Соулмейту больно

Юнги еле-еле вытащил шокированного Чимина из комнаты. Пришлось несколько раз хорошенько ударить Пака по щекам, чтобы привести в порядок. Но Мин знал, что окончательно приведёт в чувства парня. — Ну ты и тварь, оказывается. Даже не знаю, как я мог любить тебя и встречаться с тобой на протяжении года. — Только вот не надо мне лекции читать. А уж тем более называть шлюхой. Я уже не маленький мальчик. Я сам решаю, как я буду жить. — Я и не собирался, да вот только твой «парень» почему-то называет тебя именно так. Ты ещё скажи, что у вас ролевые игры. — Заткнись, — Пак высоко задрал подбородок и, гордо вертя бёдрами, удалился из поля зрения рэпера. — Не маленький, значит, да? Юнги чувствовал эту наигранность в словах Чимина. Мин Юнги не дурак, и он знал, что в душе Пака сейчас самая настоящая мясорубка. Но ему не было жаль его. Через небольшой промежуток времени Мин встретил врача в сопровождении Намджуна. — Джун, что… — Ты и сам понимаешь, что Тэхену нужна как минимум консультация. — Я понимаю, но врач всё равно ничего нового не скажет. Ким тяжело вздохнул и положил руку на плечо своего друга. Тут не нужны слова, и так всё ясно.

***

Всего Чонгука жутко колотит. Его рвёт, он еле успел добежать до туалета. Жуткая головная боль и гадкое чувство слабости преследуют парня. «Твою мать… Состояние Тэхена сказывается и на мне. Судя по всему, ему становится хуже. Нельзя больше медлить. Я должен найти Юнги и нормально поговорить с ним. И попрощаться с ребятами и семьёй», — Чон усмехнулся своим «оптимистичным» мыслям и побрёл к комнате Намджуна, потому что там лежит Тэ, значит, и Мин должен быть там же. Макне не ошибся. Юнги опёрся об дверь спиной и сверлил взглядом белую стену. — Хён, мне нужно поговорить с тобой. Рэпер нехотя кинул безразличный взгляд на младшего. — Нам не о чем говорить. А из-за тебя его состояние ухудшилось, — хриплым голосом сказал Мин. — Я знаю, и ты ошибаешься, нам есть о чём поговорить. Я настаиваю. Рэпер раздраженно вздохнул. — Ну, валяй. — Пойдём ко мне в комнату. Не хочу, чтобы нам помешали. Юнги лишь усмехнулся своим мыслям и поплёлся за младшим. В комнате Чона просторно и достаточно прохладно, Юнги сильнее кутается в свою толстовку и присаживается на край кровати. Неприятное ощущение страха не давало нормально дышать. Что-то внутри Мина подсказывало, что сейчас он узнает что-то ужасное, и после этого всё пойдёт под откос. — Приступай к делу. Я не собираюсь тратить своё время на тебя, — Мин не подавал виду, что беспокоится или волнуется. — Хён, в это сложно поверить, я знаю, но ничего кроме этого не остаётся… — Чонгук подходит к своему книжному шкафу и достаёт две книги. Рэпер вопросительно поднял бровь на младшего. — Ты когда-нибудь читал это? Чон протягивает тонкие книги в руки старшего. Мин осторожно открывает первую и пробегается глазами по содержанию. Взгляд Юнги моментально меняется. Если несколько секунд назад он был явно раздражён, то сейчас у него на лице читался один жирный вопрос: «Что за херня тут происходит?!» — Это же сказка детская, только не говори мне, что ты… Старший недоговаривает, потому что видит вымученную улыбку младшего и грустный, полный боли и сожаления взгляд. — С чего ты взял, что это правда, и вообще… — Хён, прочитай следующую, и тебе всё станет ясно. Мин трясущимися руками открывает книжицу и начинает читать. С каждой страницей Юнги становиться всё хуже и хуже. Ему уже не холодно, ему жарко. Он горит изнутри. Дочитав последнюю страницу, старший поднимает взгляд на Чона и спрашивает: — И что? Да, бывают совпадения, но это не повод верить во всякий бред. Чонгук тяжело вздыхает и переворачивает страницу, указывая старшему на рисунок. — Я не думаю, что бывают такие совпадения. Книга выскальзывает из рук рэпера. Его колотит. Руки дрожат, а ноги подгибаются, совершенно не чувствуя опору. — Что…что ты собираешься делать? — Я думаю, ты и сам всё прекрасно понимаешь. Единственное, о чём я хочу попросить тебя, это помочь мне. В последний раз. У Юнги всё внутри сжалось из-за этого «в последний раз». — Моё сердце, его нужно будет вживить Тэхену. Я не смогу это сделать, поэтому прошу тебя об этом. — Блять, подожди, я не могу в это поверить. Я не смогу это сделать. — Мы не можем ждать, ты понимаешь это?! Сейчас каждая минута дорога! Хватит истерить, соберись! Юнги растерянно смотрит на Чона и проводит влажным языком по высохшим губам. — Пиздец. — Согласен, это пиздец, — Чон тяжело вздыхает. — Собери, пожалуйста, всех ребят в гостиной. А я пока позвоню родителям. Мин медленно кивнул, не отрывая взгляда со своих рук. Казалось, что он сейчас где угодно, только не здесь. В голове абсолютная пустота. Ноги сами несут его. Куда он не знает. Он как запрограммированный робот. Выполняет приказ. Не имея собственных мыслей. Дверь тяжело хлопнула за спиной макне. Парень облегчённо вздохнул и полез в карман джинс, чтобы достать телефон. Руки жутко тряслись. В голове абсолютная пустота. Он не знал, как сказать своей семье, что совсем скоро он умрёт. Собственноручно вырежет своё сердце и отдаст его тому, перед кем виноват. Сейчас Чону невероятно смешно. Он вспоминает, с чего началась вся эта херь. Он думал, что Тэ ему изменял. Насколько нужно быть тупым, чтобы не понять, что он не мог этого сделать. Связь между ними была всегда, и он бы почувствовал измену… Так смешно и так глупо. Настолько глупо, что слёзы сами невольно текут из глаз. Обжигают холодные щёки и оставляют солёные следы на лице. Самообладание идёт по пизде. Сейчас, когда уже поздно, он всё осознал. Именно из-за этого становится невероятно больно в области груди. Его рвёт изнутри на мелкие кусочки. Из груди вырывается вой. Чонгук глотает собственные слёзы и впервые признаёт себя ничтожеством. Просто недопонимание, тупая гордость и невероятная глупость убьёт его. И его чувства. Если бы ему дали шанс всё поменять… Но его не дадут. Ему и так дали слишком много. Чон так и не смог позвонить родителям. Его хватило лишь на жалкое сообщение, где он просит прощение и говорит, что оставшихся денег им хватит до конца жизни. «Мама, папа, я люблю вас. Но я должен заплатить за свою ошибку. Я не могу снова убегать от наказания. Теперь я понял, о чём вы говорили. Один глупый поступок человека может загубить всё, что ему было дорого». Парень нажимает на кнопку «отправить» и идёт в гостиную, где почти все участники в сборе. Как только Чон заходит в комнату, он чувствует, как все уставились на него тяжёлым, обеспокоенным взглядом. — Простите, что прошу вас об этом, но не задавайте мне лишних вопросов. Просто послушайте. Я всех вас безгранично люблю. Для меня вы стали семьёй за столь короткий срок. Я вёл себя как дурак, и я признаю это. Простите меня, я всех вас люблю и ценю. Когда придёт время, вы всё узнаете, а сейчас… — Чон взглядом показывает Юнги на дверь. — Мы вынуждены уйти. Юнги поспешно выходит. Чонгук кидает прощальный взгляд на растерянных ребят и говорит настолько нежно, как только может: — Я люблю вас, прощайте. Дверь громко захлопывается, и Чон закрывает её на замок, блокируя возможность выйти. — Это даст нам время. Юнги кивает и поднимает полный боли взгляд на младшего. «Неужели ничего нельзя сделать?» Парни быстро бегут к комнате Джуна. Им нужно успеть. Тэхен всё так же неподвижно лежит на кровати. Чон подходит к рыжему и нежно оглаживает лицо старшего, накрывая его губы своими. Хотелось продлить этот момент как можно дольше, но время не ждёт. Чон отстраняется от Тэхена и кивает Юнги. Мятноволосый не может сдерживать слёз. Он уже вовсю глотал солёную жидкость из глаз. Парень зажмурил глаза и накрыл голову руками. Лишь бы не видеть и не слышать. Лишь бы не чувствовать. Чонгук достаёт хорошо заточенный кинжал. Он видит своё отражение в лезвии. Как не странно, ему не страшно. Он готов умереть. Но в груди невероятно щемит. От желание жить и любить невозможно избавиться. Чон не чувствует слёз. Сейчас он видит только одно: смысл своей жизни. Тэхена. Если его не станет, то Чонгука тоже. — Юнги, ты должен обещать мне. Никогда не покидай его. Будь рядом. Люби его и заставь побить себя в ответ. Только так я смогу умереть спокойно. — Х…хорошо. Я обещаю, — в истерике прохрипел Мин. Чон мягко улыбнулся и повернулся к Тэхену. — Я люблю тебя. Холодная сталь медленно вошла в грудь шатена. Клинок легко рассёк плоть, давая возможность пролиться алой жидкости. Сильнее надавив на клинок, чтобы тот разодрал грудную клетку, парень провёл им вниз. Чонгук просунул руку в кровавое месиво. Нащупав пульсирующий орган, он сомкнул руку и выдрал его из себя. Перед тем, как упасть, парень взглянул на безмятежного Кима. Глаза наполнила солёная жидкость. — Прости. Уже бездыханное тело упало. Кровь…повсюду. Казалось, вся комната пропиталась ей. Они тонули в ней. Они задыхались… Юнги открыл глаза, но не смог заставить себя встать. Ноги не слушались его. Мин отталкивался ногами об пол, перебирая руками, чтобы доползти до тела. Вся его одежда пропиталась кровью. Дальше всё было как в тумане… Мин помнит пульсирующие сердце, истекающее кровью руки. Нож, который он вонзает в плоть. Снова кровь. Сердце, которое он поместил в Тэхена, забилось, забилось с новой силой. Всё получилось. Дикие крики и ошарашенные взгляды остальных ребят. Его оттаскивают в сторону, пытаются привести в себя. Больно бьют. Кто-то рыдает, кто-то не в силах остановить вырывающийся крик. А жуткая, окутывающая чернота не отступает. Она поглощает. Не даёт даже малейшую надежду. Она несла лишь боль и обречённость.