Прежде всего вейла

Ремус долго не спал той ночью. Конечно же его, как и всех в замке, разбудило единение трио пятью этажами выше. Разумеется, он и Драко, захваченные выплеснувшейся магией, снова занимались любовью. Но если после этого юноша уступил сну, то Ремус по-прежнему бодрствовал. Возможно потому, что сейчас он ощутил магию чужого вейловского союза в человеческом обличии? Или дело в том, что случился основополагающий союз высшей вейлы? Мужчина бесшумно протянул руку и взял со стола книгу. Слабенький Люмос, а затем ласковое успокаивающее поглаживание своего вейлы, который было недовольно зашевелился. Только после того, как исчезла вероятность пробуждения Драко, Ремус раскрыл на тридцать пятой странице эту сорокастраничную книгу. Наверное, он уже в тысячный раз перечитывал написанное здесь, и всякий раз погружался в раздумья: Основополагающий союз высшей вейлы и ее партнеров отметит их тела знаками щита, стрелы и основы. Основа – это центр союза. Мощнейший из них троих, и тот, кому более всего необходимы двое остальных для собственного благополучия. С истоков существования магического мира только высшая вейла могла оказаться на этом месте. Щит, защита – самый устойчивый из них. Это наиболее жесткий защитник всего трио. Вряд ли найдется кто-то с такими же способностями защитить своих партнеров, как у него. Стрела же примет в их союзе самую деятельную позицию. Совершеннейшее дополнение для щита, она окажется в силах сделать все, чтобы стремительной атакой защитить основу и щит. Почему он раз за разом перечитывал этот отрывок? И почему ему снова захотелось просмотреть его именно сейчас? Да потому что как только он в самый первый раз прочитал это, у него возникло подозрение, что Гарри в очередной раз опровергнет все многовековые наблюдения. Потому что, если присмотреться к этим троим, то была только одна позиция, которая просто великолепно подходила юноше – место основы. Потому что именно Гарри больше всего были необходимы двое этих мужчин. Оставалось только подтвердить свои выводы, ранним утром поинтересовавшись у Драко интенсивностью союза. * * * Просыпались Гарри, Люциус и Северус менее суматошно, чем после первого вейловского соединения. Обычно Гарри безмятежно спал ночью между своими двумя партнерами. Эта поза для сна, похоже, становилась наиболее предпочтительной для троих партнеров. Гарри, во сне не осознававший, как он соблазнительно выглядит, в поисках тепла прижимался к своим партнерам. Судя по всему, окклюменция с Люциусом принесла свои плоды, и по ночам шрам юношу пока не беспокоил. Северус и Люциус каждое утро с неиссякаемой нежностью наблюдали, как их юный партнер потягивался, проснувшись, а потом, так и не раскрыв глаза, крепче прижимался к мужчинам. Казалось, ему нравилось оказаться между ними, а его блаженная улыбка заставляла просто задохнуться от смешавшихся радости и удивления. Ничего не изменилось и этим утром. Гарри прижался к Люциусу, а потом притянул к себе и Северуса. И только после того, как оба мужчины оказались просто вжаты в его тело, он соблаговолил открыть глаза. А затем он промурлыкал: – Мне приснилось, или снова произошел вейловский союз? Именно тогда, когда... ну... когда вошли?.. Вопрос он явно адресовал Северусу, и тот ответил: – Ты не ошибся. На самом деле такое редко бывает. Со мной подобного не бывало, что не особо меня расстраивало... – Тогда почему? Люциус и Северус улыбнулись друг другу поверх головы Гарри. У них было время рассмотреть появившиеся на запястьях маленькие золотистые татуировочки. Размером меньше квадратного сантиметра, они тем ни менее оставались невероятно четкими, и значение их мужчины знали. Северус решительно спустил одеяло с груди Гарри, чтобы глянуть на его торс, и без малейшего удивления обнаружил небольшую золотистую татуировку сферы прямо над местом, под которым билось сердце юноши. – Что это? – простонал Гарри, не в силах поверить в увиденное. – С каких это пор татуировка появляется на коже кого бы то ни было, если он никогда не посещал татуировщика? – Это знак основы, – сообщил Люциус с легким налетом фатализма в голосе. Всю жизнь он считал, что именно он окажется основой, стержнем союза, но когда увидел результаты Гарри, показанные тестовым механизмом авроров, то в глубине души появились сомнения. Его юный партнер действительно был очень могуществен, сильнее Люциуса. И, определенно, именно у него оказалась большая потребность в эмоциональном аспекте их триады. Так что с самого начала у него была предрасположенность к становлению основой, а вейловская магия этой ночью просто все подтвердила. Мужчина глянул на часы и, убедившись, что времени хватает, не стал медлить с объяснениями, показав так же Гарри и свою татуировку. Под конец объяснения Гарри даже не знал, что думать, только и смог простонать еще раз: – Ну почему у меня все не как у людей?! У Северуса внезапно появилась одна довольно забавная мысль, и он не смог сдержать смешка, из-за чего получил парочку недобрых взглядов от Люциуса и Гарри. В общем, не желая их сердить еще больше, он решил поделиться придуманным: – Это все из-за мысли о пророчестве. Если у тебя есть сила, неизвестная Волдеморту, то может быть это она и есть? Невозможность делать все так, как остальные люди? Хотя партнеры продолжали мерить Северуса неодобрительными взглядами, он продолжил настаивать на своем: – Но это же, можно сказать, укладывается во все параметры, подумайте сами! Начнем. Гарри, кажется, не может умереть от простой Авады. Если смотреть дальше, то видим, что он уже четыре раза выступал против Волдеморта, причем еще не оказавшись в союзе со своим вейлой, потому что Люциус его прежде не чувствовал из-за разницы в возрасте. При этом Гарри стал основой нашего вейловского союза, и, я уверен, что если подумать еще, можно найти и другие доказательства моей правоты! – Вот только какой в этом толк! – проворчал Гарри. – Я же все равно не смогу убить Волдеморта, послав ему цветы, и не важно, что этого не только никто не делал, но даже и не пробовал ничего подобного! – Однако после того как я сам видел, что ты смог противостоять ему несчастным Экспеллиармусом и умудрился сбежать с помощью Акцио, я больше склоняюсь к мнению Северуса. Фактически, с тобой все может быть, – отозвался Люциус. Гарри резко развернулся к нему, рискуя потянуть мышцы шеи, и вопросительно уставился ему в глаза, прежде чем Люциус тихо добавил: – Я был там, на кладбище... – А... Да, правда, – Гарри вздохнул, припоминая. – И могу сказать, что когда Люциус рассказывал мне о случившемся тогда, он просто разрывался между неверием и смехом от того, как ты выскользнул прямо из рук... – А что сделал ты, чтобы упустить меня? – заинтересовался Гарри. – Действительно, готов признать, что даже не пытался тебя остановить, – ответил Люциус. – Я же от Северуса знал, что Дамблдор сделал на тебя немалую ставку, что твоя жизнь для него оказалась ценнее всего прочего, в том числе и его собственной жизни. Поэтому я, так уж случилось, наверное, был слишком неловок со своими Ступефаями и из-за своего рвения остановить тебя, возможно, несколько раз задел моих дорогих товарищей... – И никто ничего не заметил? – недоверчиво выдохнул Гарри. – Вероятно, нет. Но, в конце концов, я не проявил себя более неловким, чем прочие, которые тоже тебя упустили не менее блистательно! – Значит, на этот раз у меня будет помощь, – снова заговорил Гарри. – Но перед лицом Волдеморта я... – Да, у тебя будет помощь, – отрезал Северус. – Ты всегда умел найти поддержку, даже в Тайной Комнате получилось. Если я правильно понял, то тебе помогут всегда, в том числе и в самый последний момент. Они снова замолчали. Вот только слова Северуса еще долго повторялись в памяти Гарри. Что же, следовало признать, что сам Северус не слишком верил, что та неизвестная Волдеморту сила – это способность Гарри делать все не так, как остальные. Нет, это слишком ненадежно, чтобы оказаться озвученным в пророчестве (если руководствоваться конкретно им!). Однако тот факт, что Гарри действительно оказался основой в их союзе, как раз мог стать на место этой силы, неизвестной Темному Лорду. * * * Явившись в Большой Зал на завтрак, Гарри из-за снова устремленных на него взглядов сел намного резче, чем планировал, и скривился. Когда раздались смешки и даже хохот, он хотел было сердито уставиться на Люциуса, из-за которого он сейчас оказался в таком состоянии (ну, может быть, несколько получше, чем в прошлый раз, но все же...), да к счастью Драко оказался в поле его зрения, и парень не выдал себя. – Есть такие ситуации, когда я просто ненавижу эту вейловскую магию! – процедил он через зубы. Драко не смог скрыть румянец, появившийся на его щеках, по одной простой причине: факт того, что в Большом Зале все, сами того не ведая, посмеивались над сексуальной жизнью его отца, тревожил. Но, в конце концов, эта реакция вполне соответствовала играемой роли. Он пододвинулся к Гарри ближе и шепнул на ухо, изображая страстного любовника: – Если вы прекратите соединяться вейловским способом, то такого больше не повторится... Гарри закрыл глаза, стараясь успокоиться. Он глубоко вздохнул и сказал: – Думаю, отвечать на это не надо, согласен? За профессорским столом Ремус, стараясь, чтобы никто не заметил, внимательно осматривал запястья Люциуса и Северуса. К несчастью на обоих мужчинах была хорошо скрывающая их кожу одежда, что не давало ему утолить свое любопытство. Северус, наконец, заметил внимание оборотня, и довольно раздраженно прошептал: – Что тебя так заинтересовало, Ремус? – Просто скажи мне по порядку: стрела, щит и основа... Северус на миг замер, а затем расслабился. Конечно же, Ремус знал. Этим летом Северус с удивлением обнаружил, что у ликантропа оказались поистине энциклопедичные знания не только в области Защиты, но так же и в защитных особенностях магических существ и созданий. Так что можно было не удивляться, что он окажется в курсе и этой специфической особенности. Искоса глянув на Ремуса, Северус выдохнул: – Люциус, я и Гарри. Ремус ничего не сказал в ответ, но его усмешка сама по себе была весьма красноречива. Честно говоря, даже у Волдеморта появились бы опасения, узнай он о случившемся. Даже в обычное время у Северуса получались особенно действенная защита, а теперь его щиты почти приближались к разряду непреодолимых. Волдеморту понадобится сначала разобраться с Северусом, и все при том, что Гарри тоже не просто так стоять будет. Да и Люциус, несомненно, возьмет на себя большую часть грязной работы (другие слова для чего-то подобного сложно найти), причем с гораздо меньшим потрясением душевного состояния, чем Гарри. Мерлин, Северус с еще большим нетерпением ожидал вечерних занятий по дуэлингу. Ему хотелось увидеть, как изменилась мощь и Гарри. К большому удивлению учащихся вечером Северус изобразил на лице угрожающее, но при этом весьма решительное выражение. Когда вошел последний гриффиндорец, он тщательно запечатал зал, а затем долго смотрел на учеников, которые вскоре явственно начали нервничать, а затем низким голосом произнес: – Сегодня мы воспользуемся присутствием профессора Люпина и профессора Донсона, чтобы взяться за в высшей степени полезное занятие. Один только его голос заставил озноб тревоги пройти по телам всех студентов. Все озадачились еще больше, когда Северус решительно продолжил: – Вы все знаете, что у мистера Поттера имеется неприятная склонность оказываться в центре сражений, в которых он вообще не должен был даже оказаться. И не хуже вам известно, что Тот-Кого-Нельзя-Называть сделал вашего товарища одной из главных своих целей перед завоеванием Англии. Поэтому наше занятие сейчас будет построено так: профессор Люпин, профессор Донсон и я сыграем Вы-Знаете-Кого и двоих его Пожирателей Смерти. Вы же должны скоординироваться и сбить нас с ног. Три непростительных, разумеется, в этом зале запретны, остальными заклинаниями пользоваться можно. – И против нас тоже? – выдохнула Гермиона, широко распахнув глаза. – Да, мисс Грэйнджер, и против вас. Даю вам пятнадцать минут на выработку стратегии. Гарри вздрогнул и сглотнул. Северус только что очень высоко поднял для них планку. Оказавшись ввосьмером, да против трех именно этих преподавателей... Их же всех сейчас просто раскатают ровным слоем по залу! Мерлин, да они с большим трудом вчетвером едва прошли щиты одного только Люциуса! – Нет никакого выбора, опираться нам придется на сильные стороны каждого из нас, – сказал Рон решительным тоном. А еще... – Постарайся заодно найти слабые места наших профессоров, – прервала его Гермиона, предупреждающе посмотрев на парня. – Давайте рассматривать задание как шахматную партию, – серьезно заговорил Рон. – Гарри считаем королем, Джек, ты у нас будешь королевой. Ты ведь хорошо знаешь своего отца и его партнера, так? Тебе хоть немного известно о том, в какой манере они сражаются? Драко неторопливо кивнул. Ему не слишком понравилось, что его назвали королевой, но, если подумать, в шахматах это сильнейшая фигура! Быстрый взгляд в сторону своего отца, который сейчас интенсивно общался с Северусом и Ремусом, дал Драко понять, что взрослые так же разбирались со своей стратегией. Он едва слышно произнес: – Следует относиться поосторожней к профессору Принцу, он весьма хорош и в зельях, так что и для нас он вполне мог припасти несколько... Что же до моего отца, он достаточно легко применяет то, что называет боевой трансфигурацией, которая достаточно часто проявляется в виде появившихся неизвестно откуда небольших стрел и разнообразных ножей! Через пятнадцать минут тихого обсуждения, Северус позвал их, и лицо Гарри окаменело, когда он увидел, как стали трое профессоров. Люциус и Ремус оказались на одной линии, Северус – за ними. О да, его товарищам и самому Гарри явно придется туго, но он надеялся, что удастся повергнуть, по крайней мере, одного из профессоров! Северус сказал: – В течение десяти секунд нас будет разделять дымовая завеса. Ее исчезновение – знак начинать бой. Я прошу вас об одном: сражайтесь до тех пор, пока одна из групп окажется полностью не в состоянии сопротивляться, не сдавайтесь. И они сражались... Изо всех сил... Вот только не прошло и минуты, как Лаванда, Симус и Парвати оказались повержены, не сумев даже одним из заклинаний прорваться сквозь щиты противников. А больше всего тревожило то, что никто из взрослых еще не произнес ни единого слова. Это раздражало Гарри, который не помнил, чтобы такое случилось во время былого столкновения с Пожирателями Смерти. И тогда он выкрикнул в сторону Люциуса: – Ступефай! Но в отличие от тренировок в Логове он не остановился на одном этом заклинании, в которое вложил полную силу, он сразу же направил очередное, невербальное, но теперь уже к Ремусу. И впервые получил словесный ответ от Северуса, которому срочно пришлось защищать Ремуса Протего. Сам же Ремус в это время отвлекся на обезоруживание Гермионы. Тут же Гарри почувствовал, как в его тело вонзились проклятые стрелочки Люциуса, но он решил просто-напросто не обращать на ранения внимания – Драко уже должен был перейти в режим целителя, потому что выбора у него как такового тоже не было! В общем, продержаться удалось еще несколько минут, но один за другим его друзья оказались целенаправленно выбиты Ступефаями Ремуса. Люциус и Северус довольствовались тем, что отвлекали их на время, достаточное для того, чтобы они уже не могли избежать заклинания. Честно говоря, это просто бесило Гарри, и он сделал то, чего раньше никогда не пробовал провернуть: прокричав Ступефай, когда палочка была направлена на Люциуса, свою левую руку парень устремил на Северуса. И тот в ошеломлении увидел, как появились два луча заклинания, и попытался уклониться с их траектории. Щит Северуса просто разлетелся вдребезги, и мужчину снесло заклинанием. Конечно миг победы для Гарри, не менее удивленного ею, оказался кратким, и парня тоже настигла атака Ремуса. Когда Северус пришел в сознание, то тихо рыкнул и нахмурился, услышав бурчание Рона: – Никогда я не был настолько жалок в шахматах... – Вы подловили профессора Принца, а это нелегкое дело, – любезно ответил Люциус, приводящий в чувство юношей и девушек. И пусть ученики этого не знали, но в первую очередь в чувство привели именно Гарри. – Но как же это получилось? – встревожилась Гермиона. – У мистера Поттера появились неожиданные возможности, – буркнул несколько уязвленный Северус, пораженный разрушением своей защиты. И он тут же запрещающе глянул на Гермиону. Нет, о подобном не стоило больше говорить, только Люциус, Ремус и он сам оказались свидетелями сделанного Гарри, и следовало сохранить этот козырь в тайне как можно дольше. Гарри вздохнул, отметив, что Драко снова подобрался к нему, по мере того, как приходили в себя их софакультетники. Глянув на Драко, парень внезапно вспомнил, что его по меньшей мере дважды ранило трансфигурированными стрелками Люциуса. Вот только бросив взгляд на свои конечности, он не заметил ранений, и только порванная примерно в десятке мест одежда свидетельствовала о реальности его воспоминаний. Драко же сказал ему: – Я сделал это постепенно, чтобы ты ничего не почувствовал. И тут меня подловил профессор Люпин! – Скажи это и Рону. Нужно, чтобы он смог найти решение. Что же касается меня, я завтра утром отправлю сову. Потому что все сейчас позволено... В голосе Гарри звучала решительность, а сам он насмешливо улыбался. Увидев непонимающее лицо Драко, он все же пояснил: – Близнецы Уизли. Это ужасные изготовители и изобретатели разнообразных шуток, но среди их изобретений есть и то, что может пригодиться в бою. И как бы то ни было, Пожиратели Смерти этого никогда не заполучат... – А если у моих братьев чего-то пока нет, они всегда смогут это сделать, – зловещим тоном сообщил вмешавшийся Рон. – Мерлин, сколько продержались-то? Десять несчастных минут? – Семь, – холодно сказал Северус. – Результат неплохой, но вы сделали слишком много ошибок. Во-первых, никто не двигался! Что я вам сказал в начале занятий? Вам нужно удивить противника, использовать то, что ему не привычно! Очевидно же, что нам было бы хуже, если бы вы начали хотя бы уклоняться, а не пытаться парировать наши заклинания! Далее, если исключить трех-четырех человек, сражались остальные поодиночке! Вам следовало поддерживать друг друга, подстраховывать! Почти никто не попробовал использовать невербальные, а ведь даже несчастное ватноножное проклятие может помешать противнику, дав необходимые вам пару секунд, чтобы вы могли перевести дыхание или эффективнее атаковать! В общем, я не хочу, чтобы хоть одно слово заклинания было сейчас произнесено вслух, иначе виновнику придется пробежать три круга по залу! Приступили! Через полтора часа седьмой курс еле тащился к своей башне под строгим взглядом Северуса. Да, он не стал щадить их, но все же надеялся на несколько лучший результат! Гарри, например, даже не потрудился дойти до Полной Дамы. Он свернул с дороги, направившись к выделенным ему с Драко комнатам. А сам Драко, не дав сбить себя с толку, тоже не отставал он него. Гарри чувствовал себя невероятно уставшим, болело все и вся, и хотелось только спать. Тем не менее он не ошибся, а направился сразу в спальню Люциуса и Северуса. Когда он уже был готов рухнуть лицом вниз на постель, позабыв про все, его остановила чья-то твердая рука, поймавшая его за локоть. – Ты ни в коем случае не должен ложиться спать в таком состоянии, – начал ругать его Люциус. – Сначала ты пойдешь в ванную! – Люциус! – простонал Гарри. – Я умираю от усталости! И должен сказать тебе – у меня болит абсолютно все! – Это совершенно нормально, если учесть те злоупотребления магией, которыми вы старательно блеснули сегодня! – ответил Люциус, таща парня за собой. – Подумать только, сотворить два Ступефая такой силы, причем один из них без палочки! И как ты надеешься уцелеть, выкладываясь таким образом? – Но я не запускал два Ступефая, – запротестовал Гарри, послушно поднимая руки и позволяя Люциусу раздеть себя. – Я один отправлял! – А что же тогда сбило Северуса? – Гарри прав, – вмешался только что пришедший Северус. – Думаю, что он создал только одно заклинание, я слышал его собственными ушами, только потому и не среагировал вовремя. Я осознал, что оба заклинания вылетели одновременно, а поразившее меня вышло не из палочки Гарри! – Но это же не возможно, – продолжал возмущаться Люциус, закончив раздевать Гарри, уже успевшего прикрыть глаза. – Напротив, – тут же возразил Северус зловещим тоном. – Магия без палочки доступна даже не для всех волшебников, а Гарри, похоже, в силах использовать обе формы владения волшебством, причем одновременно! – Первый, кто скажет мне, что это ненормально, будет спать в той кровати, что я оставил там, – пробормотал Гарри. После краткого обмена взглядами Северус продолжил свое объяснение: – Палочка – всего лишь катализатор, могущественный, конечно, но все же именно что катализатор. Иначе бы и магглы смогли бы так же легко, как и мы, чаровать заклинания. И дети действительно способны использовать магию без палочки, случайно, но по-настоящему. Самое трудное в беспалочковой магии – направление собственной энергии, сопротивляясь желанию использовать волшебную палочку, хоть это и легче. – Но я же пользовался своей волшебной палочкой, – бросил Гарри, наслаждаясь теплой водой, ласкающей мучимые болью мышцы. – А вот это самое интересное. Фактически ты вложил в заклинание больше энергии, чем могла вынести твоя палочка, и потому избыток вышел из твоей руки. И поверь мне, это еще не все! Мой щит оставался по-прежнему очень мощным, – рыкнул Северус. – Что же, – сказал Люциус, убедившись, что сотворенные им стрелки не причинили сильного вреда Гарри, – когда Гарри дает путь всей своей силе, его волшебной палочки больше не достаточно. Значит, ему нужно достать еще одну палочку и... – Ничего подобного, – прервал его Северус. – Окажись он с двумя волшебными палочками, его противники еще больше насторожатся. Так что не стоит такого делать! Излишек силы уйдет и без палочки, и должен сказать, как минимум одному нападающему не повезет, как и мне сегодня! Нам наоборот необходимо посмотреть, сможет ли он разъединить руки и заклинания, используя их и для наступления, и для обороны. Вот это-то было бы прекрасно! – И заодно броня нужна, чтобы отразить стрелки Люциуса, – буркнул Гарри. – Лучше вы все подумайте, как им противостоять, – заметил Северус, а Люциус усмехнулся. Гарри недобро глянул на них, но промолчал. «Посмотрим, как они отреагируют на продукцию близнецов!» * * * Недели пролетали одна за другой, и до Хэллоуина осталось мало времени. Дополнительные занятия по дуэлингу оказались изнурительны, но себя оправдывали в двойном объеме: студенты седьмого курса быстро прогрессировали и окончательно сплотились. Северус все же смирился с тем, что сохранить в секрете способность Гарри посылать одновременно два аналогичных заклинания не удастся. Эта способность проявлялась все чаще, и многие уже оказались свидетелями. Хотя Северус всегда находил повод для пятиминутной критики каждого боя, подростки больше не были легкой добычей. Теперь уже и троим взрослым приходилось двигаться и уклоняться – полностью довериться щитам, как оказалось, они больше не могли. Даже Северус! Пришлись к месту и разнообразные неожиданности: летали зелья, а так же всевозможные сюрпризы от Уизли, но все же подросткам пока не удавалось продержаться более двадцати пяти минут, что их немного огорчало. В свою очередь Ремус, Люциус и Северус укрепили свою веру в юных волшебников. Подростки просто не осознавали, что их боевые способности уже превосходили способности средних волшебников. Кроме того, взрослые считали важным еще и то, что Гарри, Гермиона и Рон будут заняты настолько сильно, что не станут вспоминать о хоркруксах, пока сами мужчины активно разыскивали эти вещи. В общем, все они старательно нагружали молодежь заданиями... К сожалению, данные, оставленные Гарри оказались очень скудными, и стоило признать, что пока даже тени зацепки не нашлось! Однако все они позабыли о настойчивости и упрямстве Гермионы, пообещавшей Гарри приоритет в поисках хоркруксов. Несмотря на немалую нагрузку она все же смогла раздобыть родословные древа известных семей магического мира и упорно штудировала их, стараясь вычислить этого Р.А.Б. Тридцать первого октября в два часа пополуночи ей наконец улыбнулась удача – она глянула на родословную Блэков. Мерлин, как же это она так опростоволосилась! Он же все время был прямо у них под носом! Регулус Арктурус Блэк. Брат Сириуса. И глядя на это имя, она вспомнила гостиную дома на площади Гриммо, снова увидела медальон, который они собирались выбросить во время уборки. Честно говоря, она уже была готова разбудить Гарри и Рона. И только одно остановило ее – так она рисковала поднять Люциуса и Северуса, а этого совсем не хотелось. Но все же грандиозность находки заставила ее подняться на заре и разбудить Рона раньше, чем тому хотелось. В результате на завтрак в Большой Зал они спустились едва ли не раньше семи часов. Гарри, пришедший в зал вместе с Драко, когда парень и девушка уже заканчивали завтракать, очень удивился, увидев их. Но недовольный взгляд Рона и то, что Гермиона чуть ли не подпрыгивает на месте, означал, что он пока не знает чего-то важного. Пришлось смириться и быстро проглотить свою порцию, потому что Гермиона ему ясно показала, что хочет побыстрее направиться в класс Чар. Драко напрасно пытался протестовать, особенно после того, как Рон пробормотал: – В общем, Гермиона хочет рассказать это и тебе. Так что советую смириться! Как только Гермиона рассказала им все, Драко вздохнул: – Что же, во всяком случае, мы можем отправиться искать его во время рождественских каникул. Зачем тревожиться сейчас? – Вот только мы побеспокоимся о нем именно сейчас, – холодно ответил Гарри. – Чем быстрее я заполучу его, тем меньше окажется возможностей этому мерзкому куску души зацепиться за кого-нибудь. Кроме того, я не хочу, чтобы кто-то пострадал! В общем, этой ночью мы пойдем туда! На него уставились три пары испуганных глаз, но уступать парень не собирался. – Но я сказала тебе это не для того, чтобы ты вот так сорвался туда! – простонала Гермиона. – А вот я утверждаю, что бесполезно ждать! – ответил Гарри. – Мы же не знаем, что происходит в Министерстве, уверен, почти вся информация подвергается цензуре! – Но ведь «Пророк» выходит как никогда часто! – запротестовал Рон. – Часто и с кучей совершенно бесполезной информации! Нет, помолчи пока! Последний выпуск видели? Целых пять страниц о способах противостояния дементорам, перешедшим на сторону Волдеморта! И ни единого слова о Патронусе! Ничего! Ничего способного напомнить людям, как на самом деле защититься! Если это не дезинформация, то что это тогда?! Драко, пока Гарри, Гермиона и Рон, разговаривали, просто злился. В общем, стало понятно, что этим вечером Гарри собирался покинуть замок. Вот только нужно ли предупредить отца? Или же подождать, пока Гарри уйдет? Притащить этого сорвиголову к отцу, чтобы тот мог устроить ему нагоняй? Сообщить Ремусу, чтобы тот смог воспользоваться какой-то своей властью над Гарри (хотя в ее наличии парень сомневался...)? Рассказать Северусу? Раздумывая, он все же прислушался к разговору, когда Гермиона воскликнула: – Но ты же предупредишь Люциуса и Северуса, ведь так? – Думаю, да, – с колебанием сказал Гарри. – Но им тоже не удастся помешать мне отправиться туда, а сам я не позволю и им пойти в одиночку. Если медальон на Гриммо, мы его найдем, а затем я уничтожу его в самом доме. Чем быстрее эта мерзость станет прахом, тем лучше! Им пришлось прервать разговор, поскольку появились первые студенты, спешащие на урок Флитвика. Время тянулось медленно, и Гарри все больше тревожился. Он появился на празднестве в честь Хэллоуина, планируя после этого направиться на площадь Гриммо. Когда он понял, что Драко не отставал от него с удвоенным рвением, то возмущенно бросил: – А тебе не кажется, что ты слишком далеко заходишь со своей гадкой комедией? – Меня сейчас не интересует моя роль, – ответил Драко. – Я сегодня прицепился к тебе потому, что не хочу позже объясняться с Ремусом, отцом и Северусом, почему ты отправился туда в одиночку! – А если я пойду туда, не сказав им ни слова? – небрежно поинтересовался Гарри. – Для твоего сведения сообщаю, что мой отец не любит лжи в своей семье... – Правда? А как же твоя мать? Он ей тоже никогда не лгал? – Ее он к семье не причислял. Хотя она меня и выносила, но на том и все, даже если мне для того, чтобы это понять, понадобилось время. Затем я принял это, – процедил Драко. – Как бы то ни было, я не собирался никуда отправляться, не сообщив им, – признал Гарри. До самого ужина Гарри никак не мог подловить ни Люциуса, ни Северуса, чтобы рассказать им о своих планах. До самой последней минуты он вместе с Роном, Гермионой и Драко пытались их найти. Несколько раз они заскакивали в выделенные преподавателям помещения, но старшие волшебники там не появились, а писать записки Гарри не хотел. А теперь он сидел в зале, перед горой вкуснейшей еды, и не мог проглотить ни кусочка. Он не прекращая пытался привлечь внимание Ремуса. Все же ему это удалось, и Ремус вопросительно уставился на него. Тогда Гарри двумя пальцами изобразил идущего человечка. Но закончить безмолвное общение не удалось – Гарри вдруг показалось, что от боли его голова сейчас расколется надвое. * * * Люциус прекрасно заметил обеспокоенность Гарри на праздничном ужине, а когда он увидел, что парень вдруг схватился за голову, только рефлексы Северуса не дали броситься к своему младшему партнеру. – Подожди ты, – прошипел мужчина сквозь зубы, – ты не должен даже подозревать о том, что с ним происходит. – Но как же это возможно, как же щиты нашего союза? – злился Люциус так же тихо. Северус не ответил ему, он просто опасался худшего. Когда Гарри сообщил им слово «хоркрукс», он прочел об этом все, что мог, перерыв как школьную библиотеку, так и библиотеку профессоров. Конечно, там оказалось не настолько много работ по этой теме, но даже то немногое, что удалось обнаружить, заставило опасаться механизма создания хоркруксов. Щиты союза, конечно же, уже действовали, но ведь многие годы... А тем временем Ремус уже оказался рядом с Гарри, которого удерживали Рон и Драко, не давая упасть на пол. Рука юноши прижалась к шраму, и он замотал головой. Чуть ли не инстинктивно, Драко потянулся к своей силе целителя, обхватил ладонями голову Гарри и громко сказал: – Гарри! Иди сюда! Ты слышишь? Иди сюда! Вернись! Сначала казалось, что Гарри ничего не слышит, но Драко повторял свой зов, вкладывая в него все больше сил, старательно подражая повелительным интонациям своего отца. – Давай же! Вернись ко мне, следуй за моим голосом, Гарри! Слышишь? Голос! Похоже, Гарри постепенно удавалось сосредоточиться на голосе, а затем и на глазах Драко. А тот, уже почти не осознавая, что все вокруг замолчали, продолжал: – Ну же, Гарри! Конечно, это не самый лучший из голосов, но ты же можешь... Возвращайся к нам! Внезапно Гарри поймал руки Драко и ахнул: – Нора. Он хочет достать меня вот так. Он в Норе! Это известие, произнесенное вслух, казалось, полностью вырвало его из транса, в который его погрузил Волдеморт. Парень резко вскочил, оттолкнув Драко, и крикнул: – Рон! Нора! Он в Норе! Он было бросился к дверям Большого Зала, как его тут же поймали за талию, и голос Ремуса рявкнул прямо над ухом: – Ты останешься здесь! Если кто и отправится в Нору, то уж точно не ты!