Стоп! Снято!

D'autres que nous Y passeront leurs nuits d'hiver Au coin du feu doux D'autres que nous Feront l'amour sous ces fenêtres D'autres que nous Vivront de longues nuits de fêtes D'autres que nous Feront la guerre ou bien peut-être S'aimeront ils pour toujours? «D'autres que nous», Ycare & Axelle Red

Оля лежала на скамейке, пялясь в высокий потолок над катком. Делала вид, что отдыхает. По льду шуршали две пары лезвий. Иногда Макс не к месту ёрничал. Берти игнорировал. Работа, за которую взялись сразу после Нового года, не ладилась. Задумок у троих было достаточно, но доводить до ума то, что варилось годами, оказалось делом не из лёгких. Отдельным пунктом шла музыка. Луиза сказала не затягивать, чтобы поскорее уладить формальности с авторами и правообладателями. На счастье Чеккарелли, Максим Янг мог найти танец почти во всём, а Берти Гарсиа вдохновлялся лишь двумя вещами: Богом забытым старьём вроде саундреков к «Королю-фигуристу» и творчеством никому не известных молодых композиторов. - Воу-воу! – крикнул Макс. – Ина Бауэр! Это было достаточно гейски! - А мне нравится! Берти, не слушай его! Очень круто! - Ты почему ещё здесь?! - Мне разрешили! Я без пяти минут участник фильма! - Ты без пяти минут нарушитель, проникший на закрытую тренировку! Кыш отсюда! - Размечтался! Сам вали! Всё равно ничего не делаешь, только другим мешаешь! Оля повернула голову. Маленький настырный китаец стоял там же, где двадцать минут назад. Берти сказал, он из их ледового шоу. Макс ядовито добавил, что Алан Ли так долго и яростно осаждал директора, что тот счёл меньшим злом пристроить парня в массовку. - Никто в здравом уме не возьмёт тебя даже в дублеры! - Всё на мази, я буду звездой! И ты, - Алан повис на бортике, - обосрешься, но поставишь мне хореографию! Он показал язык. - Ну ты попал! Макс устремился к источнику шума. Берти замер в центре катка, глядя с интересом, но сцену убийства остановил звонок. Алан выхватил из кармана смартфон. - Алло?! Луиза?! Да, да, это я! Слушаю! Оля села. Глянула на часы. Луиза даже припозднилась со звонком. Мария ещё утром напела, что на кастинге всех впечатлил один вздорный громкий азиат. Артистичный парень из ледового шоу Мика Аллена. Чуть ли не второй Рю, если говорить о пластике. - Да! - закричал Алан. - ДАААААААА!!! - Ёбаный Господь! – на лице Макса отразился ужас. – Я столько не грешил! Берти согнулся от смеха. - Ого! Весело у вас. Оля оглянулась. Мария стояла, наполовину просунувшись в приоткрытую дверь, и вид имела хитрющий. - Ничего, что я без приглашения? Можно? Оля кивнула. Мария плюхнулась рядом. - Ехала мимо. - Ага. Мария хихикнула. - Папа доволен, что вы так усердно трудитесь. Порадуете чем-нибудь сегодня? - Если Берти бросит ло… Оля не договорила – Алан закончил звонок, подпрыгнул и заорал, размахивая руками: - Да! Да! Да! Папочка Сэм будет счастлив! - Мария, - Макс остановился напротив них, - пожалуйста, скажи, что это блеф. - Увы, - она развела руками. - И я вам второ... - Берти! – голос Алана снова заглушил всё. - Отдай мне её! «Инферно»! Бам! Бам! – он изобразил пальцами стрельбу из пистолета. – Лучшая история об азиатском квартале!!! - Хватит! - простонал Берти, рухнув на колени. - Я сейчас умру! - А короткая – с тебя, красавчик! Макс со всей злости ударил по бортику. Доехал до выхода, распахнул дверцу, отряхнул лезвия и, рыча себе под нос, нацепил блокаторы. - Далеко собрался? – спросила Оля. - На перерыв! Он ушёл, хлопнув дверью. - О-о-о, - Мария прижала ладони к груди, - гейские страсти уже кипят! - Гейские страсти и Макс далеки друг от друга как небо и земля. - Думаешь, в этом проблема? - Что тут думать? Это видно. Поэтому психует. Ещё и сбивает Берти весь настрой. Не знаю, что делать уже. Оля подтянула к себе коньки. До конца аренды оставалось полтора часа, а значит, нужно было работать – пусть даже через силу. Мария погладила по плечу. Оля отодвинулась. Только сочувствия ей и не хватало для полного падения на дно! Но Мария Чеккарелли так просто не сдавалась – тут же сгребла в объятия и пропищала: - Оляляляляля! - Ты начала что-то говорить про второго? - Привезла вам звезду Таиланда. Наконец-то папа понял, что нужно больше горячих азиатов! А ещё смеялся надо мной. Прикинь, - она перешла на шёпот, - решил Джерри Уайта позвать. - Боже мой! Да ладно? - Если он согласится, мы утонем в огне. - А что насчёт вас с братом? Оля выбралась из захвата, чтобы завязать шнурки. Мария вздохнула. - Лино козлит. Говорит, скучно играть брата и сестру, но я с него не слезу! Кто-то тихо рассмеялся прямо у них за спинами. Оля и Мария подпрыгнули. Сзади стоял… Пхакпхум. - Напугал! Я как раз представляла тебя! - Мы знакомы. Неловкая улыбка. Взгляд в сторону. Олю отбросило на десяток лет назад. В последний юниорский год. Мало кто мог удивить самонадеянную Ольгу Гордееву, но на этого парня она смотрела не отрываясь – была в нём, в его движении на льду какая-то непостижимая магия. - Привет, - кивнула Оля, потом крикнула Алану. - Эй, парень, дуй сюда! Чеккарелли вас на роли утвердил – это хорошо. Теперь мы тоже посмотрим, на что вы способны. Когда будете готовы? - У меня всё с собой! - У меня тоже, - сказал Пхакпхум. Макс вернулся через полчаса. Заметив на льду прибавление, молча покривился. Берти, которого Оля всё же прижала к бортику, по-прежнему мялся и бормотал, что ещё не готов показать хореографию для произвольной Юри, что сроки не горят, что идея сыровата – и прочую ерунду. Ткнув пальцем в сторону Макса, он выдал последний сокрушительный аргумент: - У него тоже ничего! - Я в творческой депрессии! - Это запрос на пиздюли? - уточнила Оля. - Вовсе нет, - Макс приблизился. – Но у Берти, как ни крути, задача легче! - Чего-о-о?! Махнуться хочешь? Так это запросто! Давай-ка, удиви Рю Каваками! А я посмеюсь! - А давай-ка! Придумай что-то огненно-пидорское для Капитана Арктики! Оля схватилась за голову. - Ребята, - Мария облокотилась на бортик, - не хочу вмешиваться в рабочий процесс, но вы, мне кажется, кое-что упускаете. Все трое повернулись к ней. - Нужно отталкиваться от героев, а не от людей. Ваши спортсмены – Юри и Виктор. Рю и Ник здесь ни при чём. Берти задумался над сказанным. Макс тут же возразил: - Нельзя полностью выкинуть их из головы! Никто не может стать на сто процентов другим человеком. Я успел поймать Ершова перед отъездом – минут двадцать поболтали о Викторе – и потом не поленился почитать интервью, посмотреть парочку ток-шоу. Он абсолютно нормальный человек! Что в нём гейского, кроме причёски? - О-о, - потянул Берти. Он сочувствующе похлопал Макса по плечу. - Да, - сказала Оля, - геи ведь очень плохо маскируются под нормальных людей, а уж если видят твою жопу... - Я с вами серьёзно, между прочим! Тут уж никто не смог удержаться от смеха. - Обсуждаете что-то весёлое? – Алан вклинился между Берти и Максом. Пхакпхум остановился с другой стороны. - Решаем, похож ли Ник Ершов на гея, - сказала Мария. - А есть сомнения? - В жизни сомнения есть всегда, но в кино для них слишком мало времени, - она повернула смартфон и показала присутствующим пустое поле новой заметки. – Давайте-ка запишу, что нужно добавить в образ Ника, чтобы он выглядел однозначно гейским. - Ему ничего не поможет, - проворчал Макс. - Он скучен как диснеевский принц. - Сразу видно, кто натурал, - Алан пихнул локтем. - Не приближайся! - Мальчики! – Мария приложила палец к губам. – Вы тут не одни. Кто дальше? Оля? - Ник Ершов слишком правильный. Нужно больше греха. - Неплохо. - Соглашусь, - сказал Берти, - у Ника скучный образ, но если смотреть в целом, думаю, в нём скрыт большой потенциал. Я бы сказал, он как огромный дремлющий океан... - Гейства? - упавшим голосом закончил Макс. Над катком разнёсся дружный хохот. - Погодите, - простонала Мария, - я должна записать! - А ты что скажешь, Пхакпхум? - спросила Оля, утирая слезы. - Я не видел Ника Ершова вблизи, чтобы сказать наверняка. Он плохо запоминается, если говорить о внешности. - Но? - уловила Мария. - Слышал, он неплохо флиртует с парнями. Оля при всём желании не могла представить, что Ник Ершов может с кем-то флиртовать. Она тоже видела парочку ток-шоу с его участием. Он вообще не выглядел, как человек, заинтересованный в сексе. - Откуда информация? – Макс скрестил руки на груди. - Рю сказал? – догадалась Мария. - Неловко сплетничать. - Да брось! - она отмахнулась. - Жаль, ты не видел, с каким засосом он вернулся в день рождения. - Думаешь, подарочек от Ершова? - удивилась Оля. - Пф-ф, а от кого? Они всю ночь вместе пили, а потом поехали к нему. Присутствующие обменялись понимающими взглядами. Не поддался только Макс. - Это не показатель. Если гейство измерять готовностью засосать Рю Каваками, на Земле не останется натуралов. Оля подняла бровь. Это было что-то новенькое. - А знаешь, резонно, - согласился Берти. - Эротические образы Рю очень разные, и он сам как-то говорил, что не видит смысла определять себя как мужчину или женщину. - Рю, Рю, Рю, - проворчал Алан, - Мы обсуждали Ника! И если хотите знать моё мнение, он горяч не меньше. Просто не любит это показывать. - Смотрю, к нам попал знаток! - Смотрю, - он прижался к Максу, - кому-то не терпится услышать, как Ник жарил меня в рождественскую ночь?.. Рю успел построить немало планов на ближайшие дни. Прикинул, с кем из старых приятелей можно увидеться в Монреале. Даже купил пальто, чтобы не рассекать по знакомым улочкам в пуховике. Но стоило переступить порог апартаментов с видом на Сент-Луис Сквер, как силы разом покинули его. Списал на тяжелую ночь. Всю среду проспал. Ни в четверг, ни в пятницу желания выйти на улицу или как-то дать знать о себе не появилось. Уже наступило утро субботы, а он так и лежал на огромной кровати, включив фоном канал со старыми комедиями. Французская озвучка добавляла им безумия. Было время, Рю неплохо понимал повседневную речь на слух, мог поддержать какой-нибудь простой разговор, а теперь забыл почти всё. Мысли снова и снова возвращались к Тибо. Злые насмешки, жесткость, одержимость мистическими идеями – как, когда это началось? Почему стало частью натуры? Неужели Рю, в самом деле, его к этому подтолкнул? Не сказал каких-то важных слов? Недоглядел? Вполне могло быть. Он приезжал в Монреаль между съемками – выдохнуть, покувыркаться с любимым мужем, повеселиться. Не решать проблемы. Даже ссоры, которых на расстоянии случалось немало, во время встреч забывались как-то сами собой. Словами задевали друг друга, да. Так с самого начала повелось. Никто не хотел уступать. Вспоминались неприятные подколки – все разом. Рю накрывал голову подушкой. Не помогало. Сколько же Тибо врал, что любит? Зачем он верил?.. Иногда, с большим трудом, Рю заставлял себя думать о Никите. Легчало, но потом мысли сворачивали на опасную дорожку: надолго ли это. С чего он так самонадеянно решил, что дело дойдет до романа? Может, после встречи запала хватит на десяток свиданий или того меньше, как случилось с Марти. Может, Никита посмотрит на то, что от него осталось, трезвым взглядом и только посмеётся? Переступит, как переступил через Ворона. Рю говорил себе: остановись. Открывал чат и перечитывал диалоги, включал аудиосообщения, смотрел фото. После того разговора в аэропорту общались мало. На Никиту навалились дела. Рю не находил сил писать ему сам. В дерьмо скатывались даже мысли о предстоящей работе. Чем больше он думал о сценарии, тем яснее понимал – то, что в пьесе было лишь слабым отголоском, под рукой Безбожника обрело настоящий звук. Закрывая глаза, Рю вслушивался, и слезы лились сами собой. Как давно эта тема жила с ним? С тех пор, как Аня села за печатную машинку? Когда Веня первый раз вошёл в танцевальный класс? Или, может, в тот далёкий день, когда Дионис подхватил на руки и прошептал, что больше не нужно делать это украдкой, что всё в этом мире принадлежит Рю, что весь этот мир только для того и существует, чтобы любить и танцевать, танцевать и любить… Как же он был жалок, если не мог уже ни того, ни другого! Рю не знал, куда себя деть. Не понимал, зачем снова приехал в Монреаль. Зачем вообще повелся и рванул в Канаду. Зачем пообещал Софи воскресенье. У него не было сил даже просто встать с кровати. Пришло сообщение. Для привета из Лос-Анджелеса было рановато. Дикая Охотница: Привет. Дикая Охотница: Надеюсь, ты без проблем добрался до Монреаля и всё в порядке. Дикая Охотница: Я пишу не только из-за Ламбера! Дикая Охотница: Хотя он уже достал воплями, что ты умер, не без того :facepalm: МДРНМР22: привет МДРНМР22: всё в порядке МДРНМР22: извини не подумал тебе написать МДРНМР22: добавил ламбера в чс МДРНМР22: перед самолётом ещё Дикая Охотница: Долго продержался! Дикая Охотница: :cool: Дикая Охотница: Не сочти за насмешку или что-то такое, но спасибо, что приехал. Дикая Охотница: Лучшее знакомство за последние годы, не считая детей. Рю улыбнулся. Синди напомнила о хорошем – о том, что уже никто не мог испортить. Несколько занятий в студии. Поход к озеру Бут. Весёлый вечер за пиццей и просмотром фильмов. Всё это тоже было. МДРНМР22: спасибо МДРНМР22: ты клёвая МДРНМР22: хорошо время без ламбера провели МДРНМР22: правда МДРНМР22: если это возможно МДРНМР22: извинись перед ребятами МДРНМР22: что я вот так пропал Дикая Охотница: Уже. Сказала, что тебя позвали дела. Потом пришлю видео с номером. МДРНМР22: всё-таки купидон и злодеи? МДРНМР22: круто )) МДРНМР22: как же ламбер согласился Дикая Охотница: Ламбера никто не спрашивал, он наказан :evil: Дикая Охотница: Но ты ничего не хочешь об этом знать. МДРНМР22: XD В дверь дома леди Капулетти Рю постучал во втором часу. Утром набрал несколько раз номер, но услышал только голос автоответчика. Никто не перезвонил. И теперь было тихо. Он постучал ещё раз и ещё. Наконец, с той стороны раздались звуки. Открыла Жужу. Вежливая улыбка на милом лице, собранные в хвост волосы, неизменная клетчатая рубашка поверх домашней футболки. Только вместо джинсов, которые не уставала ругать Эмма, на этот раз были легинсы. - Хм, - Рю оценил округлившийся живот. - Нежданчик. - Ещё один! - вспыхнула она. - Очень даже жданчик! - Ламбер ничего про это не говорил. - Потому что твой Ламбер!.. - Извини, - Рю прошел в дом. - Глупость сморозил. Правда, не ожидал. Жужу закрыла дверь. - Сколько откладывать-то? – шепнула она. - Я не молодею! Никому, кроме Райана, не говорила, пока могла. Ты бы видел, что тут творилось в День благодарения. С тех пор Ламберу даже не пишу. - Жюльетт! - донеслось из гостиной. - Кто там? Это он?! - Да, леди Капулетти! – крикнул Рю. - Опять?! Он засмеялся. Жужу приставила к своей голове указательный палец на манер пистолета. - Всё плохо? – одними губами уточнил Рю. Она кивнула. - Как только наглости хватает! Что один, что другой! – стук трости приближался. – Жюльетт! Разве я не сказала, что не желаю видеть обоих?! Эмма вышла в коридор. Постарела. Сильно постарела. Но себе не изменила: причёска, макияж, одежда – всё как для светского приёма. Рю не мог припомнить, чтобы видел её в домашнем, а Тибо ни разу не дал внятного ответа, почему так заведено. - Надо же! Выглядишь как человек. - Твои комплименты всегда на высоте. Эмма скривилась. - Рассказывай, - потребовала она, - зачем пожаловал. - Заехал в Монреаль. Подумал, будет невежливо даже не зайти. - Невежливо. Много ты в вежливости понимаешь? - Побольше некоторых. - Поговори мне, бессовестный! Голос дрожал, словно Эмма собиралась разрыдаться. Рю стало жаль её. Пропало всё желание ёрничать в ответ, а как ещё ответить ей на прямое оскорбление, не спуская, он не представлял. Спасла Жужу. - Софи сказала, ты был в Виннипеге? - Да, заглянул. - И как там поживает блудный сын? Стукнув тростью по полу, Эмма крикнула: - Не смей называть этого человека моим сыном! Жужу скривилась точь-в-точь как она. - Думаешь, я шучу?! А вот это уже было похоже на прежнюю леди Капулетти: дико сверкали глаза, раздувались ноздри, дёргалась от злости щека. Как же Тибо стал похож на свой худший кошмар! - Мама, - Жужу погладила живот, - можем мы хоть раз поговорить без сцен? - Без сцен? Кто здесь устраивает сцены?! - Тибо Ламбер больше мне не сын. Андре Ламбер больше мне не муж. Сколько можно? Я устала это слушать! - Понятно. Бунт! - Эмма снова повернулась к Рю. – А ты… Ты! Это ты его испортил! Всё из-за тебя! - Мама! - Жужу повысила голос. – Хватит! Она по-настоящему разозлилась. Очень редко Рю видел её такой. Обычно с Эммой ругался Тибо, а Жужу выступала молчаливым свидетелем их ссор. - Чудно! Дожила! В своём доме уже слова не скажи. - Уеду – говори, что хочешь. - Бросаешь меня! Как они! Все вы – одна порода предателей! Жужу промолчала, всем видом показывая, что много чести что-то на это отвечать. Рю взял с вешалки плечики, повесил пальто, начал разуваться. - Я тебя не приглашала! - Я! Его! Пригласила! Не хочешь! Видеть! Сиди! У себя! Жужу взрывалась редко, и Рю мог поклясться, что даже в те несколько раз не слышал в её голосе столько силы и ярости. Эмма вся как будто съёжилась. - И буду сидеть! Не дозовёшься! – она глянула на Рю глазами, полными слёз. - Спасибо, что заглянул, женишок. Оставляю с гостеприимной хозяйкой. Когда в конце коридора хлопнула дверь её спальни, Жужу взмахнула руками: - Браво! Отличный выход! Не правда ли, друг Ромео? - Ты зажгла. - Гормоны творят чудеса, - она потёрла спину. – Ох, старость не радость. Извини. Только вернулась сама, не успела ответить, что не нужно сюда приходить. Посидели бы где-нибудь. Но раз дошёл, давай поворкуем. - Почему же, почему мой сын вышел замуж за мужика? Ах, Матерь Божья! Да может, потому что с тех пор, как ему стукнуло девять, ты кричала, что ни одна его шлюха не переступит этот порог?! Сидели на кухне. Жужу не замолкала. Обычно ей требовалось время, чтобы пуститься в откровения, но теперь она говорила так легко, словно всю жизнь прожила болтушкой. - Разве Тибо был виноват, что отец ей изменял? Разве я была виновата? Если так любила, уехала бы во Францию, жила с ним, как нормальная жена, а не вот это всё… Ну-ну, милый, - Жужу погладила живот, - уже почти не злюсь. Ужасно он не любит, когда ругаются. - Мальчик будет? - В начале февраля узнаем, если повезёт. Уже в Торонто. Теперь точно с концами туда. Райан в четверг возвращается из командировки, поможет вещи собрать. - Здорово, что всё у вас сложилось, - Рю улыбнулся. - Не без тебя, - Жужу взяла за руку. – Спасибо, друг Ромео. Нужно вас как-нибудь познакомить, а то только рассказываю одному про другого и наоборот. - Успеется. А как Софи? С тобой или здесь? - Сложно, - она вздохнула. – Этот сезон точно в Монреале. Не хочу оставлять её одну с мамой, но что делать? Тренер, хореограф – все здесь. С шести лет вели. Так-то есть на примете и в Торонто люди, и в Детройте. Я ещё не все знакомства растеряла, только… боюсь испортить, понимаешь? Этот раж. Она одержима победами. Как Алекс. Боже мой! - Жужу вдруг всхлипнула. – Как стыдно, что Софи видела ту ссору. Слышала, что они друг другу наговорили! Мама, Тибо… - Тише-тише, - Рю подвинул к ней салфетки. – Не вспоминай. Могу представить. - Чокнутая семейка, - Жужу высморкалась свободной рукой. - Ни минуты покоя. Ты надолго в Монреале? Завтра ещё будешь здесь? - Да. Завтра – да. - Друг Ромео, - она сильнее сжала пальцы, - дружочек, если не сильно занят, погуляй с Софи? Уже не знаю, как заставить её куда-то выйти в выходной. - Без проблем. - Только, пожалуйста, - хватка стала стальной, - никаких ужасных селфи. Встреча оставила тяжелый осадок. Тибо, Эмма, Жужу – все они как будто разошлись по разным мирам. Чем-то напомнило ту осень, когда между матерью и Ниной пролегла чёрная полоса. Тогда и переехали на съёмную квартиру. Ужасное было место. Пустое, безликое, с плохим светом. Последний этаж. Вонючая узкая лестница. Лифт никогда не работал. А вечеринки?.. Воспоминания сыпались и сыпались, сменяли друг друга как фотокадры. Рю бежал от них – так резво, что сам не заметил, как проделал немаленький путь до дома, где снял апартаменты. Уже поднявшись к себе, он увидел сообщение от Никиты. Парень из клуба Калем: созвонимся сегодня? МДРНМР22: да МДРНМР22: сейчас? Парень из клуба Калем: как у тебя будет время Парень из клуба Калем: внезапно свободен весь день Парень из клуба Калем: это плюс МДРНМР22: а минус Парень из клуба Калем: завтра и в понедельник снова пропаду (( Парень из клуба Калем: когда освободишься? МДРНМР22: уже МДРНМР22: подожди разденусь только Парень из клуба Калем: воу воу МДРНМР22: лол МДРНМР22: я про пальто Парень из клуба Калем: облом МДРНМР22: ладно уговорил МДРНМР22: остальное тоже сниму Бросив на кровать черный замшевый мешок, Рю понял, что последний раз дрочил в туалете самолета где-то между Виннипегом и Монреалем. С тех пор пошли уже четвертые сутки. Точно следовало валить отсюда как можно скорее. Он оплатил аренду до утра среды, но обратный билет ещё не брал. Вторник? Вечер понедельника? - Привет, - сказал Никита усталым голосом. - Как Монреаль? Рю залез под одеяло. Свернулся, чтобы не так сильно мерзнуть в холодной постели. - Привет. Стоит на месте, как ни странно. - А должен исчезнуть? Хорошо ты там развлекаешься! Просто шутка. И сказана была легко. Но Рю вдруг ощутил внутри пустоту. - Безудержно. Сегодня вот на улицу вышел. - Приболел? - Нет. Не знаю. Настроения не было. - Я-то думал, молчишь, потому что говорить некогда, а ты там хандришь, оказывается. - Всё в порядке, правда, - Рю подвинул к себе подушки, одну положил под голову, вторую обнял. – Не хотел тебя от дел отвлекать. - Фальшивенько. - Извини. - Если пообещаешь больше не врать так плохо. - Ладно. Честный ответ. Был в своём богатом внутреннем мире. Такое себе. Снаружи повеселее будет. Засчитано? - Вполне. Помолчав, Никита спросил: - Я, правда, рассказал тебе про бурятский краш?.. - Бурятский краш? Даже название есть? Ничего себе! - Бли-и-ин! Не-е-ет! Это... Я... Название мой друг придумал. Он был свидетелем, так сказать. Рю, я... Не знаю, как за это извиниться. - Зачем извиняться? - Честно говоря, боюсь представить, что наговорил. - Про мягонькие губки было неплохо. - Бля-я-ядь… - Никита звучно ударил ладонью по лицу. – А-а-а-а-а-а!!! Рю кусал губы, еле сдерживая смех. - Любишь, когда парни берут в рот? - Хочешь, чтобы я тут умер от стыда? - Что стыдного в минете? Под одеялом стало теплее. Рю вытянулся. - В минете – ничего, - с чувством ответил Никита. - Как думаешь, губки Юри такие же мягонькие? - Юри? – он насторожился. – Почему ты вспомнил про Юри? До этого обсуждали только Виктора: Никита делился идеями, Рю слушал. - Не помнишь, как уговаривал? Ответом стала тишина. - Ник? - Я уговаривал тебя играть Юри?.. - Было дело. Никита тяжело вздохнул: - Ладно, что ещё тупого я сделал? - Я сказал, что ты сделал что-то тупое? Снова молчание. Сраное молчание в трубку! Кто бы посчитал, сколько он выслушал этого молчания от Тибо. Разве Рю спросил с претензией? Почему нельзя было просто пофлиртовать? - Ты один сейчас? – спросил Никита. - Нет, созвал на оргию пятнадцать человек! - Давай видео, если один. Рю не очень-то хотел продолжать разговор. - Пожалуйста. Он включил светильник и прислонил смартфон к подушке. Изображение появилось почти сразу. Никита тоже лежал на кровати. - Ого! У вас там уже так темно? - Вечер. Зима, - Рю приподнялся над второй подушкой. – Что за тема с тупыми поступками? Никита отвёл взгляд. Вздохнул. - Мне очень стыдно, правда. Я не должен был всего этого говорить. Это лицо! Увидев честное раскаяние, Рю смягчился. - А я не должен был звонить, не спросив. - Точно без обид? - Какие обиды? Спасибо, что трубку взял. Поговорил. - Что-то плохое там случилось, да? Может, стоило поделиться болью, но Рю смотрел на Никиту – и не хотел вешать на него такой груз. Что изменилось бы? Подробности были лишними. - Ничего нового. Устроил сцену на прощание. - Сочувствую. - Так что хорошо даже, что напомнил про работу. - Значит, «да»? - А ты настырный, - Рю подпёр щёку кулаком. - Люблю определённость. - Кто ещё теперь что-то достойное предложит? Конечно, я согласился, Ник. - Говоришь так, словно не рад. - Чему радоваться? Совсем не вижу себя в этой роли. - А я бы посмотрел, как ты играешь девственника. Рю улыбнулся. Ему бы эти мысли! - Любишь нетронутые котлетки? Никита на секунду зажмурился. - Это, - сказал он, - очень плохо было сейчас. - Разве? - Даже не знаю, что хуже: сравнивать людей с едой или всерьёз представлять, как кто-то успел трахнуть котлету в твоей тарелке. - В тарелке? - Да. Вот, допустим, в кафе. Принесли заказ. А ты смотришь и думаешь, - Никита прищурился, - хм-м-м, это нетронутая котлетка или кто-то уже потёрся об неё елдаком?.. …когда оба проржались, Рю вспомнил: - Экстрим-тур! Я ведь обещал рассказ! На часах был полдень. Рю попросил таксиста подождать. Дверь снова открыла Жужу. Пока шли к лестнице, она несколько раз повторила про селфи. - Софи ещё ребёнок, не понимает, какие могут быть последствия! - Ребёнок? Давай-ка без душных фраз. Она подросток. Вспомни, чем сама занималась в шестнадцать. - Я не выкладывала это в инстаграме, - прошипела Жужу. – А хештеги? Ты видел, какие хештеги она ставит? - Такие же, как все её сверстницы? - Это не смешно. - Она скоро? - Собирается. Поторопи сам. Не хочу подниматься. Рю постучал в дверь с табличкой «ЗАНЯТО». - Софи? - Заходи! Комната изменилась. Другой стол, шторы на несколько тонов темнее, вместо персонального компьютера – ноутбук, вместо любимого пледа с феями-воительницами – покрывало с тигровым принтом. Ничего розового, никаких календарей с котятами. Замок на стене окончательно скрылся под слоем постеров. К знаменитым фигуристам прибавились несколько K-pop групп и актеры из «Лиги Севера». Особое место занимал Никита Ершов. Рю насчитал постеров девять. - Я почти! Софи сидела на полу возле ростового зеркала. Буйные кудри, плотные лосины кофейного цвета, длинный горчичный кардиган – выглядело винтажно. Вокруг неё валялась косметика. Софи сосредоточенно красила тушью левый глаз. Справа ресницы уже напоминали опахало. - Не торопись. Такси подождёт, - Рю снова повернулся к стене с постерами. - Можно сфотографировать? - Будешь прикалываться надо мной? - Нет, хочу поделиться идеей с одной знакомой. - Что нового в идее залепить всё плакатами? - Не всегда нужна новая идея. Можно? - Лол. Да. МДРНМР22: зацени МДРНМР22: [фото] Мария (Тиамат): матерь божья догадывалась что ты запал но чтобы так не грусти горячий дядюшка разведка донесла Ник настоящая принцесса надо красть (^ω~) МДРНМР22: мария чеккарелли Мария (Тиамат): поздно Мария (Тиамат): шип-шип (ﾉ´ з `)ノ МДРНМР22: :facepalm: Мария (Тиамат): за идею тоже спасибо градус нужный когда обратно МДРНМР22: через пару дней Мария (Тиамат): скоро но нет не могу терпеть смотри смотри что ребята придумали та самая пп юри ааааа моё сердечко 。゜゜(´Ｏ`) ゜゜。 Мария (Тиамат): [видео] МДРНМР22: спасибо МДРНМР22: позже гляну Рю повернулся к Софи. Она уже снимала с вешалки короткое чёрное пальто. - Это ещё что? - Я не замёрзну, правда! Рю не хотел ругать её вкусы, но пальто было ужасным. Она всё поняла. Вздохнула. - Ещё твоё есть, но его не разрешают носить. - Моё? - Оранжево-красное. Лось выкинуть хотел, но я спрятала, а он потом не вспомнил. Софи снова полезла в шкаф и, в самом деле, достала оттуда пальто от сестёр Хьюз. Яркий цвет ударил по глазам. Старенькая коллекция. «Фениксы». Рю подошёл, чтобы убедиться: оно было в отличном состоянии. - Накинь-ка. Софи исполнила тут же. Повернулась к зеркалу, широко улыбаясь. - Так люблю его! Великовато, да, но сейчас ведь все так ходят? Рю всё смотрел на отражение. Ей шёл этот цвет. Она не терялась в огне. Была ярче. - Почему носить нельзя? - Бабуля говорит, я в нём как хурма. - Значит, буду гулять с хурмой. - Да! – Софи подпрыгнула. – Ура! - И есть помада повеселее?.. Софи уходила с осторожностью секретного агента на задании. Ни звука. Когда Рю случайно наступил на место, где раньше лестница не скрипела, а теперь издала предательское «вжу», Софи оглянулась, сделала страшные глаза и приложила палец к губам. Обулись в полной тишине. Только распахнув входную дверь, она крикнула: - Ма-а-ам, мы ушли! - Уже? - удивилась Жужу из глубины дома. - Пока! - Софи! Стой! Ты надела пуховик? Тёплую шапку? Там ветер! - Всё-всё надела! - Софи поправила на волосах вязаную повязку. - Пока-пока! Рю беззвучно смеялся. - Валим. Быстро. Она вытолкала его на улицу, захлопнула дверь и припустила к такси. Жужу беспокоилась по делу: ветер мог выдуть душу из любого. К вечеру обещали затишье, но пока Рю уговорил Софи отложить прогулку по Мон-Руаялю до темноты. Отправились в Подземный город. В теории общая длина тоннелей составляла миль двадцать, на практике же это был бесконечный лабиринт переходов и галерей. Магазины, рестораны, кинотеатры, офисы, отели - целый отдельный мир. Увидев на спуске рекламу очередной постановки «Графа-вампира», Рю подумал о Никите. Разговор затянулся часов на пять. Успели поболтать обо всём на свете, подрочить и снова поболтать. Никита сказал, что обожает «Графа-вампира». Рю видел один раз, ещё мальчишкой, ничего толком не помнил. Здесь, в Монреале, были просмотрены почти все известные мюзиклы, но именно этот Тибо идейно не любил. Ворчал каждый раз, что свет не видывал более пошлой истории. - О чём задумался? - Подземелье, аренда жилья, бутики, ошалевшие туристы – идеальное место для вампира. Софи захохотала. Звук её смеха тоже был частью этого места. Сколько они бродили здесь когда-то! Она убрала перчатки и повязку в сумку. Расстегнула пальто. Поправила волосы, глядя на отражение в витрине. Чего Рю точно никогда не представлял, гуляя с ней здесь, – что однажды рядом вместо смешной девчонки окажется красотка в модном пальто и будет смотреть ровно тем же счастливым взглядом. - Присмотрим что-нибудь тебе? - Нет. Не нужно покупок. Давай есть! - Голодная? - Специально не завтракала, - похвасталась она, но тут же вздохнула. – Хотя весы не обманешь. - Пир богов! - Софи воздела руки над столом. - Мы умрём счастливыми!!! Рю окинул взглядом их обед. Большая порция креветок, овощной салат, горчица, апельсиновый сок, кофе, содовая – всё было лишь несерьёзным приложением к двум огромным путинам: классика и нечто ещё страшнее с беконом, салями и мясной стружкой. Блестела подливка. Таял сыр. Рю сглотнул слюну. Как же он любил сраный картофель фри! Софи ткнула во все тарелки, собрав на вилке внушительный ком, который разом отправила в рот. - Омномном! Не прекращая жевать, она пожелала приятного аппетита на французском, английском, японском, корейском и даже почти угадала с русским вариантом. Рю в долгу не остался, добавив итальянский, испанский и тайский. Потом каждый, как было заведено, блеснул познаниями в благодарностях. - Я поем как обычно? - Конечно! Ещё спрашивает! - Люди меняются. Мало ли. В самый первый раз он полез в тарелку руками, не подумав, что к картошке фри нужны столовые приборы. Потом делал это, чтобы снова увидеть то особенное лицо Тибо, когда его картина мира давала трещину. Потом просто привык. Горячий картофель словно таял во рту, сыр и подливка сладко кислили. Рю закрыл глаза. Да, таким и был вкус поездок в Монреаль: много не съешь, но первый кусок... - Ужасно это, разве нет? Он посмотрел на Софи. Исчезла улыбка, и стало видно, как сильно она измотана. - Всё... уходит. - Но ведь в будущем тоже не пустота. Софи вздохнула. Перевела тему: - Как там Лосяра? - Неплохо. - Ты видел Синди? - Конечно. Я с ними жил. У неё есть две комнаты под аренду. - Жил с ними? И не ревновал? - Ревновал? – удивился Рю. – Они даже не встречаются. - Разве??? - У них есть интерес друг к другу, это видно, но Тибо... не знаю, чего ждёт. - Если они не встречаются, - Софи уже не слушала, - зачем же тогда он её на День благодарения привёл? - Да? Не знал. - Бабуля поэтому разозлилась. Точнее, не так. Сначала она разозлилась, что вы встретились в Чикаго. Потом – что Тибо в Монреале и не сказал. Потом – что соврал про развод. А потом уже были День благодарения и Синди. Ой, что дома творилось... Ой-ой-ой! Вот с тех пор он молчит. Никого ни с чем не поздравил. Даже мне не пишет Софи вздохнула, поковыряла вилкой в креветках и вдруг выпалила: - Спасибо, что приехал! Рю рассказал про экстрим-тур. Без лишних подробностей. В виде чистой байки. Софи снова смеялась. Ещё больше её развеселило селфи в малахае. Про «Лигу Севера» поверила не сразу. Устроила шуточный допрос на знание фильмов. К тому моменту они уже дообедали и двинулись дальше. Шли куда глаза глядят. - Капитан Арктика такой клё-о-овый! - верещала Софи, повиснув на плече. - Герой, - поддел Рю, - или актёр? - Ни-и-ик Ершо-о-ов! Почему он уже такой ста-а-арый? - Старый?! - Ему двадцать девять! – она была безутешна. – Жестокая, несправедливая жизнь! - Разве ты не рада, что он сыграет фигуриста? - Рада! Но поныть-то можно? - Можно. - Я просто шучу. Конечно, нам не быть вместе, не только потому что он старик. Ник – одинокий волк. Сказал в одном интервью, его отношения мало интересуют. Может, врал. Я ведь тоже вру, когда отвечаю журналистам. Чтобы меньше вопросов задавали. Чтобы дома не ругали, что болтаю лишнего. Рю снова уплывал куда-то к Никите. Когда Софи стиснула плечо, он вздрогнул. - Тони Чеккарелли твой друг. И в Чикаго вы были вместе. Ты тоже в деле? - В деле? – вспомнились десять миллионов. – Да-а, можно и так сказать. - Будешь сниматься? – она подпрыгнула. – Правда?! - Софи. - Я никому-никому-никому не скажу! - Да. Она издала вопль, на который оглянулись несколько человек. Наверх поднялись уже в сумерках. Стало теплее, и они без спешки дошли от метро до парка. Холм, густо поросший деревьями, казался чёрной волной, которая становилась всё выше и выше. Полоса снега у подножия только усиливала это чувство. - Ух, - сказала Софи, - как давно не была здесь ночью! - На кладбище не пойдём. Она выпятила губу. - Что там делать зимой? - Но до озера-то догуляем? - Если ноги не отвалятся. - Не отвалятся! Рю! Давай в этот раз покатаемся на коньках! - У тебя же выходной. - От тренировок. Раз будешь фигуристом, - она задрала нос, - я должна проконтролировать! - Разве сказал, что буду фигуристом? - Не-е-ет! – Софи потащила его вверх по расчищенной тропинке. – Дядюшка Рю! Не разбивай мне сердце! После похода к озеру Бут час на извилистых дорожках зимнего парка пролетел как миг. Остановились только на смотровой площадке. Всегда поднимались туда, если бродили здесь. Уже стемнело, и город внизу стал морем огней. Рю застыл у парапета. Софи привалилась плечом. С реки немного тянуло. Людей было немного, но те, что дошли, фотографировались и смеялись. Как всегда. - Непривычно всё-таки только вдвоём гулять, - сказала Софи. - Да. - Мама к Райану насовсем уедет. У Лося – Синди. А у тебя есть кто-нибудь? - Познакомился недавно с парнем. Не знаю, что из этого выйдет. - Встречаетесь? Рю пожал плечами. - Не объяснились ещё? Он не знает, что нравится тебе? - Знает. - А ты ему нравишься? Или он тупит, как Лось? Рю улыбнулся. Софи насела всерьёз. - Что это значит? – она упёрла руки в бока, в самом деле, став похожей на хурму. – Что за косплей «Моны Лизы»? - Я ему тоже нравлюсь, но объяснения… Встретимся в Лос-Анджелесе – видно будет. Пока просто болтаем. Софи прищурилась. - Фотку-то покажешь? - Нет. Рю хотел сделать строгое лицо, но дурацкая улыбка опередила. - Смеёшься? Всё ты придумал! - Всё правда. - Ни одному слову больше не поверю! Не может быть, чтобы без фотографий! - Переживаю за твой покой. - Думаешь, сразу влюблюсь и мы подерёмся? - Он красавчик. - Всё ещё похоже на блеф. Фотку! Иначе я лишусь покоя от любопытства. - Что это? Шантаж? Госпожа Хурма! - Ах! – Софи прижала тыльную сторону ладони ко лбу. – Невыносимо! Она огляделась. Быстро сделала три шага. И упала в обморок в сугроб. - Надолго? - Пока цветы не прорастут сквозь мой хладный труп! - Я тогда погуляю до весны. Софи надула губы. Рю присел на парапет, подождал. Она выбралась из сугроба минуты через три. Притёрлась слева, положила голову на плечо. - Покажи-и-и. - Тайна в обмен на тайну. Софи вздохнула. - Ему всё равно девчонки не нужны. - Он по мальчикам? - Хуже. По золотым медалям в фигурке. Чон Ханыль. Ты видел его в Чикаго. Рю вспомнил и четверной лутц, и восторженные вопли Марии. Было похоже на правду, а слово следовало держать. Сняв перчатку, он разблокировал смартфон. Софи честно смотрела в сторону. Рю нашёл последнее селфи Никиты из зала. - Ты моего тоже видела. Она глянула на экран. Этот крик точно услышали во всех уголках парка. Остаток дороги Софи молчала, изредка хихикая. Только под конец страшным шёпотом призналась: - Догадывалась, что он гей. - Это только между нами. - Я – могила! Вокруг озера горели фонари. Притягивала взгляд мерцающая подсветка на павильоне. Деревья над скамейками тоже украшала иллюминация: мягкий оранжевый свет мешался с розовым. - Красиво, - сказал Рю. - Покатаемся, да? Отступать было некуда. Рю взял напрокат две пары коньков. Софи переобулась быстро. Проследила, чтобы он тоже всё сделал правильно. Потом ушла сдавать вещи – и пропала. Рю написал Никите без расчёта на быстрый ответ. Тем приятнее оказался небольшой трёп. МДРНМР22: забыл спросить МДРНМР22: что за мем МДРНМР22: про русского парня Парень из клуба Калем: бляяя Парень из клуба Калем: :facepalm: Парень из клуба Калем: но это-то как?? МДРНМР22: фоновые крики ) Парень из клуба Калем: ладно Парень из клуба Калем: сейчас >> Это наш локальный юмор. В «Лиге Севера». Ребята не дураки, быстро всё пронзили и постарались... как сказать-то? Вот: создать комфортную атмосферу, чтобы я, значит, не стеснялся рассказывать про личное, когда это к месту. Реально думали, что сразу тут парня заведу. Гм, как звучит-то странно: парня завести. Как питомца, что ли?.. Бля, нет, Ершов, остановись! Так вот, мем. Потом эти гиены решили, что мой парень остался в России. Это ещё на съемках «Истоков» было. Фантазировали, какой он, наверное, крутой, раз ему даже голливудские пикаперы не соперники. Такое выдавали – я ржал как проклятый! Сам, конечно, масла тоже подливал, когда травил байки про Цыганского мальчика. Это тоже мем, только наш с другом. Мы на самом деле вместе жили. Я его к себе пустил. Он и сейчас у меня в Питере живет. Как ты мог догадаться, он не цыганский и давно не мальчик... Ох, долгая история. В общем, мы бро, но когда я про него рассказываю, никто не верит, что ничего не было. Вроде как, зачем пускать к себе незнакомого парня. Заводить с ним общих кошек. Хвалить его стряпню. Странные люди! Почему нет? Он, правда, вкусно готовит. Кстати, приедет в феврале. Ух, как возьму его в кухонное рабство! А будет отпираться, скажу: как так, не хочешь, чтобы Рю Каваками отведал твоего борща? Он ведь твой фанат. Не сможет устоять! Мва-ха-ха-ха-ха!.. Бля, куда меня опять унесло? Извини, я не норм. Парень из клуба Калем: переслушал Парень из клуба Калем: ебать я злой гений XD Парень из клуба Калем: извини Парень из клуба Калем: у меня странный юмор МДРНМР22: хватит извиняться ) МДРНМР22: мне нравится МДРНМР22: общие кошки это серьёзно МДРНМР22: я почти ревную Парень из клуба Калем: D-: МДРНМР22: шучу МДРНМР22: а почему не встречались МДРНМР22: если не секрет Парень из клуба Калем: мы не во вкусе друг друга Парень из клуба Калем: к тому же, он гетеро МДРНМР22: внезапно Парень из клуба Калем: да я тоже сначала смеялся Парень из клуба Калем: а теперь думаю его гетеросексуальность можно поместить в палату мер и весов Парень из клуба Калем: он реально дрочит на твоё актерское мастерство МДРНМР22: удивительный человек Парень из клуба Калем: это сарказм? )) МДРНМР22: 50/50 МДРНМР22: сложно Парень из клуба Калем: он тоже актёр МДРНМР22: познакомишь? Парень из клуба Калем: конечно Парень из клуба Калем: не знаю как ты а я-то борщ люблю Парень из клуба Калем: :D - Извини, - сказала Софи. – Мадам в гардеробе меня узнала. Столько хороших слов наговорила, так неловко. - Неловко? – Рю убрал смартфон. – Почему? - Я могла Иванову обойти, если бы короткую не завалила. - Ещё обойдёшь. - Хорошо бы. Она просто монстр какой-то! – Софи протянула руку. – Погнали? Рю встал. Вопреки ожиданиям, никуда не улетел. Что ж! Стойку смирно на резиновом покрытии он освоил. Шаги тоже дались легко. Потом был спуск к озеру. Лезвия тонули в снегу, но Рю всё равно крепко держался за перила. Софи уже выскочила на лёд. - Тёрка-тёрочка! – кричала она, прокатываясь туда-сюда. – Ды-ды-ды-ды! Закончились перила. Закончился даже снег. Впереди блестел лёд. Рю застыл. Если не считать инцидента в Петербурге, который помнился смутно в силу выпитой тогда водки, последний и единственный раз он был на катке лет в девять. - Не бойся! - Это было очень давно. - Ладно тебе, - Софи подскочила, схватила за руку. – Давай! Рю последний раз осмотрелся. Людей было немного. Одни катались сами по себе, другие держались вместе. Смеялись. Восклицали. Он сделал шаг. Левая нога поехала, а правая осталась в снегу. Рю дёрнул ею, но только сильнее скользнул вперед. Зубец зацепился за выбоину во льду. - Ох, блядь! Он рухнул. Софи повисла на спине, захохотав прямо в ухо. - Рю-у-у! Ты что творишь? Ушибся? - Жить буду. Она помогла подняться. Отряхнула. Встала рядом. Сказала, всё ещё смеясь: - Прямо как твои приключения на лыжах! Значит, начнём с азов. Стой ровно. Колени расслабь. Про зубцы забудь. Тебе нужны только лезвия. Полчаса спустя лёд уже не казался такой враждебной средой. Рю больше не падал, не считая полёта в сугроб на берегу, когда, незаметно разогнавшись, обнаружил, что не представляет, где тут жать на тормоз. Софи предложила перерыв. Они добрались до скамеек. - Хочешь, сгоняю за чаем? - Не нужно. Лучше закончим пораньше и поужинаем где-нибудь. - Да! Рю вспомнил, что Мария прислала видео. Софи тоже потянулась к экрану. - Ого! Это Берти Гарсиа? Ой-ой, а там кто проехал? Максим Янг? Подтверждая её догадки, за кадром Оля крикнула по-русски: «Макс, блядь! Свали в пизду! Записываем! Берти! Давай!». - Гы-гы, как она ругается смешно! Берти очень крутой. И Максим тоже. Здорово, если они оба ей помогают. Мексиканец с густыми бровями приблизился. «Вариант для произвольной программы Юри, - сказал он и вдруг смущённо улыбнулся. – На самом деле, давняя задумка. «Душа моей любви». Глупое название. Ладно, это неважно». Берти вернулся в центр катка. Музыки не было, но Рю слышал её в каждом движении. Нежный, чувственный танец. Всё внутри отзывалось ему. Он видел себя тенью, скользящей следом. Сколько дней прошло в оцепенении? Вчерашний разговор с Никитой сделал большое дело, но окончательно колдовские оковы упали только теперь. - Красиво как, - прошептала Софи, когда видео закончилось. - Даже жаль, что для кино. Не знаешь, какие прыжки будут? - Нет. Тоже вижу первый раз. Но главный герой… У него есть эгоистичная мечта. Хочет прыгнуть четвёрной флип. - Эгоистичная? Почему? - Он сначала больше перед своим парнем красуется. - Всё равно ты зря так говоришь. Я тоже раньше многое делала не для развития. Из злости. Хотела, чтобы бабуля увидела, что я не хуже. Рю обнял Софи. - Думаю, не так уж важно, с чего каждый начал, - сказала она, глядя перед собой. - Если стал лучше, если стал сильнее – это победа. Покатавшись ещё полчаса, медленно пошли обратно в город. Софи взахлёб рассказывала про Гран-при. Как вначале всех стеснялась, а потом подружилась с Кику. Как во Франции рискнула – и первый раз вживую пообщалась с дедом. Как утроила усилия после Финала. Как теперь всё равно боялась предстоящего Чемпионата четырёх континентов. - Зато в Корею поеду! – закричала она уже возле выхода из парка. - Увижу Чонджу! Это родной город Ханыля! О-о-о, косметики себе накуплю! Поем настоящей корейской еды-ы-ы! - Кстати, об ужине… - Я знаю, куда мы пойдём! - Сейчас выложить или подождать, пока ты улетишь? Софи спросила, не поднимая взгляда от меню. Рю рассматривал интерьер большого зала «Сеула». Тоже много зеркал. Но ни одно не затмило то огромное – в фойе. Там Софи уговорила на селфи в полный рост. Она взяла образ Госпожи Хурмы. Он был Мрачным Типом. Чёрное пальто не оставило выбора. Как и боялась Жужу, получилось плохо. Очень плохо. - Сейчас. Вместе отобьемся. Скинешь? - Будешь хвастаться Нику? - Это просьба? - Фу-у-у! Скину. Но это – только для тебя! - И для всего инстаграма. Софи показала язык. Отбросила меню. Схватила смартфон. Секунду спустя Рю пришло сообщение. Она быстро набрала что-то ещё и развернула экраном. Селфи уже набирало лайки. sophiemiller #живиапасно или #госпожахурма вышла в свет с #плохойпарень воу-воу #софимиллер #рюкаваками #мыненорм #ресторансеул #монреаль #выходной #моясемья - Плохой парень? Софи захихикала, приложив ладонь к губам. - Принцесса. - Исправить на «любимого дядюшку»? Рю закрыл лицо рукой. Уже в такси она спросила: - Ты, получается, много общаешься с Ником? Нет чувства, что он… странный? - Странный? В каком смысле? Она показала пост в инстаграме Никиты, сделанный полтора года назад. nick_ershov @johnnynelson не пощадил никого #вызовпринят знакомьтесь, мои #восемнадцать XD #питер #дворцоваяплощадь #нищеброды #подайтенашаверму Прямо на брусчатке сидел парень: светлые волосы до плеч, чёрная футболка с сатанинским козлом, драные джинсы, кеды. Повернувшись в сторону фотографа, он подслеповато щурился и вместе с тем весело скалился. Уже тогда у него была неплохая фигура, но улыбка… Говоря про ужас, Никита не врал. - Сколько смотрю на это, столько и думаю: какой же СТРАННЫЙ. - Может, немного. Искал себя, наверное. Какой спрос? Восемнадцать лет всего. - Когда уже мне будет, - Софи шмякнулась ему на колени. – Не хочу-у-у домой. Вот бы этот вечер не кончался. Рю погладил по волосам. Он тоже не отказался бы отсрочить расставание. Ехал и ехал бы в тёмном такси. Как раньше. С Принцессой, засыпающей на коленях под песни Тибо. - О мечта, ангел мой, дверь наверх отвори, - прошептала Софи по-французски. – Улетай, и с небес никогда не… Она шмыгнула носом. Рю закрыл глаза. Той осенью в Тулузе у Тибо были только пара черновиков, несколько мелодий и идея для большой работы. Он даже не знал, на каком из двух родных языков хочет написать тексты «Крестового прихода». Уже потом выбрал английский. Но «Откуда вернусь не я» родилась на французском, в той самой квартирке на мансарде, между жарким сексом и бесконечными признаниями. Софи, конечно, ничего об этом не знала. Никто об этом ничего не знал. Кроме двух на свете людей: Рю и Тибо. - Ты когда улетаешь? - На днях. - Отстой. - Готовься к чемпионату. Сосредоточься на этом. - Мы ведь увидимся ещё? - Увидимся, конечно. Рю усадил её ровно. Софи тут же обняла. - Пообещай. Он поймал взгляд таксиста в зеркале заднего вида. - Покатаете нас часок? - Как скажете. С перекуром? Рю медленно досчитал до восьми. - Нет. Без перекура. Жужу стояла, скрестив руки. Притопывала ногой. Рю закрыл дверь. - Что не так? – удивился он. – До десяти ещё три минуты. - Она гуляла весь день без шапки! - Подземный город, ресторан – зачем там шапка? - Мы зашли в «Сеул»! - Я видела, - припечатала Жужу. - Ох, так устала, - Софи привалилась к Рю, стягивая ботинки. - Тебе всего шестнадцать! - он шутливо её отпихнул. - Душой я стара как тысячелетняя хурма! - Софи, - одернула Жужу. - Умывайся и спать. У тебя двадцать минут. Обняв на прощание, она поплелась наверх. Проскрипела лестница. Хлопнула дверь. - Разве я не просила? Никаких селфи! - Нормальное селфи. - А помада? - Ей идёт этот цвет. - Про пальто вообще молчу. - С ним-то что не так? Отличное пальто! Всё гадал, куда делось. Забрал бы, да Принцессе оно лучше, чем мне. - Ладно, - Жужу подняла ладони вверх. – Уже нет смысла спорить. Спасибо, что столько времени ей уделил. Давно не слышала, как она шутит. Зайдёшь? - Поздно уже. И такси ждёт. Давай прощаться. - Прощай, друг Ромео, - она грустно улыбнулась. – Будешь в Торонто, заходи. Рю вернулся в такси. - Сент-Луис Сквер. Ехать было недалеко, но несколько долгих минут он смотрел на ночной Монреаль и повсюду видел одиночество. Ныли ноги. На душу снова лёг камень. Уже рассчитав по карте, таксист сказал: - Извини, приятель, не за тех вас принял. Неужели дочка? - Доброй ночи, - ответил Рю. Как во сне он поднялся на второй этаж, погремел ключами, открывая дверь, вошёл в апартаменты, скинул пальто, разулся и прямо в прихожей, сев на пуфик, выбрал обратный билет. К счастью, прямой вечерний рейс до Лос-Анджелеса никуда не делся. Рю даже успел отхватить последний билет в бизнес-класс. Осталось продержаться каких-то двадцать часов. Рю долго не мог закрыть глаза, спал плохо и встал поздно. Кое-как собрался. Уже перед выходом вспомнил про селфи. В итоге отправил кислую помятую рожу. В аэропорт ехали целую вечность. И потом, уже внутри, он попал в какую-то тревожную атмосферу. То и дело казалось, что люди смотрят. Даже сотрудница, принимавшая багаж, как будто что-то знала. Давненько не случалось этого дерьма, но Рю списал на усталость. Магазины не помогли расслабиться. Он снова то и дело проваливался в прошлое, где его узнавали. Хорошо, если молча. Рю не видел ничего плохого в просьбе автографа или фотографии на память, но после Чёрного Валентина стало тяжело. - Добрый вечер, помочь вам с выбором? Заученная фраза. Молодой женский голос. Рю мог только гадать, сколько простоял перед витриной с селфи-палками. - Да, хочу подобрать какую-нибудь такую штуку. Приблизившись к выходу на посадку и увидев перед стойкой для бизнес-класса очередь из семи игроков «Монреаль Канадиенс», Рю до конца всё понял про сегодняшний день. Он пристроился в хвосте. Прямо перед ним стоял капитан Билли Адамс, чуть дальше – Джек Ричардсон, один из вратарей. Хотя последние годы Рю вытеснял всё, что касалось Тибо, время от времени некая неведомая сила заставляла его смотреть хоккей. «Хабс» шумно общались, но голос Джека гремел громче всех: - Не люблю земляков ругать, но так скажу: не по-мужски это. - А в жопу ебаться по-мужски, - проворчал собеседник. Рю точно видел это квадратное, диковатое лицо, но вспомнить имя никак не мог. - Вы опять? – хохотнули впереди. – Смотрю, вас прямо за живое задел их развод! - Уже решили, кто первый к Каваками подкатит? - Зачем мелочиться? Подвалят сразу оба! Ха-ха-ха-ха! Сейчас Боря через русскую мафию пробьёт адресок, зря, что ли, в Лос-Анджелес летим? Билли Адамс тяжело вздохнул. Его широкая спина скрывала хохмачей. - Сейчас Боря через русскую мафию отправит вас куда-нибудь на хуй! - Ян, признавайся, кого больше хочешь: Каваками или Ламбера? - Знаете что? Ебитесь в жопы сами! - Ого-о-о, у кого-то анальная фиксация? - Джек, ты должен открыть малышу Яну правду: не все геи ебутся в жопы. - Точно-точно. Не припомню, чтобы Каваками говорил, что любит ебаться в жопу. - Стю, проказник, так ты за ним следил? - Покайся! Ещё не поздно вызвать вместо девочек мальчиков! «Хабс» снова заржали. От этого хохота Рю и очнулся. Достал из кармана смартфон. Проверил почту. Действительно, утром пришло уведомление, что брак расторгнут, а соответствующее свидетельство будет готово через месяц. Подумал: как забавно, посторонние люди узнали о разводе раньше него. Вариантов было немного. Он пошёл по соцсетям теперь уже бывшего мужа. Инстаграм. Снова сраный инстаграм. - Вот мы ржём, а по чесноку: кто бы отказался с ним зависнуть? - Джо, просто отодвинься от меня. - На золотистом пляже необитаемого острова, под тенью пальм, мартини со льдом в одной руке и Рю Каваками – в другой. - Блядь… - Джо меня сломал. - И меня. - Я говорил, шутки про пидоров до добра не доведут. - А то! Слышите? Это трещит наше пробитое дно! - Пиздец, а я зачем об этом думаю теперь… - Бобби! Бобби, живи! - Вы все – грёбаные извращенцы! - Малыш Ян, повернись к нам попкой! - Лапы свои убрали! - Хо-хо-хо! Оп! Жамкайте, я его держу! - А-а-а-а-а!!! Рю поднял взгляд ровно в ту секунду, когда парень с диковатым лицом, отпрыгивая от других «хабс», влетел плечом ему в скулу. - Так! – прикрикнул Билли. – Хорош! Капитан был сверхчеловеком – за одну секунду успел не только дёрнуть Рю на себя, но и поймать в полёте его смартфон. Парню повезло меньше. Смачно приземлившись на правое колено, он скорчил рожу. Рю, наконец, вспомнил это лицо. Ян Вествуд, нападающий, приобретение последнего сезона. На льду – просто чокнутый. - Ебать мою жизнь! - громко шепнул кто-то из застывших «хабс». – Стю, твой мальчишник точно благословил Господь. Капитан заставил извиниться каждого. Оставшееся время до посадки прошло в неловком молчании, а потом «хабс» очень резво друг за другом нырнули в рукав. Билли дождался Рю. - Ты точно в порядке? - Проехали. - Как всё-таки наш еблан тебе заехал! - он подхватил под руку и потащил к самолёту. - Нужно поскорее холодное приложить, сейчас организую. Билли озадачил этим одну из бортпроводниц. Рю занял своё место возле прохода. В соседи достался Ян. Парень сидел с очень сложным лицом, одновременно бледным и красным. Судя по выражениям остальных «хабс», они ждали этого момента с тех пор, как расселись. - Привет, - сказал Рю. Кто-то тихо взвыл, но тут же заткнулся. - П-привет, - выдавил Ян. - Д-добрый вечер. Он отвернулся к иллюминатору и сделал вид, что поглощён жизнью лётного поля. Бортпроводница принесла охлаждающий пакет. Рю приложил его к левой щеке. Хотел поблагодарить Билли, но мимо потянулись пассажиры эконом-класса. Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. Вдохнул через нос. Дерьмо. Как Ламберу хватило мозгов написать о разводе? Да ещё в таких выражениях. Рю не вчитывался, но нутром понял, что всё плохо. Очень плохо. Так плохо, что в Лос-Анджелесе могли зашевелиться всякие стервятники. После взлёта градус неловкости спал. «Хабс» снова пустились в разговоры. Фантазировали, как провести несколько дней в Калифорнии, не считая мальчишника и свадьбы Стю. Только Ян молчал, глядя в иллюминатор. Пришёл черед аперитива. - Водка, - сказал Рю. После неё стало легче. Почему они с Никитой сели пить сраный виски? Сато мог налить отличной водки, и в то утро обоих не мучило бы такое жуткое похмелье. Может, Рю даже достиг бы просветления и передумал лететь в Канаду. Остался бы с Никитой. Никита. Всё-таки стоило спросить, будет ли у него время и настроение для короткой встречи, но Рю не рискнул. Сказал себе: больше никаких сраных аэропортов. Хватит. Он давно выполнил норму по прощаниям в слезах. Лос-Анджелес, Тулуза, Монреаль, Чикаго – успел порыдать везде. И ради чего? Чтобы слушать, как незнакомые люди гадают, любят ли они с Тибо Ламбером ебаться в жопы? - Тебе плохо? Билли сидел через проход. Рю мотнул головой. Его несло. С одного шота. Смывало волной куда-то в бездну. Он отказался от обеда. Попросил повторить. - Двойную, если можно. Бортпроводница вежливо кивнула и вернулась с бокалом, полным на четверть. - Закусил бы всё-таки, - пробормотал Ян. - Из твоей тарелки? Парень открыл рот, но ничего не сказал. Рю окинул взглядом бизнес-класс. «Хабс» не сводили глаз с его водки. - Танцевать не буду, не надейтесь, - он кивнул жениху. – Стю, счастья тебе в семейной жизни! Пусть в вашей супружеской постели окажутся только те, кого вы сами туда пригласите. Рю сделал это быстро. Всегда пил так, как научили в Петербурге. Кирилл говорил, лучшие не закусывают. Македонский молил выдать хотя бы огурчик. Монгол смотрел с осуждением, но очередь не пропускал. Какое же тогда было января? Третье? Он вернул бортпроводнице бокал. Ткнулся носом в кулак. Не думать о горечи. Ловить тепло. Это уже Ким говорил. В июне. Тоже Македонскому. И целовал – под улюлюканье девчонок. - А ты силён, - сказал Ян. - Да, - повернувшись, Рю снял маслину прямо с его вилки. – А тебя, слышал, заводит ебля в жопу? Потом «хабс» много раз поздравляли Стю. Ян дулся молча. Бросал испепеляющие взгляды. Было даже весело. Из прекрасного состояния опьянения Рю легко перешёл в такое же прекрасное состояние дрёмы и уже сквозь сон почувствовал, как кто-то укрыл пледом. Он открыл глаза ближе к концу перелёта. В тёплых объятиях. Обнимая в ответ и закинув обе ноги на крепкие бёдра. Ян только притворялся спящим. Рука, скрытая под пледом, гладила Рю. В голове шумело. У обоих стояло. - Сколько тебе? Рю коснулся носом алого уха. - Двадцать, - выдохнул Ян, - один. - Моя рука к твоим услугам. - Иисус, - он сглотнул. - Пожалуйста. Рю облизнул ладонь и сунул ему в джинсы. Приготовился дрочить почти всухую, но едва приласкал член и обвел пальцем головку, как Ян кончил. Тихо взвыв, он тут же оттолкнул руку. Подорвался в туалет. На приглашение было не похоже. Рю опустил взгляд, потёр друг о друга пальцы, забрызганные спермой. С каким удовольствием он сунул бы их в рот, будь уверен, что не подцепит никакого дерьма. Сосал бы и дрочил до звёзд перед глазами. Ян проторчал в туалете минут пятнадцать. Рю успел устать от ожидания, добыть салфетку, выпить воды, ещё воды, растерять пыл и, наконец, нестерпимо захотеть ссать. Он метнулся туда, едва открылась дверь. Справив нужду, глянул в зеркало: волосы дыбом, помятое лицо, мешки под глазами. Было четкое ощущение утра после разгульной ночи, но в Лос-Анджелесе, к которому приближался самолёт, шёл только десятый час всё того же вечера. - Не ебаться соблазнитель. Рю умылся, сполоснул рот, как смог пригладил отросшие волосы. Снова вгляделся в отражение. Надавил на левую скулу – ещё ныла, провёл пальцами под глазами – мешки никуда не делись, тронул губы – вот уж где никогда не было намёков на припухлость. Тухлый мешок с костями! Обольщай тупоголовых, пока ещё можешь! Он посмотрел в раковину. Никто в твоём сраном Голливуде не полюбит тебя, никому ты будешь не нужен! В разговоре, когда дело дошло до дрочки, Никита попросил выключить видео. Сказал, хватит голоса. Рю удивился, но спорить не стал, а теперь подумал: всё верно, у кого нормально встанет на такую потасканную рожу. Он достал смартфон, сделал пометку: записаться к Джереми. Если уж помог с монреальскими шрамами, то тут тем более не подведёт. Джереми Рэм был славен тем, что по-настоящему знал толк в азиатских лицах. Час до посадки прошёл нормально. Ян делал вид, что они не знакомы. Остальные болтали. Рю тоже завел разговор. С Билли. О тонкостях барбекю. Дом был всё ближе. И тем больнее по глазам ударили вспышки фотоаппаратов, когда разъехались автоматические двери в зал прилёта. Рю зажмурился, остолбенев от мысли, что забыл надеть солнцезащитные очки. Размяк. Даже поленился вызвать такси, пока ждал багаж. Болтал вместо этого со Стю. Рассказал, где в Малибу лучше всего похмелиться. В гвалте папарацци Рю различил только два имени: своё и Тибо. - Без комментариев!!! Он приоткрыл слезящийся глаз – и, убедившись, что к выходу тащит Билли Адамс, тут же зажмурился снова. Никита близко-близко поднёс к лицу смартфон. Часы показывали одиннадцатый час вечера. Солнце за окном намекало на некоторую нестыковку. Он открыл настройки, поставил галочку напротив синхронизации с часовым поясом и тут же переместился в утро следующего дня. Неаполь. Никита проснулся в Италии. В своём отдельном номере, куда заселился накануне. Вчера он простился с Нельсонами до момента, когда все смогут встать с кроватей. В компании неугомонных тройняшек шестнадцатичасовой перелёт с пересадкой в Лондоне стал для взрослых испытанием не хуже противостояния «Лиги Севера» с силами зла. Киборг Джонни: КЭП Киборг Джонни: КАПИТАН Киборг Джонни: ТЫ РЕАЛЬНО УСНУЛ?? Киборг Джонни: ДА КАК ТЫ СМОГ Киборг Джонни: ОРУ КАК ПРОКЛЯТЫЙ Киборг Джонни: ЛОЛО ВЫГОНИТ СЕЙЧАС Киборг Джонни: [^^будни инстаграма^^ Тибо Ламбер опубликовал личные фото экс-супруга! (горяченькое) >>] Киборг Джонни: [Тибо Ламбер назвал брак с Рю Каваками ошибкой >>] Киборг Джонни: [Рю Каваками и Тибо Ламбер расстались из-за измен>>] Киборг Джонни: [Обзор от Lili666: канадские пиздострадания против калифорнийского блуда, или #рокзвездадевушки Снова На Высоте>>] Киборг Джонни: [Рю Каваками на свой лад прокомментировал развод с Тибо Ламбером (ЭТО БОМБА) >>] Киборг Джонни: [ПЕЧЁТ: РЮ КАВАКАМИ ОТПРАВИЛСЯ НА МАЛЬЧИШНИК ФОРВАРДА «МОНРЕАЛЬ КАНАДИЕНС» ПРЯМО ИЗ АЭРОПОРТА //ЭКСКЛЮЗИВНЫЕ ФОТО//>>] Киборг Джонни: [Домохозяйки Беверли-Хиллз: ТОП-10 лучших расставаний с бывшим мужем>>] Киборг Джонни: [ГОЛЛИВУДСКИЙ ИНКУБ ПОКОРЯЕТ НОВЫЕ ВЕРШИНЫ>>] Киборг Джонни: БОЛЬШЕ НЕ МОГУ XD Может, не догони их во время пересадки волна этого мракобесия, Никита даже получил бы удовольствие от перелёта. Теперь его могла порадовать разве что возможность закрыть глаза и проснуться в лучшем мире. Смех Джонни был истерикой. Под конец даже всегда невозмутимая Шарлотта велела ему отключиться от вай-фая и заняться детьми. В Хитроу он покорился, но после отбоя, видно, снова нырнул в пучину. Никита свернул чат, не открыв ни одной ссылки. Хватило ещё вчера. Джонни накидал штук двадцать. Выдержки хватило на две. Пройдя по первой, Никита увидел фотографии знакомого зала прилёта: Рю действительно спешил к выходу в окружении «хабс», а после – прыгал к ним в микроавтобус. Вторая привела в блог, где автор, исходя сарказмом, разматывал историю «самого громкого гейского романа третьего тысячелетия» в обратном порядке. Отношения напоказ, штрафы за еблю в общественных местах, выходки под кайфом, пьяные откровения Ламбера – дерьма вылил много. В конце он ударился в мораль, вспомнив про крах карьеры, расторгнутые контракты и скандал с «Mirror Group», но быстро надорвался и начал перечислять, с кем Рю трахался, пока был свободен, и закончил пост фантазиями на тему «эротического террора», в ожидании которого замер весь Голливуд. Никита не знал, зачем дочитал до конца. Зачем в состоянии полной потери всех координат открыл всплывшую ссылку и даже какое-то время смотрел фотографии, слитые в Чёрный Валентин. Было физически плохо. Почти как тогда, в девятнадцать. Как будто под прицелом оказался не другой человек, а он сам. Снова. Зажмурившись, Никита приказал себе не вспоминать. Он не мог изменить прошлого. И, как ни старался, не мог понять настоящего. Зачем Каваками сделал это? Из мести за пост в инстаграме? От мысли, что Рю был в одно время в одном аэропорту с Никитой и предпочёл молча уехать с хоккейной командой, снова затошнило. Ни звонков, ни письменных объяснений. Он даже не появлялся онлайн. «А ты на что надеялся? Слухи не рождаются из пустоты. Может, он завязал с наркотой, но кто сказал, что с выходками тоже покончено? Скандал – его второе имя. Аморальный. Не признающий правил. Смеющийся над дураками, которые собирают себя по кирпичику. Рядом с ним ты всегда будешь таким же посмешищем, как этот несчастный Ламбер». Не было сил заткнуть гадкий голос. Не было сил даже встать. Никита повернулся на бок. В тринадцать он думал, что к двадцати станет умудрённым годами мужем. Возможно, с бородой. Отец тогда отрастил невероятную бороду – потом, слава Богу, сбрил. О том, как выглядит внутренняя жизнь людей под тридцать, Никита представления не имел. Всё после двадцати пяти казалось глубокой старостью, лишённой любых волнений. И вот теперь он лежал как куль и снова страдал из-за мужика! Сраная жизнь! Да он готов был разрыдаться! Неужели нельзя было написать? Хотя бы одно ёбаное слово! «Всё потому, Ершов, что ты стрёмный. Обломись! Любовь – для нормальных». Киборг Джонни: Доброе утро, ранняя пташка! Ник (L.A.): иди в задницу Киборг Джонни: Это по твоей части :D Киборг Джонни: Выходи, раз всё равно не спишь Киборг Джонни: [фото] Два сдвинутых столика ломились под множеством тарелок. Киборг Джонни: Мы на террасе Киборг Джонни: КАПИТАН, СПАСАЙ! Где-то рядом продолжалась жизнь. Нужно было только к ней выйти. Никита скатился с кровати и прошлёпал в ванную. Звукоизоляция в номере была на высоте – стоило открыть балконную дверь, как со смежной для двух номеров террасы донеслись вопли тройняшек. Когда Никита вышел, Роуз как раз стрельнула с ложки кашей и попала сразу в обеих сестёр. Диана завизжала от восторга. Моника – от обиды. - Девочки, - сказал Джонни, - вы не соблюдаете уговор. Теперь заголосили все три. Шарлотта, отложив приборы, помогла Монике вытереть лицо. Диана справилась сама. - Привет всем, - Никита взял у стены складной стул. Нельсоны пожелали доброго утра на пять голосов. Он сел рядом с Джонни и тут же попал под шквал предложений: кофе, сок, молоко, выпечка, омлет, джем, мюсли, картошка фри… Роуз под шумок сунула свою кашу. - Я всё видел, дорогуша, - заметил Джонни. Вздохнув, она забрала тарелку обратно. - Вы заказали всё, что было в отеле? - Нет, - сказала Шарлотта, - просто кто-то взял пять разных завтраков, не спросив, что в них входит. Теперь до вечера можно пировать. - Мы разве торопимся? – Джонни развёл руками. – Прекрасное, тихое место! Вид на внутренний дворик. Даже солнце припекать не будет. Никита взял кофе. Вштырило от одного запаха. Он сделал глоток. Что ж, может, и его собственная жизнь была не такой уж бесполезной тратой времени. - Я говорил тебе, - шепнул Джонни, - Капитан даже не поморщится. - Вижу, - круглое азиатское личико Шарлотты отразило констатацию неутешительного факта. С похожим выражением она вела в своём бодипозитивном видеоблоге рубрику «Реальная жесть». - Что не так? - У нормальных людей глаза от этого кофе вылезают из орбит. - Это вы привыкли пить бурду! Никита подвинул омлет и вывалил сверху две порции джема. Тройняшки разинули рты. - А так… так можно было?! Они переводили взгляд с его тарелки на свои, почти пустые. На лице Шарлотты отразился крах всех надежд. Джонни погрозил из-под стола кулаком. - О, - сощурившись, Никита склонился к омлету, - думал, соус… Сладкий чили! Вот же слепой растяпа… - тяжело вздохнул и будто бы с отвращением размазал абрикосовый джем. – Беда! Придётся есть. Джонни порозовел. Шарлотта зажмурилась. Тройняшки смотрели не отрываясь. Под их взглядами он отправил в рот первый кусок. - Как? Как это?! Есть можно? - Ник!!! - Плюй в салфетку! Нежнейший омлет под любимым абрикосовым джемом – Боже, как это было вкусно! Никита представил Рю, как минимум, с четырьмя «хабс», прежде чем смог изобразить достаточно честное страдание. - Ужасно, - выдохнул он. – Просто… фантастическая гадость! - Бе-е-е! – сказала Роуз. Моника сморщилась. Проняло даже Диану, которая безошибочно чуяла, когда взрослые темнят. Шарлотта подскочила. - Вернусь! – пискнула она, прыгая в номер и наглухо закрывая дверь. Наверное, хохотала там во весь голос. Пока тройняшки недоумённо оглядывались, Никита проглотил почти весь омлет. Джонни взял смартфон. Тут же пришло сообщение. Киборг Джонни: УБЬЮ ТЕБЯ XD XD XD Киборг Джонни: ТОЛЬКО ДЕВОЧКИ УЙДУТ Ник (L.A.): без нас? Киборг Джонни: Лоло взяла экскурсию с аниматором Киборг Джонни: Начало в десять, четыре часа Киборг Джонни: А вечером сбежит на встречу Ник (L.A.): хитро Шарлотта вернулась. Завтрак закончился без приключений. Потом Нельсоны ушли переодевать тройняшек к прогулке, а Никита отодвинул стул в тень и, глядя на крошечный внутренний дворик, честно попытался насладиться итальянским утром. В фонтанчике била вода. Рядом цвел в кадке розовый куст. Умывалась белая кошка. Никита вспомнил Алю. Потом – Руслана. Потом – скорую встречу и хитрый план по разводу на борщ, а там снова соскользнул в бездну мыслей о Рю. Из номера Нельсонов вышел официант, выкатил сервировочную тележку, убрал посуду, отодвинул к стене столы и стулья, ушёл. Никита следил вполглаза, всё думая, почему снова оказался в какой-то пизде. Он смеялся, слушая рассказ о поцелуе с карликом – кто бы отказался, в конце концов, от такого экспириенса? – но хоккеисты… Хоккеисты задели за живое. В памяти всплыли «эксклюзивные» кадры из аэропорта и другие фото тоже. Нужно же было увидеть их столько лет спустя! Голый Рю выходит из бассейна. Голый Рю обливается йогуртом. Голый Рю хвастается пушистым заячьим хвостиком. Голый Рю сосётся с чёрным парнем. Голый Рю бесстыдно раздвигает ноги. Голый Рю в ковбойской шляпе сидит верхом на гигантском пипидастре. Но по-настоящему выбила землю из-под ног та, где он всё-таки был одет. На ней молодой Мэт в короне из хуёв натирал знакомую стойку, а Рю тянулся к нему с поцелуем, стоя на барном стуле раком. Потрясающая задница, обтянутая блестящей темно-зеленой лайкрой с бирюзовыми пайетками. Синие перья на плечах. Стёртые в кровь босые ступни. Фотограф поймал момент. Просто. Трогательно. И отчего-то больно до слёз. Работа Сэма. Наверняка. Никита не хотел гадать, что было между Мэтом и Рю. Стал думать другое: что за костюм, выступал ли в нём Инкуб? Видеозаписи из студии Нины Риверы раз и навсегда отбили желание шутить про соблазнение танцем. Подросток или уже взрослый мужчина, Рю был как будто продолжением музыки. Может, это чувство Тони и вкладывал в слова Виктора. Виктор... Если пару дней назад Никита просто смутно понимал поступки своего героя, то теперь перестал понимать их совсем. Зачем Виктор заставил Юри достать изнутри это? Отдал любящее сердце на растерзание многотысячной толпе. - Ни-и-ик? Нельсоны сидели на небольшой софе справа от входа в номер. Изнутри доносилась подозрительная тишина. Никита подвинул к ним свой стул. - Фред позвонил, - сказала Шарлотта. – Отвлечёт их минут на двадцать. О-о-о, почему мы решили, что справимся в начале такой большой поездки без него? - Ладно тебе, он прилетит послезавтра вечером! Осталось продержаться каких-то… пятьдесят пять часов, - Джонни скис. – О-о-ох, да, плюсую, почему мы решили, что справимся без Фреда? Они обнялись и тихо взвыли. Фред был няней тройняшек. Полтора года назад Нельсоны сделали выбор в его пользу просто из расчёта, что человеку таких габаритов хватит сил и ловкости для прогулок с тремя неугомонными девчонками, но оказалось, у него настоящий талант к общению с детьми. Незнакомые люди упорно принимали Фреда за телохранителя Шарлотты. Впечатлял он не хуже Медведя. С внушающих трепет парней мысль свернула обратно к хоккеистам. «Признай, Ершов, на фоне «хабс» ты сосёшь». - Ник? С тобой всё в порядке? - А? Да, да. Задумался. Нельсоны переглянулись. - Рассказывай, Капитан, - потребовал Джонни. – Что за моральная дилемма? О, нет-нет, даже не думай отпираться, мы не раз видели это лицо. Никита был не в том состоянии, чтобы гениально соврать друзьям. - Честно говоря, всё ещё под впечатлением от этих ссылок. - Джонни! Ты обещал больше ничего не рассылать! - Я и не рассылал. Это были последние. Как раз перед обещанием. Не думал, что Капитан воспримет всё всерьез, - он посмотрел как доктор, ставящий диагноз. – Это же просто… адище! - Именно! Зачем увеличивать адищу количество просмотров?! - Поверить не могу, - продолжил Никита, - что какой-то пост о разводе смог поднять такую волну. - Какой-то? – переспросил Джонни. – Ты вообще читал, что Ламбер выдал? - Нет. И не собираюсь! - Тогда будь добр, не рассуждай о том, чего не знаешь. Никиту задело. - Парни, - тут же встряла Шарлотта, - сбавьте-ка обороты. Понимаю вас обоих. Я тоже не пошла бы читать, но, к сожалению, Джерри принёс мне это, не спрашивая. И тут соглашусь уже с Джонни: ужасный пост. Ужасный сам по себе. Ужасный тем, как ударил по Рю. Он только более-менее пришёл в себя, стал появляться на людях, а тут такое. - И ведь кто-то сдал, каким рейсом он возвращается! - Здорово, что эти хоккеисты ему так помогли. - Да, молодцы ребята. Вступились сразу, - Джонни пожевал губу. – Один он и сорваться мог. - Видел уже, в твитере репостят, кажется, их капитана? - Нет. Что там? - Он такой милый, - Шарлотта улыбнулась. – Извинился за шумиху перед фанатами хоккея и успокоил фанатов Рю. Сказал, с ним всё хорошо, подвезли его до дома, простились друзьями. Это так… по-канадски, - она сжала руку Джонни. – Вот бы Рю встретил какого-нибудь такого парня. Нормального. Нельсоны вместе вздохнули. - А у тебя что? Почему так задело? Почему это так задело Никиту Ершова? Потому что, наверное, он так и остался мудаком, способным думать только о себе, чужих злодеяниях и ужасе разоблачения. Ни разу за почти сутки ему даже близко не пришло в голову, что всё могло быть не так, как в жёлтых заголовках. Что Рю, как любой известный человек, мог попасть в засаду. Что случайные попутчики могли просто по-человечески ему помочь. Нельсоны ждали ответа. Глядя на их участливые лица, Никита хотел провалиться сквозь землю. Он не заслуживал таких добрых друзей. Как не заслуживал прекрасных карих глаз на сосредоточенном лице каждое утро. - Ник? – позвала Шарлотта. Ещё не поздно было выдавить жалкую полуправду. - Вы уж извините, - сказал Никита, - но я снова о работе. - Боишься, что забрызгает? – Джонни поднял брови. Шарлотта шлёпнула его по плечу. Никита сжал кулаки. Чёртов Джонни Нельсон! Только прикидывался простаком, а сам видел людей насквозь. «Соберись, Ершов». Нужно было уйти от опасной темы. Но говорить честно. Работа. Работа спасала всегда. - Виктор, - сказал Никита, - не видит разницы между публичным и личным. Выставляет себя посмешищем. Не заботится о репутации своего партнёра. При этом, вроде как, не злодей. Но я не представляю, как без отвращения такого человека сыграть. Боже мой, да зачем вообще мешать работу и личную жизнь?! - Погоди-погоди, - Шарлотта подняла ладони. – Давай не всё в кучу. Вываливать личную жизнь на публику – одно. Служебные романы – второе. Что вызывает больше вопросов? - С первым-то всё понятно, - Никита скрестил руки на груди. – Если не прицельно кормишь толпу, то ты просто придурок. - Значит, второе? Он кивнул. Джонни закатил глаза. - Да какая разница, где знакомиться? - Не обращай внимания, - Шарлотта взяла в руки смартфон, - это Нельсону аукается личный грешок. Но раз есть две противоположные точки зрения, можем составить список плюсов и минусов для служебных романов. Чтобы Ник мог подумать, отталкиваясь не только от личных убеждений. Как на это смотрите? - Я уделаю Капитана. - Без бахвальства, Джонни Нельсон. - Даже если так, - развёл руками Никита, - тем лучше. Джонни скорчил рожу. Шарлотта, даже если и уловила лицемерную нотку, никак не дала об этом знать. Она подняла большой палец вверх, поддерживая обоих и не уступая никому. - Начинай, Ник. - Личные отношения отвлекают от работы, - сказал он. - Качество может пострадать. - На работе больше шансов встретить человека, обладающего схожим взглядом на мир, - тут же ответил Джонни. - Не придётся объяснять, почему то, что делаешь вне дома, так важно. Шарлотта быстро набирала. - Сплетни. Коллеги обсуждают ваши отношения. - Экономия времени. Не нужно ходить на свидания, чтобы просто увидеться. - Ты постоянно в поле зрения своего партнёра. Дома и на работе. - Разве это плохо? - Джонни, - проворчала Шарлотта, - только тезисы. - Ладно. Хорошая проверка на совместимость: двое лучше узнают друг друга, сталкиваясь в разных ситуациях. - Рабочие успехи могут влиять на отношения: зависть, конкуренция. - Во время перерыва можно хорошо провести время. - Эй, - возмутился Никита, - это мой первый пункт! - Но-но! Ты говорил про рабочее время, а я про законный отдых. - Засчитано, - подтвердила Шарлотта. Чем тщательнее Никита искал негативные стороны, тем менее весомыми они казались. Понемногу отпускало. - Если партнёр лентяй, придётся вкалывать за двоих. - Вместе можно придумать что-то такое, что никогда не придёт в голову людям, если они просто коллеги. - Слишком размыто, - заметила Шарлотта. – Но я, вроде, понимаю: любимый может вдохновлять сильнее, чем другие люди? Ты об этом? - Да, - кивнул Джонни. – Именно! Хорошо ведь, когда муза там, где работаешь? Мир сделал оборот. - Муза?! – воскликнул Никита. – Боже мой, никогда не думал, что связь с музой тоже разновидность служебного романа, а ведь да!.. Во всяком случае, стало предельно ясно: сами по себе интрижки на работе имеют мало отношения к этому страху. Дело было в отношении Виктора к Юри. Никита потёр лицо. Пожалуй, разбирать плюсы и минусы бытия музой он не рискнул бы в ближайшие лет сто. - Капитан, твой ход. - Нет. Сдаюсь. Ты меня уделал. - Да как так? - Джонни надул губы. – Хочешь сказать, мы не будем вонзаться за старину Рю? Рядом изумлённо охнули. Нельсоны и Никита разом повернулись к открытой двери. Диана и Моника дружно пихнули Роуз, но та лишь оттолкнула их в стороны. - Старина, - спросила она тоном частного сыщика, прижавшего злодея к стенке, - это как древность? Как будто в древности события? Как ты сказал, папа? Вонзаться в старину Рю? Джонни ударил ладонью по лбу. Никита еле сдержал крик. - О, нет-нет-нет, - Шарлотта метнулась к тройняшкам, – папа вовсе не это имел в виду! Он сказал: «за старину». Старина – это старый друг. Вы уже договорили с Фредом? Значит, выдвигаемся вниз. - Па-а-ап, на тебя сел комар? - А что у Ника с лицом? - Что смешного?! - К выходу! К выходу! Шарлотта развернула Диану и Монику лицом в номер, подтолкнула бедром Роуз. Они уже ушли, когда Джонни, закатив глаза, шёпотом пропел: - «Хабс» в старину всей командой вонзились с разбегу! - С-с-сука, Нельсон! – прошипел Никита. Подскочив, он схватил декоративную подушку, но подлец даже не защищался. Припав к софе, Джонни беззвучно плакал от смеха. - Отец семейства! – донеслось из номера. – Нужна твоя помощь! - Так точно, мэм! Извернувшись, Нельсон хлопнул Никиту по заднице и сбежал. Сообщения пришли в десять пятнадцать. Киборг Джонни: Проводил девочек. Киборг Джонни: Жду в баре. Когда Никита спустился, он уже был во всеоружии: занял тёмный угол и потягивал «Голубую лагуну». Рядом стояли две «Текилы Санрайз». - Надеюсь, обе мне? - Зависит от чистосердечности твоих признаний. Никита подвинул к себе один коктейль. - Капита-а-ан? – голос Джонни стал елейным. – Неужели боишься, что окажешься в его вкусе и не сможешь устоять? Никита усмехнулся, не поднимая глаз. Втянул треть коктейля. Соврать теперь значило бы пойти против дружбы. Сегодня было уже достаточно поводов для вечного стыда. - Боюсь, стану его прошлым, - ответил Никита. – Очень, очень быстро. Джонни помолчал, взвешивая опасения. - Да, - сказал он, наконец, - вероятность велика. Из открытого окна потянуло. Никита поёжился, скрестив руки на груди. - Мать твою, Ник, только не говори, что всерьёз запал! - Ну… - Вы виделись один раз! Никита погладил пальцем запотевший бокал. - Тем вечером, в Маленьком Токио, когда ты уехал, мы столкнулись на улице. Он был пьян. Я тоже. Зашли в стрёмную раменную, нажрались там виски, а потом… Ох! - Вы круто потрахались, и теперь ты не знаешь, как быть? - Нельсон, ты слушал? Мы нажрались! Две бутылки выпили почти. Какой секс? Всю ночь пропиздели по-русски. Утром чуть не сдохли от похмелья. Он на следующий день в Канаду уезжал. Договорились встретиться, когда я из Италии вернусь. - Срань Господня! – Джонни подпёр щёку кулаком. – Но хоть поцеловались на прощание? - Иди в жопу, - Никита улыбнулся, глядя в бокал. - От сердца отлегло! - Собираю коллекцию его утренних селфи. - А он? - Моих ужасных пьяных песен. - Погоди-ка, Хер в Шапке… - Да. Никита нашёл селфи, где лицо и малахай было видно целиком. Рю широко улыбался, повернувшись в три четверти, и теребил мех на конце хвоста. Звал в юрту. Снова и снова Никита представлял, как лежит на шкурах голый. Рю садился сверху – тоже голый, если не считать малахая, - и когда склонялся для поцелуя, длинный лисий хвост падал через плечо и щекотал грудь. - Кэп, - сказал Джонни, - всё пропало. - Да. Третью неделю Никита горел на дне адской бездны и не мог решить, хорошо это или плохо. - Спорю на что угодно, ты станешь не его прошлым, а его будущим. - Смейся, железяка. - Ты не понял, - он приблизился, понизив голос. – Рю тащится от странных парней. А ты в этом уделаешь даже Ламбера. - Разве Ламбер странный? - Ты слышал его песни? - Только «Некрополис». Годный альбом, но не скажу, что странный. Никита не стал уточнять, что много лет гонял его, не удосужившись получить хоть какие-то знания о группе «Эребус и Террор». Музыка зашла. История тоже. Исполнение – немного не дотягивало. Пел Ламбер хорошо, но чего-то не хватало: то ли огня, то ли безумия. - То есть, по-твоему, нормальная история? - Женщина, Искусительница, сбила с пути истинно великий мужской ум. Что тут странного? – он пожал плечами. – Как говорит моя армянская сестричка, центральный сюжет патриархального мира. - Я скорее про двойное дно. - А что за дно? - Говорят, Ламбер и Рю страшно поссорились после Чёрного Валентина. - Хочешь сказать, жопа Ламбера горела так сильно, что он записал целый альбом? - Помнится, даже не отрицал, что Шлюха Люцифера – это Лилит. - Охуенно. Никита втянул ещё треть коктейля. - Как пара они всегда были на виду, и Рю неплохо это использовал для них обоих, пока не… Да что теперь об этом говорить? - Джонни вздохнул, перемешивая лёд. – Клип их очень приятный настрой задал, да. - Клип? Никита что-то такое припоминал, но теперь мог с точностью сказать только одно: что тогда приложил все усилия, чтобы не смотреть. - «Откуда вернусь не я». Неужели не видел? - Сейчас исправим, - допив «Текилу», он разблокировал экран смартфона. - Уверен, что момент подходящий? Рю там с Ламбером. - Рю уехал с хоккейной командой! Джонни закатил глаза. - Конечно! Нужно было, чтобы папарацци засняли, как вы прощаетесь в аэропорту! - Дай мне пострадать, - проворчал Никита, забивая название в поиск на Ютубе. Полная версия длилась одиннадцать минут. Он нажал на старт. Джонни переметнулся на его сторону стола. - Тоже гляну. Люблю шутки Рю. - Шутки Рю? Это какой-то мем? - Это хуже, мой дорогой Капитан, - Джонни похлопал по плечу. – Гораздо хуже! По шоссе, рассекавшему пейзаж пустыни Мохаве, ехал розовый кабриолет. На лобовом стекле и широком капоте поверх слоя грязи кое-где присохло птичье дерьмо. За рулём сидел спортивный парень в простых шмотках и оранжевых солнцезащитных очках. Жевал зубочистку. Никита не сразу понял: это и есть Тибо Ламбер. Даже если вычесть, что теперь всплыли далеко не лучшие фото, клип снимали девять лет назад. Кабриолет свернул с шоссе за стелой с огромной стрелкой «МОТЕЛЬ», под которой болталась ветхая доска.

КОМФОРТНЫЕ НОМЕРА СКИДКИ. УСЛУГИ ЗА СЧЁТ ЗАВЕДЕНИЯ !!!найдём попутчика в Вегас!!!

Никита прыснул, потому что дальше было лицо Ламбера, увидевшего местных шлюх. Он даже очки снял. Колоритные дамы никуда не делись, наоборот, пришли в рабочее возбуждение – каждая в своём образе. - Это всё? – Ламбер повернулся к сутенёру. Старый метис оскалился: - Ещё автослесарь есть, но с ним сам договаривайся. Джонни всхлипнул, а Ламбер уже перенёсся к распахнутым воротам гаража, где стоял с выражением человека, познавшего полную бессмысленность бытия, и смотрел на ноги в заляпанном синем комбинезоне, торчащие из-под джипа. - Кто припёрся там? Чё нада? - Этот тип говорит, можешь сгонять со мной в Вегас. - Скока дашь? - Десятка в час. Ноги дёрнулись – автослесарь вылез и встал, подтвердив худшие догадки. - А чё мало так? Рю вытер нос, только сильнее размазав грязь по лицу. Джонни заплакал. Никита не знал, что хуже: чёрный масляный след на щеке, некогда белая майка, разводной ключ в руке или комбинезон, приспущенный ровно до начала дорожки волос, - всё было плохо. Очень плохо. Максимально. Как плохое порно, заводящее снова и снова. Судя по виду, главный герой тоже пережил этот краш. - Двадцать. Рю задрал майку, чтобы вытереть лицо. - Тридцать, - прошептал Ламбер. – Нет… Тридцать пять… - Могу помыть твою засратую тачку, ковбой, и себя заодно. - Ладно, сорок! - За полтос сможешь посмотреть. Рю вульгарно подмигнул. Ламбера спас только свист шлюх за спиной. Опомнившись, он схватил новообретённого попутчика за грудки и всучил две двадцатки. - Не затягивай. Хочу свалить отсюда поскорее. Рю ушёл, но в воображении Ламбера разделся до трусов и вместе со шлюхами помыл кабриолет. Сутенёр помогал. Взрывающая мозг танцевальная вставка – под музыку, которой Никита не запомнил. В следующей сцене Ламбер и Рю уже мчали на сверкающей машине в сторону Лас-Вегаса. Закат светил им в спины. Ветер трепал волосы. На Рю были джинсы, новая майка и чёрная косуха. - А ты ничего так. - Двести баксов. - Что-о-о?! - За счет заведения могу только от***ать, когда вернёмся. - Иди-ка ты на… Конец фразы заглушила музыка, но было видно, что Рю снова назвал цену и захохотал, когда Ламбер попытался ему наподдать. Они флиртовали. От мирской суеты, от любви, от тревог Уведёт меня путь до рассвета. Полчаса – и шагну через этот порог, Растворюсь, не услышав ответа. О, мечта, Ангел мой, Дверь наверх отвори! Улетай, И с небес Никогда не смотри. Несвятая земля, Города и моря, И чужие сердца, И не я, и не я, Отовсюду не я, Возвращаюсь оттуда не я. Приятная рок-баллада будто качала на волнах, и как во сне Никита следил за ночными приключениями в Лас-Вегасе, где тоже не обошлось без танцев. Кем был герой Тибо Ламбера? Дерзким шулером? Гениальным дураком? С каждым новым выигрышем лицо Рю бледнело всё сильнее. В конце концов, Ламбер сорвал большой куш. Они запрыгнули в кабриолет и двинули в сторону мотеля. Песня оборвалась. - Отпад! – хохотал Рю уже на парковке. – Как мы их! Эй-эй, эт чё за взгляд? - Услуги. За счет заведения. Чиркнула молния. Состроив рожу, Рю склонился к ширинке, но тут Ламбер дёрнул его наверх и засосал. Что-то надломилось в Никите. Он не ревновал. Просто подумал вдруг: как естественно выглядит всё в этой истории. Как если бы все, кто работал над клипом, ни разу не усомнились, что герои созданы друг для друга, что у них есть право на этот поцелуй в первых лучах рассвета в ебучем розовом кабриолете на открытой парковке посреди ровной как коровья лепёшка пустыни! Зависть. Это была жгучая, злая зависть. - Тупая романтика, - Рю облизнул губы, - ещё сто баксов сверху. - Сколько тебе дать, чтобы ты заткнулся?! Смеясь, они потянулись друг к другу снова. Вернулась музыка. В номере мотеля в утренних сумерках сплелись два силуэта. Ни на час, ни на день, ни на тысячу лет – Навсегда, ведь я прыгаю в омут. Ламбер провёл двумя сотнями баксов по плечу Рю, но тот, грустно улыбаясь, покачал головой. - Уходи. Парни из Вегаса всегда забирают свои деньги обратно. Впрыгнув в штаны, Ламбер выглянул в окно. Во дворе мотеля остановились два чёрных джипа. - Не в этот раз. На стенах номера заплясали отблески полицейских мигалок. Если кто-то вернётся и скажет: «Привет», - Знай, что дверь открываешь другому. О, мечта, Ангел мой, Дверь наверх отвори! Улетай, И с небес Никогда не смотри. Несвятая земля, Города и моря, И чужие сердца, И не я, и не я, Отовсюду не я, Возвращаюсь оттуда не я. Когда всех бандитов, сутенера, шлюх и злющего Рю посадили в машины, шериф подошёл к Ламберу и пожал руку: - Отличная работа, сержант. В последних сценах тихо играла музыка – как далёкое эхо. Полицейский участок жил своей обычной жизнью. Ламбер, уже в форме, шёл по нему с лицом лица, принимая улыбки и поздравления от коллег. - Тебя там ждут, - шепнула одна дама. Он открыл дверь. Рю, в отличном костюме, сидел закинув ноги на стол. Никита заржал, потому что, весело прищурившись, тот прятал улыбку за раскрытым удостоверением агента ФБР. Всплыла надпись о продолжении, которое последует, и побежали титры. - Должен сказать, - Джонни вернулся на своё место, - клип хорош и теперь. Что скажешь, Капитан? Никита подвинул к себе вторую «Текилу». Сделано было потрясающе: и задумано, и снято, и сыграно. Может, увидь он что-то такое лет в тринадцать, не стал бы удивляться своим желаниям. Не думал бы, что все люди, равнодушные к гетеросексуальным отношениям, должны умереть в одиночестве. - Рю выглядит счастливым, - сказал Никита. - Да, никто не думал, что всё так закончится. - Этот пост про развод, правда, отстойный был? - Почему был? Он и сейчас есть. Припади, если нужно. - Кинь ссылку. - Извини, уже пообещал. Найди Ламбера в инстаграме. Имя, потом фамилия. Никита открыл приложение. Набрал первые буквы, но поиск не выдал ничего, похожего на правду. - После «ти» - «ай»? - «Эйч». Он вздохнул. - «Ти», «эйч», «ай», «би»… - Но в конце-то, надеюсь, «оу»? - Размечтался. В его имени нет буквы «оу». Вбивай дальше: «эй», «ю», «ти», «эл»… - Ты прикалываешься?! – Никита вспылил, но в ту же секунду увидел подтверждённый аккаунт thibautlambert. – Же-е-есть. - Это говорит мне человек, использующий для письма русский алфавит. - Нормальный алфавит. - Ж-ж-ж! – воздев руки, Джонни закачался из стороны в сторону. – Я – маньяк-эксгибиционист, нападающий из кустов! - Изыди, - сказал Никита. Ему стало не до смеха. Первая же публикация сверху. Несколько фотографий. Сначала – обложка альбома: разбитый розовый кадиллак, влетевший в дерево Иисуса, логотип группы, название «Ненависть и секс». Дальше был Рю. В разные годы, но с одинаково неловкой улыбкой человека, вдруг попавшего в кадр. На каждой следующей фотографии волосы всё длиннее, а глаза всё печальнее. Никита даже не сразу понял, что почти везде он раздет, насколько позволял формат инстаграма. thibautlambert Так совпало, что сегодня, в день, когда в @officialerebusterror мы представили обложку нового альбома, мне сообщили так же, что наш брак с Рю официально расторгнут. Нет смысла скрывать, какие чувства одолевали меня во время записи, о чём я думал. Все мы совершаем ошибки. Порой приходится дорого за такие ошибки платить. Бесконечно прощать может только Господь, а нам, людям, сил не хватает. Разные взгляды на мир, сложные характеры, вредные привычки, измены, обиды – всё это было всегда, но пока мы несли друг друга над бездной, было не так уж важно. Не могу поверить, что земное перевесило, что с этого дня каждый сам по себе. Надеюсь, в другой жизни, в какой-нибудь параллельной вселенной, где все родственные души всегда счастливы, с нами ничего такого не случилось и там мы по-прежнему любим друг друга. В комментариях творился ад. Никита осилил только первые, где одни люди кричали, что все скриншоты сделаны, вторые умоляли Тибо Ламбера признаться, что аккаунт просто взломан, а третьи строили стены из фейспалмов. - Это точно не фейк? - Если фейк может родиться человеком и прожить три десятка лет, - Джонни развёл руками. Больше по привычке Никита вернулся в режим превью и пролистнул вниз. В последнее время Ламбер делал не так много публикаций – почти сразу замелькали фотографии Рю. Три года назад. Четыре года назад. Они всё не кончались. Никита не заметил, как начал открывать каждую. Осунувшийся, с безжизненным выражением лица Рю казался мертвецом. Растрёпанные длинные волосы. Позы человека, который хочет, чтобы его оставили в покое. Подписи в духе нездорового позитива делали только хуже – кто мог в это поверить? На очередном портрете, с которого в душу глянули огромные несчастные глаза, Никита свернул приложение и заказал ещё одну «Текилу». - Не налегай. - Извини, - Никита вздохнул, – без третьей никак. Зачем публиковать такие фото? Вопрос был риторический, но Джонни, пожевав губу, ответил: - Когда Рю уехал в Монреаль и перестал из дома выходить, фанаты сильно давили на Ламбера. Думаю, он поэтому выкладывал. Отчитывался. - Пиздец, - Никита запустил руку в волосы. Обдало холодом. Джонни был прав: не стоило много пить. По-хорошему, вообще не стоило пить после таких историй. - Точно-то никто не знает, близкие Рю не такие люди, чтобы об этом болтать, но есть серьёзное предположение, что всё довольно жёстко стало под конец. Что не просто так Безбожник снял «Снег». Смотрел уже? - Нет, не дошел. Там про кокаин? - Скорее, про другую зависимость, - Джонни щёлкнул пальцами. - Как бы так сказать? Что супруги иногда сливаются в одно чудовище – и дети с мистикой тут ни при чём. К возвращению девочек Никита протрезвел, а к полднику успел десяток раз безуспешно набрать номер Рю. На смену обиде пришла паранойя. «Хабс» довезли его до дома, но что он делал дальше, никто в твиттере не знал. Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг ему нужна была помощь? Вечерняя прогулка в окрестностях отеля отвлекла – всё-таки пришлось потратить достаточно сил, чтобы помочь кое-кому не растерять на неаполитанских улочках дочерей. Тройняшки не сговариваясь бежали в разные стороны. Их влёк стандартный набор: тёмные подворотни, лавки торговцев, злачные места, мусорные горы… Отдельной болью шли уличные артисты и бродячие животные. Опыт бытия старшим братом пришёлся очень кстати, хотя до этого дня Никита надеялся, что никому, кроме Ленки, он больше никогда не будет объяснять, почему не нужно приближаться к огромному, но такому несчастному на вид пасюку. - А ты неплох, - заметил Джонни на обратном пути. – Точно не хочешь завести парочку орущих ребятишек? - Люблю тебя, Нельсон, но давай останемся друзьями! Остаток пути Никита убегал. С вопящей Дианой на шее. Погоня настигла, когда он притормозил, чтобы не столкнуться в дверях отеля с Шарлоттой и её подозрительно знакомой приятельницей. - Ануш?! - Попался! – крикнула Моника. - Кия-я-я!!! – завопила Роуз. Никита пошатнулся под их напором, а когда ссадил Диану, та вероломно переметнулась на сторону сестёр. - Так-то! Всё верно, девочки! – Джонни прибежал последним. – Лоло, смотри, все живы! Я никого не потерял! - Полюбуйся, - Шарлотта снова повернулась к Ануш, - моя идеальная семья! Люди не представляют, о чём говорят! - И этот тоже? - К счастью, нет! Одного супергероя мне достаточно! Оставив Никиту, тройняшки бросились к новой цели. - Армянская сестра, приве-е-ет, как поездка? - Привет, Армянская сестра, а видео будет? - Привет-привет, Армянская сестра, а когда, когда-а-а? - Всему своё время, - она склонилась к ним. – Познакомимся-ка сначала. Тройняшки по очереди назвали свои имена. Ануш пожала руку каждой и сказала, что рада встрече. Джонни вклинился четвёртым. Она засмеялась. - Может, всё-таки останешься на ужин? - спросила Шарлотта. - Нет. Устала очень, извини. - Без проблем! Мы сами ещё не до конца в себя пришли после перелёта. До завтра? - Да, спишемся. Ануш, наконец, посмотрела на Никиту. - Что, племянничек, проводишь свою старую тётушку? Отель давно остался позади, а Никита всё посмеивался над шуткой, которую они шутили столько лет, сколько друг друга знали. «Старая» тётушка была на два года младше своего племянничка. В варианте Армянской сестры семейная история начиналась примерно так: жил на свете один мужчина, который ненавидел женщин, и в наказание за это Бог послал ему четырёх дочерей. Дальше тоже хохмила, но с таким смехом – сквозь слёзы. Яне посчастливилось родиться четвёртой дочерью. Геннадию Кравчуку тогда уже перевалило за пятьдесят, и хватку он подрастерял. Маме Никиты повезло меньше. Была второй. Ещё от первой жены. Много дерьма вытерпела, пока росла, пока училась в университете, пока встречалась с «подходящим по статусу» кавалером... Когда Алексей Ершов уже не в шутку предложил ей сбежать из Москвы, уехала с ним на ближайшем поезде. Никита познакомился с Геннадием Кравчуком незадолго до шестнадцатого дня рождения, а настоящую историю знакомства своих родителей узнал уже студентом. Он не питал к деду светлых чувств. Никаких. Никогда. Прошло больше дюжины лет, но Никита всё так же чётко помнил тот душный летний вечер. Они сидели за большим столом в гостиной: мама, жена Рузана – не сильно её старше, он, Карина и Яна – тоже подростки, - а Геннадий Кравчук стоял во главе стола, сжимая спинку кресла, и орал, как ненормальный. Оказывается, дурные, неблагодарные бабы сломали ему жизнь. Никита пообещал себе больше там не появляться. Только иногда, наезжая по выходным в Москву – в последнем классе родители отпускали уже без вопросов, доходил по Тверскому бульвару до нужного дома, смотрел на окна третьего этажа и малодушно желал дедуле мучительной смерти. Там же его однажды окликнула Яна. Предложила бродить по городу вместе. С одним условием: звать, как все друзья, на армянский манер. С тех пор они прошли тысячи улиц. Рассуждали об устройстве мира и смысле жизни людей или молчали, как сейчас. Никита огляделся. Темнело. Неизвестная улица вела вверх. Он понятия не имел, куда их занесло. Закрытые окна и двери. Ни одного человека, никаких громких разговоров – о бурной дневной жизни напоминала только одежда на бельевых верёвках, натянутых между домами. - Прочитал, в помещениях здесь ничего не высушить. Вынырнув из своих мыслей, Ануш тоже задрала голову. - Да? - Влажность высокая. Только на ветру. - Что ж, - заключила она, - видно, моим трусам тоже придётся увидеть Неаполь. - И умереть? - Жалею всё-таки, что ты не бываешь на семейных праздниках. Вместе мы бы точно довели Кравчука до инфаркта. - Можем видео ему записать. Ануш фыркнула. - Почему не сказала, что приедешь? - Я говорила. Когда поздравляла с новой ролью. Так и думала, что не дочитал. Не могло такого быть! Никита схватил смартфон, открыл переписку, пробежал глазами её огромное сообщение от одиннадцатого января – в конце она действительно спрашивала о Неаполе. - Бля-я-я... Я... не... Извини! - Извиняю, - Ануш махнула рукой. – Лоло мне всё слила, поэтому не стала ещё раз дёргать. - У вас большие планы? - Не очень. На самом деле, больше хотели увидеться – столько лет заочно знакомы. Пока не придумали, что можно вместе записать. Вроде бы, направление одно, но всё равно очень разные аудитории. А вот с тобой поболтала бы. Без шуток. Скажем, в формате мокпана? - Помню, ты смеялась над мокпанами. - Я была не права. Никита остановился. - Так. - В двух домах от меня делают пиздатую «Маргариту». - И что? - Нельзя приехать в Неаполь и не попробовать пиццу, эй! - Это какой-то хитрый план? - Да брось! - Ануш сделала самое честное на свете лицо. – Просто посидим, пожуём, поболтаем… об итальянцах. - Ах, об итальянцах, - до Никиты, наконец, дошло. – А не рассказать ли тебе, что бывает с хитрыми старыми тётушками? Он протянул руки, намереваясь слегка её придушить, но она припустила вверх по улице – резво даже для своих двадцати семи. - Оп! Оп! – зазвенел весёлый голос в густых сумерках. – Сначала догони, молодчик! Ануш настраивала камеру, ворча на ужасный свет. В коробках дышали жаром четыре «Маргариты». Из открытой балконной двери тянуло сыростью. Прижав к уху смартфон, Никита смотрел, как трепещут на сквозняке лёгкие жёлтые занавески. Наконец, трубку взяли. - Привет, Ник! - крикнул Тони. - Неужто из самой Италии? - Привет, да. В Неаполе сейчас. - Как старик Везувий? Не шалит? - Пока хорошо себя ведёт. - Не расслабляйся, за ним глаз да глаз нужен. - Всё под контролем: поочерёдно с Нельсоном вахту несём. - Хе-хе, - крякнул Тони. – Ладно, говори, что за дело. - Вопросик возник. - Это я понял! - Хотим записать мокпан. Это… - Знаю-знаю, - перебил он. – Мария их обожает. Если хочешь похвастаться, моё разрешение не нужно. - И всё же хочу уточнить, насколько можно углубиться в тему. Без спойлеров, само собой. - Аудитория? Услышав деловой тон, Никита улыбнулся. - Русскоязычная. Тысяч семьсот. Тони присвистнул. Помолчал. - То есть, - уточнил он, - ты всерьёз хочешь вместе с пиццей скормить соотечественникам мысль, что пора пересмотреть отношение к любви? - Да. Вроде того. Их ведь тоже нужно правильно заинтриговать. - А взамен что же хочешь? - Это просто… дружеский жест. - А-а, понял. Широкая душа. Знакомый случай. Думал, уникальный, но раз нет, то отвечу так: ты своих русских получше меня знаешь. Не ум, так чутьё подскажет, чего и сколько сказать. Никита удержал тяжёлый вздох. У «Mirror Group» был миллиард указаний на счёт разглашения информации о «Лиге Севера». Но абсолютная свобода оказалась не лучше. - Ещё что-то? - Нет. Разве только… - Никита сглотнул. - Не знаешь, как там Рю? Номер недоступен. - Каваками, - Тони крикнул в сторону, - какого хера ты Нику не отвечаешь? - Он рядом? - Держи. Зашуршало. - Слушаю, что скажешь. Никита обрадовался даже недовольному голосу Рю. - Привет. Ты как? - А? - тот удивился. Сильнее сжав смартфон, Никита сказал по-русски: - Я говорю, как ты? Более-менее? Рю вздохнул. - Врать не буду, такого дерьма не ждал. Давай, со своего перезвоню? Минут через пять? - Я не у себя, будем мокпан записывать сейчас. - О, забавно. С Нельсонами? - Нет. С Армянской сестрой. Хотим немного про фильм поболтать. - Ни слова про моё участие! - Не переживай. Будем только про моё участие говорить. Повисло молчание. - Рю? - Извини, - он снова вздохнул. - Конечно, я тут ни при чём. - Нет-нет, важное уточнение. Мало ли, о чём речь зайдет. - Имя не под запретом – только про роль не нужно. Пусть стервятники давятся прошлым. - Понял. Рю опять замолчал. - Хочешь пиццу? – Никита погладил пальцем тёплый угол верхней коробки. - Из Италии? - Из Италии не получится. Но на Шестой тоже неплохо делают «Маргариту». Он зло усмехнулся: - Пришлёшь пиццу парню, которого выебали все, кому не лень? Никита сжал переносицу. Треснуть бы по лбу! Он вспомнил, где слышал этот тон. В залитом ливнем Маленьком Токио. Продрогший, разбитый, едва стоящий на ногах, Рю всё равно скалил зубы. Может даже, те самые зубы, которые были опасней ладогарской стали. В сказке об Инкубе оставалось пугающе мало вымысла. - Типа, конец разговора? - Если не любишь «Маргариту», выбери другую. Рю вздохнул в третий раз. И в третий раз замолчал. - Или скажи, что я могу сделать, чтобы тебе стало легче. - Даже поцелуешь? - Поце… Боже мой, конечно, поцелую! Хоть тысячу раз! - Я буду считать. - Напугал. Рю издал странный звук. Вроде смеха сквозь сопли. - Прости, - он сглотнул. – Скину адрес сейчас. - Давай, буду ждать. - Селфи позже пришлю. - Принято. - Удачной записи. Тоже поцелую тебя тысячу раз. Пока. - Пока. Завершив звонок, Никита упал на коробки. Побился лбом. Картон захрустел, но выдержал удары. - «Поцелую хоть тысячу раз»? Вот это поворот! - Ты ничего не слышала. - Ершов! - Что? - он приподнял голову. Ануш не владела своим лицом. - Рю запретил тебе обсуждать пост Ламбера? - Нет. Своё участие в фильме. А этот высер, так уж и быть, прокомментирую, если удачно ввернёшь.