***
По совету отца девушка отправила резюме во многие компании и от парочки получила ответ. Центр города, компьютерный отдел при Ратуше, обязанность — работа с информацией и базами данных, вполне высокая зарплата. Её это устроило, но она снова боялась этого отношения. «Девушка и цифры, как козлы и бетон» или как заставить Реджину ударить человеку в нос. Но набравшись уверенности или обычного желания работать, Миллс пришла на собеседование. — Ого, вы девушка. — Нет, я репрессор. — на её шутку работодатели ухмыльнулись. — Чувство юмора вам не потребуется, а вот ваш красный диплом сгодится. Хорошо, почему вы хотите работать именно у нас? — Вы успели попасть в тройку первых ответов с хорошей зарплатой. Вы платите деньги, я работаю. — Отлично, насколько вы сможете выкладываться на работе? — Насколько потребуется. — Ладно. Можно ваш номер телефона? — После первого свидания даю лишь страничку в Фейсбуке. — Нам для базы данных сотрудников. — Ну хорошо.***
В тот день ничего не предвещало беды: Реджина по обыкновению пришла на работу рано, села за своё рабочее место и сразу же приступила к работе, ибо с вечера ей нужно было разобраться с парой дел. Из-за приближающихся выходных людей было не так много, и её это радовало, ибо почему-то хотелось отправиться домой пораньше и вернуться к своей одинокой жизни. Укутаться в теплый плед и с чашкой чуть остывшего кофе завалиться смотреть какой-нибудь фильм, где в конце все герои непременно станут счастливыми. Но не она. Миллс не верила в возможность своего счастливого будущего из-за того, что творилось в университете. Воспоминания о прошлом, которое было не самым радужным, когда её просто гнобили, не замечали, сделали из девушки самовлюбленного и в какой-то степени ненавидящего окружающих человека. Все в её жизни было словно запрограммировано: люди — суки, жизнь — череда событий от рождения до смерти, любовь — выдумка. Только лишь отец продолжал верить в неё, поддерживать. Но не всегда, ведь подобно всем родителям он мечтал о том, чтобы у младшей дочери были детишки. Все люди, которые приходили к ней, были скучными и серыми, ужасно спокойными. Настолько спокойными, что, казалось, их лица и эмоции на них были срисованными с не самой хорошей картины. И информация, за которой они приходили, тоже была скучной, никчемной, неинтересной, сухой, странной, бесцветной, пустой, бездыханной, безэмоциональной, — никакой, короче. Как и собственная жизнь в представлении брюнетки. И тут в отдел ворвалось живое светловолосое существо по имени Эмма Свон. В своем ярко-красном пальто, с густыми ресницами и пшеничного цвета волосами, яркая, спешащая куда-то, не похожая на других. Хотя первой реакцией, которую проявила Миллс по отношению к этой девушке, была усмешка. Она долго что-то искала и бегала от одного сотрудника к другому. И вот один из сотрудников — Филипп, вроде — указал на брюнетку, и она про себя тихо выругалась. Её раздражали все люди, но такие, особенно веселые и воодушевленные, больше всех, ибо своим счастьем они заставляли других нервничать и уходить все глубже в себя. Улыбнувшись тому мужчине как-то наигранно, девушка отправилась к Реджине. От неё пахло холодом и мандаринами; раскрасневшаяся из-за низких температур, с красивыми зелеными глазами она действительно выглядела очень красивой и… настоящей. — Здравствуйте, — вежливо представилась блондинка, слегка кивнув головой. — Меня зовут Эмма Свон. — Добрый день, — безэмоционально поздоровалась брюнетка, сложив руки перед собой в замок. — Чем могу помочь? — Мне нужно найти информацию по одному человеку, — начала Эмма, доставая из сумки какую-то папку. Сверившись с ней, она добавила: — Джеймс Кинг. — Сейчас пробьем, — откликнулась Миллс. Для приличия она поинтересовалась: — В полиции работаете? — Нет, в модельном агентстве, — брюнетка перевела на неё непонимающий взгляд, и клиентка пояснила: — На основании прошлого человека можно многое подчеркнуть. Согласившись с ней, Реджина вбила имя в базу и стала ждать совпадений. Через пару мгновений девушка дала более точные критерии поиска, а потом торопливо убрала папку обратно в сумку. — Вы куда-то спешите? — спросила Миллс, заметив её спешку. — Извините, но я считаю мужскую половину вашего коллектива ужасно тупыми. Заставляют бегать от одного к другому, а пользы при этом никакой, — она взглянула на время и прошипела: — Черт, опаздываю! Брюнетка, заметив, что поиск по-прежнему продолжается, понимая положение девушки, произнесла: — Если вам не срочно, то мы можем вечером встретиться, и я передам вам данные по вашему клиенту, что скажете? — крутанувшись на стуле, посмотрев на блондинку, она сложила руки на груди, наблюдая за ней. Выдохнув, Эмма громко сказала: — Я была бы очень признательна вам за это! Давайте, я оставлю визитку, — Свон вытащила из внутреннего кармана пальто карточку с номером и координатами, — а вы позвоните мне, как освободитесь. Тогда обговорим, где и во сколько встретимся! Бегло попрощавшись, Эмма Свон покинула компьютерный отдел. Реджина же, смотря ей вслед, до сих пор ощущая сопровождавший девушку запах, пыталась понять, как она сама решилась помочь совершенно незнакомому человеку. Но она была какой-то… не такой, другой. Брюнетка никогда не видела таких людей. Они встретились тем же вечером в кофейне, обе заказали себе по американо и по шоколадному пончику. Поводом из встречи послужила информация, а поводами для долгих разговоров позже — взаимная симпатия и понимание. В тот вечер они сидели до самого закрытия кофейни, разговаривая о чем-то постороннем, но таком личном: о любимых цветах, кофе, запахах, длине волос, фильмах, книгах, отношениях. И хотя внешне Эмма совершенно не была похожа на одинокого человека, у них были очень схожие взгляды и представления. Это завлекало и заставляло жаждать новой встречи. Их прогулки по паркам и магазинам в повседневной одежде постепенно сменялись дорогими ресторанами и игрой «Чей наряд окажется лучше». Когда их руки случайно соприкасались, обе делали вид, что это абсолютно нормально, а потом втайне мечтали о большем. И в какой-то момент Реджина поняла, что она хочет быть не просто подругой для Эммы Свон. Она хотела обладать ею. — Эмма, — начала она, остановившись и посмотрев слегка напуганным, но решительным взглядом на подругу. — Я знаю, тебе может показаться странным то, что я тебе сейчас скажу, и это, возможно, разрушит нашу дружбу, но, — она осеклась, поджав губы и посмотрев на спутницу: она впервые не могла прочитать её эмоции. — В этой жизни для меня перестало играть какое-то значение абсолютно всё, кроме тебя, — поняв, что она только что сказала, Редж засмеялась. — Блять, я как какой-то подросток, который не может выразить своих эмоций, — вновь посмотрев на чуть улыбнувшуюся блондинку, она продолжила: — Короче, вот именно, мы взрослые люди, так что я скажу прямо: ты мне нравишься. Ты, черт возьми, единственный человек, который имеет для меня хоть какое-то значение в этом мире. — Ты для меня тоже, — только и сказала Эмма. Встретившись взглядами, девушки ощутили себя до невозможности счастливыми.