Новая магемма. Он или она

      

Скромно, но хорошо было жилище Лилит. Через трещину в скале по утрам заглядывал розовый свет восхода, чуть спотыкаясь и сползая по изгибу входа. Благодаря этому изгибу и ветра, сильно дующие со стороны моря, несильно досаждали девушке-стражу.       А когда во время шторма сквозняки и волны эхом пели в полости скалы, Лилит без страха подпевала им, а вместе с ней и вся мелкая живность, что забредала в её пещерку переждать да переночевать бурю…       Неизданная повесть о Лейле и Лилит

      Снова проснулось рано… но уже в родном общежитии.       Похоже, просыпаться рано начинало уже входить в привычку, от которого у моего внутреннего совёнка начиналась тихая истерика.       Ай! О чём это я? Уже какая-то ересь лезет мне в голову, «совята» там всякие…       А тут у нас уже очень брутальные «новости» пошли.       Уже в который раз в мою комнату ворвались троица знакомых бандитов. Правда, теперь вместе с ними теперь был какой-то высокий бритоголовый мэн, совсем невнятной области производства. Больше всего он был похож на несколько образованного качка-интеллигента. Готов поклясться, такой даже паяльником будет пытать, с печальным вздохом цитируя Пушкина и вспоминая печальную судьбу Есенина и Достоевского в придачу.       Я сразу вспомнил, что одета на мне только рубашка, в которой я спал. Вот суки, даже приодеться не дали… — Ну кто бы мог подумать, — вновь первым начал «зелёный карапузик», — мы искали эту заразу по всему городу. А она, как последняя дура, решила вернутся туда же, где мы её впервые отловили. Хорошо хоть мне такая замечательная мысль в голову пришла — вернутся в место встречи, которое, хех, и в прям изменить-с нельзя-с. — Руки вверх и молчи. Ни звука… повторяюсь не звука м#$ьп%^&ю!!! Я буду стрелять! — воскликнул знакомый светловолосый бандит. «Новенький» только с крайне постным видом аля «ничего личного, я на работе» направил на меня ствол пистолета. Причём, в отличие от «старых знакомых», куда более спокойнее и сосредоточеннее. У меня даже ненадолго успели мурашки пробежаться. Впрочем, совсем ненадолго.       А пока пришлось послушно изображать зайчика, не вылезая, впрочем, из постели.       Тут, как в ни в чём не бывало, сквозь стену прилетела Гульнара, привлекая к себе тем самым почти всё внимание пришедших. — Доброе утро, кра… а кто эти милые мальчики? — томно проговорила она.       Мдаа, пожалуй такого утречка мужики не совсем ожидали! Уж точно что угодно, но не увидеть парящую в воздухе женщину с дымным хвостиком, посылающую им любознательные взгляды в сопровождении томных взмахов ресниц. — Я не п-по-ооняяял, а что э-это з-за… — начал что-то мямлить резко взмокший «телепузик», но Гульнара его оборвала… — Тише, тише убогейнький мой (прям так и сказала, «убогейнький»), я тут разговариваю с настоящими мальчиками, Ой, в смысле с мужжчинами! По моему, джинни даже чуточку переиграла со своими вечными томными «Ой!» и «мужжчинами». Хотя? Откуда мне то знать, ещё вчера я не верил ни в джиннов, не в Вуду, ни в прочею… да чего уж теперь, верил не верил. Даже если это и глюки, то уж слишком натуральные и реалистичные. Из таких вырваться уже никакие «кащенко» не помогут. А тем временем мои «глюки» уже вовсю проявляли крайне нездоровую активность по отношению друг к другу. Даже про меня «любимую» забыли. В частности, «карапузик» уже дал приказ попробовать пистолетную очередь на джиннше. А Гульнара мало того, что никак не пыталась уклонится от пуль, но даже плавно и грациозно отлавливала их. В общем числе, потратив на неё, приблизительно, пять выстрелов, бандиты остановились, и «новенький» подал голос. — Я что-то не пойму, это голограмма, что ли? — Совсэм сдурэл? — ответил ему Ахмед, — откуда у парэнька такие бабки? — А его сестрёнки? — Да какая там сестрёнка, — с раздражением вмешался «блондинчик», пробивали мы этого Маннокашкина, он вообще один в семье. А вот распылить какое-нибудь курево… — Эй, хорош, народ! Пока-что на «нарика» я похожу только благодаря вашей волшебной корочке, — не выдержав, вклинился я в перепалку.       Как оказалось, крайне не вовремя. Потому что «народ» тут же вспомнил про давешнюю «беглянку»… — Сллллушшааай сссюда! — постарался взять себя в руки «телепузик», — я с-совершенно не в ку-курсе, ч-что тты тамм заддума-ала. И чего ты тут распылила… слышь народ, а может, пока, настоящий «наркоконтроль» вызовем-с? Есть у кого прикормленный-с? — Не дури, Иннокентьич, тебе и прошлый её побег в копеечку влетел, — подал голос «новенький» знакомый. — Да и гипноз, если вдуматься, и групповым бывает, — неожиданно робко произнёс «блондин». На минуту бандиты переглянулись, зачем-то перекрестились, затем направили пистолеты на меня одной рукой, а другой достав платки и поднеся их к лицу. При этом на меня конкретно не смотрели. Вот дурачьё, однако, пошло среди бандитов, я то, наивный, до сих пор думал, что пока таких лохов только среди врачей и чиновников хватает… — В-в л-любомм с…случае ссама… — направляя пушку то на меня, то на джиншу, начал произносить «зелёный». — Да-да. Я всё знаю, я всё понимаю, уже покорно тяну ручки в ожидании обещанного фейрверка.       …Вот только не ожидали бандиты и самого главного. Сама беглянка уже не думала не то что бежать, даже показывать своего испуга.       Гульнара вопросительно поглядела на меня, я же в ответ ей кивнул, скинул одеяло, встал в полный рост — и запел.       Как и прежде в дышащих экстримом ситуациях, я на апломбе продемонстрировал все возможности натренированного накануне номера, во время которого немного смог изучить свой дар. Для надёжности, я даже пригляделся к дулам пистолетов, к держащим их твёрдо почти нажимая на курок рукам.       И даже представил, как спускается курок, и выпущенная пуля полетела в меня, вызывая град таких-же из других «детищ Кольта». Как потом эти пули, проходя насквозь тело джинни, вонзаются на бешеной, во много раз превосходящую скорость арбалетного болта, в моё ничем не защищённое тело. Я, наверное, даже не успеваю ощутить боль, поскольку простреленное сердце (и то, если «коротышка» не струхнёт) прекращает биться практически сразу, и только изредка совершая ещё одно, последнее сокращение. Остальные «засеивают маки» в других частях моего тела, в том числе и в непутёвой голове. И тогда я сразу же, не закрывая рта, опрокидываюсь на кровать, которая вскоре начнёт пропитывать хлынувшей из ран кровью.       Даже у горилл и медведей после такого обстрела не осталось бы шансов выжить. И уж тем более нечаянному «трансформеру».       В такие моменты даже испытываешь некий азарт от представляемого, словно самые яркие краски жизни в действительности могут проявится только перед самым лицом смерти.       Но к счастью, эти «краски», смогли проявиться и воплотиться только в моём пении. Подкреплённом специально вызванным защитным механизмом кровной памяти магемм.       В результате бандиты попали под полную власть пения моего, и попросту остолбенели с самыми глупыми на свете улыбками счастливых идиотов. Даже четвёртый, у которого с мимикой был совсем напряг, превратился едва ли не в четырёхлетнего младенца, которому летом дедушка Мороз лично вручил запоздавшую шоколадку. Приказав, даже не успевшим устать голосом, что бы бандиты встали по стойки смирно пока им не позволит джинн, я дал знак Гульнаре, что настал её звёздный магический час. И, кроме того, сумел, не открывая лишний раз рта, убедить не произносить не звука, но тут, очевидно, помогла развивающаяся интуиция.       Гульнара помогла зомбировать бандитов, без труда и пылинки смогла стереть у них все воспоминания обо мне и «моей сестре».       А затем так, по личной инициативе, мы подговорили их навсегда бросить криминал и заняться более полезным для общества делом. В итоге «фантастическая четвёрка» снабдилась до вечера провести полную уборку в моей комнате и помогать новому вахтёру по его «так же полезной для общества работе».       Параллельно, (я уже не дурак) догадались у них одолжить на безвременное хранение деньги, оружие, и сборник стихов Марии Цветаевой, который в грудном кармане хранился у четвёртого с прочей «дорогой дребеденью».       Несколько удивляясь такому «набору» полезных приобретений я проверил по совету Гульнары на «пороховую надёжность» пневматический пистолет, в итоге решив сбыть его до скорого «сеанса телепортации». У себя я решил оставить один из наганов, поскольку в него входил, хоть и с горем пополам, магазин второго. Но и тут моя эфирная напарница осталась недовольна. — Совсем сдурела? Ты пока ещё не мужчина, что бы свободно таскать с собой подобные «игрушки». Да и даже если снова станешь… любое оружие, которое у тебя будет иметься в наличие, это либо оружие изготовленное лично для тебя или взятое у убитого в честном бою врага. На худой конец приобретённого за свои деньги… — Гульнара, у тебя слишком устаревшие взгляды на понятия «мужчины» и «оружие»… Ну хорошо, хорошо! Обменяю это и куплю новый пистолет. Даже не бэушный! — очередной взгляд Гульнары не смог оставить равнодушным мою осторожность. В конце-концов это не только джинн, но и ещё и настоящая «восточная женщина», то она томная как равнодушный слон, то, как что-то не то — «Буря в пустыне». Однако кое-что меня немного кольнуло в её словах… — А что значит «если я снова стану мужиком»? Гулнара посмотрела на меня всё тем-же взглядом уставшей царицы, решающей, говорить ли её евнуху, что многие его претензии невозможны для рассмотрения. — А что тут непонятного. Мы ведь уже обсуждали, возвращение твоего прежнего тела по любому не обещает быть простым предприятием. В конце концов — всё может случится за столь короткий срок даже до того, как мы найдём ту бабульку Вуду. Например, смерть во время телепортации… — Чагоо?.. Нет, вопрос глупый, на что я ещё мог надеяться при нашем то раскладе? Но и с другой стороны, более умных поступков от таких, как я, не имеет смысл ожидать. Обе «пушки» вместе с револьвером и тремя довольно дорогими часиками, всё так же пере направились в «быстрый сбыт». (Хотя, одни часики я оставил себе на память. Всё же и работа явно не китайская, да и похвастаться не каждый день так повезёт). Но так было всё же лучше, чем-то, что мне позже пояснила про телепортации Гульнара.       Но сперва мы с джинни побегали по городу, сбыли часы и оружие, переспорили и «перепели» почти всех встреченных скупщиков в городе. И наконец, практически честным «трудом и потом» добыли все необходимые для путешествия по Африке деньги. А то телепортация — штука не простая.       Тут просто жизненно необходимо точно знать до мельчайшей подробности место, куда нужно «собраться по молекулам». Ведь в более научном смысле телепортация — сродни какому-нибудь андронному коллайдеру, тоже разбивает предметы на первочастицы, со скоростью света переносит их на противоположный конец земного глобуса, а затем собирает прямо на месте, не интересуясь, автоматически, насколько тут подходящий для сборки «ландшафт».       Поэтому маги и стражи, которым с одной стороны удобна такая быстрая переброска тела в пространстве, всё равно стараются использовать телепортацию только в самом крайнем случае, или при полном ознакомлением с местом доставки, а так же при наличие достаточного опыта телепортации.       А вот сборник Цветаевой пришёлся очень кстати. Ну реально, не попсой же удивлять честный магический людь и нелюдь? Да и только на память крови, полагаться не стоит. Хоть дар ещё не изучен у меня всё равно есть подозрения, что лучше всего песенки моих женских предков будут всплывать в моём сознании только в случае серьёзной угрозы жизни. Поэтому, думаю, будет не лишним поучить по дороге до Китай-города. А то ещё неизвестно, сколько мне предстоит провести номеров.       Деньги, которые получились в результате полдневных коопераций (в такие моменты ощущаю себя едва ли не Остапом Бендером), я хотел было перенаправить на студенческую карточку, но: — Брось заниматься ерундой! Только последний идиот будет таскать золотую кредитку, когда отправляется прямо к диким людоедам на необитаемых островах. Как и для настоящего мужчины, так и для не менее… настоящей женщины даже почётней нести с собой мешок золотых монет. — И триста пиастров за вычетом сундука мертвеца, — мрачно пошутил я. А то ведь по сказавшей эти слова нельзя было сказать, что она часто таскает с собой мешки золота. К этому моменту я уже успел забросить и деньги на телефон, и вернуть один должок компании, у которой я две недели назад взял пятьсот рублей взаймы.       Хоть один должок у меня погашен будет. А то с лишними бандитами и коллекторами на хвосте хвастают далеко не самые удачливые люди.       А ко всему прочем я сейчас магемма…       Пока я и Гульнара поджидали вызванное такси, у меня снова всё тело свело в три погибели от нахлынувшей мигрени. В это же время мою голову начали всё чаще посещать ещё большая порция новых видений и высасывающая, словно пустота силу, прострация…       «Ну вот и поехали мы!» — наверное так бы сказал первый космонавт на луне, севший в космическую тарелку ненадолго оставленную там инопланетянами-туристами.       Снова мир растворился для меня, ничего реального, вроде джинни, водителя такси, Москвы и прочего, для меня не стало.       Только одно видение за другим, одно второе третье ярчайшее воспоминание затопили почти всю мою черепную коробку подсознания до самых её тесных пределов.       Все эти воспоминания, чувства, мысли, ни с чем не сравнимые жизненные истории, жизненный опыт целых ПОКОЛЕНИЙ магемм — и их точно не сравнить, не сопоставить с моим жалким жизненным путём. Особенно с тем, который я прожил до того, как стал женщиной.       Да, магеммы были не просто презренны, словно евреи и цыгане. (Нередко магеммы были непоняты и теми с другими). Но, всё же, пусть магемм опасались и боялись из-за их Дара, причём как до Всемирного потопа так и после него (вот кто бы мог подумать, что это не просто библейская сказочка для инфантов), но так бывало не всегда.       Не так уж и редко Магемм всё же уважали, иногда даже любили. Причём, довольно, надо сказать, по разному народ проявлял свою любовь…       Бывали времена, когда магеммам выделяли во что-то вроде особенной, сугубо национальной профессиональной ниши. Вот почему говорят, что именно проституция была древней женской профессией?       Имелись женские профессии и по древнее.       К примеру няня, как правило самая младшая, незамужняя, а то и бесплодная женщина племени, на которую навешивали своих многочисленных чад работающие в родоплеменном строе мамочки с папочками, когда бывали особенно заняты. Или целительницы. Впрочем, эта профессия кажется и вовсе универсальна для полов.       Хотя, если верить тому, что видел и слышал я в своих видениях из родовой памяти магемм, чаще в древних племенах можно было встретить именно бабок-лекаршей, а не мужчин-лекарей. Да и нередко, когда в семьях был поголовный созыв на партию ударного рабочего труда, почти всё взрослое и здоровое мало-мальски население деревни уходили кто на поля, кто на охоту, кто на рыбалку, а то и в гости в соседние племена и деревни за гостинцами. И кому тогда, спрашивается, доверяли совсем малых и неразумных чад, не способных ещё даже держать в руках элементарные орудия труда?       А если те ещё и начинали подозрительно хлюпать носиками и терять аппетит?       Опять же, самым старым (или молодым, но больным и бесплодным) женщинам и/или магеммам. И это ещё далеко не всё…       Но, пожалуй самая главная профессия женщин, а уж магемм в подавляющем большинстве — пение.       Голос магемм ценился наравне с поющим ручным соловьём. Наравне с рогом единорога и чашей Грааля собственно личного пользования.       Магемм приглашали короли, их пытались к себе привязать сильные мира всего разных времён, строев и эпох. Даже всевозможные служители культов пытались добром или насильно приручить магемм, сделать служанками своих учений. А всё лишь от одного — голоса магемм.       Прекрасный, как чувство материнской любви, чудесный как само слово «красота». Богаче любого злата и серебра, манящий сильнее любых страстей и искушений. При желании, магеммы становились страшным бичём всех обычных людских дев, ибо могли привязывать простых мужчин сильнее алкоголя и наркотика и даже секса. А ведь мужчин магемм не разу не рождалось.       Сложно даже передать словами, а то и не словами, как сильна может быть над нами власть звука пения.       Даже всеми возвеличенное Слово — не более чем неуклюжий искусственный проводник звуков, подобный бронированному вертолёту, снаряжённому для высадки десанта спецназа. Коими являлись звуки, а вместе с ними скрытый в них смысл…       Вообще, где-то на лекциях по физики я слыхал про теорию, что вся материя является лишь уплотнёнными звуками… но это ещё было далеко от меня. В плане осознания. Я лишь приближался к самым истокам, только раскрыл обложку инструкции по познанию бытия.       Да и вообще, всё, что я был в силах тогда понять, это то, что очень что-то сложное и мало-уловимое было в отношении людей к магеммам. Да и не только людей…