Прежде всего вейла

Драко едва смог взять себя в руки, когда узнал причину веселья этой невозможной троицы гриффиндорских придурков. Он не стал отвечать на подколки, даже губ неприязненно не сжал, но тут же сам себе поклялся, что никто не посмеет превратно истолковывать его взаимоотношения с Гарри. Он навсегда соединен с Ремусом, и все в нем в ужасе возмущалось против тисканья другого человека. И озабоченности в этом не было ни на миг. Перед дверью Ремуса он глубоко выдохнул, прекрасно осознавая опасность, которой он, не смотря ни на что, подвергался. Да, его партнер принял зелье, и значит взял верх над своим волком, но что же будет, если рядом окажется кто-то еще? Как на постороннее присутствие отреагирует волк? А реакцию Ремуса-человека юноша явно увидит утром. Наконец, окончательно решившись, он быстро открыл двери и проскользнул внутрь. Одной рукой он вернул на место защитные заклинания, в то время как вторая рука уже принялась за рубашку. Он едва успел восстановить заклинание тишины, когда в комнате раздался болезненный вопль. Драко испуганно сглотнул. Теперь он свою рубашку уже скорее разорвал, а не просто снял ее, а затем развернул крылья. Едва они полностью раскрылись, вылетела выбитая дверь, и перед вейлой предстал его партнер в волчьем облике. Великолепный. Мощный. Опасный. Именно эти эпитеты первыми пришли на ум Драко. Когда же он услышал стон, интерпретированный как протест, он тихо произнес: – Это всего лишь я, Ремус. Слишком трудно знать, что ты совсем один. Говоря это, он осторожно двигался вперед, потом положил свою палочку на стол рядом с палочкой Ремуса. Но при этом он не отрывал глаз от оборотня, и видел, что тот так же смотрел на него. Еще не растерзали, и это уже хорошее начало. Драко указал на комнату с выбитой дверью и снова заговорил: – Может, нам лучше будет там, а? В горле Ремуса возник рокот, который заставил было остановиться, но вейла не отступил. Руководствуясь инстинктом, когда Ремус двинулся к нему, он опустился сначала на колени, а затем припал на локти. Он знал, что не должен бросать вызов своему доминанту, а сейчас особенно. В этой ситуации, перед огромным Ремусом-волком он казался сам себе особенно маленьким. От страха он прикрыл глаза, когда Ремус приблизился к нему, и подставил горло. Он не смог подавить дрожь, когда почувствовал теплое дыхание на своем плече, и нормально задышал, только когда осознал, что Ремус начал вылизывать его шею, а не пытался укусить. Некоторое время Ремус исследовал тело Драко языком, и, наконец, довольно что-то проворчал. Драко почувствовал, как волк толкнул его мордой в спину, и медленно поднялся на ноги, направившись к спальне. Когда парень оказался у постели, он повернулся к Ремусу. А тот легко запрыгнул на нее и настойчиво что-то рыкнул. – Иду, иду, – шепнул Драко. И только он собрался сесть на постель, Ремус громко рыкнул и положил свою переднюю лапу на джинсы Драко. – Вижу, ничего не изменилось, – с легкой улыбкой произнес Драко. – Даже не знаю, как ты собираешься согревать меня, когда наступит зима, Ремус. Наверное, планируешь ограбить магазин перин? В ответ послышался настойчивый рык, и Драко поспешил полностью раздеться – Ремус таким образом утверждал, что не потерпит никакой одежды в их постели. Полностью обнаженный, он с улыбкой лег на постель, не отводя глаз от своего партнера, а затем тихо сказал: – Я не могу лежать на спине этим вечером... А как? На боку? На животе? Одобрительный рокот Ремуса, раздавшийся на его последнее предложение, заставил юношу вздохнуть про себя. Разве можно было ожидать что-либо иного? Он послушно улегся на живот, а его крылья мягко накрыли постель по бокам. Над его спиной послышалось успокаивающее рычание, и он внезапно почувствовал, как на его ягодицы навалилось что-то тяжелое. Хотелось повернуться, посмотреть, где и что предпринимает Ремус, но резкий рык запретил ему двигаться. И потому приходилось лежать, чувствуя мягкость меха Ремуса на своей коже, тяжесть тела оборотня, прижимающего его к постели. Через несколько минут юноша все же прошептал: – Значит, мне так и спать? Последующий одобрительный рык подтвердил его слова. Ремус был сильнее волка, и знал, что для Драко лучше всего. Юноша желал присоединиться к своему партнеру, и теперь принимал все последствия своего решения. Ремус взял на себя обязанности заботиться о Драко, следить за режимом его занятий и отдыха. Так что, решив явиться к своему превратившемуся в волка партнеру, Драко, несмотря на то, что едва миновало восемь вечера, должен безо всякого сопротивления лечь спать, прямо как пятилетний ребенок. * * * «Может быть хотя бы объяснишь нам, почему ты со своими друзьями, Роном и Гермионой, так веселились за столом?» Эти слова Северуса продолжали эхом звучать в голове Гарри. Он выдохнул, поднял голову и смело сказал: – Вы не знаете, какие сплетни ходят сейчас в башне, но, мне кажется, вас нужно просветить. Все считают, что Драко слишком боязлив в противоположность мне. – Боязлив? – возмутился Люциус. – Ничего подобного! Он постоянно клеится к тебе! – Это не совсем так, – шепнул Северус. – Он все время проводит с Гарри, но при этом не проявляет почти никаких знаков внимания, которые следовало бы от него ожидать... – И на том спасибо! – выдал Люциус. – Конечно, но вот только это не внушает никакого доверия, – тут же ответил Северус. – Да, это же отметила и Гермиона, – мрачно процедил сквозь зубы Гарри. – Но прежде чем вы что-нибудь скажете, предупреждаю сразу, особенно тебя, Северус, обниматься с Драко или делать еще что-то подобное я не стану. Ясно? – Полностью согласен, – с жаром согласился Люциус. – Все правильно, если не считать того, что мы рискуем своим прикрытием, – отозвался Северус. – Я ведь тоже не хочу, чтобы Драко обнимался с Гарри, но, может быть, они сделают вид, что держатся за руки, а заметив нас, вдруг резко отпрянут? Хотя бы для поддержания легенды, просто чтобы дать понять, что им не нравится проявлять чувства напоказ. – Но ведь никто из нас не девушка, – зашипел Гарри. – И не говорите, что и два парня так могут, я никогда не видел ничего подобного, не видел, чтобы Ремус с Драко так себя вели, а ведь только Мерлин знает, что их вообще-то не оторвать друг от друга, будто скотчем их приклеили. – Что такое скотч? – переспросил сбитый с толку Люциус. – Это такая маггловская вещица для склеивания, слабее смолы, – тут же пояснил Северус. – Зато подобное может подтвердить развитие отношений! – А как же я? – возмутился Гарри. – Я же не девушка! – Да послушай, ты же сам вынес тему на обсуждение, – начал ругаться Северус, – так что не жалуйся, когда тебе предлагают решение! – Знаете, Люциус, Северус, решение конечно неплохое, и если вы не сможете придумать лучшее, то продемонстрируйте это между собой! Ведь если на такое способен отец, то и сын тоже сумеет повторить! – О нет! – запротестовал Люциус после мгновения оторопелого молчания. – Даже не подумаю! – Так и не предлагайте мне пойти на такое, – заключил Гарри. – Тем более с кем-то, кто даже не моя вейла! – Тогда хотя бы поменяйтесь своей одеждой, – внезапно заявил Люциус. – Не всей, конечно, обменяйтесь несколькими вещами, в том числе и одеждой, как будто перепутали. Это усилит впечатление тайной близости. А в будущую субботу остановитесь на довольно длительное время у миссис Паддифут. – Эй, что нам там делать по-твоему? – возмутился Гарри. – Да и вообще, не понимаю, с чего это нам надо показаться там, если все должны оставаться в замке! – Ах да, об этом сообщат в субботу на завтраке. На этот день назначен выход в Хогсмид. – А почему нас не предупредили раньше? – Как бы Минерва ни утверждала обратное, мост упал не случайно. Целью был Хогвартс-Экспресс в целом и ты персонально, – сухо ответил Северус. – Такое позднее сообщение о выходе в Хогсмид – один из способов обеспечить безопасность. Радуйся, что ты один из знающих это, и не проговорись никому! Кроме того, даже Рон и Гермиона не должны ничего знать о нашем плане, потому что им не удастся правдиво изобразить удивление, увидев вас в деревне вместе, в отличие от Драко и тебя, а это только подтвердит версию, что для тебя теперь Драко стал ближе, чем они. – Тем не менее, я мог бы заняться чем-нибудь более интересным, чем пить чай у этой сплетницы! – Ну да, интереснее, – отозвался Северус, – но в то, что это важнее для защиты всех, я просто не поверю! И вообще, неужели так сложно посидеть часок за чашкой чая, обсуждая квиддич, а? – Угу, посмотрел бы я на тебя, если бы тебе потребовалось повторить подобное в обществе Ремуса! – все еще пытался сопротивляться Гарри. – Да бесполезно все это, – заговорил Люциус. – Ладно, по крайней мере хоть останьтесь в кондитерской, на виду у всех, например на террасе, если погода позволит, и сплетни сами расползутся. Северус, насколько я помню, у тебя есть кое-что для Гарри. Так? Северус вздохнул, а потом молча взмахнул палочкой. Какая-то книга порхнула к нему, и мужчина с очередным вздохом протянул ее Гарри. – Это учебник седьмого курса, – сказал он. – С комментариями? – спросил Гарри, жадно сцапав книгу. – Конечно. Но я категорически запрещаю тебе применять все, что не относится к Зельеварению, не сообщив мне об этом. Ясно? Гарри согласился со сказанным, даже не раздумывая, успев уткнуться в книгу, просматривая заданное на следующий урок Зелий. Он быстро прочел примечания, чтобы разобраться, все ли там понятно для него, а потом оторвался от учебника и широко улыбнулся. – Спасибо, – выдохнул он. – Впрочем, теперь нужно найти предыдущую... – И где же она? – спросил Северус с насмешкой. – В Выручай-комнате. – Конечно, можно было и самому догадаться, – вздохнул мужчина. – По-моему, за эти два года ее нашло больше учеников, чем когда бы то ни было. – О какой комнате вы говорите? – заинтригованно поинтересовался Люциус. – Видишь ли, – заговорил Северус, не отводя глаз от Гарри, – раньше мало кто из учащихся находил ее. Сам Дамблдор обнаружил ее совсем недавно. Речь идет о помещении, дверь в которое находится неподалеку отсюда. Особенность этого места – способность приспосабливаться к желанию того, кто трижды пройдет мимо места, где появляется до того скрытая дверь. Там, где вы на пятом курсе устраивали свои собрания, я прав? Гарри согласился, улыбнувшись в ответ. – Но мне казалось, что Амбридж поймала их там, – заинтересовался Люциус. – Она застигла нас, когда мы выходили оттуда, – поправил его Гарри. – Никто не может войти внутрь, если там находится кто-то другой, если не известно, о чем он подумал, чтобы дверь возникла. Я знаю, из-за этого чуть зубы не сломал в прошлом году, когда ее оккупировал Драко. Я понимал, что там что-то творится, но так и не смог заставить дверь появиться. – А как ты нашел эту комнату? – поинтересовался любознательный Люциус. – Кажется, сначала о ней заговорил Дамблдор, а затем ее на пятом курсе упомянул Добби. Она появляется, если действительно необходима. – Возможно именно из-за этого ты и не мог попасть внутрь, когда Драко был там, – заметил Северус. – Комната могла счесть, что ты не настолько нуждаешься в ней, в отличие от уже находящегося внутри, что тебе не надо знать, чем он занят. А вот его-то приперла к стенке необходимость провести Пожирателей Смерти в Хогвартс. – Зато тебе очень нужно было спрятать учебник Зельеварения от глаз Северуса, – добавил Люциус. Северус скривился, но ничего не сказал в ответ. Он позволил Люциусу убедить себя, подчинившись его несколько вероломным аргументам, включавшим волны невероятного наслаждения, не просить ничего взамен своему учебнику, и теперь почти сожалел о своем согласии. Фактически, больше всего он жалел о том, что не может подобраться еще немного ближе к Гарри физически. И когда тот выдал, что должен сделать домашнее задание по зельям с помощью нового учебника, на лице Северуса появилась такая гримаса, что понявший его состояние Люциус быстро произнес: – Сначала мы должны проверить, что творится в проклятой общей гостиной твоего Дома, сердце того шума-гама, чтобы никто не воображал, что мы присматриваем только за Драко и Гарри. А затем вернемся. Северус позволил себе еще одну гримасу, которую Гарри даже не заметил, довольный, что теперь, с учебником Северуса, он справится быстрее, чем казалось раньше, а значит, сможет выдержать тот дьявольский темп обучения, который установила Гермиона, составив ему план занятий. Вернувшиеся Люциус и Северус обнаружили Гарри погруженным в написание домашнего задания и решили позволить ему закончить его, прежде чем сделать очередную попытку заполучить Гарри в свою постель. Северус краем глаза наблюдал за Гарри, а Люциус сконцентрировался на проверке сданных пергаментов, уверенный, что Северус предупредит его, когда Гарри закончит свое занятие. Северус сейчас занимался только наблюдением за Гарри, удивляясь, как юноша способен вызвать желание, даже не отдавая себе в том отчета. Все в нем притягивало – и эти иногда хмурящиеся брови, и концентрация его, и перо, которое юноша иногда пощипывал губами... Мужчина как наяву вдруг увидел, как эти губы касаются кое-чего другого... Он сразу же сорвался с места, как только Гарри положил перо и потянулся, устав от неподвижности и нахождения в одной и той же позе. – Позволь мне, – шепнул он юноше, положив руки на плечи. Ладони Северуса быстро нащупали болезненные места, ведь и у него часто болели плечи, когда он долго корпел над проверкой работ, да и у Люциуса тоже уже начали появляться те же симптомы. Северус знал, что массаж сперва болезнен, ведь нужно размять спазмированные мышцы, но Гарри не отодвинулся, благодарный за помощь. И потому мужчина не беспокоился, когда послышалось болезненное ворчание, и продолжил свои действия, пока не почувствовал, как напряжение ушло из разминаемых мышц. Когда плечи юноши полностью расслабились, он осторожно превратил лечебный массаж в ласку, позволив себе скользнуть ладонями ниже по спине Гарри. На этом этапе Люциус окончательно оставил мысль закончить проверку глупых заданий первогодок, положил перо и стал наслаждаться наблюдением за происходящим. Гарри закрыл глаза и чуть приоткрыл рот, позволяя Северусу прикасаться к себе, полностью доверяя ему. И наблюдение за ласками обоих своих партнеров просто хватало вейлу за душу. Он давно мечтал о подобном, что Северус и Гарри по достоинству оценят друг друга, что они отбросят друг перед другом свои щиты. Когда Северус решил поднять Гарри, обнимая его, Люциус тоже встал, придвинувшись к Гарри очень близко. И с легкой улыбкой проследил за тем, как Гарри, отступив, откинулся на грудь Северуса. Гарри был самым маленьким из них троих, и Люциус даже почти не надеялся, что он догонит их ростом. Но как раз его рост позволял юноше так просто положить голову на плечо кого-нибудь из партнеров, не чувствуя при этом дискомфорта! Когда вейла увидел, как руки старшего из его партнеров медленно скользнули по торсу Гарри, осторожно приподнимая тонкую форменную рубашку, то тоже решил воспользоваться расслабленным состоянием юноши. Он наклонился, целуя Гарри, и получив ответ, опустил руки на бедра парня. Гарри было просто очень хорошо. Он наслаждался всем: и прикосновениями рук своих партнеров, две из которых уже проникли под его одежду и гладили его обнаженную кожу, и поцелуями Люциуса, и теплым дыханием Северуса у виска, и жаром обоих тел, прижимавшихся к нему. За миновавшую неделю Люциус и Северус основательно успокоили его, ведь даже если они и не говорили об этом, он знал – мужчины замечали его чувства, обращали внимание на то, что он хотел или не желал делать с ними. Он все больше уверялся, что они остановятся в любой момент, стоит только пожелать. И не будет ни протестов, ни попыток настоять на своем, они просто отступят, он уже проверил это. Для внешнего мира он оставался Мальчиком-Который-Выжил, тем, кто должен решать, что делать, вести бой против Волдеморта, а здесь и сейчас, когда они втроем, он мог позволить себе стать получающей стороной, позволить вести себя. Он пережил достаточно огорчений и неприятностей в отношениях с Чжоу и, пусть и меньше, с Джинни тоже, и из-за произошедшего ему теперь сложно было сделать первый шаг. И теперь ему оказалось легко позволить себе принять инициативу от других, особенно если вспомнить, что у этих других с ним хорошая такая разница в возрасте. И чаще всего это делал Люциус. Конечно, сейчас инициативу проявлял Северус, но он не рискнул сделать что-то большее, чем позволял себе Люциус. Именно вейла делал первые шаги и даровал новые ощущения, пробуждая желания. И Люциус почувствовал доверие юноши. Позволив себе несколько мгновений наслаждаться этим ощущением, он все же прошептал: – Пойдем. Давайте пройдем в нашу спальню. Заметив, что Северус резко поднял голову, вопросительно глянув на Люциуса, вейла подтвердил, разворачивая Гарри в сторону двери, ведущей в спальню: – Там будет удобнее. И Гарри знает, что в любой момент может остановить нас. Я не ручаюсь за отсутствие жестов разочарования, если ты, Гарри, остановишь нас в какой-нибудь особенно интересный момент, но мы все равно примем твое решение, чего бы нам оно ни стоило. Северус с большим трудом сдержал довольно резкое высказывание на тему разницы в подходах к нему и к Гарри: ему, когда он пришел в спальню Люциуса в Логове, вейла сразу предельно ясно сообщил, что остановки не будет! Но видно что-то все же появилось в выражении его лица, поскольку Люциус добавил, направляя странно молчаливого и послушного Гарри в спальню: – Нас трое, и слишком многое стоит между нами... Для него все намного сложнее... – То есть со мной ты осторожничаешь намного больше, чем с Северусом? – тихо поинтересовался Гарри. Он не обманывался, прекрасно понимая, что его бывший профессор Зельеварения, похоже, оказался намного менее робким партнером, чем он, но при этом понимал, что тут уж ничего не поделаешь. И вообще, несмотря ни на что, он считал, что имеет право медлить и привыкать! К черту благородство, самолюбие, гордость и гордыню! У него было право выбирать, с какой скоростью продвигаться к чувственности, позволяя себе капризничать и привередничать! – Какая разница? – вкрадчиво мурлыкал Люциус, когда они вошли в спальню. – Что нам лишние несколько дней, или даже недель? Важнее, чтобы тебе хорошо было. И Люциус решительно прекратил обсуждение, снова поцеловав Гарри. Гарри позволил Северусу снять с себя рубашку и не сдержал вздоха удовольствия, когда почувствовал, как к его коже прикоснулась кожа Северуса. Он сам так же начал робко расстегивать рубашку Люциуса, желая прикосновений и его белоснежной теплой кожи. Вот они все трое оказались обнажены по пояс, и Люциус тоже прижался к юноше. Руки Северуса дарили ласки хоть и нежные, но все же жадные. Поцелуй Люциуса стал жестче, оба мужчины так тесно прижались к Гарри, что он почувствовал их возбуждение, но вопреки всем его опасениям, сейчас это совсем не беспокоило. Он позволил подвести себя к постели. Люциус первым лег на нее и промурлыкал: – Иди ко мне, Гарри. Тот осторожно улегся рядом со старшим волшебником, точнее, скорее на нем. Даже не задумавшись, он положил голову мужчине на одно плечо, а руку на другое. Юноша застенчиво улыбнулся Северусу, устроившемуся рядом с Люциусом лицом к Гарри. Когда три руки взялись медленно ласкать его спину, то нажимая сильнее, то легко касаясь, у него начали вырываться вздохи от удовольствия, причем Гарри прекрасно понимал, что мужчины хотели бы зайти намного дальше. Он задрожал, когда эти нежные руки сначала случайно, а потом уже целенаправленно спустились на его ягодицы. Сам же Гарри даже не осознавал, что его собственные пальцы рисовали на коже Люциуса неизвестные узоры. Юноша резко распахнул глаза, когда почувствовал, как его вдруг уложили на бок, и между ним и Люциусом проникла рука. – Так будет удобнее, – нежно прошептал Люциус. Гарри сглотнул, услышав звук расстегиваемой молнии, но Северус мурлыкнул: – Не беспокойся, о Люциусе позабочусь я. Чужая рука дерзко легла на его пах, вызывая первый стон удовольствия, а потом следующий, когда она начала осторожные касания. И Гарри не подумал протестовать, когда она решительно расстегнула его брюки. – Северус! – вдруг услышал он придушенный возглас Люциуса. – Это только чтобы немного отвлечь тебя, и ты не торопил события с Гарри, – поддразнивающее отозвался Северус. Осмелившись глянуть ниже, Гарри увидел, что Северус полностью освободил член Люциуса, хотя брюки все еще оставались на вейле. Сердце парня зачастило, когда он только допустил возможность того, что именно этим возьмут его. Гарри попытался успокоиться, убеждая сам себя, что ничего не произойдет без его согласия, да и пропорции этого члена не слишком отличались от органа юноши... Чуть прикусив губу, он позволил своей руке скользнуть по телу Люциуса ниже, до тех пор, пока не встретил ладонь Северуса, касавшуюся возбуждения их вейлы. Он чувствовал, как пальцы Северуса немного отодвинулись, давая место и его пальцам. – Вместе, Гарри, – хрипловато шепнул Северус. Северус положил свою руку поверх ладони Гарри, смыкая и свои, и его пальцы вокруг члена Люциуса, вызывая у мужчины непроизвольный стон. Взгляд на Люциуса, закрывшего глаза и чуть приоткрывшего губы, убедил Гарри, что мужчине очень нравится начатое Северусом и Гарри, и юноша позволил Северусу вести руку. Ощущение контраста между такой нежной кожей Люциуса и твердостью его члена заставляло и самого парня задыхаться от нахлынувших чувств. Да, ему и самому стало тесновато в брюках, но это было неважно. Ласки продолжались, и Люциус стонал все более четко, начиная извиваться на постели. Гарри отметил, что Люциусу все же удалось избавиться от сковывающих движения брюк, и он шире раздвинул ноги, давая своим партнерам больше доступа для ласк. Гарри очарованно следил за тем, как этот мужчина, так долго казавшийся чуть ли не ледяным, все глубже погружается в наслаждение. Когда Гарри показалось, что Люциус уже близок к завершению, они с Северусом ускорили ритм движений. И тогда руки вейлы судорожно сжались на запястьях его любовников, и он прерывисто выдохнул: – Остановитесь. Я не хочу так. Только не один. И еще... вы помешали мне, – продолжил он, прикоснувшись к паху Гарри и не отводя взгляда от парня. Гарри застонал под атакой этой руки и инстинктивно толкнулся ей навстречу. А затем он распахнул немного затуманенные глаза, почувствовав, как с него снимают брюки вместе с боксерами. Заметив просто горящий желанием взгляд Северуса, устремленный на него, и слыша голос Люциуса, шепчущего, как же он великолепен, Гарри закусил губу. Похоже, Люциус заметил недоверчивость Гарри и привлек его к себе, захватывая его рот жестким поцелуем. Гарри застонал, почувствовав, как его обнаженное тело прижалось к телу Люциуса, но быстро забыл обо всем под ласками рта и рук вейлы. Ему было так хорошо, что он даже не испугался, когда ладони Северуса рискнули скользнуть намного ниже, чем оба мужчины позволяли себе ранее. В свою очередь Северусу оказалось сложно сдерживать свои ласки, которыми он осыпал Гарри. Мерлин, да как тут не поддашься эротизму происходящего?! Нагой, прижавшийся к Люциусу, извивающийся от удовольствия, Гарри оказался настоящим призывом к сладострастию. Он не знал, что задумал Люциус, до чего планировал дойти, но хотел тоже принять участие, хотя, если бы понадобилось, одно наблюдение за этими двумя способно было довести до грани. Он недоверчиво приподнял бровь, когда Люциус, переводя дыхание, безо всякой двусмысленности показал, чего ждет от него. Северус совсем не был уверен, что Гарри готов к таким ласкам, тем более от него, но раз Люциус так решил... В конце концов, разве не у вейлы имеется опыт обольщения? Бесшумно взяв любрикант, он положил его рядом с собой, прежде чем положить ладони на сладкие округлости Гарри. Он слабо улыбнулся, поняв, что Люциус продолжал гладить Гарри, удерживая того возбужденным, но не позволяя достигнуть оргазма. В очередной раз глянув на Люциуса и получив от того подтверждение кивком головы, Северус окончательно сконцентрировался на ласках, которыми собирался одарить юношу. Гарри не представлял, что замышляли за его спиной, да и Люциус не давал даже заподозрить что-то раньше, чем следовало. И потому парень немного напрягся только тогда, когда почувствовал, что руки Северуса впервые приблизились к месту разделения его ягодиц. Это внезапное напряжение не осталось незамеченным Люциусом, и он тут же произнес: – Северус даст тебе время привыкнуть. И возможные протесты смел жесткий поцелуй Люциуса, и его руки продолжили ласкать спину Гарри. Удивительно, но пойманным в ловушку юноша себя не чувствовал, эти руки уже стали для него гарантом безопасности, защиты. И тем не менее он залился краской смущения, когда Северус начал осторожно раздвигать его ягодицы ладонями. Деликатные касания, жар тела Люциуса под ним, успокаивающие и ободряющие слова – все это никак не могло изменить его ощущений. Ему все равно казалось, что положение, в которое он попал, довольно унизительно. И ему почудилось, что он сейчас просто умрет на месте от смешавшихся воедино стыда и удовольствия, когда горячий язык Северуса коснулся его самого сокровенного местечка. Гарри поразило никогда ранее не испытываемое удовольствие. Он даже представить не мог, что это место настолько чувствительно, но все подтверждало уже случившееся: язык Северуса мог доставить ему невообразимое удовольствие, и Люциус даже прекратил свои ласки, позволяя наслаждаться новыми ощущениями. Люциус заметил замешательство Гарри, но остановиться сейчас не было сил. И не потому, что это оказалось бы для него настоящим подвигом, ведь сейчас именно Северус занимался Гарри. Дело в том, что прерываться не хотелось. Мужчина не знал, позволил бы им Гарри идти до конца, но поскольку он не запротестовал, то и такие интимные ласки никто не стал прерывать. О Мерлин, он так близок к свершению общего союза со своими партнерами... Гарри не смог сдержать стона разочарования, когда почувствовал, что язык Северуса прекратил свои нежные ласки. Мерлин, ну и пусть это немного унизительно, но как же от этих ласк хорошо! Он прикусил зубами нижнюю губу, и жалобно прошептал: – Северус... – Непременно вернусь, – промурлыкал тот в ответ, одарив Люциуса лучистым взглядом. Гарри, готовый снова почувствовать жар языка Северуса, удивился, ощутив нечто прохладное, коснувшееся сжатого колечка мышц и начавшее входить в него. Ой... Мерлин... Неужели Северус действительно делает то, о чем он сейчас подумал? Нет, это не то чтобы неприятно, но... Эээ... Гарри просто не понимал, готов ли он к такому... – Северус, – заговорил он сдавленно. – Позволь ему это, – выдохнул Люциус, осторожно прижимая Гарри к себе. – Именно со мной ты должен будешь сначала соединиться. Северус просто подготавливает тебя, и физически, и морально. И я охотно позволяю ему делать это, потому что знаю, как подобное приятно ему. – Пра... правда? – Конечно, – вполголоса подтвердил Северус, не останавливаясь. – Ты даже представить себе не можешь, как приятно видеть, что ты так доверился мне, какой ты податливый. Говоря это, Северус смог полностью ввести свой палец в жаркий, узкий канал, и теперь упивался постепенным расслаблением Гарри. Несколько движений туда-сюда, внутрь и наружу, позволили быстро найти чувствительное местечко. И триумфальная улыбка озарила лицо Северуса, когда послышался стон удовольствия Гарри. Гарри не знал, чего только что коснулся Северус внутри его тела. Вот только от этого прикосновения его пронзила молния чистого наслаждения, и ему хотелось повторить это ощущение, да и вообще, он бы не отказался, чтобы это никогда не прекращалось. И он запротестовал, когда Северус извлек свой палец из него. Услышав протест Гарри, Люциус по-доброму рассмеялся. И когда юноша резко дернулся, пытаясь пронзить насмешника взглядом, вейла нежно сказал: – Как же хорошо видеть тебя таким, так алчущим новых ласк... – Да, я... Закончить Гарри не удалось, ведь теперь в него вошли два пальца Северуса, одним своим проникновением несколько неприятно растягивающие тугое колечко мышц. Не то чтобы слишком больно, но все же довольно чувствительно. Но зато сейчас Северус знал, к чему стремится, и с первого же проникновения коснулся того самого чувствительного местечка, заставляя Гарри тут же забыть обо всех неудобствах. Прежде чем Гарри понял, что что-то изменилось, его быстро приподняли, ставя на колени и позволяя опираться на локти. Юноша полностью утонул в ощущениях, дарованных прикосновениями сначала Северуса, а затем и Люциуса, обхватившего ладонью фаллос Гарри, как только получилось до него добраться. Когда Северус добавил третий палец, Гарри поморщился, но старший волшебник действовал в полном взаимодействии с Люциусом, и тот весьма эффективно смог отвлечь своего младшего партнера. Когда у юноши не осталось никаких мыслей, когда он ничего уже не замечал и только и мог, что стонать от наслаждения, Северус и Люциус решили сменить свои позиции. Со многими предосторожностями, не позволяя Гарри осознать происходящее, они смогли сделать это, и, только приоткрыв глаза, он понял, что под ним сейчас оказался Северус, а значит продолжает готовить его Люциус. Что же, Гарри дураком никогда не был, и он прекрасно понял, что означала такая смена позиций. Ладонь Северуса твердо легла на затылок юноши, несильно надавила, заставляя опустить голову на плечо мужчины, а сам он прошептал: – Расслабься, все будет хорошо. Гарри даже не успел встревожиться, он только почувствовал, как пальцы Люциуса покинули его тело, и тут же их место заняло что-то более внушительное, вырывая у него болезненный стон. – Не отодвигайся от Люциуса, – потребовал Северус, – это поможет. Видя, что Гарри не двигается, Люциус без колебаний завершил проникновение. Он тут же почувствовал, как почти помимо воли распахнулись его крылья. От наслаждения сами собой закрылись глаза. Наконец он соединился со своим младшим партнером! Вейла не двигался, зная, что Гарри нужно время привыкнуть к проникновению. Но зато он позволил магии струиться в себе, позволил ей вырваться наружу, закружить вокруг партнеров. Мужчина полностью доверял Северусу. Тот сможет направить Гарри так, что его тело легко примет вторжение, а сам Люциус может заняться их магией. Единственное, что мешало Гарри полностью потеряться в неге – это настоящая боль от вторжения в его тело. А ведь он уже чуть не вознесся на седьмое небо. Руки Северуса, касающиеся его кожи, хриплый, настойчивый голос, расточающий похвалы, – все способствовало погружению в пучину наслаждения. А еще и магия, казалось, изменялась, жаждала вырваться из тела, вот только почему-то это совсем не тревожило. Он не смог сдержаться, выдавив жалкое «Нет!», когда Люциус почти вышел из него, и окончательно рухнул в бездну, когда мужчина снова глубоко погрузился в него. Как ни странно, в дальнейшем они плохо помнили, как свершилось подтверждение их связи. Воспоминания об этом оказались для Люциуса более туманными, чем память о заключении первого союза. Магия окутала их всех, признавая обоих партнеров вейлы, и завершила превращение высшей вейлы в вейлу связанную. Оба партнера были признаны, приняты и одарены новыми, предназначенными только для них способностями. Гарри получил все сразу, Северусу пришлось пока довольствоваться неполными дарами, полученными в итоге первоначальной связи с высшей вейлой. Счастье захватило их и полностью переполнило. И когда в спальне раздались крики наслаждения, могущественная волна магии возвратилась обратно и разделилась на три части: стрела направилась к Люциусу, щит предпочел Северуса, а простая сфера избрала Гарри. Становление высшей вейлы завершилось.