Не входи, не стучавшись, в дом.
Не буди спящих крепким сном.
Уходи, гость непрошеный!
Земли наши не брошены.
(Арктида - Не стоит слез)
Первый отрезок пути, начавшийся сразу за мостом через Белую реку, здорово напомнил Муртагу ту тропу, по которой он и Хадвар спускались с кряжа — такая же извилистая, словно спутанная нить, с которой поигрался котенок. Из-за скалистой местности невозможно проложить прямую дорогу, и потому тракт петлял, словно испуганный заяц. Парящий в воздухе шар освещал путь, хотя и вызывал невольные ассоциации с блуждающим огоньком. Когда-то Муртаг слышал страшные сказки об огнях, заманивающих припозднившихся путников в опасные места на погибель. Нелепые сказки, на самом деле, впрочем как и истории о неупокоенных мертвецах — ну вот кому придет в голову после удачного побега снова возвращаться в тюрьму? Муртаг вдохнул режущий лёгкие воздух и улыбнулся — он услышал шум воды, вечно бегущей куда-то, такой живой, изменчивой и непостоянной. Мост был добротным — из тех, что строят на века, горная река бесновалась под тремя низкими каменными арками, брызги воды долетали и до переправляющихся на другой берег путников. Долго вглядываться в темную бездну Муртаг не стал — не хотелось бы случайно упасть с моста, где бурный поток переломает ему все кости. Прямо за мостом обнаружилась развилка: мощёный тракт, ведущий на север, в сторону Вайтрана, петлял вдоль берега реки. Другая же дорога больше напоминала тропу — она почти заросла травой и мхами, но кое-где еще сохранились камни. По большей части эта дорога, скорее, угадывалась, чем действительно была видна, тем более в свете одного лишь магического фонарика. Она уводила куда-то в горы, кажется, именно в ту сторону, где Муртаг, осматриваясь со скал, заметил какие-то древние руины. Эта дорога, наверно, была такой же старой, но все еще не исчезла, всем своим видом напоминая, что какими бы прочными ни были творения рук человеческих, им все равно суждено сгинуть в потоке времен. Само собой разумеется, исследовать эту тропу юноша разумно не стал, тем более, в темноте. Хотя его решение отправится в путь ночью и нельзя было назвать самым здравым, но, окруженный врагами с детства, Муртаг не смог заставить себя задержаться среди практически незнакомых ему людей. Лучше уж встретиться с неведомыми опасностями ночного Скайрима, чем, расслабившись, получить предательский удар в спину. Его путь лежал на север, вдоль реки, к столице владения. Впрочем, тракт не пролегал ровно по берегу — он извивался среди скал, поросших лесом, то ныряя в расщелины, то вновь выбираясь на открытое место. Мерно шуршал лес, шумела Белая река, завывал в утесах ветер. Где-то тоскливо прокричала какая-то ночная птица. В высоком ясном небе мягко сияли две луны, горели мириады ярких огней и прокатывались яркие сполохи, словно зеленоватое пламя. В Алагейзии Муртаг никогда не видел подобной красоты, хотя и слышал о чем-то похожем — путешественники и мореплаватели иногда рассказывали о светящихся небесах где-то далеко на севере. Да и брат упоминал что-то подобное, когда говорил о своих родных местах... Все это великолепие над серебрящимися в свете лун и звезд заснеженными горными пиками словно было создано для того, чтобы вызывать восхищение, но, любуясь красотой неба, легко было забыть о том, что находилось совсем рядом на земле. А поэтому юноша не ослаблял бдительности. Ночные путешествия никогда не были безопасным делом, а особенно — в горах. Можно было и на волков нарваться, ведь напали же они на Муртага и Хадвара по пути в Ривервуд. Но тогда их было двое, а теперь он один, так что тем более стоило опасаться нападения. У юноши были на это все причины — даже если не учитывать ощущения чужого присутствия, появившегося, когда мост остался далеко позади. Кто-то, быть может, и не почувствовал бы чей-то пристальный взгляд, сверлящий спину, но для человека, привыкшего проявлять повышенную бдительность с детства, заметить подобное было несложно. Муртаг не видел и не слышал своего преследователя, но знал, что он рядом. Едва ли не кожей ощущал слежку. Путник замедлил шаг, стараясь как можно незаметнее оглядеться. Он знал, что не стоило давать преследователю понять, что слежка обнаружена. Кто это? Человек? Зверь? Муртаг полагал, что вернее второе: грабитель давно бы уже напал, послав ему стрелу в спину. Значит, на юношу охотился какой-то хищник. Вспомнить бы еще, что Антоний рассказывал о водящихся в Скайриме животных… Муртаг понимал, что бежать точно не стоит — это наверняка спровоцирует зверя на нападение. И все же рука в любой момент готова была вцепиться в рукоять меча. Найти бы место, чтобы не опасаться нападения со спины — да хотя бы скалу… Юноша чувствовал, что схватки не избежать, а потому был готов к ней. По крайней мере, так он полагал. Вот что-то промелькнуло в темноте в стороне от тракта, и дыхание на мгновение перехватило, а в голове набатом гудело лишь одно: «Бей или беги, бей или беги»… Нет, это всего лишь порыв ветра рванул ветки невысоких деревьев. Магический светильник вспыхнул ярче, и, повинуясь воле Муртага, поднялся выше. «Ну же… Где ты?» Охотник ничем не выдавал своего присутствия — кроме хищного взгляда, который зверь не сводил с того, кого посчитал жертвой. Но почему он до сих пор не напал? Играл с добычей? …Юноша так и не понял, что именно его спасло — интуиция, велевшая отпрыгнуть в сторону, обернуться и выхватить меч, или все-таки он что-то услышал, — но не отреагируй он вовремя, и бесславный конец не заставил бы себя ждать. Вот Муртаг остановился, настороженно осматриваясь — а в следующую секунду на то место, где он только что стоял, прыгнула крупная косматая зверюга размером в пару раз крупнее волка. В бледном свете путник видел, что существо явно было кошкой — вот только очень крупной и обладавшей на редкость угрожающей внешностью. Крепко сбитый массивный зверь с очень коротким хвостом и выпирающими из пасти верхними клыками размером с кинжал резво обернулся к ускользнувшей добыче. Муртаг судорожно отскочил и дернулся, кошка пролетела прямо рядом с ним, едва не задев шерстью его щеку. Внутренности скрутило будто Кабанье око — секундой позже, и хищник повалил бы его на землю и прикончил. Испытывать на себе остроту когтей и огромных клыков зверя юноша не собирался и потому покрепче сжал рукоять меча. Саблезуб резко рыкнул и изготовился к новому прыжку. Зверь оказался хитер: он не стал прыгать второй раз, избегая острия меча, зато нанес размашистый удар лапой. Крючковатые когти с противным треском распороли плащ. Муртаг атаковал, пытаясь зайти с бока хищника, но потерпел неудачу — саблезуб оказался очень вертким, густая шерсть смягчила силу удара, и клинок оставил лишь длинный порез на боку. Но эта мелочь привела лесного охотника в ярость. В бледном свете затухающего магического светильника человек и зверь кружились в смертельном танце, где того, кто допустит ошибку первым, ждала смерть. Бой проходил в почти полной тишине — дикая кошка лишь изредка испускала тихое свирепое рычание. Муртаг, внимательно следящий за противником, тоже молчал — к чему сбивать дыхание, да еще и привлекать ненужное внимание в ночном лесу? Конечно, можно было бы позвать на помощь, но делать это юноша стал бы в последнюю очередь. Еще не факт, что люди, которые, возможно, услышат его, окажутся лучше зверя. Становилось темнее — сосредоточенный на борьбе за свою жизнь, путник забывал подпитывать его магией. Свет затухал. Еще немного — у хищника окажется еще больше преимуществ в этой схватке. Осознание этой простой истины заставило Муртага пустить в ход спрятанный в рукаве козырь. Сорвавшаяся с его ладони струя пламени ударила зверя в порезанный бок. Запахло паленой шерстью. Саблезубая кошка издала почти жалобный вопль: теперь ей было по-настоящему больно! И все-таки шерсть — не самое лучшее горючее, но, страх, который испытывает большинство животных перед огнем, сделал свое дело. На несколько секунд весь мир для твари отошел на второй план: главное — сбить пламя со своей шкуры. И это стало той самой роковой ошибкой. Юноша не стал медлить и дожидаться, пока саблезубая кошка вновь обратит внимание на него. Затолкнув подальше слабость из-за магической атаки, Муртаг молнией метнулся к хищнику. Зверь успел почувствовать опасность, но обернулся слишком поздно: в следующую секунду хищно сверкнувший в свете лун и затухающего магического фонаря клинок с хрустом вошел в его череп. Юноша метил в глазницу и вложил в удар всю силу. Хищник еще успел попытаться достать своего убийцу лапой, прежде чем по телу животного прошла судорога, а затем оно неуклюже упало в пыль. Муртаг, выпустив рукоять меча, пошатнулся и устало рухнул на колени. Светящийся шар над головой погас. Юноша тяжело дышал. Он вложил много сил в эту огненную атаку, больше, чем во время схватки с пауками, и, к тому же, еще поддерживал свет огонька. Теперь вокруг воцарился мрак, казавшийся путнику едва ли не осязаемым. Сомкнуться темноте вокруг Муртага полностью не давали только сияющие небеса, но этого света было слишком мало, чтобы можно было продолжать путь. Вот так стоять на коленях посреди тракта ночью в горах подле туши только что убитого зверя — затея похуже, чем отправиться в путь ночью, но юноша просто ждал, когда перед глазами прекратят плавать радужные круги, а головокружение уймется. Нужно бы разобраться позже в местной магии, чтобы каждый раз не получать подобный откат. Когда колдовали Антоний и его жена, они, вроде бы, подобного не испытывали, хотя соизмерение сил — дело тонкое, а Муртаг никогда особо ничем тонким не увлекался… К счастью, для того, чтобы прийти в себя, ему понадобилось совсем немного времени. Поднявшись, Муртаг подошел к телу убитого зверя и, выдернув меч из его головы, обтер клинок о шерсть. Юноша прислушался к себе — приступ слабости, вызванный применением атакующего заклинания, отступил окончательно, значит, можно попробовать заново создать светильник. Бродить по ночным дорогам в темноте едва ли не на ощупь Муртаг не собирался. Стоило бы поискать в столице владения сведущих людей и узнать у них, есть ли способ хотя бы на какое-то время приобрести способность видеть в темноте. Как-то раз Антоний упоминал что-то такое, но после недавних событий за свою способность вспоминать полезную информацию Муртаг ручаться уже не мог… И про животных, вроде того, какого только что убил юноша, старый отшельник тоже рассказывал, просто в пылу схватки было не до воспоминаний. Теперь Муртаг был абсолютно уверен, что убитый зверь являлся саблезубом, довольно опасным местным хищником. Похоже, следовало бы отнестись внимательнее к рассказам целителя. Да и деревенский кузнец предостерегал его напоследок. Да, определенно, отправиться в путь ночью было очень плохой идеей, самонадеянность Муртага на руку ему не сыграла. Она вообще играет на руку в исключительных случаях и исключительным дуракам. Но так как Муртаг пеший, отправься он с рассветом — все равно вынужден был бы пройти часть пути в темноте. К тому же, чем раньше путник доберется до Вайтрана, тем лучше — пусть юноша и не страдал манией спасать всех и каждого (что определено наблюдалось у его брата), вряд ли он найдет способ выбраться из чужого мира, если этот самый мир превратится в дымящееся пепелище. И в все же — в дальнейшем стоит избегать одиночных ночных путешествий. Жаль, в этот раз приобретенная с годами привычка ходить с оглядкой пересилила. Ночь в горах казалась путнику меньшим злом на фоне едва знакомой компании. «Придется привыкать. Я ведь не собираюсь бегать ото всех всю жизнь?» Познакомившись на собственном опыте с одной из множества опасностей ночного Скайрима, Муртаг утроил осторожность. Первое время он всерьез опасался, что саблезубы могли охотиться и парами, но, к счастью, в этот раз он ошибся. По крайней мере, больше на него никто не пытался напасть. Убитый зверь, должно быть, был молодым и неопытным, а вот столкнуться с матерой зверюгой путнику совершенно не улыбалось. Вскоре деревья возле тракта сменились невысоким кустарником и просто суховатой травой. Местность постепенно становилась более ровной, вьющийся среди покрытых лесом скал участок тропы остался позади. Как ни странно, но больше в эту ночь Муртаг ни с кем не сталкивался — разве что один раз проскакал на юг, в сторону Ривервуда конный отряд Имперского Легиона, даже не обратив внимания на одинокого путника. Может, просто не заметили — юноша отошел в сторону от тракта и притушил «фонарь», заслышав стук копыт. Невольно Муртаг вспомнил те недели, когда путешествовал вместе с братом, его драконицей, стариком Бромом и спасенной ими эльфийкой. Наверно, эти спутники были первыми, если не считать погибшего Торнака, кому он доверился. Теми, от кого юноша не опасался получить нож в спину. Встретит ли он когда-нибудь еще кого-то, кому сумеет поверить? Небо постепенно светлело, поблекло сияние звезд, бледнели луны. В предрассветный час над землей стелился туман. Белая река шумела в стороне, по правую руку, но дорога вела в стороне от обрыва, под которым бесновался в узком каменистом русле стремительный поток. Когда забрезжил рассвет, рядом с трактом почти исчезли даже кусты — остались лишь трава да встречающиеся время от времени редкие сосны. Судя по тому, как окрасились розовато-оранжевыми красками облака, солнце уже показало из-за облаков свой румяный краешек, но в ущелье все еще царил полумрак. Небо приобрело сначала зеленоватый, а затем и бледно-голубой цвет. Когда же горная цепь справа от тракта, за рекой, расцветилась теплыми оранжевыми красками, Муртаг погасил магический светильник — теперь в нем не было нужды — и облегченно выдохнул, ощущая, что его силы больше не уходят капля за каплей. Через пару, судя по положению небесного светила, часов местность изменилась окончательно. Тракт снова начал петлять, спускаясь с высокого и довольно крутого склона, а дальше расстилалась отливавшая золотом в лучах утреннего солнца равнина. Прежде, чем спускаться, решил про себя Муртаг, стоило осмотреться, а то один раз уже проворонил опасность, — благо, с того места, где тракт круто сворачивал и вел под уклон, открывался захватывающий вид. Справа белой лентой низвергалась с высокого уступа река, продолжая свой прыжок несколькими порогами. Еще правее, за рекой, все так же громоздились скалы, а еще дальше поднимались ввысь покрытые льдами склоны Глотки Мира. Белая река же, замедлявшая свой бег на равнине, огибала гору и исчезала в подернутой туманной дымкой дали. А слева на нескольких холмах посреди равнины возвышался город. Муртаг отлично помнил объяснения Хадвара и его дяди, но даже без них он, пожалуй, узнал бы Вайтран, который видел на гравюре в одной из книг в доме Антония. Конечно, в реальности город порядком отличался от изображения, но характерные силуэты зданий, совсем непохожих на дома в Хелгене или Ривервуде, были узнаваемы. Эти постройки пусть и казались по-северному грубоватыми, не были лишены изящества. Рассмотреть город детально с такого большого расстояния не представлялось возможным, но было ясно, что Вайтран стоял на нескольких террасах, находившихся на различной высоте. Ту, что располагалась выше всех, венчало большое здание, словно стремящееся ввысь — должно быть, это и был тот самый Драконий Предел. Город окружали крепостные стены. Когда-то мощные, теперь они выглядели старыми и местами сильно обветшалыми. И все же защитные сооружения могли защитить горожан от напасти — хотя бы какое-то время они выдержали бы осаду. У основания стены, там, где не было ютящихся снаружи домов, Муртаг заметил несколько довольно больших отверстий, перекрытых решетками — из них по каменным желобам струились несколько быстрых потоков. Одно из двух — или в городе есть продуманная канализационная система, или же там множество родников. Юноша больше склонялся ко второму варианту — ничего, похожего на ведущий к Вайтрану акведук, он не видел. С другой стороны, второй вариант не исключал первого. Вытекающие из стоков ручьи чуть ниже города соединялись в один быстрый поток, серебристой змейкой огибавший город и впадавший в Белую реку возле порогов. Там же, в месте слияния рек, были возведены два моста, а тракт разделялся на три дороги. Один уводил правым берегом Белой реки вдоль склонов Глотки Мира, другой — за мост через приток реки и дальше на север, третий же сворачивал к Вайтрану. Впрочем, мосты, дороги и столица владения не были единственными признаками присутствия людей на этой равнине. Прямо возле развилки стояли несколько зданий, обнесенных частоколом. Видимо, чье-то поместье. Можно было заметить и пару ферм — ветряные мельницы говорили сами за себя. А еще дальше, на уводящей на север дороге, одиноко возвышалась сторожевая башня. Может, с кручи расстояние до города и выглядело не слишком-то большим, но на деле путь оказался длинным. В голове у Муртага время от времени мелькала мысль сделать привал, но юноша все-таки пересилил себя: чем раньше он доберется до Вайтрана, тем лучше. В таком крупном городе наверняка найдется таверна, где можно будет отдохнуть, главное — задушить собственную привычку подозревать всех. По мере приближения к Вайтрану становилось все больше понятно, насколько выветрились стены — кладка местами осыпалась, камень выщербили ветры и вода. Время вкупе с природой беспощадны к трудам человеческим, а стены, похоже, не укрепляли, по крайней мере, несколько десятилетий. В этих местах было куда как люднее, чем на ночном тракте. Кроме крестьян и торговцев встречались и патрули стражи в темно-желтых плащах поверх кольчуг и стеганых курток и высоких каркасных шлемах. Вроде бы, они совсем не обращали внимания на странника, но Муртаг чувствовал, что он в их поле зрения, и если его поведение им не понравится, у юноши вполне могут возникнуть неприятности с местным законом. По мере приближения к городу становилось ясно, что защитные сооружения хоть и старые, но построены весьма продумано. Так, ответвление крепостной стены образовывало своеобразный «карман» — ведущая в город дорога находилась между основной стеной и ответвлением. Первые ворота были открыты настежь, но в боевом ходе стояла стража. Да, если город окажется в осаде, не повезет врагам, решившим пробиться к воротам Вайтрана. На этом участке они окажутся под перекрестным огнем. Но вот стоки явно оставались слабым местом — самая настоящая брешь в обороне, если, конечно, грамотно ими воспользоваться. Поворот дороги, еще одни ворота — и подъемный мост, перекинутый через ров. Нет, не через ров, а через бурлящий в искусственном русле стремительный поток. Каменные «берега», отвесные, высотой в человеческий рост, не так-то просто будет преодолеть, если мост окажется поднят. А довольно широкий ручей, судя по всему, был еще и глубок, и кто знает, что спрятано там, на дне. Ну, или что можно было бы спрятать. Пройдя под аркой, Муртаг оказался в еще одном ограниченном стенами «кармане» перед очередными воротами. Последними — за ними была видна городская улица. Вот только путь преграждали несколько воинов в тех же желтых плащах и высоких шлемах. — Стой! — послышался приглушенный личиной голос одного из воинов, должно быть, командира. — Из-за драконов город закрыт. Проход только по официальной надобности. Муртагу в какой-то момент захотелось поинтересоваться, для чего тогда держат открытыми остальные ворота, но юноша все-таки сдержался. Поругавшись со стражей, он в город точно не попадет — разве что в тюрьму. Но раз проход только по официальной надобности… С другой стороны, не по такому ли делу отправился в столицу владения и сам Муртаг? — У меня есть новости о нападении дракона на Хелген, — произнес юноша убедительным тоном. — К тому же, Ривервуд просит помощи у ярла. Несколько секунд командир дозора пристально смотрел на него, после чего, обдумав что-то, кивнул: — Хорошо, мы пропустим тебя — но смотри, без глупостей, имперец. Будешь в Вайтране дурить — я тебя лично в подземелья упрячу. Или если выяснится, что ты солгал. Понял? Пропустите его, — приказал он солдатам, и те расступились. — А ты ступай в Драконий Предел немедленно. Свен, проводи его. Один из стражников, здоровенный детина в таком же обмундировании и скрывающем лицо шлеме, вышел вперед. Сразу стало понятно, что шутить с таким не стоит. Муртага подобное сопровождение совершенно не радовало, хоть он и понимал, что мера эта вынужденная. Раз уж стража пропустила чужака в город, стоило убедиться в том, что за ним потом не придется прибираться. Сразу за воротами находился через очередной ручей перекинулся невысокий, но широкий мост. Извилистая улица была вымощена камнем, а сама земля в нижней части города не была ровной: дома горожан стояли на невысоких пригорках. Чтобы холмы не осыпались, их поддерживали невысокие подпорные стены, сложенные из камня. Вблизи Муртаг окончательно убедился в том, что местные здания совсем не похожи на жилища в Ривервуде. В основном двухэтажные, они не были лишены изящества, и это подчеркивали небольшие стрельчатые окна и большое количество резьбы по дереву. Резные же фигуры в виде голов драконов и коней украшали и крытые дранкой двускатные крыши. Стилизованное изображение головы лошади встречалось и на знаменах Вайтрана, и на щитах стражников. Похоже, по этим улицам можно было бродить и глубокой ночью, не опасаясь оступиться в темноте: вдоль улицы были врыты в землю треножники, поддерживающие закопченные металлические чаши. Несложно было догадаться, что эти конструкции предназначались для освещения Вайтран в темное время суток. Муртаг не любил крупные города — в основном потому, что они, в первую очередь, вызывали ассоциации с Урубаеном. Но этот город так не был похож на окутанную страхом и ложью столицу! Вайтран казался юноше живым, полным воздуха и солнечного света. Не было давящих стен, не было грозных мрачных фортов — и даже обветшавшая стена совсем не создавала иллюзию клетки. Может, просто потому, что здесь не было безумного короля?.. «Пока еще рано делать выводы, — прервал Муртаг свои размышления. — Безумные короли водятся везде, как паразиты. А я ничего не знаю о местном правителе, кроме слов ривервудского кузнеца. А ведь и там, откуда я пришел, есть те, кто боготворит Гальбаторикса…» Улицы отнюдь не были пусты. Вот возле кузницы крепкий светловолосый мужчина в облачении офицера Имперского Легиона разговаривал со смуглой женщиной в кузнечном фартуке, и судя по жестикуляции и выражениям лиц обоих, разговор явно не был приятным. Тем более, что, похоже, легионер отвлек мастерицу от работы. Вот молодая рыжеволосая девушка с корзиной цветов в руках, одетая в скромное, не раз штопаное платье, прошла мимо путника, бросив в его сторону немного настороженный взгляд. В нескольких шагах впереди улицу перебежала компания детей возрастом, на вид, от пяти до десяти лет, судя по одежде, из семей с различным достатком. Но, кажется, ребятишки совсем не обращали на это внимание — их куда больше занимала игра. Стражник, конвоировавший Муртага в Драконий Предел, за все время произнес ни слова. Впрочем, командир ведь его и не говорить отправил, верно? Самого юношу такой расклад даже радовал — лишняя болтовня не отвлекала от размышлений. Между тем шум вокруг всё нарастал: извилистая улица закончилась рыночной площадью. В этот час она была запружена народом, голоса горожан и расхваливающих свои товары торговцев сливались в сплошной гул, из которого трудно было выцепить какие-то отдельные фразы. На площадь выходили фасады нескольких зданий — судя по вывескам, как успел заметить наблюдательный путник, это были несколько лавок и таверна. По центру же располагался большой колодец. Чего и говорить, недостатка пресной воды Вайтран явно не знал. Преодолев толчею, юноша вслед за стражником выбрался к каменной лестнице, ведущий на следующую террасу. Район, находящийся выше, окружала еще одна стена, гораздо ниже внешней, но и она наверняка способна была защитить отступивших наверх защитников города в том случае, если неприятель прорвется через ворота. Справа и слева от лестницы по довольно крутому склону холма бежали еще два ручья в вымощенных тем же камнем, что и улицы, руслах. Выше, сразу за стеной, располагалась еще одна площадь. В этой части города, должно быть, жили люди побогаче — об этом говорил внешний вид большинства домов. Да и само место, по мнению Муртага, выглядело привлекательней шумного рынка. Ручьи здесь были отведены в искусственное русло, идеально ровным кругом опоясывающее центр площади, где возвышалось огромное иссушенное дерево. Когда-то оно, наверно, было очень красиво, но теперь мертвые, кое-где обгорелые ветви тянулись к небу, словно умоляя не мучить их больше и просто превратить в пыль. Муртаг на какую-то секунду подумал о том, не проще ли просто срубить высохшее дерево, но вовремя вспомнил рассказы недолго пробывшего его наставником отшельника о городах Скайрима. Это дерево, если юноша не ошибался, было посвящено богине ветра и небес Кинарет и считалось священным. В таком случае, ясно, почему этот древесный труп возвышался на месте: святыню просто так не срубишь, слишком люди к таким вещам привязываются, даже если они на самом деле — обгоревший кусок, уродующий их жизнь. Сама же площадь, в таком случае, представляла собой религиозный центр Вайтрана — где-то здесь же должен был находиться и храм Кинарет. Практически напротив лестницы по другую сторону площади возвышалась статуя воителя в крылатом шлеме, повергающего змея. Муртаг практически сразу же признал в скульптуре статую Талоса. Юноша насмешливо хмыкнул: похоже, повстанцы умудрились раздуть из мухи дракона. Может, официально запрет и действовал, но ту же статую в не подконтрольном Братьям Бури городе никто не трогал. Внутреннюю и внешнюю части площади связывали четыре невысоких мостика. Ограниченная водой область вокруг дерева представляла собой кусочек нетронутой природы, если не считать дорожки по краю, вымощенной все тем же камнем. Внешнюю же часть покрывали ровно отесанные каменные плиты. У противоположного края площади не было зданий — за статуей Талоса высилась скала, на которой находились уже рукотворные террасы. К ним вели две лестницы. Та, что располагалась справа от площади, была пониже. На ней было возведено странное здание — оно напоминало вытащенную на сушу перевернутую ладью. А чуть дальше и выше на еще одной скале простер крылья огромный каменный орел. Другая же лестница, располагавшаяся точно напротив выхода на площадь, уводила еще выше — туда, где на самой высокой из скал, на которых был построен город, возвышался Драконий Предел. — …И вот в чем правда, друзья! Мы — дети человеческие, а Талос — бог человеческий! — донесся до слуха вдохновенный голос, временами слегка сбивающийся на истерические нотки. — Для наших остроухих хозяев такое просто немыслимо — делить небеса с человеком! Они едва терпят наше присутствие на земле! Поискав взглядом источник звука, Муртаг заметил человека в коричневых жреческих одеяниях, стоявшего у подножия статуи Талоса. Вокруг него собрались несколько горожан, слушая проповедь. Юноша скривился. Фанатик — это было видно невооруженным взглядом. Опасная это штука — фанатизм, очень заразная. Первый, самый короткий пролет лестницы, вывел путника на довольно широкий каменный мост, соединявший берега довольно большого водоема, поблескивавшего среди скал, словно в серой чаше. Похоже, именно отсюда по городу текли ручьи. Сами же источники находились где-то выше — со скалы сбегали несколько водопадов. Навстречу по мосту неспешно шел богато разодетый редгард. Поравнявшись с Муртагом и его проводником, богач окинул одежду путника пренебрежительным взглядом. Это можно было бы проглотить, если бы редгард не решил раскрыть рот. — Я не видел тебя здесь раньше, — в его голосе сквозило нескрываемое чувство собственного превосходства. — Часто приходится бывать в Облачном районе? Ох, что я такое несу… конечно же, нет! — Видимо, этот напыщенный индюк не мог не самоутвердиться за счет других. Муртаг, чье настроение впоследствии недавних событий было отнюдь не радужным, не смолчал бы, но, к удивлению юноши, его опередил стражник. — Придержал бы ты лучше язык, Назим, — глухо донеслось из-под шлема. — Этот парень мчался из Хелгена, чтобы нас предупредить, пока ты тут вылизывал сапоги ярла! Не понимаю, как он тебя еще не велел выставить вон. Хотя, может, потому и не велел, что держит при себе за дурака. Муртаг удивленно взглянул на своего сопровождающего — от него он никак не ждал поддержки, но, если подумать, это вполне вписывалось в то, что юноша пока что знал о нордах. А еще, судя по поведению стражника, этот самый Назим успел до смерти надоесть если не всему Вайтрану, то большей его части точно. Лицо редгарда перекосила гримаса крайнего возмущения, и он раскрыл было рот для гневной отповеди, но стражник не дал ему такого шанса. — А то никто будто не знает, что ты за человек, — произнес он, как выплюнул. — Только языком трепать и горазд, и все не по делу. Думаешь, если дракон нападет на Вайтран, твое золото тебя спасет? Иди, куда шел, некогда мне с тобой говорить, у нас срочное дело, — и, подтолкнув Муртага в сторону следующего пролета лестницы, направился дальше, оставив трясущегося от злости редгарда позади. Если простой стражник может так говорить с богатеем, и ему ничего за это не будет, значит закону и безопасности уделяется много внимания. Муртаг одобрительно хмыкнул — денежка в копилочку ярла, ничего не скажешь. Муртаг успел бросить убийственный взгляд в сторону Назима. То пренебрежительное выражение лица, с каким он смотрел на путника и его простую охотничью одежду, уже вызывало желание стереть это самое выражение хорошим ударом кулака. И пусть сразу же по прибытию в Вайтран ввязываться в драку не стоило, это еще не значило, что Муртаг забыл сей неприятный инцидент. Ведь прилюдная драка — не единственный способ преподать кому-нибудь урок. «Я запомнил твою холеную морду. Гримаса боли будет на ней смотреться очень хорошо», — зло подумал юноша. — Ну что за дрянь? — вполголоса пробормотал стражник. — И ведь жена его — целительница при храме Кинарет, многим помогла. А этот… нажился на ферме и кичится перед всеми, какой он важный. А на деле… тьфу! Эти слова лишний раз убедили Муртага в том, что Назима в Вайтране недолюбливали. Впрочем, если он вел себя так со всеми, кто стоял ниже его в обществе, это не вызывало удивления. Никто не любит зарвавшихся напыщенных индюков. Четвертый, самый длинный пролет лестницы оказался последним. Наверху, перед дворцом ярла, обнаружился еще один водоем явно искусственного происхождения. Об этом говорила форма и ровно обтесанные каменные края. Даже вода за долгие годы не смогла бы обкатать их так аккуратно. Через пруд к дверям Драконьего Предела вел еще один мост, теперь уже деревянный. Проводник перекинулся с несшими вахту у дверей дворца стражниками парой фраз, и те пропустили новоприбывших почти сразу же. Видимо, за столь короткий срок кое-какие новости о нападении дракона на Хелген успели дойти и до Вайтрана. Значило ли это, что из сгоревшего города спасся кто-то еще? Или же кто-то увидел картину разрушения и смерти издалека? Впрочем, это Муртагу вряд ли удалось бы выяснить, да и зачем? Внутри дворец оказался просторным и светлым. Большая часть внутреннего пространства здания представляла собой огромный пиршественный зал, раскинувшийся прямо за дверями. С очень высокого потолка спускались несколько люстр, огонь потрескивал и в чашах, подобных тем, что Муртаг видел на улицах города. Добавляли света и маленькие окна почти под потолком залы. А еще нельзя было не заметить множества деревянных колонн вдоль стен, покрытых немного грубоватой, но по-своему красивой резьбой по дереву. На стенах висели светло-желтые знамена с изображением головы лошади, показывая, что именно здесь обосновалась власть. Помещение, должно быть, выполняло роль не только пиршественного, но и тронного зала. Об этом ясно говорил трон, находящийся на возвышении у дальней от дверей стены. Над ним висел огромный рогатый острозубый череп, определенно, принадлежавший дракону. Уж не из-за этого ли дворец ярла получил свое название? Вот только в зале в этот момент не было никого, кроме стражи. В какой момент и откуда появилась рослая худая рыжеволосая женщина в темном кожаном доспехе, Муртаг так и не заметил. Воительница же преградила юноше и его сопровождающему дорогу, и, положив ладонь на рукоять висящего у нее на поясе меча, сурово осведомилась: — Что за бесцеремонность? Ярл Балгруф не принимает посетителей. Голос у неё был на удивление приятным, низким, но мягким, словно мёд. Он будто обволакивал, даже несмотря на то, что в нем ясно звучали раздражение и надменность. Но вовсе не та надменность, которой с лихвой угостился Муртаг при встрече с Назимом — у неё она была… великодушной, что ли. Не было никаких сомнений в том, что если ей что-то не понравится, она незамедлительно пустит оружие в ход. В первую же секунду Муртаг обратил внимание на то, что женщина не принадлежала к человеческой расе. Перед ним, если юноша не ошибался, стояла темная эльфийка. Об этом говорили ее серая кожа, алые глаза, острые уши и слишком резкие для людей черты лица. Эльфийка — и при дворе ярла? Муртаг слышал, что норды и данмеры, мягко говоря, не ладили между собой. А эта женщина, судя по ее поведению, явно занимала здесь важную должность. Хотя… Она, судя по виду, была воительницей, а норды ведь ценят доблесть в бою, так? Что ж, вот и объяснение. Надо сказать, здешние эльфы сильно отличались от эльфов в Алагейзии, хоть сам он и видел только по одной представительнице их народов… Внутри они были как люди, но только другой формы. — Это гонец из Хелгена, — тут же поспешил внести ясность стражник. Взгляд алых глаз эльфийки обратился к Муртагу. — Я был в крепости во время нападения дракона, — кивнул юноша, не став спорить. В конце концов, он действительно выбрался из разоренного драконом Хелгена и пришел в Вайтран, чтобы сообщить о случившемся. Эльфийка чуть прищурила восхитительно кровавые глаза. — Ну, тогда понятно, почему ты здесь, — проговорила она неспешно, а затем кивнула стражнику: — Хорошая работа. Возвращайся на свой пост. — Она вновь взглянула на юношу: — Идем. Думаю, ярл захочет лично поговорить с тобой. Отдай оружие страже. Муртагу не оставалось ничего, кроме как подчиниться и направиться следом за эльфийкой. Та кивнула в сторону ведущей наверх лестницы. Поднимаясь наверх, юноша услышал обрывки фраз: кто-то говорил на повышенных тонах. — …И что я, по-твоему, должен делать? Ничего? — судя по всему, говоривший был порядком рассержен. — Мой господин, прошу вас! — отвечал ему другой голос, по-старчески дребезжащий. В нем звучали умоляющие интонации. — Сейчас не время для безрассудства! Я просто говорю о том, что нам следует собрать больше сведений, прежде чем действовать! Может, первый и ответил бы на эти слова, но как раз в этот момент эльфийка и следующий за ней Муртаг вошли в помещение, должно быть, служившие кабинетом или библиотекой. Иначе почему еще здесь было столько карт на стенах и книг и свитков на полках вдоль стен? — И кто же это? — Мужчина с гривой пшеничных волос и такой же бородой, склонившийся над расстеленной на столе картой с какими-то пометками, обернулся. Его голос прозвучал несколько раздраженно. — Посланник из Хелгена, мой господин, — ответила вместо Муртага эльфийка. Мужчина выпрямился во весь свой немаленький рост и смерил юношу внимательным взглядом. Ярл Вайтрана — а это, несомненно, был именно он, — выглядел уставшим и обеспокоенным. Еще бы, при таких вестях. Муртаг мог только надеяться на то, что у правителя этого владения не было привычки вешать посланцев, принесших плохие новости. Еще один человек, присутствовавший в библиотеке, пожилой лысеющий мужчина в богатом стеганом кафтане, подозрительно поглядывал в сторону путника. — Так значит, ты свидетель нападения на Хелген? — Ярл Балгруф смотрел на посланца все так же пристально, и взгляд его, властный, волевой, будто прожигал насквозь. — И там действительно был дракон? «Интересно, как слухи успели дойти до этих краев так быстро?» — Хелген уничтожен, — уже почти привычно отрапортовал Муртаг, которому совсем не нравились обращенные к нему настороженные взгляды. — Дракон сжег его дотла, а затем полетел куда-то в сторону Вайтрана, — подумав пару мгновений, юноша добавил: — Имперцы как раз собирались казнить Ульфрика Буревестника, когда напала эта тварь. — Ну конечно, Ульфрик как-то с этим связан! — убежденно произнес ярл и обернулся к старику: — Что скажешь теперь, Провентус? По-прежнему будем надеяться, что стены защитят нас от любой беды? Даже от дракона? — Мой господин, — выступила вперед эльфийка, — нам немедленно следует послать войска в Ривервуд. Если этот дракон прячется в горах, они в страшной опасности. — Ярл Фолкрита воспримет это как вызов! — заспорил Провентус. — Он решит, что мы переметнулись к Ульфрику и пошли на него войной. — Довольно! — резко оборвал его ярл. Старик слегка попятился назад. — Нам не следует… — начал было он, но Балгруф вновь перебил его: — Я не намерен сидеть сложа руки, пока дракон жжет мои владения и убивает моих людей! Айрилет, — он обернулся к эльфийке, — немедленно направь отряд в Ривервуд. Женщина ударила кулаком о нагрудник. — Да, мой ярл. Да, теперь Муртаг понимал, почему тот же кузнец Алвор так уважительно отзывался о правителе владения. Похоже, тот действительно заботился о своих людях. Редкая драгоценность среди кучи благородного мусора… — Прошу меня простить, я вернусь к своим обязанностям, — пробурчал старик. В его голосе смешались одновременно замешательство и обида. — Это будет лучше всего, — ответил Балгруф строго. Провентус с поклоном удалился, но Айрилет осталась на месте, разумно не желая оставлять своего господина с незнакомцем наедине. «Должно быть, она — телохранитель ярла, — подумалось юноше. — Иначе с чего бы ей так себя вести?» Правитель вновь взглянул на Муртага, теперь уже без раздражения или настороженности, как в начале. — Молодец, — проговорил он одобрительно. — Весьма разумно было с твоей стороны проявить инициативу и найти меня. Вайтран у тебя в долгу, и я этого не забуду. Скажи мне, имперец, как твое имя? В долгу? Муртаг удивился. В долгу за что — за то, что он рассказал то, что здесь и так знали? Ох уж эти норды! Как же всё-таки хорошо, что он похож на имперца — имитировать эту странную систему ценностей северян он точно не смог бы. — Мое имя Муртаг, господин. — Юноша чуть поклонился. — И о каком долге идет речь, если я сообщил лишь то, что уже и так было здесь известно? — Одно дело — слухи, и совсем другое — слова свидетеля, — ответил Балгруф. — Ты поспешил в мой город и проделал такой длинный путь так быстро, и это уже достойно уважения. Я вижу, ты не из робких. Твой поступок достоин награды, но ты и еще кое-чем можешь помочь мне и моим людям. Для этого, наверно, понадобятся твои особые дарования. Муртаг понимал, что, должно быть, если он откажется, никто не станет его принуждать. И все же это была возможность заработать уважение людей и заручиться кое-какой поддержкой, чтобы потом на улицах шептали не «выродок Проклятого», а что-то вроде «а этот парень помог самому ярлу…» В этом мире, где за его спиной не маячила мрачная тень Морзана, юноша сам создавал свою репутацию. Тем более, по большему счету, он и сам не знал, что ему дальше делать и куда идти, так почему бы не пойти туда, куда его направят? Хотя бы на первых порах. — Что я могу сделать? — спросил Муртаг наконец. Не стоило принимать решения, не выслушав самого поручения. — Думаю, ты и сам понимаешь, что мне пригодится любая помощь в том, чтобы разобраться, что происходит. Если ты готов помочь, ступай к Фаренгару Тайному Огню, моему придворному чародею. Он занимается вопросами, связанными с драконами и… слухами о драконах, — дождавшись кивка от путника, правитель продолжил: — Он расскажет тебе все подробности. Добейся успеха, и тебя ждет награда. — Ярл вновь взглянул на молчавшую эльфийку: — Айрилет, проводи его к Фаренгару. Вновь следуя за Айрилет через залы Драконьего Предела, Муртаг мысленно называл себя ослом и последним олухом. Видимо, героическая привычка его младшего брата впутываться в каждое опасное дело оказалась заразна. Но у Эрагона хотя бы была Сапфира, а у сына Проклятого — только меч, лук и привычка выживать. И ведь деваться теперь было некуда. Отказаться — значит, покрыть себя позором. Становиться изгоем и в этом мире юноша категорически не желал. «Понять бы еще, почему именно я? Я ведь едва прибыл в город, даже не успел хоть чем-то отметиться, кроме того, что явился из Хелгена с вестями о нападении дракона. А меня уже послали в помощники к магу. С другой стороны, наверняка у этого Фаренгара можно будет узнать больше про Коллегию». Покои, отведенные придворному магу, располагались в правом крыле дворца и занимали несколько комнат. В них волшебник и жил, и работал, видимо, практически не покидая этих помещений. — Что вам надо? — Хозяин комнат оторвался от изучения какой-то ветхой книги, лежащей на рабочем столе. Судя по всему, эта часть покоев служила ему лабораторией и кабинетом разом — тут же в стороне размещался стол, заставленный разнообразными склянками, другой стол украшала замысловатая вязь рун и символов, свившаяся в кольцо на столешнице. — Фаренгар, ярл послал к тебе человека, который поможет тебе с изучением драконов. — Айрилет подтолкнула чуть замешкавшегося Муртага в спину. — Расскажи ему все подробности, — с этими словами эльфийка, должно быть, сочла свою задачу выполненной и вышла из комнаты. Маг, немолодой черноволосый мужчина с аккуратными бакенбардами и длинным острым носом, облаченный в синий балахон с капюшоном, поднялся из-за стола и окинул путника оценивающим взглядом. — Так ярл думает, что ты мне пригодишься, — произнес он ровным голосом, но Муртаг все же заметил едва видную усмешку на худом лице. — О, да… он, должно быть, имел в виду мое исследование драконов. Да, — он кивнул словно бы сам себе, — мне нужна помощь, чтобы кое-что добыть. Ну, когда я говорю «добыть» — я имею в виду полезть в опасные руины в поисках каменной скрижали, которая, может быть, там лежит, а может, и не лежит. Ох, ну, конечно, как здорово! Разумеется, чего еще следовало ожидать, кроме подобного поручения, связанного с риском для жизни? И раз маг готов поручить эту задачу незнакомцу, посланному ему в помощники ярлом, не значит ли это, что других олухов, готовых на эту авантюру, в Вайтране попросту не нашлось? И что делать — согласиться или отказаться? События последних дней прямо говорили о том, что здесь, в Скайриме, вряд ли удастся отсидеться в сторонке от чего бы то ни было. Так или иначе, а какая-нибудь проблема непременно появится, причем в тот момент, когда меньше всего будешь ее ожидать. Так не лучше ли сразу выйти навстречу опасностям, будучи готовым их встретить? К тому же, драконы после произошедшего в Хелгене выглядели очень серьезной проблемой, и что-то подсказывало Муртагу, что дождаться того момента, когда все сделают другие, не получится — таких дураков на свете мало. К тому же, он сам создает свою репутацию, так вот он, шанс, создать хоть что-то, а не путаться в липкой тени его отца. Главное — не превратиться в мальчика на побегушках, который радостно кивает головой и соглашается на всё, стоит только кому-то с ним заговорить. — Хорошо, — кивнул он, наконец, решительно. — Куда иди и что добыть? Фаренгар хмыкнул — должно быть, истолковал ответ Муртага по-своему: — Сразу к делу? Никаких «зачем» и «почему»? Мне это нравится. Пусть умники мучаются всякими вопросами, верно? Намек был слишком очевиден, но Муртаг и бровью не повел. Пусть маг, раз ему так хочется, считает его тупоголовым авантюристом. Не реагировать на подобные колкости юноша научился очень давно, еще при дворе тирана — завуалированных, а то и прямых оскорблений в свой адрес он слышал немало, и лучшей тактикой в этих случаях было сохранять спокойствие. — Так что насчет дела? Порасспрашивать можно будет и потом, все еще продолжая при этом притворяться наивным дураком, у которого в тот же момент все выветривается из головы. — Я, э-э, — Фаренгар на пару секунд замялся, видимо, опасаясь сообщить новоявленному помощнику то, чего тому знать не следовало, — узнал о некой каменной скрижали, которая хранится в храме Холодных Родников. На этом «Драконьем камне», говорят, есть карта с могильными курганами драконов. Отправляйся в храм Ветреного пика, найди эту скрижаль — она, скорее всего, в главном чертоге, — и принеси ее мне. Все просто. «О, да, очень просто!» — подумал Муртаг со злостью. Всего-то и дел: отправиться в какой-то храм и найти там какой-то камень, лежащий неизвестно где и неизвестно как выглядящий. Но само название — Ветреный пик, — показалось юноше знакомым. Он определенно уже слышал его. Точно! Так называлась та гора с какими-то руинами, которую он видел по пути в Ривервуд. Хадвар тогда рассказал еще какую-то байку об оживших мертвецах… Конечно, старые страшные сказки воспринимать всерьез не стоило, но вот узнать, какие действительно опасности могут хранить старые развалины, бесспорно, следовало. — Что это за храм? — Муртаг чуть склонил голову набок и неосознанно приподнял подбородок, пытаясь морально возвыситься над собеседником. Эта поза, как он заметил, страшно угнетала дворцовых сплетников в Урубаене. — И чего именно стоит там опасаться? — Это древняя гробница, выстроенная нордами еще до Войны Драконов. А что насчет опасностей… В древних руинах нередко встречаются весьма хитроумные ловушки. К тому же, такие места часто притягивают к себе грабителей могил. Но если будешь пользоваться своими глазами и головой по назначению, это не должно доставить тебе проблем. Ты, должно быть, хочешь знать, как попасть туда? К руинам ведет старая дорога от развилки за мостом через Белую реку к северу от Ривервуда. Думаю, в деревне любой подскажет тебе. Еще лучше. Мало того, что придется возвращаться в Ривервуд, так еще надо рассчитать время. Лошадь ему, ясное дело, не выделят, а снова путешествовать ночью в одиночку Муртаг не хотел. Отправиться утром? Тогда до храма он, скорее всего, доберется уже вечером. Что лучше — бродить ночью по дорогам или по древним развалинам? Впрочем, в Ривервуде, вроде бы, была таверна. Почему бы не переждать темное время суток там? Тем более, что денег пока еще хватало. В таком случае, он мог бы отправиться в горы с рассветом. Вот только кое-что в словах чародея не могло не настораживать. — Откуда ты знаешь, что эта каменная скрижаль находится в храме? — спросил Муртаг с подозрением. Фаренгар же остался абсолютно спокоен: — Ну, нужно же хранить профессиональные секреты, верно? У меня есть свои источники. Надежные. И, кстати, — добавил маг деловым тоном, — думаю, у меня найдется еще одно поручение, несколько личного характера. В старых могилах время от времени можно найти зачарованное оружие, и мне бы оно пригодилось для моих исследований. Видишь ли, чары, что практиковались тогда, зачастую отличаются от современных. Если найдешь такое, принеси его мне, и я, будь уверен, хорошо тебе за это заплачу. — И как я пойму, что оружие зачаровано? — скептически осведомился юноша. Может, вот он — главный интерес мага к древней гробнице? Маг развел руками: — Ну, у тебя же есть способности к магии, верно? Так что ты должен почувствовать, если обнаружишь что-то подходящее. Но лучше бы тебе заняться этим делом поскорее. Ярл не славится терпением, да и я, признаться, тоже.