В замешательстве

      Мужчина сжимал пальцами кожаный руль, хмуря аккуратные брови. Таканори поедали непонятные чувства тревоги и страха: с одной стороны из-за того, что он решился рассказать Акире про себя, с другой стороны, он думал о том, что на данный момент, да и с самого приезда, лишь мешается. Если бы он знал, что сейчас этот город охвачен чудовищем, то не сунулся бы сюда и уж тем более не стал бы мешать своему другу. Слово «бывший» Таканори никогда не использовал, потому что все это время Сузуки был его другом. Но считает ли его друг также? Простил ли он? Помнит ли вообще? Мужчина сжал губы и выдохнул через нос. В голову лезут воспоминания о том, как он кидался в лицо Акире громкими словами о вечной дружбе. О том, что никогда не оставит его и будет рядом. Но частично Таканори и был рядом. Как только он добился расположения в столице, то сразу взял под свое крыло полицейский участок отца Акиры, даже удивившись тому, что сам Акира до сих пор не во главе. Но все это выглядит так глупо, что Таканори хочется громко рассмеяться и спросить: «Что я вообще здесь делаю?». Их первая встреча, которая произошла в ужасных обстоятельствах, неосознанные издевки над Акирой, которые лишь пробудили в нем больше ненависти. Чем все это закончится? Или все прекратится сегодня?       Акира был пьян, и ему вовсе было плевать на то, что происходит в данный момент. Даже не смотря на то, что его куда-то везет малознакомая столичная выскочка. Взгляд, наблюдая за пролетающими домами и деревьями, не отводился с окна. Хочется спать… Ком с самого утра давит горло, отчего оно ужасно болит. Усталость растеклась по всему телу и не дает пошевелиться. Еще одного эмоционального всплеска инспектор не переживет. На самом деле, Акира всегда был физически и морально сильным. Переживал все трудности в здравом и трезвом уме, убеждая себя в том, что он справится и сможет. Это помогало. Стресса вовсе не было, нервы оставались на месте, а если накопится злость, то груша в подвале ее примет. Но с появлением серийного убийцы Сузуки стал совершенно другим. Чем больше становилось жертв, тем сильнее он винил во всем себя. Ночи без сна, пропажа аппетита — все это привело к тому, что от сильного Акиры ничего не осталось.       — Куда мы едем? — наконец поинтересовался Акира.       Таканори перевел на него взгляд, а тот в свою очередь даже не шевельнулся. Мужчина решил не отвечать на вопрос, потому что они почти были на месте. Отвезти туда, где они часто проводили время друг с другом, нормальная ли затея? В любом случае, отступать поздно. Остановившись у заброшенного склада, Таканори отстегнул ремень безопасности и вновь посмотрел на Акиру. Тот сел ровно и нахмурил брови.       — И что мы здесь будем делать? — с какой-то усмешкой спросил и, не дожидаясь ответа, покинул машину.       Матсумото громко выдохнул, смотря на отдаляющегося мужчину, и вышел из машины следом. Он шел чуть позади, поднялся ветер, а вместе с ним далекие раскаты грома. Склад был очень старый и, если раньше в нем еще можно было играть или ходить, то сейчас проход внутрь был обвален, и тут либо через окна залезать, либо довольствоваться широкими ступенями.       — Акира, — Таканори сунул ладони в карманы брюк, — ты пом…       — Это место, — мужчина не хотел перебивать Матсумото, он просто не услышал его, — одно из тех, что я не могу посещать. Какого черта ты притащил меня сюда? Слушай, Матсумото, что тебе нужно?       Акира будучи даже пьяным не мог относиться к этой столичной диве положительно. Он ненавидел высокомерие, ненавидел пафос, а именно это исходило от Матсумото всегда, когда он был рядом. Таканори повернул голову в сторону, пытаясь разобраться с тем, что сейчас в его голове. Он не знает, что говорить и что делать сейчас. Он начал то, о чем жалеет сейчас.       — Рейта, — негромко сказал шатен и подошел ближе к Акире, — прости меня. Акира резко обернулся к мужчине, и его безжизненное лицо в данный момент выражало кучу эмоций, главное из которых было удивление. Матсумото обошел инспектора и протянул руку к бетонной стене, отряхивая небольшой участок от пыли и подушечкой пальцев, вытирая выцарапанные буквы.       — Р и Р, — вновь произнес шатен и поджал губы, быстро прочистив горло, — Рейта и Руки.       — Быть не может, — Акира слегка оттолкнул мужчину от стены и внимательнее уставился в буквы, а после накрыл их ладонью, опуская голову.       Матсумото молча стоял, не понимая его реакции и не решаясь вновь заговорить.       — Хорошо, я понял… И? — стоя в том же положении, спросил инспектор, — вопрос не изменился: что тебе нужно? — поджав губы, мужчина сделал паузу, а после громко хмыкнул, — Ты чертовски изменился. Я, блять, тебя даже не узнал. Матсумото-сан, да? Ты…       Таканори не знал, что будет правильнее сказать сейчас. Он смотрел в сторону, чуть прищурившись от ветра. Теперь реакция ему была понятна, и он ожидал подобное. Ненависть, обида, злость.       Акира очень сильно разозлился, стараясь держать себя в руках. Для него казалось, что это ужасный сон, а проснувшись, человека перед ним больше никогда не будет. Это не может быть Руки. Руки никогда бы не позволил себе того, что делал этот Матсумото.       — Ты с самого начала появился, чтобы поиздеваться надо мной? Это было запланировано? После того, как ты брос… — выдохнув, Акира решил не продолжать эти слова, — ты был некрасив снаружи, но красив внутри, ну, а столица сделала все наоборот, да?       — Я не хотел издеваться! Возможно, был обижен тем, что ты не узнал меня и… Я правда не планировал издевательств, — тем не менее, Матусмото отвечал спокойно, но внутри не то что кошки, а свирепые тигры разрывали, — я никогда не забывал о тебе, хоть и не физически, но был рядом, Акира.       — О, не забывал? — кивнув, Сузуки наконец отлип от стены и повернулся к собеседнику.       Таканори посмотрел на него и все же решился поддаться вперед, чтобы крепко сжать в объятиях того, у кого в глазах скопились слезы, но тут же остановился, когда Сузуки повернулся к нему боком и добавил.       — Ну, а о тебе забыли.