий вид. Эффектный трюк, он мне понравился с тех пор, как я его впервые увидел в исполнении Макгонагалл и Блэка.       — Проход закрыт, — спокойно сказал сфинкс. Казалось, он добился того, чего хотел, и сел на задницу. В его голосе странным образом сочетались мелодичность и лязгающие, металлические звуки. Женское лицо было в чем-то даже привлекательно, но абсолютная бесстрастность и отчужденность наводили на мысли не о живом человеке, а о роботе. Это немного нервировало. — Я страж!       — Я хочу пройти.       — Отгадай загадку, и проходи! Не отгадаешь, и тебе придется искать другой путь. Или сразиться со мной, — сфинкс изобразил улыбку. Наверняка последний вариант казался ему самым приятным.       — Загадывай свою загадку.       — Как скажешь… Слушай! — сфинкс облизнулся, как кот на сметану и негромко проговорил: Есть листы, но не куст. Сшита, но не рубашка. Не говорит, но может многое поведать!       Миндалевидной формы глаза магической твари остановились на мне. Желтый блеск зрачков немного поутих. Казалось, сфинкс застыл и готов просидеть так хоть целый век. И лишь длинный хвост изредка дергался.       Мне пришлось задуматься. Я знал, что загадка не особенно сложна, здесь скорее необходимо применить цепочку нестандартных ассоциаций и найти ответ. Вот только в условиях дефицита времени и наступающих на пятки конкурентов, это оказалось не так-то просто.       Глубоко вздохнув, я попытался успокоиться и настроиться на нужный лад. Я обязан отгадать и я отгадаю. Тем более, дверь в гостиную Когтеврана, которая так нас достала, на самом деле оказала неплохую услугу, тренируя все эти годы.       Есть листы, но не куст. Сшита, но не рубашка. Не говорит, но может многое поведать! — интересно, сколько у меня попыток? Наверняка, лишь одна. Не ответил и поворачивай обратно. Спасибо, что хоть убивать не будут, как обещал в аналогичной ситуации другой сфинкс Эдипу.       — Это…       — Проход открыт, маг! — сфинкс загадочно, как Джоконда Леонардо да Винчи, улыбнулся и немного сдвинулся, давая возможность пройти.       Я прошел, с опаской поглядывая на замершего зверя. Как бы не набросился! Постаравшись как можно быстрее создать между нами побольше пространства, я побежал.       Впереди становилось все светлее. До цели оставались последние ярды, и я не стал перекидываться в кота.       По проходу, прямо навстречу, со счастливой улыбкой, весело поблескивая дужками очков, двигался Дамблдор. Я сбился с шага и остановился, а потом, сообразив, что увидел, едва не рассмеялся от облегчения.       Это не Дамблдор, а боггарт, уловивший мой ментальный диапазон и превратившийся в него! Забавно, похоже, мои оклюментные щиты немного спали, коль скоро боггарт почувствовал ментальные страхи и сознательно превратился не абы в кого, а в Дамблдора.       — Сука, так и до инфаркта не долго, — я сказал это вслух и добавил. — Патронум!       Яркий золотистый свет вырвался из кончика палочки, и боггарта смяло и откинуло назад.       Мне было некогда его добивать, и убедившись, что он больше не опасен, я устремился дальше.                     Наконец-то, на месте. Я выскочил из прохода и очутился на полянке. Посередине, на небольшом каменном постаменте стоял, как ни в чем не бывало, вожделенный Кубок. Синий огонь полыхал, как живой. Языки тумана старательно избегали соприкосновения с артефактом и струились по самой земле.       До постамента было шагов тридцать, и я направился к нему.       В тот же миг на полянку из другого прохода выскочил взъерошенный, вспотевший Седрик.       Следом за ним бежали два паука, поросшие черной шерстью, оба размером с крупную собаку. Они безостановочно атаковали его с двух сторон, а Диггори, то ли от усталости, то ли немного растерявшись, пытался их остановить простейшими чарами. «Остолбеней, остолбеней, остолбеней», он раз за разом кидал одно и то же заклинание, которое не причиняло паукам особого вреда.       Один из пауков подобрался поближе и вцепился Седрику в ногу. Парень застонал и упал на колено.       Я быстро осмотрел местность, фиксируя обстановку. Крама не наблюдалось — похоже, у парня были серьезные проблемы. Или банально не хватило времени, чтобы сюда добраться. В любом случае, он уже не соперник. А вот Диггори необходимо помочь. Немного, чисто по-человечески. Не бросать же его!       — Редукто максима! — у меня наконец-то появилась возможность использовать это заклинание. Раньше я его видел лишь один раз и в исполнении Локхарта во время поединка с Уильямсоном, а потом пересматривал в Омуте Памяти. Эти чары меня впечатлили.       Я метил в дальнего от Седрика паука так, чтобы пуффендуйца случайно не задело. С кончика палочки сорвался темно-синий луч. Эффект получился мощным, чудище буквально разорвало на несколько частей и во все стороны полетели лапы, жвала, шерсть, куски какой-то дряни и земли.       — Диффиндо! — Диггори наконец-то пришел в себя и применил новое заклинание. Мы хоть и изучали его на первом курсе, но актуальности от этого оно не потеряло. Две лапы с правой стороны паука отлетели в сторону, срезанные невидимыми ножницами.       Седрик поднялся на ноги и с помощью еще одного заклятья добил противника. После этого он повернулся и сделал несколько шагов в моем направлении. Выглядел он неважно, перепачканный землей и слизью, с порванными брюками и сочащейся из ноги кровью.       Вообще, у него сейчас наверняка в крови яд. И по действию он весьма неприятен, вызывая боль, тошноту и сильнейшую интоксикацию.       Я, честно сказать, не перестаю удивляться канонному Поттеру. Ведь ему постоянно что-то ломали, били, портили, он падал с высоты, его кусал василиск, пауки и много кто еще… Как парень после этого себя чувствовал? Последствия травм и укусов — сильнейшее магическое и ядовитое отравление. И их эффект не снимешь простым приемом одного или парочки зелий. Тут нужно всестороннее обследование и правильное, тщательное лечение. А его, судя по описаниям, лечили на скорую руку. И всегда лишь наш школьный колдомедик, а не профессиональный, как и положено, целитель. Бедолага…       — Спасибо тебе, Гарри! — Диггори попытался изобразить улыбку. — Похоже, ты меня спас!       — Пожалуйста, Седрик. Думаю, ты прав, и я действительно тебя спас! — я улыбнулся и в тот же миг дотронулся до Кубка.       Портал засосал меня, словно ухватив изнутри тела в районе пупка, одновременно перекручивая и перемещая. Всего секунда, а может и меньше, и вот я уже стою около трибун.       Сообразив, что попал куда надо и никакие неожиданности не грозят, я убрал палочку в чехол.       Народ увидел меня и заорал. Спустя миг со стороны пуффендуйской трибуны послышался громкий, разочарованный и слитный выдох — они так надеялись на Кубок!       Ученики бешено кричали, размахивали руками, шарфами и всем прочим.       А я с улыбкой наблюдал, как ко мне бегут все мои друзья — Луна, Гермиона, Драко, Билл, Майкл, Невилл и Колин. Последний пытался одновременно и похлопать меня по плечу, и что-то успеть сфотографировать. А следом спешил весь Когтервран!       Увидев, что Кубок завоеван, Макгонагалл, Каркаров и Снейп отправились в лабиринт за Диггори и Крамом. Флер Делакур уже была здесь — бледная и расстроенная. Мадам Максим в окружении учеников Шармбатона пыталась ее подбодрить.       Буквально через минуту и Крама, и Диггори доставили к трибунам. Началась церемония награждения.       Со всех сторон на меня смотрели сотни смеющихся и ликующих лиц. И лишь на некоторых проглядывала откровенная зависть, недовольство или равнодушие. И это было очень приятно. Но еще приятней то, что Седрик, молодой парень с чумовым потенциалом, живой и невредимый, стоит около меня и улыбается всему Хогу. И ему все улыбаются.       Для начала меня покачали на руках и обнимали так, что чуть не удушили, вытащили на сцену, вручили какую-то медаль, грамоту, тысячу галлеонов и долго говорили о том, какие умные и способные все четверо участников, и какая перспективная поросль, в лице Поттера и Диггори, растет в магической Британии.       Всем в тот вечер захотелось что-то сказать. Дамблдор говорил хорошие и правильные вещи о дружбе и международном сотрудничестве. Глядя на его одухотворенное лицо я поймал себя на мысли, что он и сам во все это верит. И ему все верят.       Мадам Максим поздравила меня от лица Шармбатона и выразила признательность всему Хогвартсу за теплый и радушный прием.       Игорь Каркаров сказал всего несколько слов, ограничившись общими фразами. Во время своей короткой речи он особо и не скрывал своего недовольства и в мою сторону даже не посмотрел.       Последним говорил министр Фадж. Он громогласно поздравил меня с победой и добавил, что и для меня, и для Седрика Диггори уже припасено соответствующее местечко в министерстве, и в свой срок мы его займем.       Что еще я увидел? Поклонницы, цветы, шампанское и все в том же духе. Хе-хе.              Одним из первых, кто подошел ко мне после официальной части, был отец Седрика — Амос Диггори. Он был ниже сына на голову, упитан и добродушен. Не спрашивая ни слова, он вцепился в мою руку и начал ее энергично трясти.       — Вы замечательный молодой человек, Гарри Поттер. Мы с сыном будем всегда рады видеть вас у себя в гостях.       — Э-э... спасибо, сэр. С радостью воспользуюсь вашим гостеприимством, — похоже, Седрик кое-что рассказал отцу.       — Ну, все, теперь я точно напьюсь, ты сам в этом виноват, Гарри, — Блэк охватил меня за плечи и обратился к Амосу. — Не составите компанию?       — Почему бы и нет? — ответил старший Диггори и повернулся к супруге. — Не бойся, дорогая, завтра я снова буду нормальным человеком!        — Не возражаете, если и я присоединюсь к пирушке? — откуда ни возьмись появился улыбающийся и невероятно колоритный Ксенофилиус Лавгуд. Он весело подмигнул и беспечно помахал тростью. — Повод у нас имеется, не так ли?       — Прекрасно! — Сириус широко улыбнулся. — Мы будем рады вам, Ксенофилиус. Ну что, погнали? А то ведь сами себя задерживаем.                            Что тут еще сказать? Что бывает после праздника? А после счастливо закончившегося праздника? Правильно — гулянка.       Вот она-то и началась тем вечером.       Весь Хогвартс превратился в один гудящий и даже пьющий муравейник. И если поначалу были те, кто выглядел недовольным и расстроенным, то атмосфера праздника, веселья и радости, помноженная на осознание от окончания учебного года, захлестнула всех с головой.       Мы поочередно побывали в гостиной Когтеврана и Пуффендуя, заглянули в карету Шармбатона и почти прорвались на «Летучий голландец» Дурмстранга. Почти, потому что Каркаров все же смог остановить всю эту огромную толпу.       В какой-то момент я понял, что переживаю один из счастливейших моментов всей жизни.       Мы сидим на природе. Ярко горит костер, трещат угли, а языки пламени, словно живые, извиваются в непрерывном и затейливом танце. На коленях у меня пристроилась Луна, вокруг кто-то играет на скрипке и гитаре, а воздух гудит от фейерверков.       По комнатам все разошлись далеко за полночь. А утром отправились домой.                     Мы возвращались в Лондон, и обратная дорога получилась какой-то невеселой. Гермиона снова захандрила, уселась в угол дивана, закрылась книжкой по трансфигурации и практически всю дорогу читала. Или делала вид, что читала.       Все вместе мы пытались как-то привести ее в чувство, развеселить и прогнать уныние, но ничего не помогало, а на все наши вопросы Грейнджер отвечала однотипно «все хорошо, просто устала».       Колин Криви шутил и рассказал парочку забавных случаев, но особого смеха они не вызвали.       Потом друзья переглянулись и вышли из купе. Я остался с Герми один на один и думал, что что-то смогу…       Вот только той легкости и непосредственности, что раньше была между нами, больше не ощущалось. После Святочного Бала мои друзья резко подросли и все изменилось. Раньше я мог по-дружески обнять Герми, погладить по волосам и вновь достичь взаимопонимания и гармонии. А вот сейчас все эти приемы перестали работать.       Мне даже не удалось вызвать ее на откровенность. Она многозначительно посмотрела на меня и просто ушла, сказав, что хочет прогуляться.       — Ну как? — в купе первым вошел Малфой.       — Никак, — я развел руками и вздохнул.       А потом мы приехали в Лондон.                     — Вот закончился и еще один год, — задумчиво сказала Грейнджер, когда мы стояли на платформе. В её голосе звучала грусть. — Теперь уже не будет как прежде.       — Ерунда, прорвемся, — беспечно отмахнулся Драко.       — Что-то умирает, что-то рождается, — спокойно сказала Луна. — Не расстраивайся, Гермиона!       — Вместе мы сможем все преодолеть, — расстроенный Невилл потер нос.       — Как захотим, так и будет, Герми, — я попытался приобнять подружку. — Все зависит лишь от нас самих.       — Нет, не все, — Герми выскользнула из моих рук и невесело улыбнулась. — Мне пора идти, вон мои родители. Всего хорошего, ребята.       Она махнула нам рукой и пошла по перрону — стройная, худенькая и такая независимая. Меньше, чем через три месяца ей исполнится шестнадцать лет.       — Гермиона на перепутье, — негромко произнесла Луна, но это и так всем было ясно.       Грейнджер права — наша жизнь зависит не только от нас, но и от окружающих. И поэтому надо всеми силами стремиться к тому, чтобы стать хозяином своей судьбы, а не плыть, как каравелла без руля и паруса в штормовом море.       Вот только жаль, что пытаясь стать хорошим человеком, ты все равно не можешь сделать так, чтобы все были довольны и счастливы. И у каждого свое, индивидуальное виденье счастья.