***
— Да, я ушёл, — Юнги опускается на диван и виновато смотрит на устроившегося в его ногах Теху. — Может, я идиот, вижу, что ты именно так и думаешь, но я бы не смог остаться, не смог бы смотреть в его глаза с утра. У меня в груди переполняющая нежность, у меня цветы расцветают там, где он касался, у него в глазах похоть, его губы шепчут только о желании. Я струсил, — Теха продолжает внимательно слушать хозяина и не издаёт ни звука, чувствует, тому надо выговориться. — А если там, где начинается у меня любовь, у него - секс, если эта ночь была для меня началом, а для него конец? — Юнги знает, что ждать ответов от Техи глупо, но всё равно спрашивает, всё равно делится. — Он ведь получил то, чего хотел сразу и целиком, а я только попробовал, только встал на этот путь к нему, — горько говорит Мин и сворачивается калачиком на диване, Теха прыгает на хозяина и устраивается между спинкой дивана и горячим телом. Тыкается мордочкой в грудь парню, словно подбадривает, просит не расклеиваться. — Мы часто ругаемся, но ты единственное, что у меня есть, и пусть даже ты спокойно уйдешь к любому, кто будет тебя кормить, — усмехается Юнги и гладит кота по голове. Теха благодарно урчит, хватает лапками палец хозяина и несильно кусает. — Ладно, прости, не буду больше о тебе так думать, — улыбается Мин и притягивает кота к груди. На работу идти не хочется, да Юнги и не сможет. Он даже уговорить себя не пытается, набирает смс Намджуну с просьбой об отгуле и только с пятого раза отсылает. «Ок». Ровно две буквы получает Юнги в ответ. Несколько минут смотрит на ответное смс и сам не знает почему, но чуть ли не воет от переполняющей нутро обиды. — Ок, просто ок, долбанное ок, — Юнги подливает Техе воды и прибирает кухню. — А чего я ждал? — Юнги сквозь зубы матерится на выпавшую из рук и разлетевшуюся вдребезги когда-то любимую чашку и идёт за пылесосом. — Хоть бы спросил "почему", или "что случилось". Может, я заболел, может, мне плохо. А мне ведь плохо — мне херово, как никогда, — Мин опускается на пол, рядом с лакающим воду из миски котом, и плевать, что стекло всё ещё разбросано по полу. — Ему безразлично, а прошло всего пару часов. Просто ок, этим «ок» он меня добил, доказав, что я был прав. Теха отодвигает миску и зло смотрит на хозяина, и не понятно, на что он больше злится — на то, что Юнги тряпка, или на то, что тот не даёт побыть в одиночестве. — Только вот ты на меня не злись! — бурчит Юнги. — Нет, я не идиот, и я не думал даже, что он, как Ричард Гир в «Красотке», купит цветы и подъедет к моему балкону, выкрикивая моё имя из люка лимузина, ладно роллса, но он мог бы позвонить или спросить смс-кой, в чём у меня дело, — Теха зло шипит на хозяина, в очередной раз показывая, как он им недоволен, и идёт к двери. — А он бы отлично смотрелся из люка роллса и с цветами, — кричит ему в след Мин и встаёт на ноги, понимая, что если сейчас не уберет осколки, то точно порежется.***
Намджун сидит в своем кабинете и смотрит сквозь докладывающую ему о планах на день секретаршу. Вертит в руке ручку, продолжает плавить взглядом металлические пуговицы на ее пиджаке и не слышит ни единого слова. Намджуну настолько же херово сейчас, насколько было ахуенно вчера ночью. Утро без Юнги оказывается холодным, колючим, пронизывающим до костей: не помогает ни горячий душ, ни кофе, ни куча работы с утра. Зато Намджун точно знает, что бы помогло, что бы согрело — одна его улыбка. Ким с того самого момента, как увидел его, понял, что отныне всё не будет как раньше, понял, что отныне всё его бытие сконцентрировано вокруг солнечно улыбающегося маленького паренька с голубыми волосами. Его образ, всплывающий в памяти, затапливает Намджуна нежностью, хочется протянуть руку и коснуться, он даже протягивает, но роняет ручку и пугает секретаршу, которая, поняв, что боссу сейчас не до встреч, кланяется и выходит за дверь. Ким откидывается на спинку кресла и прикрывает веки. Надо бы, наверное, сорваться и поехать к нему, не позволить ему и рта открыть, перекинуть через плечо и увезти к себе. Но Намджун боится, вдруг Юнги не захочет, вдруг откажет, словами порежет на лоскутки. Вдруг Юнги Техи достаточно, вдруг Намджун - это просто развлечение: а почему бы и нет. Ким зарывается пальцами в волосы, массирует виски, словно руками пытается удержать целым грозящийся взорваться мозг. Господи, как же он скучает. Как невыносимо хочется услышать его голос, почувствовать его запах, тепло. Намджун даже подрывается с кресла с намерением плюнуть на всё и поехать за своим мальчиком, но вновь тяжело опускается в него и выдыхает. Может, стоит дать ему немного времени - день, два, три… - но как, если даже час без него - это муки адские, если думы о нем долбятся о черепную коробку, если тянет так, что если не поддаться, то может сердце не выдержать, остановиться. — Ты так и не пришел на совещание, пришлось импровизировать, — Джин влетает в кабинет и замирает, заметив насколько потерянным выглядит друг. — Прости, заработался, — вымученно улыбается Намджун. — Ага, вижу, да так, что с утра палец о палец не ударил, — язвит Джин и подходит к столу. — Я вообще-то гендиректор холдинга и не хватало мне от тебя выговор получать. — Серьёзно, Намджун. В чём дело? Мне не нравится твой вид. — Вчера он остался у меня, — не поднимая взгляда от уже пустой чашки американо, говорит Ким, и Джин, понимая, что другу надо выговориться, опускается в кресло напротив. — Будет звучать, как в слезливых мелодрамах, но это была лучшая ночь в моей жизни и самое ужасное утро. — Он ушёл? Намджун поднимает взгляд на Джина, собираясь спросить, откуда тот узнал, но понимает, что по его состоянию это и так очевидно. — Ушёл. Оставил меня спящим и вышел за дверь. Я не понимаю, как я мог так влюбиться, — Ким облокачивается на стол и смотрит на друга. — Он зелёный совсем: ни постоянной работы, ни образования, ни каких-либо целей в жизни, а меня повело. Если думать трезво, то я не знаю, за что его любить, и как вообще это работает. Я ведь привык ко всему подходить рационально, во всем искать объяснения, а в нём и в моих чувствах к нему - не могу. — Это любовь. — Объяснил, спасибо, — огрызается Намджун. — Я серьёзно, это тупо любовь. Тут никакие "почему" и "зачем" не прокатят. Он просто открывает тебе дверь, и ты понимаешь, что больше ничего не будет как прежде, а потом он улыбается тебе и, кажется, прекраснее у тебя в жизни ничего не будет, а потом он целует, и ты уже в этом уверен. — Я смотрю, повело не только меня, — грустно улыбается Ким. — Не только тебя, но я своё солнце не отпущу, потому что буду потом, как ты, сидеть в кабинете с температурой плюс двадцать пять и всё равно замерзать. — Я боюсь, если он просто хотел развлечься и всё. Поэтому хочу выдержать паузу, позволить ему всё обдумать и самому прийти в себя. — Я так не думаю. Но, если хочешь дать ему время — дай, только долго не тяни — потеряешь.***
Весь день Юнги сидит, уставившись на экран мобильного, срывается на любой шум в подъезде и всё время смотрит в окно, в ожидании роллса, но безрезультатно. Намджун о себе не напоминает: не приходит, не звонит, не спасает от миллиметр за миллиметром поглощающего младшего страха, что всё кончено, что больше он его не увидит. Вечером Юнги едет на трек — развеяться, увидеть друзей, забыть Намджуна. Предварительно полностью заряжает телефон, ставит на максимальную громкость, и вот они уже с Чимином возвращаются домой, Пак грозится до утра рассказывать ему про своего нового бойфренда, а телефон только «радует» рекламными кампаниями от супермаркета и двумя оповещениями о штрафах от полиции. Юнги заваливается в квартиру разбитым, еле волочит себя по полу и, бросив смерившему его осуждающим взглядом Техе «и тебе привет», идёт в гостиную. Чимин же сразу топает на кухню, наспех делает бутерброды и, собрав их в тарелку, присоединяется к Мину. Они сидят на полу, один ест, а второй распутывает шнуры от приставки. Оба молчат. Чимин не знает, что сказать, а Юнги хочется напиться, вот только последнее увлечение алкоголем привело к ночи в квартире Намджуна, Юнги повторять этого не будет. Тем более старший уже доказал, какую ошибку совершил Мин, поэтому он молча вручает второй джойстик Чимину и включает игру. Через полтора часа в попытках убить всех нападающих Юнги отбрасывает джойстик и, прислонившись к ножке дивана, прикрывает веки. Чимин, схватив разрывающийся мобильный, скрывается на кухне, а Юнги продолжает сидеть и поглаживать незаметно пробравшегося к нему на колени кота. Проснувшись утром, Юнги первым делом хватает мобильный — ничего. Ни одного уведомления. Юнги зарывается лицом в подушку и, не боясь разбудить лежащего рядом Чимина, кричит в подушку. Пак просыпается, кроет Мина матом и скрывается в ванной. Чимин отказывается от завтрака, сославшись на то, что его внизу ждет Джин, и убегает. Юнги остается сидеть на подоконнике с кружкой растворимого кофе и старательно уводит взгляд от Техи, который явно продолжает осуждать хозяина.***
— Я ревную, — Джин ловит вылетевшего из подъезда Чимина и вжимает его в холодную стену. — И тебе доброе утро, — улыбается Пак и пытается уйти от поцелуя. — Я серьёзно ревную, — хмурится Ким. — Он ведь твой бывший, ты провёл с ним ночь, что я должен думать? — Да брось, — недовольно бурчит Пак. — Ты звонил вчера каждый час, даже если бы мы хотели — ничего бы не вышло, а мы и не хотели. У меня есть ты, а у него, — Чимин осекается. — У него Теха. — Ладно, но было бы лучше, если бы с ночевкой ты тут не торчал, — Джин передает Паку небольшой бумажный пакет. — Отнеси это ему, тут выпечка и кофе, я подумал, что везу тебя на завтрак, а его нет, так что у него завтрак на дом. Чимин привстаёт на цыпочки, несколько раз подряд чмокает Джина в губы и, крикнув «я молния», с пакетом в руках бежит обратно в подъезд. Юнги кидает короткое спасибо на «подарок» от Джина, но с подоконника не слезает. Всё равно Юнги есть не будет, заберет только кофе, а потом поедет в гараж копаться в митсубиши. Мин давно планировал усилить мотор, так почему бы этим не заняться, учитывая, что он уже без работы. Он даже не написал Намджуну, что не придёт и сегодня, а уже десять, Юнги, как два часа должен был быть у Кима, но тот даже не позвонил и не спросил, где его носит. Значит, безразлично. Прекрасно. Юнги вернется к обычной жизни, постарается перестать ждать и будет тихо-тихо залечивать раны.***
— Так и не пришёл ни к чему? — Джин проходит в гостиную друга и с благодарностью принимает от него бокал виски. — К чему я должен был прийти? — Намджун опускается в кресло и поднимает ноги на журнальный столик. — Он не приходит на работу, даже не предупреждает, его будто и не было никогда. Мне приходится напоминать себе, что это был не сон, что Мин Юнги я не придумывал. — Так, может, ты о себе напомнишь, — Джин, приподняв брови, смотрит на друга. — А если ему этого не надо? Иначе я не понимаю, почему надо было исчезать. — Если думать об этих долбанных «если» — ты всё проебёшь. Теха всё ещё живёт с ним, и мне от этого тоже не легче, — пытается говорить серьёзно Джин. — А ты сидишь тут и отдаёшь свою судьбу разным «если». — Как живёт? — Намджун откладывает бокал и впивается в Джина колючим взглядом. — Как живёт с ним? — чуть ли не рычит Ким. — Я дал ему время, я тут с ума схожу, а он из моей постели побежал в постель к этому долбанному Техе?! Мне похуй на твои чувства к нему! Он сейчас спит с моим мальчиком! Джин прыскает в кулак, но моментально исправляется: — Так вот поэтому я и говорю, сделай уже что-нибудь, я тоже хочу счастья. — Пора заканчивать этот цирк, — Намджун берёт пиджак и, на ходу натягивая его на себя, идёт к двери. — Узнаю своего друга, — смеётся Джин. — Он на треке, у него сегодня гонка, — кричит он в след Намджуну и набирает Чимина.***
Три дня. Семьдесят два часа. Юнги кажется, что прошёл год. Каждая минута, каждая секунда тянутся невыносимо долго. Юнги всё время пытается занять себя чем-то, придумывает сотню дел, бежит из дома от одиночества, но ничего не помогает. Намджун вытатуирован на сердце, которое, как оказалось, только рядом с ним билось с полной мощностью. Мин заканчивает собирать машину и посылает Хосоку уведомление об участии на следующей гонке. Победитель заберет пять штук, а Юнги жить на что-то всё равно надо, а ещё, может, хотя бы там на треке, за рулём своего зверя, он сможет хоть на время забыть о том, кто пробрался под кожу, смешался с кровью. Юнги, как и всегда, со старта срывается первым, именно поэтому Намджун, приехав на трек, знакомую митсубиши нигде не находит. Ким поднимает тонированные стёкла и пытается выехать из участка заездов, никого не задавив, что сделать очень трудно, потому что любопытная молодёжь, обступившая со всех сторон роллс, двигаться не позволяет. Кое-как вырулив влево, Намджун паркует автомобиль и решает дождаться Мина здесь; в этот раз мешать своему мальчику взять первое место он не будет. Ким первым замечает несущийся обратно к старту серый митсубиши, с трудом давит распирающее грудь чувство гордости и продолжает следить за машиной, пока он, пролетев черту, останавливается. Митсубиши моментально обступают со всех сторон, народ валит поздравлять победителя: Юнги с благодарностью принимает поздравления, обнимает Хосока, Чимина и даже во всей этой давке цепляет краем глаза стоящий невдалеке роллс. Сердце Мина моментально вспыхивает синим пламенем и оседает пеплом на изрисованный шинами асфальт. Он сразу перестает слушать, что ему говорят, он вообще будто перестаёт слышать, проталкивается сквозь толпу и провожаемый взглядами, полными зависти на ватных ногах идёт к роллсу. Юнги замирает в пяти шагах от автомобиля — заставить себя подойти ближе сил уже нет. Намджун выходит из роллса, поправляет идеально на нём сидящий полосатый пиджак и, обойдя капот автомобиля, останавливается в двух шагах от Юнги. — Поздравляю, достойная победа. — Спасибо, — кое-как отлепив язык от нёба, отвечает Мин. — Чего же ты на трек не выехал? На мазерати можешь, а на роллсе - нет? — Я вообще-то роллс сам редко вожу, за рулём обычно мой шофёр, но после кражи — я стал сам ездить. — Я твой шофёр, — обиженно бурчит Мин. — Это ты так думаешь, — улыбается Ким. На самом деле выжать из себя улыбку очень тяжело, когда напротив стоит тот, по кому последние несколько суток сердце ноет. — У меня был и есть шофёр, ты им стал только, чтобы я тебя видел каждый день, но ты и это задание провалил. Я не вижу тебя третьи сутки уже. Не живу будто. Юнги теряется, пытается переварить последнюю информацию, но, так и не найдя, что ответить, меняет тему. — Ты поздравить меня приехал? — Нет, — Намджун подходит ближе, но Юнги не пятится, смотрит в глаза. — Я забрать тебя приехал. Юнги понять, о чём старший, не успевает, Намджун внезапно слишком близко, его руки на талии Мина, его дыханье щекочет лицо, а через секунду Юнги уже перекинут через его плечи, а Ким идёт к машине. — Ты что творишь? — брыкается Мин на сильном плече и чуть ли не сгорает от стыда, понимая, что на них сейчас смотрят все участники гонки. — Заявляю на тебя права, чтобы не обжимался, с кем попало, — Намджун открывает дверцу авто и ловко опускает парня на сиденье. — Ты больной, он натурал! — кричит Юнги и Ким понимает, что он о Хосоке. — Я тоже им был до тебя, — смеется Намджун. Юнги зависает, хлопает несколько раз ресницами, но видя, как смеётся Ким, понимает, что тот шутит. Намджун садится за руль, блокирует двери и выезжает. — Моя машина! Ты придурок, там моя машина! — вдруг начинает кричать Мин. — Её заберет мой шофер, — спокойно говорит Ким. — Настоящий который. — А деньги! Я же выиграл! — Их тоже. Юнги в роллсе впервые, как пассажир, он хихикает, вспомнив, как впервые познакомился с машиной, как потел, пока пытался тихо взломать систему защиты, и даже неосознанно проводит пальцами по бардачку. — Чего ты гладишь мою малышку? — спрашивает его Ким, косясь на тонкие пальцы на бардачке. — Злюсь на неё, — бурчит Мин. — Если бы не «твоя малышка», я бы с тобой не познакомился, а потом вся эта хуйня не произошла. — Наоборот, её любить надо, если бы не она, то у меня никогда бы не появился ещё и малыш, — усмехается Намджун. — А ты - мой малыш: злой, матершинник, язва, но такой сладкий и такой любимый, что я готов всё вышеперечисленное простить. Юнги «любимый» игнорирует, с трудом успокаивает грозящее переломать от счастья ребра сердце и спрашивает: — Почему так долго шёл? — Ждал, сперва, что ты сам придёшь, ведь убежал ты, а не я, а потом боялся. Было чего? — Нет, — коротко говорит Мин и не убирает руку, когда Намджун переплетает их пальцы. Ким паркует машину на обочине безлюдной улицы, притягивает его к себе и целует. Медленно, осторожно, словно впервые, углубляет, толкается внутрь языком. Юнги горячо отвечает, льнёт, не даёт оторваться, никто и не думает. Намджун перетаскивает его на колени, прижимает к себе, хаотично ведёт руками по телу, поднимается к затылку, зарывается в волосы, оттягивает назад — открывает себе доступ к шее, покрывает её поцелуями-укусами. Юнги удобнее устраивается, сам пытается дотянуться везде, дуреет от вкуса любимого, хнычет, просит не останавливаться. — Малыш, — рвано выговаривает Ким. — Надо прекращать, я не выдержу, я с ума схожу. Дай доехать до дома. — Нет, — Юнги целует в скулы, опускается к линии подбородка. — Не могу больше ждать, я ждал три дня, больше ни секунды не буду. Юнги словно в подтверждении своих слов, кладёт ладонь Намджуна на свой пах, позволяет ему почувствовать своё возбуждение. Ким царапает ногтями грубую джинсовую ткань, притягивает рывком к себе парня и впивается в губы голодным поцелуем. Намджун расстёгивает джинсы Мина, откидывает назад спинку сиденья и тянет их вниз. Юнги приподнимается на коленях, сам спускает боксеры и не удерживает громкий стон, когда Намджун грубо проводит большим пальцем по головке, размазывает смазку и вновь давит. Намджун старается быть аккуратным, следит за своими движениями, пытается не сорваться. Но Юнги сам берёт в рот его пальцы, старательно смачивает слюной и заводит за свою спину: Ким чуть ли от одного вида сидящего на коленях и помогающего ему растягивать себя же Мина не кончает. Юнги вспотел, ёрзает, морщится от проникновений, но не сдаётся, продолжает трахать себя пальцами старшего, чуть ли зубами в его шею не вгрызается. У Юнги от этого будто жизнь зависит, будто если не поторопится, не станет чем-то целым с Намджуном, то и секунды не протянет. Намджун больше не сдерживается, понимает, что уже можно, пристраивается и сразу толкается. Нежно и медленно не получается — желание оказаться внутри рвёт Намджуна на части, он толкается до упора, сразу вскидывает несколько раз бёдра, ловит стоны Юнги и заглушает их мокрым поцелуем. Сам приподнимает и опускает Мина на свой член — трахает неистово, без передышек, пытается взять всё и сразу. Юнги везде, но его всё равно мало, старший по нему оголодал за эти три дня, он мстит за разлуку, сильнее сжимает тело в руках, каждым толчком принадлежность доказывает. Намджун дышит с трудом, ни на секунду не отпускает, до синяков бедра зажимает, везде свои метки оставляет, шепчет пошлости, кусает. Юнги будто в агонии бьётся, не позволяет Намджуну выйти, протяжно стонет и кончает с ним же. Намджун еще пару раз толкается, скользит по своей же сперме толчками, наполняющими парня, и шепчет в ухо: — Люблю. Юнги кладёт голову ему на плечо, наконец-то расслабляется, слушает их дыханье. — Я больше, — говорит Мин куда-то в шею Кима, еще раз целует в губы и перелезает к себе. Достаёт из бардачка салфетки и передаёт Намджуну. — Куда ты везешь меня? — Юнги полулежит на сиденье, позволяя послеоргазменной неге накрыть себя. — К себе. — Давай ко мне лучше. — Ты не понял, — Ким поворачивает на дорогу к центру. — Я забираю тебя к себе, ты будешь жить со мной. — С чего это? — Юнги даже говорить лень, настолько хорошо, что хочется просто вот так полулежать рядом с ним и ни о чём не думать. — С того, что я люблю тебя, — серьезно говорит Ким и не даёт Мину рот открыть. — Больше я без тебя не собираюсь. Я полюбил тебя ещё в участке. Разлюбить тебя не вариант, без тебя жить - тоже, поэтому я забираю тебя себе. — Прям полюбил? — Юнги хочется еще послушать, хочется, чтобы Намджун это ещё несколько раз повторил. — Полюбил, — Ким сосредоточен на дороге, но соблазн периодически поглядывать на разморённого парня рядом не отступает. — Очень сильно. Так, что когда тебя нет - мне дышать трудно, я не могу ни работать, ни функционировать, ничего. Ты ответственен за то, что сделал со мной, вот и неси ответственность. — Чёрт, я думал ты тупо секса хочешь, — смеется Мин. — Я так никогда не думал, — строго говорит Ким. — Хотя жить у меня значит, что твоя очаровательная попка отдыхать не будет, слишком уж ты горяч, чтобы не познакомить тебя со всеми горизонтальными поверхностями в моей квартире, — усмехается Ким и получает толчок в плечо. — Ну не злись, чтобы понять меня, ты должен на себя моими глазами глянуть. — Я тоже тебя люблю, — тихо говорит Юнги, не подозревая, какую бурю эмоций вызывает в груди Намджуна, тот руль с трудом в руке удерживает. — Но у меня Теха дома, и я не могу просто так переехать. — Долбанный Теха, — Намджун давит по тормозам и зло смотрит на Мина, который с трудом скрывает улыбку. — Чтобы ни слова больше о нём не слышал. — Придётся, — дергает плечами Мин. — Более того, я вас буду сейчас знакомить, так что сворачивай ко мне, если не хочешь, чтобы мы опять поругались. — Какого чёрта ты меня шантажируешь, мелочь, — притворно злится Ким. — Я знакомства с Техой не боюсь, а вот ему стоило бы. Давно хотел поставить его на место. — У тебя через пару минут такой шанс появится, я должен собрать необходимые вещи, а ты разберёшься с Техой. — Вот и прекрасно, — стучит по рулю Намджун и разворачивается в сторону улицы Мина. — Вот и отлично, - вторит ему Юнги и еле удерживает в себе смех от мысли знакомства своего кота и Кима.***
Юнги с трудом попадает в замочную скважину с третьего раза, так как Намджун всё время вжимает в дверь и целует. Мин выругивается и чуть не раскладывается на полу коридора, споткнувшись о свои же кеды, но сильные руки ловко перехватывают парня поперек талии и прижимают к себе. — Добро пожаловать в мою обитель, — хихикает Юнги и, кое-как вырвавшись из рук щекотавшего его бока Кима, идёт на кухню. Маленькая уютная квартирка сразу нравится Намджуну — Юнги здесь видно в каждой детали. Ким следует за Мином на кухню и застаёт парня, прислонившимся к холодильнику и пьющим воду. На кухонном столе, прямо посередине, сидит на задних лапах рыжий кот, Намджун готов поклясться, что он и Юнги о чём-то разговаривают. — Знакомься, — Юнги откладывает стакан на шкаф. — Теха — Намджун, Намджун — Теха. Ким не сразу понимает, что только что произошло. Продолжает смотреть то на кота, то на Юнги, потом отодвигает стул, опускается на него и впивается в Теху взглядом. — Значит, это ты рыжий ловелас, который живёт с моим любимым, гуляет с ним и спит с ним, — Теха поворачивает мордочку к Намджуну, заинтересованно скользит по нему взглядом и медленно подходит к краю стола, останавливаясь совсем близко. — Ты хоть представляешь, сколько ты мне нервов вытрепал, а главное - каким идиотом выставил? Теха на это фыркает и начинает тереться головой о локоть Кима. — Вот сукин сын! Он даже мне так не делает! Предатель! Рыжая скотина, ты чего к нему льнешь? — срывается на крик Юнги. — Выцарапай ему глаза, ну же! Укуси хотя бы. — Ну перестань, — усмехается Намджун и берёт кота на руки. — Как видишь, мы с ним друг друга сразу поняли. А за то, что ты выставлял меня всё это время идиотом, я тебя выпорю. А Джину челюсть сломаю. — Эй, — Юнги подходит к Киму и, показав Техе язык, садится на колени Намджуна. — Было же весело. Не злись. — Чувствую, с тобой мне только весело и будет, — Намджун ловит чужие губы, а Теха, которому такая теснота уже не нравится, спрыгивает на пол. — Джин же не зоофил? — резко отрываясь от губ младшего спрашивает Намджун. — Нет, — заливается смехом Юнги. — Он встречается с моим другом, Чимином.Год спустя
— В машинах я, видите ли, не разбираюсь. Разбирался бы - купил бы ему Nissan GT-R, а когда я спрашивал, что он хочет на день рождения, он упорно молчал! — Намджун в третий раз пытается завязать галстук и, поняв, что слишком раздражен для этого, отбрасывает его на свою кинг-сайз кровать, рядом с расположившимся там Техой. Кот даже с места не двигается. — Чем плох CLS? Это немец, мощный движок, эта машина - статус, показатель! Ты меня вообще слушаешь? — Теха фыркает, мол, слушаю, продолжай. На самом деле он летает у себя в кошачьих мечтаниях, где у него нет двух вечно грызущихся, потом шумно мирящихся на этой же кровати хозяев, где не надо сутками выслушивать их жалобы друг на друга. А ещё говорят Теха бездельник, только жрёт и спит: это ведь непосильный труд - держать баланс между двумя, не выцарапать обоим глаза и не промяукать им, что заебали вести себя как дети. Теха цепляет лапой галстук, обреченно подползает к Намджуну и продолжает слушать. А что делать, изысканный французский корм отрабатывать надо, да и любит он этих двух идиотов, просто им об этом знать не обязательно. — А гонки? — продолжает Ким. — Думаешь, мне легко? Я же переживаю, извожусь, пока он на треке, а он всё не бросает, а я настаивать не могу. Почему мне попался такой непослушный мальчишка, — выдыхает Намджун и встаёт на ноги. — К чёрту галстук, пойду так. Ким идёт в коридор и пинает дверь в ванную, оповещая Юнги, что уже пора выдвигаться и надо прекращать подпевать под душем.***
— Вы безобразно себя ведёте, — Намджун косится на не отлипающего от Чимина Джина и даже Юнги, который больно щиплет его бедро, Кима не останавливает. Парни сидят в итальянском ресторане и обедают. У них вошло в своего рода традицию - раз в неделю обедать вчетвером, и сегодня этот день совпал с днём города. — Не будь снобом, — смеётся Джин и отпивает вина. — Так вы хотите с нами в Европу, или как? — Я очень хочу, — вмиг оживляется Юнги. — Но его величество со своей работой заебал, а одного меня не отпускает, — Юнги косится на Намджуна и, заметив, как тот хмурится, сразу добавляет: — Я сам тоже не хочу один, без него. У Намджуна лоб моментально разглаживается. — Вы поезжайте, а мы ближе к концу вашего путешествия присоединимся, — говорит Ким, и Юнги чуть ли в ладошки не хлопает. Сразу приближается к своему парню, мажет губами по скуле. — А кота куда денете? — спрашивает Чимин. — С собой возьмём, — заявляет Намджун, не дав Юнги и рта открыть. — Я не доверю Теху никому. — Я уже говорил вам, что я люблю его? — шутливо спрашивает Юнги у парней и снова целует Намджуна в щеку. Мин просто счастлив, что они с Техой нашли общий язык. — После обеда мы в детдом едем, — Намджун откладывает вилку и тянется к бокалу. — Ты уверен, что не хочешь остаться с парнями? — спрашивает он у Юнги. — Мы уже это обсуждали, и я сказал, что я смогу. Не переживай, я справлюсь, — Юнги улыбается Киму и сжимает под столом его ладонь.***
Праздник в детдоме проходит по выученному сценарию, только Юнги опять не может заставить себя влиться в веселье, так и стоит в углу и наблюдает за Намджуном. Ким общается с малышами, раздаёт подарки, периодически подмигивает Мину. Случайно Юнги цепляет взглядом малыша, который сидит за маленьким столиком в углу и даже не притрагивается к завёрнутому в разноцветную бумагу подарку перед ним. Малыш смотрит на стол, словно взгляда поднять боится. Юнги знает, что боится. Мин сам так делал, лишь бы не сцепиться ни с кем взглядами, не задержать ни на ком внимание, жалость в чужих глазах видеть не хочется. А жалость - единственное, что видел Юнги, будучи ребёнком. Мин не знает, что это за сила, которая заставляет его отлипнуть от стены, но он идёт к малышу и опускается на корточки перед его столом. Ребёнок испуганно смотрит на парня, а потом сразу опускает взгляд, Юнги видит, как он подрагивает, как мнёт ладошками подол футболки, ёрзает, пытается спрятаться от взгляда незнакомца. У Юнги ком в горле, надо бы что-то сказать, раз уж подошёл, но не получается, слова застревают в глотке, а в глаза будто песок забился. Он повторяет ошибку всех взрослых, встречающих малышей из детдома и ненавидит себя за это. Он не должен жалеть его, он должен поддержать, пообщаться, в конце концов, но это выше Юнги, он прикладывает ладонь к губам и, встав на ноги, быстрыми шагами идёт на выход. Намджун, который только притворялся, что слушает директора детдома, всё это время следил за Мином и, стоило тому выйти за дверь, срывается за ним. Намджун подходит к стоящему во дворе парню и замечает, как трясутся его пальцы, которыми он подносит к губам сигарету. — Его никто не возьмёт, — Юнги смотрит сквозь, будто дрожащими губами обхватывает фильтр и затягивается. — Почему? — Он как я. Таких не берут. — Малыш… — Прости, я сейчас успокоюсь. Иди внутрь, я докурю и приду. Намджун касается губами лба Мина и идёт обратно в здание. Юнги возвращается в зал через минут десять. Время, проведенное с никотином, не помогло — его всё равно не отпустило. Смотреть в сторону маленького столика нет сил, он даже боком становится, уверен, укоризненного взгляда не вынесет. Юнги повёл себя как скотина. — Его Эван зовут, — Намджун появляется будто из ниоткуда, и Юнги вздрагивает. — Ему скоро пять исполнится. — Эван, — медленно повторяет Мин. — Красивое имя. Значит, я был прав, его точно не возьмут. Малышей после трех лет почти не берут. — Он любит машинки, — улыбается Намджун. — Он сам мне всё это рассказал. Послушай, он не виноват в том, что дикий и угрюмый, его таким сделали мы, взрослые, и тебя тоже. Вот он стеной и обложился. — А разница какая? — Такая, что будем это менять. Научим Эвана чаще улыбаться, не бояться взрослых, покажем ему, что такое тепло, и каково это, когда тебя любят. А самое главное — подарим ему кучу машинок всех моделей и размеров. Уже вижу будущего гонщика и вора автомобилей своего отца, — смеётся Намджун. — Это не так уж легко. Как мы будем менять того, кто окружён или жалостью, или игнором? — Легко. Я поговорил с директором, и я его уволю, он не хотел рассказывать про Эвана, обозвал его букой. Но сейчас не о нём. Мы заберем Эвана. — Не понял? — Юнги чуть воздухом не давится. — Мы же планировали уехать и оформить наши отношения. Почему бы к этому плану еще и не добавить пункт завести ребёнка? — Так не шутят! — громче, чем хотелось бы, говорит Мин. — Это ребёнок, это не шутки. — Я не шучу, — серьезно говорит Ким. — Я люблю тебя, планирую прожить с тобой всю жизнь. Я хочу растить с тобой детей, и начнём мы с Эвана, будет старшим сыном. С моими деньгами мы еще можем завести нескольких, мы дадим им образование, дадим будущее, а самое главное - мы дадим им любовь. Только на будущее: я и дочку хочу, имей в виду. — Ты психопат. — Ага, безумно тебя любящий и желающий с тобой большую семью психопат. Не будь тряпкой, иди знакомиться с сыном, а я разберусь с руководством детдома, этому борову я столько денег плачу, а он детей разделяет на плохих и хороших. Благодарность мне ночью выразишь, кстати, Техе сам объявишь о прибавлении в семье, у меня с ним сейчас натянутые отношения. Боюсь эту падлу, как никого другого. — Я люблю тебя, Ким Намджун, знал бы ты, как сильно. — Знаю, — одними губами произносит Намджун и идёт в сторону собравшихся у двери преподавателей.