Неожиданный поворот

- Ваша остановка, мисс. - Спасибо, - бросила девушка водителю и вырвалась из машины. - Я недолго. Она с трудом не разбила такси, хлопнув дверцей с недюжей силой. Сердце все еще колотилось, скакало по всему туловищу, кровь била в груди, в коленях, в висках. Девушка не могла ни на чем сосредоточиться. Если бы он заранее не сказала водителю доставить ее к ателье, то не сообразила бы, куда идет. Шум и ярость, вот как она выглядит в реальной жизни. Джин вбежала в примерочную, дернула за крючок и активировала потайной лифт. Пальцами сжимая виски, дикарка пыталась унять горячую кровь, разрывающую сосуды. Она не могла понять, что произошло, каким образом случилось то, что случилось. Почему люди обожают все усложнять? - Это правда, что ты возвращаешься в Россию? Эггси вывел ее из состояния забытья, когда девушка с затуманенным разумом вышла с платформы. - Я совсем недавно узнал, - юноша по-мужски хлопнул Джин по спине, озабоченно ожидая ответа. - Мерлин сказал, что твое зачисление в штабе Кингсмана больше не котируется, что ты отозвана от службы несколько дней назад. Почему ты мне не сказала? Брюнетка была на пике своего гнева, поэтому еще больше вывести из себя ее было невозможно. - Джин, ответь! Что происходит? Куда ты так мчишься? - Заберу вещи из офиса. Она буквально летела по коридору, шум в голове мешал думать о едва поспевающим за ней друге. Лишь у лифта Джин выдохнула и попросила его рассказать о своей жизни что-нибудь. Это помогло бы отвлечься. Воспользовавшийся ситуацией, парень попытался завалить ее историями с миссий или из дома. Почему-то об Аляске юноша старался не упоминать, но цыганке это было на руку. Воспоминание о том, как они мило ворковали по видеосвязи, пока Эггси лежал в засаде, было бы некстати. - А ты не думала просто перевестись? В России же наверняка есть секретная служба. - Хочешь сохранить мнимую связь между нами? - девушка пыталась шутить, хотя на сердце словно лежал булыжник. - Какой в этом смысл? - Как какой?! - теперь эмоции Эггси брызгами разносились в разные стороны, в то время как притупленная Джин складывала канцелярию в коробку. - Помогать людям, которые спасают мир, на минуточку. Быть частью чего-то большего! Тот грустный взгляд, которым девушка одарила юношу, запихнул продолжение речи в его глотку. - Я уже часть чего-то большего. И цыганка, не сдержав эмоций, хлопнула коробкой по столу прежде чем кинуться Эггси на шею. Она обняла его так крепко, словно хотела впечатать в себя. Парень молча отвечал на порыв подруги, зная, что такое бывает не часто. А значит, такие моменты нужно беречь. - Боже, Эггси, как же сильно я по тебе скучаю. - Я тоже. - Мерлин, - с заявлением Джин ворвалась в главный кабинет ателье, где сидели координатор и Аляска, - позвольте уточнить, почему мое увольнение не обсуждается непосредственно со мной? Коллеги разбирали документацию, но эффектное появление брюнетки вмиг отвлекло их от своих дел. - Я попросил кого-то из вас передать мне точную информацию, - он с зарождающимся страхом незавершенности этой темы взглянул на горделивую цыганку. - Гарри доложил, я думал, что в данной ситуации могу довериться ему как верному источнику. - Тем не менее, хотелось бы получать такие новости лично. - Поразительно. У тебя только что было больше десяти вариантов послать меня подальше. И ты выбрала самый интеллигентный! Я горжусь. Джин улыбнулась. Долгое лечение в крепких дружеских объятиях помогло ей усмирить кипящую кровь и утихомирить шумы в голове. Эггси сопровождал ее до самого кабинета, не оставив подругу и тут. - Мы слышали о случившемся, - Аляска говорила о находке Мерлина в закрытом ящике стола Честера Кинга. - Прими мои поздравления. - Спасибо, - едва хмыкнула Джин, сознательно понимая, что на самом деле должна радоваться. - Нам нужно будет обговорить моменты твоего увольнения, - Мерлин уже запустил руку в кипу бумаг. - Процедура не очень простая, несмотря на то, что я сделал все, что от меня зависело. Сейчас я передам расчет мисс Лютик... - он остановился в поиске пробитой по алфавиту картотеки. - Или называть вас Варвара Камели? Джин опустила глаза, сжимая челюсти. Господи, только не делай этого здесь при всех. - Пусть в Кингсмен я останусь мисс Лютик. - Желание дамы закон, - хмыкнул Мерлин, вернувшись в поиски. Как вдруг его по ушам резанул надрывающийся голос брюнетки: - Тогда дама желает, чтобы с ней попрощались по человечески! Она чувствовала себя униженной. Знала, что нет ничего особенного в том, чтобы подписать кучу бумажек перед уходом, что расчет - это не больно и не страшно, что уходит она из Кингсмена не за проступок, а из-за семейных обстоятельств. Но гордость, разбухшая в Джин как губка на мелководье, была больно прибита. И выжималась с каждым напоминанием о том, что вскоре она покинет Англию. Девушка думала, что эти двое чопорных англичан чувствуют себя неловко при виде цыганки, которая не смогла сдержать эмоции. Прикрыв глаза ладонью, брюнетка насильно вытягивала себе спину и сдавливала слезные железы, чтобы они предательски не сочились. Какого же было ее удивление, когда стойкая неприступная Аляска первая ринулась к ней и мягко заключила коллегу в объятия. - Все будет хорошо, - она была похожа на ангела, который утешает потерянного в пустыне. - Мы останемся друзьями. Я всегда буду помнить моменты наших миссий, когда приходилось вытаскивать тебя из канализационной трубы во время аварии или еще что-то в этом духе. Джин рассмеялась, крепче ответив на объятия. Пара стыдливых слезинок застыли на ее щеках. Следующим не выдержал Эггси. - Я теперь всегда буду заказывать джин после тяжких миссий! - притворяясь рыдающим, он набросился на брюнетку, которая в свою очередь уже зашлась хохотом. - Ты была самым красивым мужиком, которого я когда-либо видел! Она крепко стукнула его по спине ладонью и обменялась с другом прощальным рукопожатием. - Если ваша душераздирающая сцена подошла к финалу, - без нотки сарказма произнес Мерлин, - позвольте мне остаться с мисс Лютик наедине. Парочка, обменявшись взглядами с Джин, покинула кабинет. - Я попрощаюсь с тобой чуть позже, - Мерлин утешающе подмигнул своей бывшей секретарше и тут же отметил перемену на ее лице. - Что такое? На нем не осталось ни капли раздасадованности, печали, грусти, ни одной из тех слабых эмоций, которым Джин поддалась пару мгновений назад. Решимость и нездоровый блеск глаз, хитрое выражение лица, твердость позы. Девушка села на стул напротив координатора и потянулась к мужчине с таким видом, будто хотела рассказать ему, где зарыто сокровище. - Мерлин, - она подняла уголки губ, смотря ему прямо в глаза, - я бы хотела очень тебя попросить оформить мою поездку в Россию как командировку на неопределенный срок. А вторая просьба - не разглашать эту информацию. Просьба Джин был безумно утомительной и сложной. Но Майк без лишних слов и ворчания объяснил ей процедуру отправления в подобного рода отъезд и, получив окончательное согласие, начал процесс по выписке коллеги из активных агентов. Выходила из ателье девушка уже не одна. Мерлин отвел брюнетку к Артуру, чтобы та подписала необходимые бумаги и оставила пароль от ячейки в базе агентов архива. Феб, который покинул короля вместе с брюнеткой, любезно согласился донести ее вещи до машины. Рассказ Джин о своем переезде поверг мужчину в ступор. - И мы больше не увидимся? – улыбался он, выходя на улицу. Брюнетка с ноткой сожаления отвечала: - Нет, думаю, что нет. - Какая досада…Я до последнего верил, что мое очарование сможет задержать тебя в Англии еще на парочку лет. - Увы, этого недостаточно. Она открыла багажник, куда Феб поставил коробку. - Ну, вот и все… - он потер ладони и вопрошающе уставился на Джин, явно намекая на хорошее прощание. Девушка благодарно улыбнулась. - Спасибо тебе большое. Не только за коробку. Американец был более легок на подъем и сам раскрыл объятия для Джин. Она похлопала его по спине и почувствовала, какие у Феба сильные и крепкие руки. - Джин? - Да. - Скажи, я могу что-нибудь сделать, чтобы ты осталась в Англии? Он отстранился от брюнетки, чтобы видеть ее лицо, но не отпуская ее талии. Девушка смотрела на него потерянным взглядом, а в голове отдавалось эхом: «А он ничего не сделал…Ничего…». - Знаешь, мой хороший… - она задержала дыхание и косо ухмыльнулась, - если бы это было возможно, то я прямо сейчас сказала бы тебе, что ты должен сделать. - Выйдешь за меня? Джин рассмеялась и поцеловала мужчину в щеку. Тот хитро увернулся и на одну секунду коснулся ее своими губами. - А-а-а! – цыганка погрозила ему пальцем, но на лице сохранилась гримаса дружелюбия. – На первый раз прощаю. - Попытаться стоило, - Феб крепко сжал ее кисть, крепко поцеловал и нехотя посадил девушку в машину. – Удачной дороги, Джин. Впереди снова был аэропорт. Сказать, что родители удивились возвращению дочери - это не сказать ничего. Сказать, что обрадовались - промолчать. Мама была на седьмом небе от счастья, женщина чувствовала себя так, будто вот именно в данный момент нашла дочь. Отец был менее щедр на открытые эмоции. Он обнял Джин, вложив в этот жест всю свою отеческую любовь, и молча поцеловал девушку в висок. Вид счастливых родителей, которые были готовы закатить еще одно торжество, не трогал брюнетку ни капли. Она чувствовала, что на сердце легче, нервы не дергаются за семью, но девушка абсолютно не ощущала себя в уютном родном гнезде. Что сиюминутно пытались исправить все члены семьи Камели. Сестры, ошарашенные появлением Джин, решили, что пора хорошенько взяться за ее отстающие познания в русском образе жизни. Правда, Лиллия проявляла в этом благородном акте куда меньше инициативы. Гена, узнав, что его бывшая невеста возвращается в город, приложил все усилия, чтобы настроить с девушкой связь. Джин разрывало на части и снаружи, и внутри. Она не знала, насколько хорошо все продумала. Неделя пребывания дома утомила ее, истощив весь запас сил. Ни одна миссия не высасывала ее энергию так, как почти сутки, проведенные с Геной. Сославшись на головную боль, Джин пулей полетела домой, оставив бизнесмена. Достав из тайника бутылку тоника, девушка села на кровати с видом полного опустошения. Впервые за долгое время она позволила взять себе в рот сигарету, которую стащила из папиного коробка. Рядом с зажигалкой на столе лежали очки-коммуникаторы. Надобности отбирать их у Мерлина не было, агенты архива все еще числились в базе. Но сейчас это были просто очки. За неделю отсутствия ни звонка, ни сообщения, ни намека о том, что там, в другой части Англии кто-то может переживать за ее существование. Сколько же нужно времени Гарри Харту, чтобы наступить на глотку своему страху и позвонить ей? Цыганка очень плохо это продумала. План был рискованным, очень рискованным. Задушенная возмущением от напускного равнодушия Харта, Джин хотелось отомстить ему, показать, что значит быть одному, быть оставленным в такой напряженный момент их отношений. Дать понять, насколько сильно она задета, в один миг решив уехать на материк навсегда. Ну, почти навсегда. Эти воспитательные работы сжирали больше нервов, чем приносили пользы. Но Джин верила, что за десятью замками, за крохотной дверцей, широкое сердце Гарри Харта подаст голос и призовет хозяина хоть на секунду отключиться от без устали работающего мозга. Она верила в него, в человека, который готов был прочесать все закоулки Англии в поисках старой дворняжки. Человека, который с железным терпением учил ее правильно наливать чай, осваивать основы стиля британских леди. Агента, который ринулся спасать ее из логова наркодиллера и навещал цыганку в больнице каждый день ее восстановления после миссии. Этот скрытный джентльмен, бессовестный сноб, бесподобный артист с ужасным чувством юмора не мог вот так просто принять подобное положение дел и смириться с ее отсутствием. Он должен что-то сделать. Но чего он медлит? Ему нужен толчок? Знак, что пора наступать? Джин терялась в догадках и путалась в нитях своего хрупкого плана. Она смотрела вечность на единственную связь с Кингсменом, но легче от этого не становилось. Устав от собственного бессилия, Джин с ревом рухнула на подушку, с рывком, желая посильнее удариться о наволочку и откинуть тоскливые мысли. Но подушка лежала у нее в ногах, она забыла как убрала ее. Голова, придерживаемая на висках ладонями, с глухим стуком ударилась о деревянный выступ изголовья. Все расплылось как брызг водой в глаза. А потом - пустота.