***
Сначала приходит запах: осень посреди лета. Потом звук: раскрытое окно дребезжит стеклом, повинуясь горячим потокам августовского воздуха, а потом вздох и знакомый шорох мантии. Когда вслед за этим не подтягивается визуальная составляющая, Джинни поднимает руки к лицу и аккуратно ощупывает повязку на глазах. — Как ты себя чувствуешь? — высокий ровный голос, идущий откуда-то из глубины комнаты, пронизывает каждую клеточку её тела как капли дождя пронизывают кроны деревьев. Сложно сказать. Как чувствует себя ваза, которую разбили, а потом снова склеили? — Кажется, сносно, — Лорд Волдеморт не из тех людей, который интересуются такими вещами из чистой вежливости. И поспешно добавляет, — Я не вижу? — Да, твоё зрение повредилось от яда, но целитель уверен, что оно вскоре восстановится. Джинни тянет подушку вверх, принимая полу-сидячее положение, пока Волдеморт отправляет домовика за целителем. Колдомедик появляется спустя всего пару минут, и его легкие пальцы проворно развязывают бинты. Хорошо, что кто-то догадался задёрнуть шторы. Глаза словно переполнены битым стеклом, и Джинни усиленно моргает, пытаясь избавиться от досадной рези. Лицо доктора подернуто легкой дымкой, но всё равно достаточно чёткое. Джинни легонько выдыхает от облегчения и улыбается краем губ, пока целитель капает лекарство на блестящую поверхность радужки. А когда колдомедик уходит, тонкие губы оставляют прохладные поцелуи-бабочки на внутренней стороне её запястий.***
Дельфи делает пару шагов по тёмно-зелёному ковру и тянет к Джинни по-детски пухлые розовые ручки. Девушка перегибается через край кровати и подтягивает малышку к себе. — Ма-ма, — не очень разборчиво лепечет кроха. — Я её этому не учила, — Джинни неловко улыбается и проводит рукой по мягким тёмным локонам. — Я знаю, — Луна Лавгуд садится в ногах. — Наверное, она сама. — Но я ей не мать, — Джинни берет с прикроватной тумбочки плюшевого единорога и левитационными чарами заставляет его порхать перед носом Дельфи. — Тёмный Лорд хотел бы, чтобы стала. Разве это не очевидно? Первое, что отмечает Джинни — это обращение «Тёмный Лорд». Вместо привычного — «Тот-кого-нельзя-называть». Либо доводы Рабастана имеют над ней совершенно мистическую силу, либо Луна смирилась с положением вещей, что в целом почти одно и то же. — Скажи, Луна, между тобой и Лейстренджем что-то есть? — Луна заливается нежным персиковым румянцем, что вовсе не типично для неё. — Нет. Просто он очень одинокий. — У него же есть брат. — В Рудольфусе не больше жизни, чем в сливовых деревьях у вас в саду. — Да. Думаю, старый сад придётся вырубить, — Джинни смотрит в сторону голых бесплодных ветвей за окном, впрочем, перед её мысленным взором совсем иная картина. Прозрачные светлые шторы раскачиваются в такт тёплым дуновениям, и по комнате разлетается удушающий аромат лилий, стоящих на подоконнике. И только потом до Джинни доходит смысл ранее сказанного. — Почему ты думаешь, что это очевидно? — Луне не надо объяснять, что она имеет в виду. — Потому что Дельфи для него — особенная. И знаешь ещё: на месте Кабаньей головы не осталось даже щепки.***
Когда военной авиации отдан приказ на взлёт, всем становится понятно, что уже слишком поздно. Кабинет министров во главе с Премьером дает интервью по TV, где снимает с себя всяческие полномочия, причём глаза у членов Кабинета бегающие и лихорадочно блестящие. На прямой трансляции из Правительства темноволосый мужчина средних лет именуется Лордом Волдемортом и объявляет об избрании нового правительства во главе с собой. — Средневековье какое-то, — говорит генерал-майор Винс и отдаёт приказ девятой эскадрилье. Спецназ застывает на исходных позициях и валится на асфальт, повинуясь жалкой кучке людей, одетых как негатив Ку-клукс-клана, стреляющих в них из деревянных палочек разноцветными лучами. Ни один самолёт не поднимается в воздух, а бортовые механики, влезающие в двигатели, с брезгливыми восклицаниями отшатываются от развёрзнутых чрев машин, когда вместо привычного механизма видят плотно переплетенный и копошащийся клубок змей. Двести тридцать два аэропорта застывают, пронзенные внезапной новостью: пилоты авиарейсов утверждают, что туманный Альбион исчез со всех радаров, а вручную указанные координаты не дают результата, самолеты резко кренятся и уходят в разворот. Впрочем, практически все виды сообщений глохнут или идут со страшными помехами. Полицейские диспетчеры до хрипоты обрабатывают поступающие звонки о группах людей, выступающих сразу по всей Англии, Шотландии и Ирландии, без разбору убивающих мирное население и скандирующих непонятные лозунги типа «Вся власть — магам!»***
— И тебе не жаль магглов? Они такие же люди, как и мы с тобой. — Магглы? Мне нет дела ни до каких магглов, — упрямо ведёт головой Джинни. — Нет ничего такого, что бы умели они и не умели мы. И, значит, совершенно незачем нам скрываться, как боггарту в шкафу. И мы лишь установим правильный порядок вещей, понимаешь? Сцена воздвигнута прямо посреди атриума, перед позолоченным монументом «Магия — сила», ведь зал Визенгамота не способен вместить столько почтенных магов. Волшебница в островерхой шляпе сплёвывает под ноги и тихонько бормочет: «Гадость какая, Мерлин мой». А на сцену выходит Лорд Волдеморт собственной персоной, и его мантия темна, как непроглядная космическая глубина. Невербальный «Редукто» сбивает недовольную женщину с ног, и она заваливается вперёд, сшибая с ног ещё добрую тройку магов. Луна успокаивающе хватает Джинни, шепчущую под нос слова ругательства, за плечи, тихо умоляя опустить палочку. А Волдеморт проникновенно начинает свою речь, и от его голоса первые ряды вздрагивают и подаются назад.***
Море, шумящее далеко внизу, с такой силой разбивается об отвесные скалы, что даже до Лорда Волдеморта и Джиневры Реддл доносятся солёные, холодные брызги. Сильный ветер треплет плащи, раздувая их как парус в непогоду. Рассветное небо над головой собирается в нежно-розовые облака, тронутые золотом, а магический купол сверкает, как большой мыльный пузырь, прогибаясь и искря в местах, где о него разбиваются маггловские снаряды, пущенные с цельнометаллических кораблей. Субмарин, в который раз поправляет себя Лорд. К полированным скалам брюхом вверх всплывает рыба, и от залпов, расцветающих смертоносными красными бутонами, закладывает уши. Звуки доносятся, как сквозь толщу воды. Маглы не могут видеть скрывающегося за куполом берега, зато прекрасно видят разрыв снарядов о невидимую преграду. На другом конце Альбиона атакует противник ещё более сильный: Международное магическое ополчение, стремящееся задавить восстание магической Англии под предводительством Волдеморта, чтобы опасным попустительством не допустить повторения истории с Гриндевальдом или раскрытие всего магического мира и его возможную гибель. И если купол всё-таки падёт, то Лорду придётся оставить этот берег, чтобы подержать основные силы. — Я столько лет этого ждал, — Волдеморт проводит языком по обветренным губам, а его лицо необычайно бледно. — Если кто-то и способен изменить этот мир, то только ты, Марволо. Джинни кидает последний взгляд на долговязую одинокую фигуру Лорда, замершего на краю утеса, разворачивается и встаёт во главе небольшого ученического (состоящего в том числе и из выпускников) отряда. Драко Малфой брезгливо кривится в её сторону, как и его одногруппники-слизеринцы. Но Джинни не обращает внимания на их взгляды. Руки не мокнут от страха, а в груди вызревает решимость. Девушка командует боевую готовность, так как тоже замечает в щите проседания под маггловским натиском. Сигнальные огни, выпущенные в лиловое небо разведгруппой, оповещают о приближении с тыла маггловских пехотных частей, чьи командиры отказываются смириться с новой расстановкой сил в государстве. Таким образом, их часть, состоящая из пары великанов и ученического отряда, взята в кольцо. Основными силами, необходимыми на случай, если купол всё-таки падёт под двойным натиском и международная коалиция магов прорвётся на остров, командует Антонин Долохов. С новым мощным ударом огромный ангар в отдалении ходит ходуном. Драконы, томящиеся в нём, ревут и рвутся в бой. А Тёмный Лорд направляет свою волшебную палочку в небо и начинает латать магический щит, подпитывая его остатками своих магических сил.