Когда саранча наестся

Джон Смит ****** Она сидела напротив него и отвечала на глупые вопросы Эли. — А они едят кошек? — спросила девочка, со сверкающими от интереса глазами, в то время как Хелен Смит чуть не уронила вилку от неловкости. Ведь в рейхе не принято, чтобы дети говорили за столом о Японской культуре. — Иногда… Шучу, — ответила Джулиана и тихонько рассмеялась. Наступила неловкая тишина. Каждый сидел и ел свиную отбивную, которую так старательно приготовила жена обергруппенфюрера. Хелен уже начала порядком нервничать из-за того, что ей приходится приятно общаться с «неизвестной». Еще до ужина она пыталась сказать своему мужу, что с нее довольно. Но один грозный взгляд Джона предотвращал все попытки бунта. И именно поэтому она сейчас улыбалась и пыталась разговорить гостью, ведь так принято правилами этикета. «Надо начинать действовать, — думал Джон, — я предоставил ей хороший дом, гостеприимство своей семьи. Она должна уже успокоиться и думать, что ей ничего не угрожает. Но нет! Эта девушка продолжает оглядываться по сторонам и искать подвоха во всем. Видимо, её жизнь была не сладкой. Так надо подсластить! И тогда она все расскажет про Человека в Высоком замке. Надо только набраться терпения». — Отец, могу я выйти из-за стола? — Конечно, Томас, иди. Томас был первенцем Джона и гордостью всей семьи. Несмотря на то, что ему всего лишь 14 лет, Томас успел заслужить особое внимание фюрера. Он написал исследовательскую работу на тему «Рождение двойняшек в медицине», где сумел изобрести формулу раствора, который помогал разделить клетки в утробе матери в 8 раз. А это означало, что на свет будут появляться только двойняшки и тройняшки. После такого фюрер лично приехал к Томасу, выслушал его работу и сказал, что его сын ведет страну к величию. И именно этим обергруппенфюрер очень сильно гордился. — Джулиана, скажите как вам ваш дом? Все ли вас устраивает? — спросил Джон и посмотрел девушке в глаза. — Да, спасибо. Дом чудесен, я и не могла рассчитывать на большее. Вы очень добры, обергруппенфюрер, — ответила девушка и слегка улыбнулась. Джон пристально посмотрел ей в глаза, как будто пытался расколоть невидимую стену учтивости и найти ответы на свои вопросы. Терпение, только терпение, хотя рядом с Джулианой его терпение начинало кончаться. Что это с ним? Ведь он дослужился до такой должности, благодаря тому что имел хладнокровный взгляд и твердый ум, и поэтому никто не знал, о чем Джон думает или что замышляет. А тут всего лишь молодая девушка, которая еще не знает, во что ввязалась. Хотя, может и догадывается? Хелен Смит посмотрела на своего мужа, надеясь, что он отведет Джулиану в кабинет, и они продолжат общение наедине. Она не сомневалась, что все эти манеры не просто так, а с чем-то связаны. Но вот с чем? Её муж никогда не делился тем, что происходит у него на работе. Да и сама Хелен понимала, что ей этого знать не стоит. Её основная задача — растить детей, ведь в рейхе главное — материнство. Если женщина не могла родить, то ее устраняли, причем как врага государства. Поэтому когда Хелен в первый раз забеременела, она вздохнула с облегчением. — Джулиана, предлагаю пройти в мой кабинет, чтобы уточнить кое-какие детали, — вставая, сказал обергруппенфюрер. Своим жестом он дал понять, что это не предложение, а просто манеры, которые в этом доме соблюдались. Девушка лишь кивнула и последовала за мужчиной. Хелен презрительно посмотрела вслед гостье, она ревновала своего мужа к ней. Ведь Джулиана была стройной молодой девушкой, весьма симпатичной. А к её мужу клеились все молодые девушки рейха. В глубине души она знала, что он с ней возится из-за работы, но с собой ничего поделать не могла. Когда Джулиана вошла в кабинет, Джон Смит закрыл за ней дверь. Девушка неловко сжалась, показывая, что ей неуютно в этой комнате. Мужчина еле заметно улыбнулся, он понимал, что она его боится, но старается этого не показывать. Слишком молода, чтобы прятать свои чувства и эмоций. Хотя он в свои 32 года умел оставаться хладнокровным и спокойным независимо от ситуаций. — Присаживайтесь, — Джон показал рукой на кресло, а сам сел за стол. Джулиана послушно села и с вызовом посмотрела на обергруппенфюрера, что, несомненно, его развеселило, но он сдержался от усмешки и посмотрел ей в глаза. — Вы ничего не вспомнили про Человека в высоком замке? — К сожалению, обергруппенфюрер, я ничем не смогу вам помочь, — ответила девушка и опустила взгляд на свои туфли. Как будто они стали в данный момент самым важным предметом в комнате. — Вы в гостях у меня, поэтому можно просто Джон. Если что-то вспомните, дайте мне знать. — Хорошо. — Да, и вот еще что… Я знаю, что вы завтра сдаете тест на гражданство… Джулиана с тревогой посмотрела на Джона Смита. — … И после этого теста, должен вас предупредить, будет осмотр. Как предполагаемой будущей гражданки страны. Поэтому будьте любезны не задерживаться, — с ледяной учтивостью произнес мужчина. — Конечно. Джон оценивающе взгянул на девушку. Теперь он не был удивлен, почему Джо за ней бегает, она была хороша собой. У него был её портрет на клочке бумаге, но и он не смог передать всю красоту Джулианы, хотя пытался. Девушка спокойно смотрела на обергруппенфюрера, и лишь глаза выдавали страх. Это точно был он, Джон знал как выглядит страх. Он был частым гостем в глазах заключенных, которые понимали, что их будут пытать. Мужчина был не против того, что девушка его боится. Его это в какой-то степени забавляло, не больше. Джон Смит уже понял, что избавляться от Джулианы рано, она еще сыграет свою роль в его игре. Только какую? — Джон, — прозвучал неуверенный голос, — Если вы мне позволите, то я хотела бы пойти домой. Завтра тест, и надо как следует подготовиться к нему. — Конечно, вы можете идти, моя супруга вас проводит. Девушка встала с кресла и быстрыми шагами направилась к двери. После того, как гостья вышла мужчина открыл ящик стола, достал оттуда сигареты, и закурил. Надо обязательно завтра прийти на обследование Джулианы и, если что, подкупить врачей. Она должна остаться в рейхе любой ценой! Но зачем? Он не знал. Ради того, чтобы шантажировать Джо? Глупо, он уже бесполезен, но вариант не плохой, в случае чего. Так зачем он ей помогает? Когда Джулиана сидела напротив него и просила политического убежища, Джон, даже не задумываясь, дал согласие. А уже позже выяснилось, что она как-то связанна с человеком в высоком замке. И это было единственным оправданием его действиям. Он понимал, что смерти она не боится, а под пытками возможно и даст слабину, но важных деталей они не получат. Девушка хитрила, говорила только то, что посчитает нужным, да и не всегда правду. Многих офицеров она смогла одурачить, но только не Джона Смита. И он молча смотрел на неё на допросах и делал вид, что удовлетворен ответами Джулианы, хотя дело обстояло иначе. Почему именно её он не хотел подвергать пыткам, чтобы узнать правду? Он неоднократно сам себе задавал этот вопрос, но ответ как сигаретный дым уходил из-под пальцев. Он часто заглядывал в её изумрудные глаза. Но кроме боли и страха ничего не видел. Ему было интересно посмотреть, как она улыбается, по-настоящему, не натягивая фальшивку, как обычно делала Джулиана в гостях у Смитов. Его супруга Хелен даже не замечает этой фальши, хотя ей наверное все равно. Но почему Джону не все равно? У него ведь все есть, замечательная супруга, трое детей, огромный дом и высокое положение в обществе. Все же было хорошо, до того момента, как появилась она. Как только Джон Смит впустил в свою жизнь Джулиану, все пошло не так. Он больше не хотел Хелен как раньше. И это сказывалось на их половой жизни, хотя его жена и не замечала этого. Её удовлетворял ответ, что он устал на работе и что завтра важный день. Видимо привыкла, что в его дела не надо лезть. И он был рад этому. В дверь решительно постучались, и все мысли Джона испарились. — Дорогой, ты идешь в постель? — Да, я скоро подойду. Мужчина услышал стук удаляющихся каблучков и подумал, что Хелен сегодня в хорошем настроении и ждет, чтобы Джон был в таком же. Обергруппенфюрер затушил сигарету и решительно направился в спальню. В комнате его ждала обнаженная Хелен, которая смотрела на своего мужа с огромным желанием. Улыбаясь, женщина легла на кровать и начала поглаживать одеяло, приглашая таким способом мужа присоединиться. Смит смотрел на неё своим обычным взглядом, который ничего не выражал. Любая другая жена обиделась бы на отсутствие эмоций в данный интимный момент, но Хелен уже привыкла к таким моментам, и её это ничуть не смущало. Джон лег рядом с матерью его троих детей и посмотрел ей прямо в глаза. Они были серого цвета, как тучи, которые бывают только в дождливый день. Хелен сама притянула его к себе и поцеловала в губы. Джон ответил ей и подумал: "Все правильно, все так и должно быть". ******** Джулиана Джулиана сидела у себя на кухне с чашкой чая в руке. Чай уже давно остыл, а она, не замечая этого, продолжала думать о своем. Ей предстояло стать нацисткой ради сопротивления, но она боялась не справиться с поставленной задачей. Её пугало и то, что предстоит часто видиться с Джоном Смитом, а этого она хотела меньше всего. Этот человек был настолько непредсказуемым, что даже стоять рядом с ним было страшно, а он еще и все время смотрел на неё, да так пристально. Может он понял, что она из сопротивления? Это вряд ли. Тогда бы она не сидела тут, а была бы уже на допросе. На ужине у Смитов девушка часто ловила на себе взгляды обергруппенфюрера, и это было очень подозрительно. Джулиана привыкла к тому, что надо обращать внимания на все детали в поведении человека, это она и делала. Её главная задача — втереться в доверие к этому семейству и, в первую очередь, к Джону. Потому что у него был фильм, который так важен для сопротивления. И миссия Джулианы была в том, чтобы его украсть, любым способом. Только каким? А это уже её проблема, и никого другого она не касалась. Девушке хотелось убежать куда-нибудь, где нет ни рейха, ни сопротивления, ни фильма, где нет ничего. Но тут в памяти всплыла Труди и этот чертов день, когда она ей сунула неизвестный сверток. Кто же знал, что после этого жизнь Джулианы так изменится. Скольких она с того времени потеряла людей? Им нет счета. А скольких она еще потеряет? И эта неизвестность пугала девушку. …Фрэнк… Это имя было таким теплым и таким холодным одновременно. А ведь они были счастливыми вместе, но почему все резко поменялось? Теперь они никто друг для друга, а ведь недавно все было иначе. Или это было давно? Не верится, что прошло 2 недели со смерти Труди. Джулиана была уверенна, что её бывший парень сейчас с большим презрением думает о ней. Если вообще думает. Его постель согревает другая девушка, тоже из сопротивления, поэтому думать о Джулиане у него не было времени. Девушка со злостью швырнула кружку об стену, и все содержимое выплеснулось на бежевые обои. Она не заметила как сползла со стула и прижалась к стене, сейчас для неё вся комната была расплывчатым пятном. И думать о том, что Хелен Смит, когда придет к ней в гости, начнет спрашивать откуда это взялось, совсем не хотелось. Как он мог так с ней поступить? Неужели это была не любовь? А просто симпатия или влечение? Почему он так быстро забыл Джулиану? Когда девушка уехала в Нейтральную зону, где повстречала Джо Блейка, она все время думала о Фрэнке и не подпускала близко к себе нового ухажера. А может стоило? Тогда не было бы так больно, как говорится "око за око", "зуб за зуб". Но ничего такого не было, и девушка просто была разбита тем, что с ней так поступил любимый человек. В дверь постучали. Джулиана от неожиданности вздрогнула, но решила открыть, забыв о том, что минуту назад она плакала и что стоит умыться прежде чем появляться в люди. На пороге стоял Джо Блейк, он оценивающе посмотрел на девушку. Джулиана отметила про себя, что кто-то точно также на неё смотрит, но не могла вспомнить кто. — Ты в порядке? — внимательно посмотрев на девушку, проговорил парень. — Да… Наверное. Ты хочешь войти? Проходи. — Джулиана махнула рукой в сторону гостиной и сама прошла к дивану. Джо проследовал за девушкой и присел рядом. — Я хотел поговорить с тобой насчет твоего задания. — Аккуратно начал парень. — Продолжай. — В общем, сопротивление узнало, что обергруппенфюрер Смит хранит фильм в своем кабинете, в главном штабе рейха. И чем быстрее ты его достанешь, тем лучше! У нас сведения, что фильм скоро должен перейти к канцлеру Германии, а если оно перейдет, то это будет провал задания. — Да вы издевайтесь! — Сорвалась у девушки, она резко поднялась с дивана и зло посмотрела на парня, как будто это он виноват во всем этом. — Что вы еще мне прикажете? Выйти замуж за нациста? Или родить маленьких арийцев ради фильма? Я и так работаю над тем, чтобы забрать эту чертову кассету! Улыбаюсь этому страшному человеку под именем Джон Смит, который пугает меня своим пронзительным взглядом. Улыбаюсь его жене, которая смотрит на меня с презрением! Мне страшно находиться здесь, потому что в любой момент ко мне могут постучаться и сказать: "Мы знаем, что вы из сопротивления. Пройдемте с нами". Вы хоть понимайте, каково мне сейчас? И несмотря на всю сложность ситуаций вы мне говорите, что сроки поджимают, а фильм находится в главном штабе! Где полно нацистов, которые смогут убить меня, и глазом не моргнув! Вы серьезно?! Джо посмотрел на Джулиану, ему было до глубины души жаль девушку. Но что он мог сделать? Ему было приказано не вмешиваться иначе что-то заподозрят и тогда её убьют. Парень подошел к трясущийся от горя девушке и обнял её. Если бы он мог одним своим объятиям забрать всю боль и страх у Джулианы, то он бы несомненно это сделал. Но что он мог сейчас? — Пойдем попьем чай, и поговорим об этом. Я что-нибудь придумаю, ты только не плачь. Хорошо? Ты не одна, я рядом, я с тобой. — Тебе нельзя мне помогать! Забыл? — сквозь всхлипы тихо проговорила Джулиана и посмотрела на парня. — Мне плевать. Я не хочу, чтобы ты была одна, и пусть меня убьют за это, но я помогу достать тебе фильм. Девушка ничего не сказала, лишь с благодарностью посмотрела на Джо. Он усадил Джулиану на диван и накрыл её рядом лежащим пледом, тепло улыбнувшись парень направился в сторону кухни. Через пять минут Джо вернулся в гостиную с подносом, на котором стояли две чашки с горячим чаем и баночка малинового варенья. Они сидели рядом и пили горячий напиток, ни Джулиана ни Джо не хотели ничего говорить, им сейчас было хорошо вдвоем, и для каждого было важно не спугнуть этот момент близости друг к другу. Джулиана хотела, чтобы этот момент был бесконечным, она давно не чувствовала такого спокойствия и безмятежности. Но девушка понимала, что наступит завтра, и все эти чувства уйдут, а на смену им придет страх и тревога, которые стали постоянными спутниками в её жизни. Но пока она не хотела думать о завтрашнем дне, не сейчас. Джо повернулся к девушке и посмотрел в её изумрудные глаза. Он понимал, что её сердце еще тоскует по Фрэнку, поэтому решил не спешить. Все должно идти своим чередом, главное, чтобы она была жива. Иногда ему казалось, что из-за своего эмоционального сердца Джулиана не сможет примириться с какой-нибудь потерей и расстанется с рассудком. Этого Джо боялся больше всего на свете. Поэтому парень пытался всеми способами вытянуть Джулиану из игры, но члены сопротивления не прислушивались к нему, они хотели взять всю выгоду которая приносила им девушка, что частенько бесило Джо. И вот эта миссия благодаря усердиям парня была последней, но по мнению некоторых членов сопротивления была не выполнимой. Джо возненавидел их всех, потому что сопротивление пытаются всеми способами убрать девушку. Но не так как бы хотел парень, и он понимал что высока вероятность того, что Джулиана погибнет, если сунется в главный штаб к Джону Смиту. И правда. А как эти ублюдки представляют, что она возьмет фильм? Скажет: "Привет Джон, можно я у тебя одну из вещей позаимствую?" А он в ответ: "Конечно можно, о чем речь." Смешно. Но Джо решился помочь девушке хоть и понимал, что живым он к ней уже не придет. И парень смирился с этим. Он давно понял, что не боится смерти, а даже наоборот, ищет её. Он не видел смысла жизни, и не видел смысла жить в этом чертовом мире. Джо почувствовал как к его плечу коснулась голова Джулианы, он аккуратно повернул голову, чтобы узнать спит ли она или просто устала и решила так сделать. Веки девушки были опущены и спокойное лицо говорило о том, что Джулиана видела десятый сон. Парень улыбнулся, ему нравилось наблюдать за спящей девушкой, ведь только тогда она могла расслабиться и не о чем не думать. Джо хотел, чтобы этот момент был вечным, но он понимал, что скоро наступит утро. "Все правильно, — подумал парень, — все так и должно быть."