ханамоногатари

Хацумото покинула комнату, поспешив, наверное, к Гинджи. В самом деле, это абсолютно не интересовало Кайджи. Его уже ничего в этой истории не интересовало кроме тех ста миллионов, которые пообещал ему старик. Вот они-то, в отличие от этих тридцати, лежащих прямо перед ним, хотя бы были заслужены — эти же он получил тем путем, который не хотел. Что-то внутри него сопротивлялось и говорило, что от таких денег нельзя отказываться, но... Хотя кого он обманывает. Он все равно заберет эти деньги. Сделает вид, что это плохо, но все равно заберет. Кто в здравом уме откажется от целых тридцати миллионов? Пф-ф-ф! Чемоданы рядом были доказательством его грязной игры, лжи Момотаро и просто неприятными вещами, которые подтверждали его участия в этом... этом. Не то, что игра была плохой, пошла не так, как надо, странным было лишь завершение, случившееся из-за этого странного парня Казуки, но фальшива игра ради простого знакомства, да и сам этот странный мизуаж.... Кайджи передернуло. Все же хорошо, что так все и случилось, ему бы не хотелось исполнять свою роль до самого конца. — Все же удивительно, что такой человек, как ты, знаешь младшего брата молодого господина. Голос Нагато отвлек его от гневных и смущающих размышлений, и, резко подняв голову, парень удивленно уставился на главу корпорации. Тот, продолжая сидеть на подушке, курил сигарету — такие же, что были у Гинджи, из-за чего парень опасливо покосился в сторону, где должен был находиться его наниматель — после чего зажал ее меж пальцев и указал на парня. — Он весьма влиятельная персона в определенных кругах. — Да что за младший брат-то?.. Казалось, все, кроме Кайджи, знали, что именно тут творится. Кто такой этот Казуки, что за младший брат, о котором он говорит... Парню очень сильно хотелось спросить о том, что думает сам Нагато по поводу разрешения этой ситуации... с мизуажем, где они оба оказались в дураках, но, судя по тому, что деньги назад он не требовал, эта ситуация его уже нисколько не интересовала. А может, он играл вместо этого Казуки, хотя тогда выходило очень странно, что Момо ушла вместе с ним, а не с Кайджи... — Ну как же, — Нагато посмотрел на него удивленно, — мы говорим о господине Хедо Казуе. А это был его старший брат, соответственно, господин Хедо Казуки. — Ох. Кайджи почувствовал, как медленно кровь приливает к лицу, но выражения легкого недоумения не сменил. Ну конечно. Он мог бы догадаться. Мог бы догадаться, что все игры, на которые он соглашается, так или иначе связаны с этой чертовой семейкой, пусть даже и косвенно. Мураока был под сапогом у «Тэйай», сам Казуя был сыном этого чертового деда, а все остальные игры, собственно, были его корпорацией и организованы. И, казалось бы, невинная игра с веерами где-то в Киото с человеком, у которого есть собственная компания, что могло пойти не так? Действительно. Даже тут он наткнулся на связь с этой поганой организацией. Они с Нагато так и продолжили бы сидеть молча в одной комнате, не смотря друг на друга, если бы дверь со стороны внутреннего дворика не открылась. Даже поворачиваться не нужно было, чтобы узнать, что это был именно Гинджи — его тихий смешок, казалось, будет сниться Кайджи в долгих-долгих кошмарах. Он почувствовал чужую руку на плече и слегка приподнял голову — старик смотрел ему прямо в глаза, довольно улыбаясь. Одним взглядом он говорил, что был доволен работой — а значит, все прошло хорошо. Очень даже. — Какая досада, что так все обернулось. Молодой господин украл девушку, которая признавалась моему... клиенту и подчиненному в вечной любви, — Нагато смотрел на Гинджи чуть прищурившись, словно подозревая, — Однако, разбитое сердце это не то, из-за чего мы должны переживать. И пусть молодые будут долгое время страдать из-за этого, такие люди, как мы, быстро поймут, что есть способы быстро забыть неудачу... Не правда ли? Кайджи резко поднял голову, когда в комнату вошла Тамаэ. Они встретились взглядом буквально на мгновение, после чего парень резко отвернулся — сейчас она должна была смотреть ни на него, а на Нагато. Резко встав, он поклонился своему противнику, после чего, схватив чемоданы, он быстрым шагом покинул комнату. Последним, что он услышал, была фраза Гинджи: — ... а это, господин Нагато, молодая Тамаэ. Более господина Нагато он не видел. Уже вечером Кайджи еще раз обдумал все, что произошло за день. Он мало того, что смог за одну легкую игру поднять свое состояние на целых сто тридцать миллионов — это чего-то, да стоило, так еще и окончательно закрепил их полезное знакомство с Гинджи. Конечно, все это омрачалось знакомством с Казуки, потому как все, что было связано с семейством Хедо, не могло завершиться хорошо, но то, как оно аукнется в будущем, Кайджи узнает явно не скоро. А еще он узнал, что Казуя был не единственным сыном. Вполне себе важная информация. Правда как он сможет ее использовать — это уже другой вопрос. В руках парень вертел пачку сигарет, которую всучил ему Гинджи — свою он уже успел выкурить, а потому пришлось просить у нанимателя. Рассматривая рисунок на упаковке, Кайджи рассеянно думал о том, что будет делать, когда вернется назад в Токио. Будет ли он вновь прозябать жизнь в том странном ленивом состоянии дома? Вернется на работу в бар? Или же Гинджи наймет его окончательно? Что-то подсказывало ему, что с этим стариком он еще поработает, но вряд ли тот окончательно заменит им своего драгоценного Мориту. Хотя, кто знал? Когда-то Кайджи был уверен, что сможет одолеть председателя в лотерее, а в итоге проиграл. Иногда его ожидания совершенно не соответствовали действительности. За дверью, ведущей в злополучную комнату, где проходила игра, раздавались голоса. Однако, прямо в середине разговора, дверь отворилась, и на веранду вышел Гинджи. Взгляд его пусто блуждал по саду, пока не наткнулся на Кайджи, и тогда старик довольно усмехнулся. Тихо прикрыв за собой двери, он неспешно подошел к парню и присел рядом с ним, одним ловким движением забирая из чужих рук свою пачку сигарет. Они закурили. — Удивительно, что ты знаком с младшим сыном господина Хедо, — вдруг пробормотал Гинджи, не смотря на парня. Кайджи осторожно перевел на него взгляд, попутно пытаясь стянуть резинку с волос. — Ты не говорил об этом. — Ну, довелось познакомиться... Резинка неприятно стягивала волосы, но потуги Гинджи заставить Кайджи выглядеть, как нормальный человек, а не бродяга, все же достигли успеха. Теперь осталось лишь избавиться от них, потому как нужды больше в этом не было... Черт, эта резинка... Кайджи крепко сжал зубы, чувствуя, что потребуется еще немного усилий. Но не сейчас. Опустив руку, он смущенно отвел взгляд в сторону. — Мы играли с ним в покер. Я и не думал, что у него брат есть, который еще и на председателя не похож — потому что Казуя-то точная его копия... Но это не важно! Что вообще этот Казуки тут забыл? — Кайджи покосился в сторону двери, из-за которой слышался голос Тацуми. — Я-то надеялся, что хоть тут «Тэйай» не будет замешан, а в итоге... Жутко хитрый взгляд Гинджи остановил его от дальнейших слов. Ну конечно. Наверняка этот прохвост все знал заранее, а его не предупредил. Можно было бы догадаться. — Компания «Тацумури» входит в конгломерат, принадлежащий председателю Хедо и «Тэйай». Туда же входят компании и его сыновей, так что неудивительно, что Нагато вместе с молодым господином оказались тут одновременно, — старик усмехнулся и похлопал Кайджи по спине. — Ну-ну, я помню твою историю с пальцами и балками и почти понимаю ее. Поверь, иногда мне приходилось сталкиваться с куда более страшными личностями. Казалось, в их истории взаимоотношений с Моритой была какая-то страшная тайна, о которой никто не распространялся. Может, ее знал и Тацуми. Стоило поинтересоваться у него, о чем именно сейчас говорил Гинджи, потому что сам парень не считал, что есть люди похуже Хедо — тот, кто заставлял людей умирать себе на потеху был самым отвратительным человеком для него. С другой стороны, рядом с ним сидел тот, кто готов был крушить чужие жизни ради своей цели. Так говорил Тацуми. Кайджи предпочел поверить ему. Он не мог сказать, что именно заставляло его все еще сидеть рядом со стариком и слушать его, ведь Гинджи на деле мог оказаться куда похуже Хедо. И если последний делал это ради простого собственного увеселения, то у Хираи были куда более далеко идущие планы. И куда более страшные. И кто из них еще чудовище, как говорится. Разные сорта понятия. — Я бы хотел спросить. Кое о чем, — дождавшись, пока Гинджи внимательно уставится на него, Кайджи крепко сжал кулаки. — Тогда, перед игрой, вы сказали, что мне лучше не знать, что случится, если я проиграю. Но вот, победа уже есть. Так что вы готовили-то? Содрали бы денег раза в три больше, чем «одолжили»? Или бы тоже пальцы отрезали? Он ожидал, что сейчас Гинджи с серьезным лицом расскажет ему о наказании. Ждал, что оно действительно будет страшным — потому что иного от этого старика и не ждал. Но Гинджи расхохотался, после чего с улыбкой произнес: — Я соврал. — ... а? Чего-чего он там сделал? — Я не планировал тебя хоть как-то наказывать за проигрыш, — старик все еще улыбался, смотря на ошарашенного Кайджи. — Это же игра с веерами, тут даже я бы не дал стопроцентной уверенности, что смогу победить. А ты мало того, что придумал всю эту аферу с магнитами, так еще и два последних раунда без них выкинул хорошие комбинации. И победил. Это при учете, что Нагато играл с тобой почти вровень. Стряхнув пепел на землю, Гинджи, улыбнувшись еще шире, со всей силы шлепнул парня по спине, после чего поднялся. Он с легкой иронией посмотрел на Кайджи и махнул рукой. — Не мог же я сразу тебе этого сказать. Это и называется, мой дорогой друг, мотивация. Я как-то сказал Морите убить себя в дичайше опасной партии в маджонг в случае проигрыша, — он со вздохом поморщился. — Поверь, если бы он тогда проиграл, то смерть была бы лучшим избавлением. Но он победил. И ты победил. Угрозы, конечно, не самая благородная вещь, но зато они так хорошо работают... Не правда ли? И, вновь рассмеявшись, Гинджи скрылся за дверью, так и не дождавшись ответа. Спустя несколько минут оттуда вышла Тамаэ. Все же, она действительно нравилась Кайджи побольше ее подружки — Момотаро играла настолько отлично, что верить ей было тяжеловато, когда как у этой все на лице было написано. Ну, конечно, это тоже не слишком хорошо, но она хотя бы не обманула их всех, едва не разрушив план. Ну сказала бы, что у нее интрижка с Казуки, они бы план иначе перестроили. Но, впрочем, это дела уже прошедшие. В руках у девушки была коробка с чем-то, и, приглядевшись, Кайджи увидел таяки — пирожки в форме рыбок. — Госпожа Хацумото просила вам передать. Тамаэ слабо улыбнулась и присела рядом на колени. Пирожки пахли довольно аппетитно, и парень, припомнив, что он почти целый день нормально не ел, подозрительно уставился на таяки — оставить ли их на потом или съесть сейчас? Но если выбрать первое, то на них наверняка покусятся Гинджи и Тацуми... Он услужливо предложил один таяки Тамаэ, и та, воровато оглянувшись, осторожно взяла его в руки и кивнула. С заговорщическим видом она наклонилась к Кайджи и прошептала ему на ухо: — Госпожа Хацумото не позволяет мне есть подобное, говорит, гейши должны питаться лишь по строго определенному меню. Так надоело, если честно. Все гости едят что-то вкусное, а нам позволяют лишь рис и изредка что-то сладенькое по праздникам. Кайджи сочувственно кивнул. Он, конечно, ничего в этом не понимал, но если Тамаэ жаловалась, то, наверное, это было не очень. В голове всплыло воспоминание о меню в подземном городе, которое тоже не отличалось разнообразием, но парень спешно отогнал его, решив не портить себе настроение. — Я слышала, игра закончилась... весьма абсурдно из-за Момо-чан. Она так боялась сказать госпоже Хацумото о том, что у нее есть любимый, что промолчала даже тогда. Кажется, Тамаэ очень хотелось поговорить. Вряд ли компания двух старых бизнесменов была интересной для молодой девушки, это Хацумото там еще что-то понимала. Кайджи важно кивнул. — Ну, главное, деньги все еще при мне. Он покосился на чемоданы рядом, отмечая, что уже не считал их настолько грязно заработанными деньгами. Все же, хорошо, что Нагато не стал его слушать. Чем больше денег у него будет, тем лучше. Может, когда-нибудь он сможет вызвать председателя на матч-реванш, чтобы отомстить за всех тех, кто погиб по его вине... И кто страдал в шахтах. В голове вновь вспыхнули лица Ишиды и Сахары. Болезненное напоминание о собственной глупости и недальновидности. Ну ничего, в следующий раз он приготовится. — Не знал, что у вас тут настолько важные персоны бывают. Пирожок был сладким и очень вкусным. Кайджи спешно стер навернувшиеся слезы — после нервотрепки сегодняшней игры и ее финала повидло казалось просто даром богов. Он не знал, готовила ли их Хацумото сама или же купила их где-то, но эти пирожки были восхитительны. Он вздрогнул, почувствовав, как Тамаэ подвигается ближе. Гейша замерла, когда Кайджи перевел на нее растерянный взгляд. — Н-ну, знаешь... — она смущенно отвела взгляд. — Я наблюдала за вашей игрой вместе с Гинджи. Через камеры! В комнате стоял телевизор, и, вот... Мне показалось, ты весьма интересный парень, может, нам стоит пообщаться? Они оба покраснели, после чего Тамаэ быстро покачала головой. — Я не про мизуаж! Предложение звучало очень привлекательно. Но в этот же момент Кайджи видел в голове кое-кого, кто очень бы расстроился, узнай, что у него интрижка с симпатичной молодой гейшей. И пусть папаша этой особы был готов придушить парня за один только взгляд в сторону своего драгоценного сокровища, и пусть сам он не считал, что вообще чем-то ей обязан, и пусть... многое-многое другое, он все равно не смог согласиться на предложение Тамаэ. Просто потому, что совесть не давала. — Прости, дома меня уже кое-кто ждет, — пробормотал он, смотря на оставшуюся в руках половину таяки. Кайджи подумал, что надо было купить таких пирожков и для Микоко.