Запах тлена

      Тринадцатилетней Джинни наконец-то удаётся забыть тёмные своды Тайной комнаты. Точнее не то, чтобы забыть — припорошить другими воспоминаниями. Том оказался полу-воскресшим Лордом Волдемортом, и это то, что помогает состыковать образ красавца-Тома с безжалостной попыткой убийства Джинни Уизли.       Пожалуй, это чувство можно назвать разочарованием. То же чувство, только отчего-то сильнее, порождает воспоминание о Гарри Поттере в той же проклятой Комнате, по обыкновению сунувшего свой нос не в своё, в сущности, дело.       «Он спас тебя, неблагодарная», — говорит внутренний голос.       А мог бы погибнуть сам, и Том перестал бы быть тенью в пределах спальни для девочек.       Червяк сомнения превращает внутренности в гниющее месиво, пока внешняя оболочка становится столь хороша, что даже Невилл Долгопупс преодолевает мучительное стеснение и приглашает Джинни Уизли на бал.       Гарри идёт с Патил. Сердце не отзывается на это жгучей болью. Она кружится с Невиллом в вальсе и наутро благополучно забывает о нём. Будто вместо сердца в груди просто пустота.       Джинни дружит с мальчиком Криви и девочкой Грейнджер. Испытывая досужую скуку в первом случае и невысказанное раздражение во втором. Никто из них не дотягивает до уровня юноши с тихим убаюкивающим голосом и длинными изящными пальцами.       Маленькая девочка Луна смотрит на мир голубыми глазами навыкате. И она первая замечает:       — Мозгошмыги вокруг тебя пропитаны тьмой.       Джинни задумчиво хмыкает и решает держать Луну на расстоянии вытянутой руки. В Хогсмид и в библиотеку, на обед и ужин они ходят вместе. Вместе находят смешное заклинание по вызову целой ватаги летучих мышей, обливанию человека кипятком и заклятие вечной немоты. Через какое-то время Луна замечает своим неземным голосом, что никто никогда не был так ей близок.

***

      Четырнадцатилетнюю Джинни разрывает бешеное сердцебиение при одной только мысли о том, что мёртвый Том Реддл больше не мёртв. И какая разница, что его тихий голос теперь шипение змеи, тёмные волны мягких волос истлели вместе с телом, да и самого его заменяет грозный Лорд Волдеморт. Но мысль, досужим дятлом стучащаяся в двери разумного, такова: «Внутри он всё ещё Том».       Мысли о нём всё вертятся вокруг, как мелкие мушки, привлечённые запахом разложения. А поцелуи Майкла не вызывают ровным счётом никакого отклика в животе Джинни. Её бабочки, наверное, давно мертвы.       Джинни прикрывается своей любовью к Поттеру, как щитом. И даже проницательная Гермиона не замечает зияющей пустоты за этими признаниями.

***

      Когда пятнадцатилетняя Джинни вместе с Гермионой варит Любовное зелье, заперевшись в сарае Миссис Уизли, её пальцы дрожат от возбуждения. Но стоит зелью дать первые спиралевидные испарения, запах полироли для метлы и приторный аромат лилий перебивает дух гниения. Ведь Том Реддл всё равно, что мёртв. И Джинни пинком опрокидывает котел, под вопль возмущённой Гермионы.       — Не нужна нам любовь такой ценой, Герм, — говорит она очень натурально срывающимся голосом.       — Не нужна, — вторит Гермиона сквозь зубы, потому что большинство парней такие глупые в свои шестнадцать. И глупее всех — Рональд Уизли.