Стоп! Снято!

Никита вылил в ванну концентрат для пены. – Бабл-гам?! – Сам же сказал: бери, какой понравится. – Я погорячился, – признал Рю, распуская завязки на кофте. Если уж его пробрало, страшно было представить, как воняло на самом деле. – Подожди. Вытерев руки, Никита подошёл и, встав за спиной, погладил плечи. – Можно?.. Рю кивнул. Сдёрнув блузку до пояса, Никита поцеловал спину между лопатками. Его руки спустились на бёдра, потянули с ягодиц штаны. Рю закрыл глаза. Он не надевал белья. Ещё пара дюймов вниз – и Никита высвободил его член. – М-м-мх!.. – Да-а… Рю прижался к Никите задом. Потёрся, получив в ответ ещё один довольный вздох и новые горячие поцелуи. Это было… интересно. Точно лучше, чем с Тибо, когда такие игры ещё доставляли удовольствие обоим. Но что задумал Никита, Рю не узнал – в коридоре громко хлопнула дверь в соседний номер. Подпрыгнули оба. – Блядь, – Никита рассмеялся. – Да уж! Он обнял снова, но от того сладкого напряжения, что связывало их мгновение назад, не осталось и следа. – Извини, – сказал Никита на ухо. – Раздразнил только. – Всё в порядке. Отодвинувшись, Рю сам снял штаны. Следом кинул на футон блузку. Никита так и стоял. Плыл где-то в своих мыслях. – Но ты хотел бы? – вдруг спросил он. – Хотел чего? – Чего-то такого. – Разве это что-то такое? – Ну, – Никита пожал плечами, – для тебя, наверное, нет? – А я не про себя спрашивал. – Блин, – его щёки порозовели. – Не знаю. – Идём, – Рю потянул за руку. – Всё мне расскажешь. Не лучшая была идея – забраться в эту ванну вдвоём: когда сел Никита, розовая пена поднялась до бортика, а после Рю вода и вовсе плеснула через край. Он быстро закрыл кран. – Много там пролилось? – Нет. Чуть-чуть. – Начинаю вспоминать, почему не хотел в Японию. – Ладно тебе, – сказал Никита. – Тесновато, конечно, но вид хорош. Где ещё полежишь, глядя на сакуры? Эх, – он откинулся на бортик, – нужно было саке взять. Снова плеснуло на пол. – Хочешь выпить? – спросил Рю. На его взгляд, они могли обойтись и без вчерашнего шампанского. И без того вина в вечер отлёта в Санта-Монике. Во всяком случае, кое-кто точно мог. – Чёрт его знает, – Никита задумался. – Просто как будто чего-то не хватает. В этой всей обстановке, я имею в виду: ванна на двоих, пена, цветы. Добавить бы ещё чуточку пошлой романтики. Для полноты картины. Сведённые в задумчивости брови, сомкнутые губы, почти серые в этом освещении глаза. Было в нём нечто холодное сейчас. Нечто, отчего у Рю неприятно кольнуло в груди. – Или не любишь такое? Перед глазами одно за другим всплыли сообщения Ламбера. – Рю? А ещё он вспомнил: обед так и остался на столе. – Рю-у-у?.. – Извини, что со мной столько проблем. – Так, – Никита сел ровно. – Иди-ка сюда. Рю сжался. Снова провалился в сраную оторопь. В ожидание боли. – Этот мудила тебе постоянно такие приветы шлёт? Почему, почему, Каваками, ты сразу не заблокировал экран? Разве было так сложно нажать одну-единственную кнопку? Никто ничего не узнал бы об этом дерьме! – Рю, – Никита подвинулся к нему, отчего пена и вода снова пришли в опасное движение, – Боже мой, чем тебе помочь? – Да чем тут поможешь? Дай мне минуту. Сейчас пройдёт. Никита тяжело вздохнул, но замолчал. Рю уставился на сакуры, стараясь дышать медленно и глубоко. Почему он вообще снова вспомнил Тибо? Только из-за того, что Никита, говоря о пошлой романтике, сделал сложное лицо? И эти сообщения… Разве в них было что-то принципиально новое? Разве Рю не знал наизусть все гадкие приёмчики Ламбера? На эмоциях тот мог придумать что угодно и до посинения убеждать других в своей правоте. Почему в его спорах с Эммой или Бетховеном это казалось забавным? Почему на заре совместной жизни Рю так самоуверенно считал, что никогда не окажется на их месте?.. – Мы вовсе не так расстались, – сказал он, переведя взгляд с сакур за панорамным окном на розовую пену в ванне. – Я всё ему говорил. Что не могу больше так. Только Тибо ничего слушать не хотел. Свалил на пьянку с друзьями. А я уехал. Улетел. Взял двести баксов, да. Как раз хватило на билет до Лос-Анджелеса и пачку сигарет. Никита подобрался ещё ближе и крепко обнял. – Не искал он меня нигде. Выдумал всё. Я в «Сайлент Лейк» сразу попросил, чтобы всем моим близким сообщили, где я, объяснили ситуацию. Все контакты дал, – Рю тяжело вздохнул. – У меня были проблемы, да. Мягко говоря. Хуёво всё тогда было, если честно. Но я не хотел своим уходом… что-то от него получить. – Ты всё правильно сделал. «На самом деле, Никита, я хотел выйти в окно, но просто зассал». Рю одёрнул себя. Сказал вместо этого: – Прости, что вываливаю. – Не извиняйся. Я готов выслушать, если нужно. И Тибо Ламбер так говорил: всё выслушаю, всё пойму, Рыбка, положись на меня во всём. Просто любил красивые слова. Или, может, произносил их, потому что так нужно. Но ведь Никита – Никита-то не стал бы обещать впустую? Не предложил бы помощь, которую не мог оказать?.. Глаза наполнились слезами. Хватит ворошить прошлое, Каваками. Хватит! Он зажмурился, старясь забыть, затолкать это как можно глубже. – Рю? – Давай лучше о чём-нибудь приятном. – Не хочешь говорить? – Да сказал уже всё. Спасибо, правда. – Ладно, – Никита улыбнулся, – о чём приятном будем болтать? – Мы не закончили про что-то такое. – Лол. – Расскажи, – Рю обнял в ответ, – что ты хотел сделать? – Да просто… раздевать и целовать, – Никита усмехнулся. – Не знаю. В голове красиво было, а словами – глупость какая-то. Может, хотел бы, чтобы мы в одежде начали. Она… приятная на ощупь. Я в этом смысле немного фетишист. – Скучно трахался, говоришь? – Да, очень. Не хочу больше так. Рю прижался лбом ко лбу Никиты и очень серьёзно сказал: – Больше так не будет. Засмеялись оба. Никита взял Рю за руку. Сказал, гладя пальцы: – Мы сегодня, знаешь, все вместе смотрели твой эфир. И я подумал, какой ты смелый и как нереально круто, что ты вот так вышел к фанатам и поговорил с ними как свой парень. – Не стоило, наверное, так откровенничать. – Да брось, отлично вышло! Очень современно. Люди это сейчас ценят. Рю снова смотрел на пену, а на лицо ползла дурацкая улыбка. – Что такое? Не веришь? – Пытаюсь, но… – Что ж, придётся пойти на крайние меры! Улыбнувшись шире, Рю поднял взгляд и обнаружил напротив себя хитрющее лицо. – Давайте-ка сюда вашу прекрасную ножку, – потребовал Никита. – Но-о-ожку? – Ножку, ножку. Какую не жалко. – Обе жалко. – Тогда давайте левую. Отодвинувшись, Рю поднял ногу и не успел даже охнуть, как Никита поймал её за лодыжку и прижался к ступне губами. Вода в который раз полилась через край, но это было уже не важно. Все чувства словно собрались в одной точке – той, которую сейчас целовали. Рю открыл рот, чтобы просить пощады, но вместо слов выдал стон. – Ещё? – Сполосни от пены хотя бы! Хмыкнув, Никита дотянулся до черпака и, набрав воду под краном, полил на ногу. Даже от тёплой струи по коже бежали мурашки. Рю отодвинулся ещё, упёрся спиной в бортик. Никита снова прижался к ступне. Сначала щекой, а после – не предупреждая – лизнул от пятки вверх. Рю забыл, как дышать. Мог только стонать, запрокинув голову, и кусать губы, боясь сорваться на крик, когда скользкий влажный язык добрался до пальцев и толкнулся между каждым. Никита дал полминуты передышки, пока омывал правую. – Понравилось? – Пощупай, если не веришь. Вместо этого он подвинулся ближе – и один стоящий член задел другой. – Бля-а-адь, – простонал Рю. – Поздоровайся с ним ещё разок! Гоготнув, Никита повторил. На этот раз медленнее. – О-ох… давай-ка… выйдем… для разговора. – Мы ещё здесь не закончили. – Закончим, – пообещал Рю, выпрыгнув из ванны. – Когда вернёмся. Никита надел презерватив за секунду. Следом щёлкнула крышка тюбика. Рю успел только сунуть под бёдра подушку. – Ебать у тебя растяжка! – Потом полюбуешься! Это всё, что они сказали друг другу, прежде чем блестящий от смазки член оказался там, где его заждались. – А-ах-а-а-а! – вырвалось у Рю. – М-мы-ум-м-м-ым! – Боже, – прошептал Никита, толкаясь глубже, – скорее бы обратно. – В ванную? – В Лос-Анджелес! Хочу услышать, как ты в голос стонешь. – Зачем ждать? – Рю развёл ноги ещё шире. – Я и сейчас могу. – Ну, – ответил Никита, – тогда держись!.. Пена опала, вода остыла. Рю слил её и включил горячую. В соседней ванной что-то уронили. Судя по звуку, черпак или большой тюбик. Но там это никого не остановило. Господин Като только громче запыхтел. Женщина счастливо всхлипнула. Видно, не попадал он только ключами в замочные скважины, а с другими узкими местами проблем не имел. – Ого, – Никита тоже прислушался. – Догоняют! Хм-м, если соседи стучат друг другу, то перестукиваются, а если так, то… перетрахиваются, что ли? Рю как раз садился в ванну и засмеялся так, что шлёпнулся задом о дно, подняв тучу брызг. – Боже мой! Ты жив?! Он только громче захохотал. – Пере… что ты сказал? Перетрахиваются? – Как это ещё назвать? – Никита забрался следом. – Будь мы где-нибудь в Малибу, – Рю вытер слёзы, – я даже познакомился бы с ними. – Чтобы устроить марафон? – Ха-ха-ха! Да что ты делаешь-то? Обняв, Никита шепнул на ухо: – Смешу. Люблю, когда ты смеёшься. Рю стиснул его в ответ, уткнулся носом в плечо. Соседи кончили. Снова что-то уронили. Женщина засмеялась. Господин Като начал нелепо извиняться, как в коридоре, грохот повторился, отчего смех стал только громче. Включился душ. Шум заглушил голоса, потянул за собой куда-то далеко, туда, где не было ничего, кроме звука падающей воды. Этот звук как будто заключал в себе всё. Рю растворялся в нём – и очнулся, только когда Никита повёл плечом. Сколько времени они просидели вот так?! – Ну, куда? Я только кран закрыть. – О, – моргнув, Рю обнаружил, что ванна, в самом деле, полна. – Что-то я залип. – Бывает. – Как думаешь, получится сесть, как в онсене? – Едва ли, – Никита поцеловал за ухом. – Если замёрз, давай рассредоточимся. – Давай. Они отодвинулись друг от друга. Рю откинулся на бортик и, только погрузившись в воду по плечи, понял, как сильно озяб. Снова замолчали. Было так хорошо. Так спокойно. Может, впервые с того дня, как Никита улетел в Нью-Йорк. Но даже сейчас Рю смотрел на него и до конца не верил, что не спит. Влажные волосы, влюблённое лицо, длинная шея, широкие плечи, розовеющая от тепла кожа на груди… Никита приподнялся, чтобы взять черпак, и Рю снова увидел шрам. – Можно спросить, откуда? – А? Рю провёл пальцами ноги по длинной, гладкой полосе рубца на его левом боку. – А, это… Да так, старая история. Никита сел обратно, зачерпнул из ванны и, не скрывая удовольствия, полил себя тёплой водой, растирая её по плечам. – Расскажи, – попросил Рю. – Ладно. Мне было лет пять. Я тогда любил повисеть на поленнице вниз головой. Играл в Графа-вампира, – он усмехнулся. – У нас там перекладина такая: очень удобно висеть, представлять себя нетопырём. И, конечно, я оттуда наебнулся один раз. Ровно в тот день, когда из теплицы вынесли старые деревянные колья, чтобы потом сжечь. Рухнул прямо на них. – Никита! – Рю сел. – Что? – тот и не думал прятать улыбку. – Ты прикалываешься? – Нет, – рассмеявшись, он повторил пальцем линию шрама. – Правда, до кости тут всё пропороло. Больно было пиздец. И смешно. И жутковато ещё. Может, с тех пор я немного фаталист. Вроде: кем станешь, так и умрёшь. Рю зажмурился, едва сдерживая хохот. – Да, – согласился Никита и, помолчав, добавил. – Не верю, знаешь ли, на самом деле, ни в какие высшие силы, но иногда такое чувство, что им на это как будто и насрать. Они валялись на футонах, когда Никите пришло сообщение от Руслана. Рю прочитал его случайно – зацепил краем глаза – вместе с парочкой последних. Эчпочмейкер: Ну чо там как там Эчпочмейкер: Можно зайти? Эчпочмейкер: Приём Эчпочмейкер: ПАПУЛЯ Эчпочмейкер: Доколе продлятся ваши гейские страсти :scream: – Я напишу Ильясову, что можно завалиться? – спросил Никита. – А было нельзя?! – Ты лежи, лежи, – он похлопал по бедру. – Не дёргайся. – Мы в этом номере на равных правах! – возмутился Рю. – Пусть приходит и уходит, когда ему нужно. – Поверь, он так и делает, – быстро набрав сообщение, Никита убрал смартфон под подушку. – Просто иногда не хочет нам мешать. – Давай тоже сходим куда-нибудь, чтобы он мог побыть тут один. – Тебе что сказали? Отдыхай. – Отдыхать не значит лежать в номере весь день. – Я тебя покусаю. – Просто не хочу, чтобы он думал... – Р-р-р! Никита, в самом деле, куснул за плечо. Очень-очень нежно сжал кожу зубами. Именно в этот момент открылась дверь. – Гм, – сказал Руслан. – Заходи! – выпалил Рю. – Э-э-э... – Ты нам вовсе не мешаешь! Никита откатился на край футона и там упал лицом в подушку, сотрясаясь от смеха. – У нас тут был... воспитательный момент. – Просто замолчи, – сказал Руслан. – С каждой фразой это всё хуже. – Да? – Рю притворно вздохнул. – А ведь я даже не сказал, что мы сейчас уйдем тренировать растяжку. Никита заржал громче. – А, ну вот, сказал. Руслан хлопнул ладонью по лицу. – Вы – просто пиздец. В его голосе прорезались интонации Плисецкого. Довершая образ, он плюхнулся на свой футон, вытащил из-под подушки планшет и, натянув капюшон толстовки до бровей, молча уставился в экран. Запала хватило минуты на три. Потом Руслан явно нашёл что-то интересное и залип как обычно: с выражением лёгкого изумления. – Охренеть! – сказал он, наконец. – Уже семнадцать миллионов! – У тебя? – Никита отлип от подушки. Руслан скорчил рожу. – У Каваками, еблан. – Подписчиков? – Рю подпрыгнул. – Да откуда?! Утром было всего три. – Вот что прямой эфир животворящий делает, – Никита подпёр щёку кулаком. Руслан весело крякнул. – Есть идея, Ершов, – сказал он, – но она тебе не понравится. – Сосаться в сториз, как сёстры Хьюз? Ну, спасибо! – Да ладно ломаться! – Кого ты этим удивишь? – Со-сать-ся, – страшным голосом произнёс Руслан. – Мы даже не сёстры, – уставившись в одну точку, Никита будто бы тяжело вздохнул. – Всё кончено, друг. Белые мужчины обречены. Ещё секунда, и они захохотали на весь номер, а Рю всё смотрел в потолок и не мог поверить в озвученную цифру. Семнадцать миллионов! Конечно, фанатов у него было гораздо больше, но те следили за его творчеством, а что он мог рассказать такому огромному количеству людей о своей жизни?! В ней же… ничего не происходило. – Так, – Рю сел, отгоняя липкий ужас, – ты, Никита, как хочешь, а я пошёл. – И чего тебе не лежится?.. – Хочу размяться! Потанцевать. На катке вчера подсказали адрес студии, где зал дают в аренду. Может, там свободно. Никита вздохнул. На этот раз искренне. – Не обязательно со мной идти. – Увы. Шелли велела страдать. Иначе, сказала, страдать мне ещё больше, когда вернусь. Что ж, – он сел, – идём тренировать растяжку?.. По дороге, убедившись, что в Монреале уже наступило двадцать шестое марта, Рю отправил деньги на личный счёт Софи и написал сообщение, в котором поздравил её с семнадцатым днём рождения. Она ответила мгновенно. Принцесса (Софи): Спасибо!!! :heart::heart::heart::heart::heart: Принцесса (Софи): ты сильно занят? Принцесса (Софи): можем поговорить? Это было что-то новенькое, учитывая, что в Канаде стояла глубокая ночь. МДРНМР22: сейчас? Принцесса (Софи): если можно Рю повернулся к Никите. – Я позвоню? – Звони, конечно, – ответил он, не отрывая взгляд от экрана. Снова залипал в твиттер. Рю нацепил беспроводные наушники и набрал Софи. – Привет? – Привет-привет! – закричала она. – Ты без видео? Включай, если можешь! Только услышав её весёлый голос, он выдохнул по-настоящему спокойно. – Ещё не спишь? – Не, – хихикнула она. – Мы в аэропорту. Ждём рейс до Москвы. – О, уже сегодня? – Ага. Полтора часа до посадки. Я свалила от всех, брожу. Рю включил видео. Софи улыбалась, но глубокие тени под глазами выдавали и усталость, и весь тот стресс, что она, вероятно, испытывала перед чемпионатом мира. За её спиной был знакомый аэропорт. – А ты куда идешь? – Решил потренироваться, пока время есть. – Не отвлекаю? – Нисколько. – Эфир просто супер был!!! – закричала она. – А-а-а-а-а!!! Это что-то с чем-то!!! – Спасибо, – улыбнулся Рю, от её крика звенело в ушах. – Ой, извини... – Ты просто время хотела скоротать или?.. – Ну, так, – Софи посмотрела в сторону. – Есть один вопрос, не знаю, с кем обсудить. Маме не до того сейчас. Она говорила, кстати, что будет мальчик? – Да, сказала. Я писал ей на той неделе. – Вот. Им в Торонто есть, чем заняться. И это не так уж важно, на самом деле. Наверное, и тебя глупо отвлекать. – Принцесса, – Рю остановился. – Говори. Если в моих силах чем-то помочь... Она вздохнула. Осмотрелась по сторонам. Юркнула к стене и зашептала, склонившись над экраном. Рю едва разобрал слова. – Тот человек... Помнишь, я говорила? Который мне нравился. – Корейский фигурист? – Да! Когда мы были в Чонджу... Я расскажу, да? – Конечно. Слушаю. – Так вот. Я… я пригласила его на свидание. – Ого! – Ну, как... Попыталась пригласить. Наверное, это глупо было. Он, наверное, считает, девушки так делать не должны, – Софи вздохнула и нахмурилась одновременно. – Короче, я ему сказала после короткой, мол, если возьму золото, сходим вместе куда-нибудь. А он мне такой: девчонки везде девчонки. Сказал ещё: только это тебя может мотивировать? – она вдруг закричала. – ТОЛЬКО ЭТО, ТЫ ПРИКИНЬ?! Рю закрыл один глаз – так сильно голос ударил в уши. – Ой, – Софи снова зашептала. – Ты прикинь! Так мне и сказал! Ух, как я злилась! Ужас. Не помню даже, как откатала. Только и думала: ну, держись, Чон Ханыль, ты у меня попляшешь! И знаешь, что? Он мне говорит перед показательными как ни в чём не бывало: чего, куда пойдем? И я… Тяжело вздохнув, она замолчала, глядя в одну точку. – И ты? – Я сказала ему плохое слово. Софи вздохнула снова – так горестно, что только чудом Рю не рассмеялся в голос. Сделав над собой усилие, он вернул лицу серьёзность, надеясь, что Принцесса, увлечённая рассказом, ничего не заметила. – Никуда с ним не пошла, конечно. Думала: всё, конец истории. А он мне написал сейчас. Спросил, в силе ли наше пари. Типа, беру золото – идем на свидание. Я... не знаю, что ему ответить. Думала, он извинится хотя бы, а он... – Софи замолчала. – Я слишком много о себе вообразила, да? Не надо было ему так отвечать в прошлый раз? Вот теперь стало не смешно. – Ответила как ответила, – сказал Рю. – Если обиделась на него, то правильно сделала, что никуда не пошла. – Это так… гадко было. То, что он сказал. «Только это тебя может мотивировать?» – она передразнила не хуже Тибо, но тут же стухла и закончила грустно. – Раньше думала, какой он красивый. А теперь – только эти его слова в голове. – Принцесса, слова действительно ужасные. Ты занимаешься с трёх лет, столько времени и сил в своё катание вложила, так далеко зашла. Никто не имеет права обесценивать твои старания. – Да, – Софи опустила взгляд. – Это я понимаю. А сказать-то ему что теперь? – Скажи, чтобы извинился. – А если он опять шутить начнёт? – Останется без свидания, значит. – Ты бы не пошёл? Теперь вздохнул Рю. Не мог же он сказать, что когда ему самому было семнадцать, он не просто пошёл бы – побежал бы, помани его кто-то с таким же задом. – Слушай, Софи, я... понимаю, как иногда хочется на свидание с красивым парнем. Она хихикнула. – Но если тебя так сильно задевают его слова, а ему это кажется смешным, нужна ли тебе такая встреча? Может ли такой человек дать тебе то, чего ты хочешь? – Это да, – она снова взгрустнула. – Но вдруг он только снаружи такой, а внутри хороший? – Принцесса, – Рю нахмурился. – Никогда. Никогда в жизни не ведись на это дерьмо! – Это не дерьмо! Так ведь бывает! – И это – его проблемы. Если не умеет общаться, пусть сначала научится, а потом уже девушек на свидания зовёт. Ты не обязана с ним нянчиться. – Ты же нянчился с Лосем! – И посмотри, что со мной стало! Секунду они смотрели друг на друга, а потом Софи захохотала. – Извини, – сказала она, когда успокоилась. – Плохой я выбрала пример. Но как будто даже сложилось что-то. Я… подумаю ещё. Рю кивнул. – Ладно, со мной разобрались. А у тебя там как? – У меня? – удивился он. – С прелестным партнёром. Рю не удержался, закатил глаза. Она рассмеялась снова. – Или это только для инстаграма? – Не только. – Ого! Вы объяснились?! Поговорили? – Да. – И-и-и? И ка-а-ак? – Хорошо всё. Отлично даже. – Так тебя можно поздравить? – Софи насела всерьёз. – Вы встречаетесь? – Да, мы... – Рю стрельнул взглядом в сторону Никиты, невозмутимо листавшего на экране какой-то высокорейтинговый комикс с налётом ксенофилии, и только тогда понял, что они уже давно никуда не идут, а стоят в нескольких домах от выхода на мост. – Да. – Рю-у-у? Он там? Вы вместе? На свидание собрались?! – На тренировку, я же сказал. Будем... – Тренироваться, – подсказала Софи. – Потренировались, – передразнил её Рю, – мы перед выходом из дома, а в зале делом займемся, уж поверь. Она захохотала, откинув голову назад. – Ау-ы-ы-ы, сейчас от смеха умру, ха-ха-ха! – Софи. – Прости, прости! – она быстро сделала серьезное лицо. – Ладно, не буду вас тогда отвлекать. – Ты не отвлекаешь. – Да мне всё равно пора. Потеряли, наверное, уже. Даниэль два раза звонил, пока мы болтали. Спасибо, что нашёл минутку. Отправить тебе открытку из Сочи? – Конечно. – Тогда скинь адрес. – Договорились. – Всё, я побежала. Пока! – Счастливого полёта. Изображение исчезло. Вот казалось, что Софи где-то рядом, а вот – вернулось знание, что между ними тысячи миль. Смог ли Рю хоть немного ей помочь? Наверное, стоило сказать что-то воодушевляющее. Или, наоборот, сильнее предостеречь? Правильных ответов он точно не знал. «Что ж, хотя бы посмешил». Рю снял наушники. – Интересные у тебя разговоры с племянницей, – поддел Никита. Он уже ничего не листал. Даже смартфон убрал в карман. – Просто обсуждали... сердечные дела! – Я так и понял. Рю ткнул Никиту пальцем в бок, был пойман за руку и в ту же секунду с гнусным гоготом утянут в сторону моста.