***
«Мое тело обдавало холодом, мороз облизывал кожу под тонкой тканью ночной сорочки, а на обнаженные плечи падал снег. Снег? Разве еще не слишком рано для него? Где я? Это место смутно знакомо мне, но никак не удавалось вспомнить, когда я здесь была. А была ли вообще? Могу поклясться, что я засыпала в гостиной, на диване, под теплым пледом. Почему я здесь? Я уверена, что никогда прежде не бывала в этом месте, хотя ощущения узнаваемости не покидало меня. Кому принадлежит этот сад и этот старинный особняк, что выглядит таким заброшенным? Ни в одном окне не горит свет, а в саду ни намека на жизнь. В голову закрадывается предположение, что когда-то здесь был прекрасный розариум, но сейчас кустарники выглядят серыми и безжизненными. Ни единого звука вокруг, даже не слышно, как завывает ветер, подхватывая снежинки и покачивая тонкие и мерзлые ветви деревьев. Ничего не слышно, кроме того, как скрепит снег под моими босыми ногами, что навалил на мощеную дорожку, ведущую к особняку. По мере приближения к окнам особняка, во мне просыпается нечеловеческое чувство страха, и дрожь в теле усиливается. Я всматриваюсь в собственное отражение в стеклянной двери особняка, и ужасающее осознание приходит в мои мысли. Это не я. Моя Белоснежка. Пугающе красивая принцесса ночи, которая являлась мне образами во снах уже на протяжении нескольких лет, стоит по другую сторону двери, в темноте, освещаемой лишь лунным светом. Незнакомка улыбается мне печальной улыбкой, в то время как в глазах ее мелькает страх, эти же чувства я отчетливо испытывала, когда шла к этому месту. Мне хочется задать ей несколько вопросов, но слова застывают на языке, когда женщина касается указательным пальцем своих губ, призывая к молчанию. Ее рука от самых пальцев, и до локтя покрыта багровыми пятнами. «В крови» - ясно звучит в голове подсказка, и меня в очередной раз передергивает, вовсе не от холода, а от ужаса происходящего. В крови испачкана не только рука, но и нежно-аквамариновая ночная сорочка, клянусь, на мне сейчас надета такая же, а также платиново-белые волосы, откинутые на спину. Я хочу спасти ее, и делаю еще несколько шагов, останавливаясь перед дверью. Женщина качает головой, словно понимая мои намерения, и несколько запачканных прядей падают на глаза, пронзительного, зеленого цвета. Она протягивает руку, и кладет ее на стекло. Непроизвольно, словно куколка, которую тянут за веревочки, я повторяю ее жест. И в тот момент, когда моя рука соприкасается с гладкой и холодной поверхностью, по стеклу начинает идти трещина. Краешком зрения, мне удается заметить, как тьма за незнакомкой сгущается, становится темнее, а после, чьи-то руки обхватывают тонкую талию Белоснежки, и утягивают за собой, в непроницаемую темноту дома. Последнее что я запомнила, это отчаянный крик, сорвавшийся с моих губ, и зеленые глаза, наполненные уже не страхом, а ужасающи смеренным спокойствием». Распахиваю глаза, и делаю резкий глубокий вдох. Воздух теплый, и это больно режет легкие. Чувствую давление на своих плечах и, сфокусировав зрение, ловлю обеспокоенный взгляд своей сестры. Такара. Выдыхаю. Я дома, там же где уснула. - Хоши? Опять кошмар? – мои мысли все еще витают в моем сне. Все было так реально, так безумно реально. Прикладываю руку ко лбу, вздрагиваю. Кожа настолько ледяная, словно, меньше минуты назад я зашла в дом с ужасного мороза. – Хоши? – вздрагиваю в очередной раз, в глазах сестры смесь волнения и не понимания, и я осторожно принимая сидячее положение, киваю. - Да, ничего нового, - хрипло говорю я, стараясь, что бы мой голос звучал как можно более отстраненно. Это всего лишь кошмар, ничего более. Вдох, выдох. – Не говори родителям, я не хочу снова оказаться у психотерапевта. Хорошо? Такара вздыхает, и садится рядом со мной, задумавшись. В каждом ее движении нервозность, кажется, этот раз отличался от всех остальных. Обычно я просто мечусь в постели, и просыпаюсь в холодном поту. В этот раз, возможно ли, что кричала я не только во сне? - Прошу тебя, - я складываю руки в умоляющем жесте, делая наимилейшее выражение лица, и взгляд сестры теплеет, а беспокойство уходит на второй план. – Я не выносима, ты это сейчас хочешь сказать? – комнату заполняет звонкий смех Такары, а я самодовольно ухмыляюсь, тому, что предугадала ее слово. - Да, именно, - все еще немного хихикая, говорит сестра и поднимается с дивана. Сейчас мы по традиции пойдем пить зеленый чай с мелиссой, она попросит рассказать ей о том, что мне приснилось. Но я не буду, не в этот раз. Какая-то паника закрадывалась в мое сознание, при мысли, что я кому-то об этом расскажу. Это мой секрет. Мой и Белоснежки. – Родители утром сказали быть готовыми к вечеру, если ты не забыла, сегодня у меня смотрины, - делаю губами беззвучное «ууу», и после кислую мину. Такара снова смеется. Ей двадцать, и ей нравится идея выйти замуж за парня, а может и мужчину, которого она возможно до свадьбы увидит всего один раз. Хотя, нет, это неправильное выражение. Скорее, она рада, выполнить пожелания родителей и помочь им. У нас так принято. Выставлять дочерей как скот, на выбор подходящего жениха. Кто предложит большую цену, продвижение по бизнесу, хорошее сотрудничество и так далее. Отец так же женился на маме, но в их отношениях царила идиллия. Неизвестно, то ли за двадцать пять лет жизни они настолько притерлись друг к другу, то ли действительно влюбились, потому что теплота и нежность в их отношениях, вызывают во мне восхищение. Они даже украдкой, как дети, дарят друг другу пылкие объятия и поцелуи, когда думают, что мы их не видим. - Хм, убедила, - мои губы растягиваются в медово-сладкой улыбке, мне вовсе не хочется портить сестре день своим пессимистичным мышлением. Я слишком романтичная натура, и идея быть купленной как корова на базаре, мне не прельщала. – Чуть позже, я найду Сэчико. Обещаю, что не подведу тебя, сестренка, - и я сдержу обещание, непременно, но только не прямо сейчас. Поэтому подскакиваю с дивана, быстро чмокаю сестру в щеку, и убегаю на лестницу, попутно пригибаясь от полетевшей в мою голову подушки. Звонко смеюсь, и радуюсь тому, что мысли об ужасном сне отошли на второй план.***
С каждым прошедшим часов, дом просыпался. Слышно было, как на первом этаже прислуга убирала и украшала гостиные комнаты, и я могла представить, как натираются серебряные приборы в столовой, как они выкладываются на шелковые салфетки. Для гостей все самое лучшее. В вазах по всему дому стоят свежие цветы, розы и лилии. Розы обожал отец, а неизменно любимыми цветами мамы всегда оставались лилии. Я их ненавидела. От их запаха всегда слегка побаливала голова, а приторно сладкий запах резал нос. В моей комнате всегда стоит букет тагетесов, от них пахло необычно, и чем-то ненавязчивым, какой-то цветочно-пряный запах, с нотками чего-то фруктового. Мама увлекается флористикой, поэтому всеми делами по саду, занимается она, и никто другой, так как в нашем доме нет садовника. И вовсе не потому, что мы не можем этого себе позволить, а потому, что мама никого и близко не подпускает. Сама срезает утром каждый цветок для дома, и только после этого, позволяет слугам расставить все по вазам в доме. И так каждый день. Отец в бизнесе, и появляется дома в основном уже поздним вечером, так что, мы неофициально, за глаза, зовем сад маминой работой. - Все готово, - Сэчико вкалывает в мои волосы последнюю невидимку, и работа действительно уже закончена. Служанка кланяется, и удаляется из комнаты, давай мне полюбоваться своим отражением. Старшие члены семьи Игараси отличаются привлекательностью, так что, гены нам достались замечательные. Из отражения в зеркале, на меня смотрела очаровательная девушка, с заплетенными в достаточно небрежную, но стильную прическу, волосами цвета жемчуга. Глаза цвета осенней багровой листы горят беспокойством, но я выдавливаю из себя улыбку, и поднимаюсь со стула, разглаживая руками несуществующие складки на платье А – силуэта, в пол, цвета бордо. Я выглядела хорошо, и честно, не могла представить, как выглядит сейчас Такара. Это ее смотрины, а значит, она будет звездой этого вечера. И я не прогадала, моему восхищению не было придела, когда я спустилась в гостиную, где уже была вся семья в ожидании прихода званых гостей. Такара сияла как рождественская елка, и уже это выделяло ее среди всех присутствующих. Ее волосы были собраны в аккуратную прическу, состоящую из множества кос, с вплетенными в них фиалками голубого цвета и жемчугом, все это было подобрано под цвет глаз. Так же Такара была облачена в хёмонги, серебристого цвета, с узорами вышитыми голубыми блестящими нитками. Я никогда не считала кимоно привлекательным нарядом, но сестра выглядела в нем потрясающе. - Мама, папа, - мама полюбовно расцеловала меня в обе щеки, шепнув на ухо, что я замечательно выгляжу, и она гордится мной. – Такара, ты выглядишь великолепно, - сестра зардела и поспешила меня обнять. Наверное, сейчас ей было это нужно, потому что ее легкое волнение перед встречей с перспективным женихом, передалось даже мне. Я покрутила на пальце кольцо, которое мне несколько лет назад подарила бабушка, и которое я почти никогда не снимала, и встретилась глазами с отцом. Игараси Сэтоши, человек, который может вызвать ужас одним лишь взглядом, тепло смотрел на меня, и на его губах играла полуулыбка. Отец такой только в присутствии семьи, в остальное время, улыбка этому человеку не свойственна, а глаза словно покрываются коркой льда. Впрочем, ничего удивительного. Семья Игараси создали собственную бизнес-империю, филиалы нашей фирмы находятся по всему миру, сотрудничая с мировыми брендами и другими фирмами. Все это – огромные деньги, так что, серьезность моего отца вполне обоснованна. - Хоши, после ужина, нам нужно будет с тобой поговорить, - Такара удивленно посмотрела в сторону отца. Мое любопытство не уступало сестринскому, но по взгляду было понятно, что, ни на один заданный сейчас вопрос, ответов ни последует, и я просто согласно кивнула. Зазвенел звонок, и мы все двинулись встречать гостей, как гостеприимные хозяева.***
Остаток вечера прошел в теплой и радушной обстановке, за вкусной едой и парой бокалов благородного вина. Предположительный будущий жених оказался приятным молодым человеком, в возрасте двадцати двух лет, кажется, и зовут его Кэтсу. У него приятная внешность, и от него определенно хорошо пахнет. И кажется, между ним и Такарой мелькнула искра. По крайней мере, мне бы очень хотелось в это верить. Если я не ошибаюсь, их семья занимается изготовлением запчастей и всего прочего для авто уже около тридцати лет, и их бизнес процветает с каждым годом, а это благоприятное сотрудничество для нашего отца. Всегда приятно вкладывать свои деньги во что-то стоящее. - Отец, - я открываю дверь только после резкого «войдите», раздавшегося по другую сторону двери после моего стука, а после, прикрывая ее, почтительно склоняю голову перед отцом, отводя взгляд. – Ты просил меня зайти, - вскидываю взгляд, и делаю несколько шагов к столу, за которым восседает глава семейства Игараси. В свои сорок, он по-прежнему красив и статен, даже не смотря на пробивающуюся в волосах седину. У меня его глаза, и некоторые черты лица, но мамин цвет волос. - Прочти, - отец двигает ближе к моей стороне конверт с неизвестным содержанием. С опаской вглядываюсь в его лицо, но натыкаюсь лишь на стену ледяного спокойствия в глазах того же цвета что и мои. Мне ничего не остается, как сделать еще несколько шагов и, протянув руку, взять письмо. Еще один вопросительный взгляд не помог, Сэтоши не собирался ничего объяснять, просто молчаливо ожидал, когда я прочту письмо. Сглатываю неожиданно вязкую слюну, и вытаскиваю уже из надрезанного конверта письмо. Разворачиваю, и сердце у меня замирает. Пробегаюсь глазами по строчкам, сердце пропускает удар, а ладони противно намокают. Отбрасываю и конверт, и письмо обратно на рабочий стол отца, непозволительная дерзость для моего родителя. Не удивилась бы, если бы мое лицо раскраснелось от накатившего на меня гнева. - Как ты мог? – я шиплю слова сквозь зубы, сжимая руки в кулаки. – Как ты мог? Без моего ведома! – я делаю вдох, чтобы продолжить свою тираду, но меня останавливает строгий взгляд и вскинутая вверх рука, что призывает замолчать. - Всего один год, Хоши, - и его и мои глаза метали молнии. Мне вовсе не хотелось принимать очевидное: у меня не было право на выбор. – Академия Кросс замечательное учебное заведение, там даже учатся дети нескольких моих партнеров по бизнесу, - он цокает языком, словно заключает сделку, а я просто партнер, которому не нравятся некоторые условия, и меня требуется переубедить. – К тому же, ты будешь приезжать на каникулы домой, - уже в более твердой манере произносит старший Игараси, и указывает мне на дверь. Это всегда обозначало конец разговора, не возможность даже возразить. Он отдал приказ, а я, должна была его исполнить. Беспрекословно. - Отлично! Как прикажешь, отец, - выпаливаю я, сдерживая наворачивающиеся на глаза слезы, после чего выскакиваю из кабинета, сопровождая свой уход громким хлопком двери. Почему я? Снова меня отправляет куда-то далеко от дома. Единственное, что радует, в этот раз, это не другая сторона земного шара, а всего лишь где-то вблизи Киото.