New Divide pt.1

Март, 2017 — Тебе нужно хорошо питаться и отдыхать, — разглядывая что-то в анализах, сказал врач. — Если не перестанешь вести такой образ жизни, то в скором времени окажешься на больничной койке. — Доктор Чон, может, вы просто пропишете мне какие-нибудь таблетки, и я пойду? — нетерпеливо спросил Чимин, поглядывая на часы. Через час запланирована важная встреча, ему нельзя опаздывать. — Боюсь, таблетками здесь не отделаешься, — не отводя глаз от записей, ответил Чонмин. Он уже давно наблюдает за состоянием здоровья Пак Чимина и может с уверенностью сказать, что с каждым посещением оно становится только хуже. Врач, который просмотрел бы его карту впервые, возможно, ничего подозрительного не заметил бы, но Чон Чонмин является лечащим врачом Чимина уже четыре года и почти наизусть может пересказать историю его болезни. — Я пропишу тебе капельницы. — Доктор, — Пак подождал, пока врач посмотрит ему в глаза, — у меня нет времени приезжать сюда каждый день. Пропишите мне те же таблетки, что и всегда, они ведь помогали, — врать он умел неплохо, но у Чонмина в руках анализы и его не проведешь. — Я так не считаю, — не обращая внимания на вспыльчивость пациента, спокойно продолжил врач, — если ты не будешь ко мне прислушиваться, то придётся сообщить об этом твоему отцу и, в таком случае, тон нашего разговора кардинально поменяется. Доктор Чон и президент Пак — старые знакомые, а, точнее, хорошие друзья, и, чтобы избежать разглашения о состоянии здоровья сына, президент обратился именно к нему. — Хорошо, — резко сказал Чимин, — я буду приезжать. Позвоните мне позже и сообщите, во сколько, — он схватил свою куртку и направился к двери. — Простите, но я опаздываю на встречу. Пак буквально вылетел в коридор и, ускорив шаг, направился к выходу. Ему давно плевать на предупреждения врача Чона. Пока его сердце бьётся, он не намерен останавливаться и будет продолжать работать. Пак быстро спускается по лестнице, которая ведет на подземную стоянку, направляясь к своей машине. В его голове столько мыслей, что они даже перекрывают ноющую боль в груди, но все они только о предстоящей встрече, ничего лишнего. Любой трудоголик позавидует упорству Чимина, хотя этим особо и не похвастаешься. Садясь в машину, он сразу же набирает номер секретаря, взяв в руку несколько бумаг. Пак просматривает счета, с которыми, как ему сообщили в офисе, какие-то проблемы. — Слушаю, вице-президент. — Секретарь Чхве, вы разобрались с документами, которые я оставил на столе? — Чимин сразу перешёл к делу. — Да, я тщательно просмотрел их, — мужчина на секунду замолчал. — Президент Пак перевёл на чужой счет немалую сумму денег, но попытался это скрыть, — секретарь снова затих, так как знал, что Чимину не понравится эта новость. — Вы хотите узнать, кому принадлежит банковский счет? — Ну? — жёстко бросил Пак. Его скулы сводит от злости, он прекрасно знает, кому и куда отец переводит деньги каждый месяц, но всё же ждёт ответа. — Он перевёл десять миллионов на счёт Пак Кихёна. Чимин закрыл глаза, тяжело выдыхая. Он не знает, зачем отец открыл отдельный счёт для его десятилетнего брата, но прекрасно понимает, что ни к чему хорошему это не приведёт. Он мысленно подсчитывает, сколько денег накопилось на счету за последние полгода и просматривает бумаги, пока секретарь Чхве рассказывает ему об акциях, которые стали причиной назначенной важной встречи с председателями других сотрудничающих с ними фирм. «И правда, всё сходится, каждый месяц отец переводит деньги под чужим именем, на продукцию, которой нет в базе данных. Эти деньги покоятся на счету маленького Кихёна. Зачем он это делает?» - размышляет Чимин, когда Чхве отключается, пожелав удачи. Всё ещё размышляя, Пак выруливает со своего места на стоянке и даже не замечает, как его нога плотно вжимает педаль газа в пол. В груди по-прежнему ноет, и он наклоняется к бардачку за таблетками, глотая сразу четыре вместо разрешенных двух и, возвратив взгляд к дороге, резко тормозит, почти сбивая с ног молодого парня. — Смотри куда прёшь, ублюдок! — крикнул он, показывая Чимину два средних пальца. — Ты меня чуть не убил! — Прости, — растеряно проговорил Пак, проглатывая таблетки, вставшие комом в горле. — Думаешь, раз папочка купил крутую тачку, значит, можешь летать по дорогам быстрее Флэша? — съязвил парень, поправляя выбившиеся из-под шапки прядки волос, выкрашенных в мятный цвет. — Я уже извинился, и ещё раз прошу прощения, но я опаздываю, — так как Пак действительно был виновен, он не собирается хамить парню и, так как все живы, собирается сейчас же уехать, ведь у него осталось не так много времени. — Куда ты, блять? Посмотри, что ты сделал с моей деткой! — парень гневно орал вслед уезжающему Чимину, подняв с асфальта сломанную гитару, но увидев, что тот не собирается возвращаться, выругался про себя и пошел дальше, проклиная всех богатых ублюдков с их роскошными машинами. Пак чувствует себя виноватым за то, что разбил гитару тому парню. Наверное, он полжизни копил деньги, чтобы купить её. Но вернуться он не может, так как проехал уже большую часть пути. Да и вряд ли парень стоит на месте, дожидаясь своего обидчика для расправы. Чимин улыбнулся, вспоминая, как забавно тот выглядел. Он худой и не слишком высокий, и, несмотря на свои грозные речи и выкрашенные волосы, чем-то похож на ребёнка. «А, может, он и правда ребёнок. Но тогда откуда ребёнок знает столько матерных слов?» Пак одёргивает себя. Он отвлёкся от предстоящей встречи, нужно поскорее выкинуть этот случай из головы и вернуться к подсчётам и акциям, чтобы придумать, как уговорить председателей не волноваться по поводу их денег. Пак быстро заходит в здание, попутно здороваясь с несколькими сотрудниками, и направляется к нужному ему кабинету. Когда он открывает дверь, все присутствующие приветствуют его с явным облегчением. Извинившись за опоздание, Чимин подошёл к своему месту, кладя сумку и немного ослабляя тугой узел галстука. Он немного волнуется, потому что ему ещё не приходилось присутствовать на столь важных встречах без отца, но он уверен, что справится не хуже. — Пожалуй, — Чимин подождал, пока все разговоры утихнут, — я сразу перейду к делу, — он пробежался пальцами по клавиатуре ноутбука, стоящего возле проектора, и, найдя нужный файл, подошёл ближе к экрану. — Мы собрались здесь по всем вам известной причине — до вас дошли слухи, что акции ParkGroups стали заметно падать в цене, — сделав небольшую паузу, он указал на одну из диаграмм на слайде, — наша компания составила диаграмму роста акций фирм, по которым видны высокие результаты нашей компании на фондовом рынке. И, как вы можете видеть, ParkGroups всё ещё занимает лидирующее место, уходя вперёд со значительным отрывом. — Но, — представитель одной из фирм, изображённых на диаграмме, привлёк к себе внимание Чимина, — все мы знаем, что даже самые нелепые слухи, к сожалению, иногда становятся реальностью. Что, если уже завтра акции начнут стабильно падать, и… — Председатель Ко, заверяю вас в том, что, несмотря на распространённую ложную информацию, наши акции стабильно высоки, и, даже если они вдруг начнут падать, мы сможем сохранить их стоимость. А это значит, что мы сможем повысить количество акционеров, и ни одна из ваших компаний не пострадает, — ответил Чимин, хотя и не был полностью уверен в собственных словах. Да, в случае падения они смогут быстро подняться, но, скорее всего, лишь заключив союз с одной из влиятельных семей, скрепив его браком. Все в зале начали негромко переговариваться, обсуждая слова Чимина. Некоторые одобрительно кивали, а некоторые обдумывали вопросы, которые могли бы разрушить уверенность Пака. Но Пак держался так расслаблено, что в их головы не приходило ничего, к чему можно было основательно придраться. Поэтому, после ещё получаса обсуждений и принятия нескольких решений, встреча закончилась, и Чимин, наконец, смог вдохнуть на полную грудь. На часах было почти восемь вечера, и Пак решил отправиться домой, потому что таблетки закончились, а острая боль вернулась. Сейчас он точно не сможет трезво размышлять о будущем фирмы, и, тем более, вести машину, поэтому лучше вызвать такси и отправиться домой. Чимин неспешно идёт к лифту и, несмотря на то, что чуть не валится с ног, пытается выглядеть здоровым и полным сил, чтобы окружающие не подумали, что с ним что-то не так. С каждым последующим шагом боль усиливается и, зайдя в лифт, Пак опирается рукой на стену, другой силясь освободить шею от петли галстука. Шумно дыша, он пытается собрать себя в кучу, но становится только хуже. Как только галстук падает на пол, дышать становится легче, но боль не уходит. Парень жмёт на кнопку СТОП и сползает на пол, не в силах стоять на своих двух. Он шумно хватает ртом воздух и, не давая ему насытить лёгкие, выдыхает. Чимин гулко стучит ладонью по груди, заставляя свой механизм хоть как-то заработать. Спустя ещё несколько секунд он пытается дышать глубоко и ровно, сосредоточившись лишь на том, как лёгкие с пьяной радостью принимают в себя кислород. От этого боль, кажется, начинает униматься. Он поднимается на ноги, засовывает скомканный галстук в карман, немного взъерошивает волосы и, расстегнув верхнюю пуговицу своей идеально выглаженной белой рубашки, нажимает на кнопку ПУСК, продолжив спускаться на первый этаж, как ни в чем не бывало. Такое уже случалось несколько раз, но тогда Пак был дома.Он сразу принимал горстку таблеток, и всё проходило, точнее, он просто переставал чувствовать нарастающую боль. Он впервые столкнулся с ней один на один. Хотя, он ожидал, что будет хуже. Он жив, значит, всё не так и плохо. Как только двери лифта открываются, Чимин улыбается своей самой ослепительной улыбкой, машет на прощание секретаршам в холле и прощается с менеджерами. Так как боль прошла, он решает ехать на собственной машине. Его телефон вибрирует, как только он приходит на стоянку. Пак открывает смс. Это сообщение от врача Чона. «Знаю, что ты сейчас занят, поэтому не звоню. Вот твоё расписание. Не забывай приходить, иначе я всё расскажу твоему отцу. И не забывай нормально питаться». Чимин беззлобно матерится про себя и улыбается. Врач Чон для него как второй отец, за эти годы они сильно сблизились и, если бы не он, Чим давно уже сдал бы позиции. Пак садится в машину, заводит мотор и включает музыку, ища что-то спокойное, вроде MoonMoon. Нужно побыстрее добраться домой и лечь спать, так как завтра в десять ему уже нужно быть в больнице. Он выезжает на шоссе и старается ни о чем не думать. Встреча прошла хорошо благодаря ему, и эта мысль успокаивает. Как ни странно, на дорогах почти не было пробок, поэтому Чимин подъезжает к дому на полчаса раньше и даже успевает пару раз зевнуть. Он ставит машину в гараж и направляется к главному входу. Пак стучит несколько раз и ему открывает женщина из прислуги. — Здравствуйте, господин Пак, — она широко улыбнулась, и морщинки возле её глаз стали глубже, — вы сегодня рано! Проходите, я приготовлю для вас ужин. — Здравствуйте, — Пак улыбнулся женщине так же широко, — спасибо, но я не голоден. — Но вы совсем бледный и так исхудали, — она умоляюще посмотрела Чиму в глаза, — вам нужно хорошо кушать, чтобы побыстрее поправиться. — Нет, спасибо, я и вправду не голоден, — ответил Чимин, подходя к лестнице, ведущей на второй этаж. — Со мной всё хорошо, не беспокойтесь. Тётя Ким давно работает в их доме. После смерти матери она стала опекать Чимина, как родного. Несмотря на то, что отец запрещал ему разговаривать с прислугой, Чим не перестал тайком пробираться к ней, чтобы просто поговорить или помочь ей приготовить ужин. Она — единственный человек в их доме, который искренне сочувствует и поддерживает Чимина, поэтому, сколько бы отец не грозился, что уволит её, Чим знает, что он этого не сделает, потому что эта женщина приносит в его однообразную жизнь немного красок. У самой Ким Дусим есть два сына, и она прекрасно понимает, что чувствует Чимин, поэтому и старается его поддерживать. — Хён, ты уже вернулся! — громко кричит десятилетний темноволосый мальчик, подбегая к Чимину и обнимая его, когда тот был уже почти у своей комнаты. — Кихён? Почему ты ещё не спишь? — проглотив подступивший ком, бормочет Чим, чувствуя, как маленькие ручки сплелись вокруг его туловища. — Я ждал тебя, — несмотря на то, что Чим хотел отстраниться, Кихён ещё сильнее прижался к нему, от чего тот почти перестал дышать. — Иди к себе и поиграй со своей мамой, — жёстко ответил Чимин, пытаясь отцепить от себя надоедливого мальчишку. — Но, хён, ты никогда не играешь со мной, — Кихён разомкнул свой захват и немного отошёл, опустив голову вниз. — Ты на меня сердишься? Я тебя чем-то обидел? — Нет, просто уйди, — раздражённо ответил Чимин. Его сердце кровью обливалось при виде плачущего ребёнка, но он был ему всё ещё отвратителен. Хотя, наверное, в этом виновато только подсознание Чима и его гордость. Он много раз ругал себя за то, что так груб с Кихёном и обещал себе исправиться. Но, каждый раз, когда Пак видит этого спиногрыза, просто не может ничего с собой поделать. — Иди спать, Кихён. Я очень устал, — он говорит это почти спокойно, и младший послушно возвращается к себе в комнату, давая Чимину возможность спокойно выдохнуть. Парень заходит в свою комнату и сразу валится на кровать. В последнее время он стал так уставать, что даже асфальт начинает казаться самой удобной постелью в мире. Он засыпает сразу, даже не приняв душ и не раздевшись. Его сон страшно похож на реальность. Он не может полностью раскрыть глаза. Он не может пошевелиться. Сквозь полусомкнутые веки ничего не видно, всё слишком белое и однотонное. Уши будто заложены ватой, и он почти ничего не слышит, а если какие-то звуки и просачиваются, то складывается такое впечатление, что он находится где-то под водой. Всё, что он может слышать отчётливо, это тихое: бип, бип, бип, бип. Он не чувствует своих ног, а когда пытается пошевелить хоть чем-то, тело пронзает острая боль. Чимин пытается не паниковать и сосредоточиться на чём-то в этой странной размытой реальности. Но всё что он чувствует отчётливо — это чужие пальцы, крепко сжимающие его руку.