***
Последние два дня в доме царила гнетущая атмосфера напряжения. Я наотрез отказывалась разговаривать с отцом, а Такара ходила как в воду опущенная из-за моего приближающегося отъезда. Не удивительно. Всего несколько месяцев назад, я вернулась из Ирландии, где провела семь месяцев, и сестра безудержно по мне соскучилась. Единственная, кто старалась не унывать в этой обстановке – мама. Она источала улыбки, говорила приободряющие слова, но положения это не меняло, никто, даже она, не могли изменить решения Игараси Сэтоши, снова сослать меня из дома. В этом были некоторые преимущества, я изучила множество языков, познакомилась с бесчисленным количеством знаменитостей, и поработала с некоторыми мировыми брендами в качестве модели и даже дизайнера. И все это за семнадцать лет. Успех, я бы сказала. Но тоска, к сожалению, не покидала сердце. - Я зайду? – приподнимаюсь на локте, смотря в сторону двери, и на моих губах расцветает приветственная улыбка. Я коротко киваю, и отбрасываю томик манги, который я пыталась прочесть уже больше часа, но вместо этого, просто пялилась на страницу, думая о своем. – Я решила помочь тебе собрать вещи, - горечь в ее словах, чуть не вызвала на моих глазах слезы. И вправду, через несколько часов, мне предстоит покинуть Токио, а я даже не пошевелила пальцем, для того, что бы собрать свои вещи. - Мм, не плохая идея, - я поднимаюсь с кровати, а Такара проходит в комнату, закатывая огромный чемодан на колесиках. У меня в планах не было брать настолько много вещей, так как в скором времени мне предстоит вернуться на каникулы домой. Хотя, спорить я не стала, впрочем, с этой мадмуазель не стоит и пытаться. – Отец ничего не говорил? – я ужасно зла на него, и мы не обмолвились ни единым словом с того вечера, как я узнала о своем отъезде. Но, не заметить, что Игараси Сэтоши ходит весь, словно на иголках, было бы удивительно сложно. Возможно, какие-то проблемы на работе, или возможно что-то не так со здоровьем? Гордость не позволяла подойти, и узнать об этом самой, поэтому я интересовалась у сестры. - Я тоже заметила, - кивнула Такара, открывая двери, ведущие в гардероб. – Я спрашивала, все ли в порядке и у него и у мамы, но ты же их знаешь, если какие-то проблемы, последние кому они расскажут, будем мы, - с этим было сложно не согласиться. Родители предпочитали до последнего не сообщать нам о проблемах, не важно, было ли это связано с работой или с чем-то еще. Например, о краже денег на фирме, мы узнали только через два месяца, после того как дело было закрыто, вор пойман, а деньги вернули. И речь идиот о сумме в миллиард иен. Если бы деньги не были возвращены, компания потерпела бы огромные убытки, не зависимо от того, что оборот денег в фирме огромен. Это грозило бы закрытием нескольких филиалов и сокращением рабочей силы, многие люди потеряли бы работу. Такара видимо не стала отвлекать меня от размышлений по этому поводу, поэтому начала складывать в чемодан вещи, одну за другой. Блузки, брюки, юбки, платья. Честно, я не понимала, зачем мне все это. В академии непременно есть форма, которую я буду носить как минимум шесть дней в неделю, но не важно. Возможно, сестра таким образом успокаивалась, и я не мешала. В конце концов, достану самое необходимое, а остальное оставлю в чемодане и поставлю в дальний угол. Вот и все. - Ты знаешь, что через несколько дней, в этой академии будет бал? Я узнала это от мамы, она уже заказала тебе наряд, и его привезут тебе в ближайшие дни, - я вижу ее виноватое лицо, и качаю головой, обнимая ее одной рукой за плечи. Кажется, она чувствует себя неловко, из-за того, что не рассказала об этом раньше, но она знала, что наверняка я закачу истерику и отговорю маму от идеи заказывать мне наряд, на чертов бал, на котором я буду чужой. Меня вообще бесил факт того, что я поеду учиться туда аж через несколько месяцев после начала учебы, попадаю на экзамены, которые придется сдавать в обязательном порядке в качестве вступительных. Белая ворона. Впрочем, ничего нового. В голову даже закрадывается мысль завалить каждый экзамен и отправится домой, но понимаю, что Сэтоши заплатит любые деньги, чтобы каждый экзамен был сдан на отлично. Закатываю глаза от собственных мыслей. - Я думаю, что бы удовлетворить свою злость, мне придется взорвать эту академию, - я говорю это с совершенно невозмутимым лицом, и сестра смотри на меня недоверчиво и удивленно, но вскоре понимает, что это была просто шутка, и с ее губ срывается смешок, который потом и вовсе перерастает в заливистый смех. – Нет, я серьезно, каждый камешек в пыль разнесу, - улыбаюсь собственным мыслям, рисуя в голове комикс, как подкладываю взрывчатку в какой-нибудь подвал академии, и после все бахает, и остаются лишь руины, а я радостная возвращаюсь домой. - Ты такая дурная, Хоши, - Такара целует меня в лоб, а я морщусь словно котенок. Я очень люблю ее, и ни хотела бы покидать, точно так же, как и она не хотела бы сейчас собирать мои вещи. Как жаль, что у нас нет права решать самостоятельно.***
Прощание с семьей было не долгим. Такара все же расплакалась, да и у мамы глаза были на мокром месте, а вот отец был совершенно невозмутим. Но даже он обнял меня на прощания, хоть и не взаимно. Я все еще была зла, и не знаю, как скоро это чувство меня отпустит. - Хоши-сама, не желаете заехать куда-нибудь перекусить? – поднимаю глаза на водителя, который работал в нашей семье уже лет пять, если не больше. Мы в пути уже часа четыре, если не больше, но голод так и не посетил меня, поэтому я отрицательно качаю головой. В случае чего, Такара накидала мне в сумку каких-то батончиков и пару яблок, так что если захочется, съем. Честно признаться, глаза уже побаливают, поэтому я решаю не продолжать читать книгу, и откладываю ее на сидение. К Элизабет и мистеру Дарси я вернусь немного позже, возможно, уже по приезду в академию. А пока, стоило бы вздремнуть. Откидываюсь на сидение, и прикрываю глаза. Сон словно одеялом, накрывает меня достаточно быстро, и я проваливаюсь в темноту. «Перед глазами, на темном фоне мерцали звездочки, и все это очень походило на космос, красивый, бездонный, недосягаемый. Во сне вспыхнул чей-то образ. Спутанные белоснежно-белые волосы, кривоватая хищная усмешка на алых, словно кровь губах. Образ погас так же быстро, как и появился, уступая место совершенно другому. Высокий рост, широкие плечи, темно-каштановые волосы, слегка припорошенные снегом. Незнакомец стоит спиной, потому увидеть лица невозможно. Очень жаль, меня постигло непреодолимое желание коснуться его щеки, зарыться пальцами в волосы, стряхивая с них снежинки. Я люблю его. Откуда взялось это теплое чувство в груди? Не знаю. Незнакомец исчезает из поля зрения. Но я ощущаю его присутствие, и не ошибаюсь. Чья-то рука скользит вниз по моему плечу, притягивая к себе. Откидываю голову. Приятно. Чувствую теплое дыхание на своей шее, как прохладные пальцы убирают волосы в сторону, прикосновение губ к разгоряченной коже…» Я распахиваю глаза и резко выпрямляюсь, чуть не влетев головой в переднее сидение. Ничего себе, вот это да. Клянусь, мое лицо пылает от смущения и возбуждения. В Ирландии я встречалась с молодым человеком, мы даже целовались, но я никогда в жизни не испытывала ничего подобного. Я готова поклясться, что человек, явившийся ко мне во сне, был повелителем моей души и сердца. По крайней мере, все мои натянутые до предела чувства говорили об этом. Морщусь, все еще ощущая тепло поцелуя на своей шее, и непроизвольно касаюсь этого места пальцам. Вдох, выдох. Что со мной происходит? На ощупь нахожу сумку, и ставлю ее себе на колени в поисках альбома. В сумке их не меньше десяти, почти все пустые, либо с несколькими изрисованными страницами. Но есть один, и я достаю его. Обложка умиротворенной расцветки шахматной доски, в уголке черными чернилами на белом квадрате написано «Игараси Хоши». Он особенный. Я переворачиваю первую страницу, еще одну и наконец, пролистываю до последнего, довольно свежего рисунка. Это я. И она тоже. По разные стороны стеклянной двери. Здесь запечатлен каждый сон о моей Белоснежке. Кручу кольцо на пальце, и около минуты изучаю рисунок, а после перелистываю страницу. Роюсь в сумке в поисках карандаша, и откладываю ее в сторону, найдя нужный предмет. Машина едет плавно, поэтому, проблем с запечатлением не должно быть. Штрихами делю лист на три части, и в первом получившимся окошке рисую самые первый момент из сна. Девушку с усмешкой. Белоснежка. Второе окошко занимает молодой человек, стоящий ко мне спиной, меня снова посещает желание стряхнуть снег с его волос и прижаться к его спине. Потираю переносицу, отгоняя эти мысли, и рисую третью часть сна. Зеркало, в котором отражается молодая пара. Девушка, прикрыв глаза от наслаждения, откинула голову на плечо молодого человека, чье лицо не видно, так как он склонился к шее своей возлюбленной. С моих губ срывается вздох, на третьем рисунке не Белоснежка, это я заключена в крепких объятиях и это поражает меня. Я не планировала рисовать это таким образом. - Мы почти приехали, - подает голос водитель, и я открываю взгляд от альбома и смотрю в окно. И впрямь, вдали виднеется высокий забор, а за ним несколько башенок зданий, что построены в готическом стиле средневековья. Невероятная красота. Впрочем, из того, что я узнала об этой академии, в этом нет ничего удивительного. Плата за обучение в данном месте достаточно большая, в отличие от любых других школ. Но в стоимость входит проживание, питание, вроде бы три комплекта формы, огромное количество различных кружков и секций, и все такое. В общем, по словам мамы, вся эта миленькая академия-интернат стоит затраченных средств, потому что жизнь здесь представляется комфортабельной и уютной. Что ж, проверим.***
Когда я добралась до кабинета ректора, уже стемнело. Все дело в том, что сначала девушка, префект академии, как она себя назвала, встретила меня и проводила в комнату для обустройства, а после удалилась, сказав, что ей нужно выполнить свои обязанности, и до ее прихода я могу распаковать вещи. Этим я и занялась. Часа два потратила на то что бы повесить всё, что напихала мне в чемодан Такара на вешалки и в шкаф, и на то что бы разложить все свои принадлежности для учебы и рисования на столе. И только после этого, девушка вернулась, что-то весело щебеча, да так быстро, что я, витающая в своих мыслях, даже не старалась вникнуть в суть. - Ректор? Я привела новую ученицу, - шатенка пропустила меня в кабинет, и закрыла за мной дверь, оставляя меня наедине с человеком, сидящим за столом. Честно, ректор данного учебного заведения, представлялся мне более серьезным человеком, а не… этим. Кайен Кросс сидел за столом, в каком-то нелепом одеянии, завернувшись в болотного цвета шаль, примерно подобное носит моя бабушка, но ей семьдесят, а этому человеку на вид не больше сорока. Его очки запотели от пара исходящего из кружки. Знакомый цветочно-миндальный запах пощекотал мой нос, и я непроизвольно улыбнулась. - Дарджилинг? – ни здравствуйте, ни до свидания, вот тебе и воспитание, аристократия. Пф. Ничего не поделаешь, слово не воробей и все такое. Просто я обожаю чай, и не смогла сдержаться. Сейчас и впрямь не помешала бы чашечка чая, но не дарджилинга, а гекуро, и огромное количество кофеина, что содержится в нем. - О, Хоши-чан, ты любишь чай? – моя улыбка стала еще шире, от столь неформального обращения и я кивнула. Это было очень приятно. За статусом отца, во мне просто не видели человека, даже наш водитель Масато, что в мои двенадцать лет катал меня на плечах, со временем стал обращаться ко мне «Хоши-сама», и это неизменно меня обижало. Какое-то время я пыталась его исправлять, но поняв, что это бесполезно, перестала, да и отношения с каждым годом становилось все холоднее и отстраненнее. И так с каждый человеком, который, так или иначе, работал на нашу семью. Что ж, я уже не ребенок, а взрослая девушка, вторая наследница корпорации Игараси, и с этим ничего не поделаешь. – Присаживайся, нас ждет, я думаю, долгие разговор, - ректор поднялся из своего кресла, поставил чашку на стол рядом со мной, и налил мне из заварного чайника невероятного пахнущий, свежее заваренный дарджилинг. Невероятный мужчина, и благодаря нему, мне даже начинает нравиться эта академия.***
Разговор затянулся. Кросс-сан рассказывал о том, как ему пришла в голову идея создать академию, какой это будет вклад в будущее, о своих приемных детях, мы обсудили тысячу и один вид чая, разные способы приготовления и какой у кого был любимым. Я рассказывала о том, что меня отправили сюда не по собственному желанию, но Кросс заверил меня, что это место мне обязательно понравится. И я не могла не улыбаться, когда улыбался ректор. От него исходил такой невероятный позитив и тепло, что хотелось закутаться в такую же шаль и просидеть всю ночь напролет вот так, за беседой. - Так же, ты возможно об этом уже знаешь, в академии есть два отделения, - я покачала головой, потому что об этом я не слышала. – Ох, Юуки тебе не сказала? – и опять отрицательное покачивание головой от меня. Я приподнимаю бровь, ожидая продолжения рассказа. – Есть дневное отделение, собственно, на котором обучаешься ты, а так же ночное. Ночное отделение создано в качестве эксперимента, на нем обучаются дети из семей аристократов, знаменитости, и все такое, - я была удивлена. Почему, в таком случае, я, по словам Кросса, обучаюсь на дневном отделении? Статус моей семьи был невероятен. – Не подумай, что семья Игараси недостаточно богата. На ночное отделение уже год никого не принимают, - что ж, это все объясняет. – Да и пошло все это с того, что большинство из них, попросту не могут учиться в дневное время. Например, Рима Тойя и Сэнри Шики, - о, я знаю, кто они, даже более того, Тойя-сан и Шики-сан сотрудничали с нашей компанией, как лицо марки. – Днем они практически всегда на съемках, - я понимающе киваю, и ректор уже хотел было продолжить, как в дверь постучались, и, не дожидаясь ответа от хозяина кабинета, ворвались внутрь. – Зеро, что случилось? Я перевела взгляд на вошедшего. О мой бог. По-другому не скажешь. Молодой человек был высок и невероятно красив. Мой взгляд художника моментально зацепился за цвет глаз парня. От восхищения у меня перехватило дыхание. Аметистовый. Лавандовый. Я не могла точно сказать цвет глаз, но он был великолепен. Я обязана попытаться передать его на бумаге. - Кросс, кто такая Мария Куренай, и какого черта она делает в академии? – яростно выпалил парень, а я как дура, перевела взгляд с него, на Кросса и обратно. Кажется, молодой человек в черном форменном костюме, из-за своего раздражения, не собирался обращать на меня внимания. Впрочем, мне было интересно, поэтому я не подавала голоса, а лишь отхлебнула из чашки. И именно это заставило упасть взгляд юноши на меня. Меня передернуло. В его взгляде читалась такая ненависть, что захотелось спрятаться под стол Кросса, дабы не находится под этим ну попросту убивающим взглядом. – Еще одна?! – взревел парень, и мои глаза от удивления расширились, и я вжалась в стул, желая стать как можно меньше. - Зеро-кун, это Игараси Хоши-чан, она новая ученица дневного класса, - мне показалось, или ректор четко выделил слова «ученица дневного класса»? Впрочем, это оказало потрясающее действие на Зеро. Его плечи расслабились, взгляд по-прежнему источал холод, но теперь, его хотя бы можно было выдержать. В чем причина такой агрессивной реакции? По моим теплым впечатлениям от этой академии начали идти трещины. – Ты снова не выспался и злой на весь мир? Чаю? – миролюбивость ректора меня поражала. И тут до меня дошло озарение. Кросс рассказывал о приемных детях. Двух префектах академии. На руке девушки, которая проводила меня до кабинета, и которую звали Юуки, была повязка префекта, и у этого парня, была точно такая же. А это значит, что этот парень, второй приемный ребенок ректора. Логично? Определенно. Я горжусь своим дедуктивным методом решения данной задачи. – Нет, так нет. Проводи, пожалуйста, Хоши-чан в общежитие, мы засиделись и уже очень поздно. Можешь вернуться, и мы обсудим с тобой то, что тебя беспокоит. - Как скажешь, - просто сказал юноша, и развернувшись пошел на выход. Что за тип? Ни манер ни воспитания, и характер ужасный. Я подскочила со своего места, и поклонившись Кроссу, бросилась за этим невоспитанным хамом, который, между прочим, так и не представился, и не поздоровался. Я знаю его пять минут, а он уже вызывает во мне бешенство и я не уверена что это нормально. А еще он до чертиков красив, высок и чутье подсказывало, что еще и силен, не знаю почему. За такими мыслями и прошла дорога до общежития, более того, до этажа, на котором находится моя комната. Откуда он знает, на каком она этаже? По всей видимости, озадаченность на мое лице была настолько очевидна, что префект сообщил: - Здесь единственная свободная комната, а с учетом того что ты приехала на несколько месяцев позже, единственная кому она могла достаться, это ты, - о, вот оно как. Оказывается, не только мой дедуктивный метод мышления хорош, этот парень тоже проявляет успехи. Поэтому я просто киваю. Не знаю, что ему сказать. Да и надо ли вообще? Он такой холодный, как статуя, клянусь, от него даже несет прохладой, да такой, что хочется посильнее укутаться в кардиган. – Занятия в восемь тридцать, Юуки зайдет за тобой, - и Зеро развернувшись зашагал в сторону лестницы, больше ни сказав ни слова. Ну и тип. - Зеро-кун, - окликнула его я, и парень остановился, удивленно посмотрев на меня через плечо. – Спасибо.