***
Кёнсу входит в свою квартиру в субботу примерно в десять вечера, и его тело полностью измождено. Он кладет свою сумку на кушетку и вытягивает руки над головой, довольно улыбаясь, когда слышит хруст косточек. Парень идет к холодильнику за водой, но замедляется, когда видит что-то лежащее на обеденном столе. Когда он приближается, видит три комикса, сложенных друг на друга, и надпись сверху: «Думаю, тебе понравится». Он выбирает один, тот, что выглядит совершенно новым, и улыбается, потому что да, это именно тот жанр, который он обожает. Су мельком упомянул об этом, и Чонин запомнил. Улыбка не сходит с лица Кёнсу, когда он кладет книжку обратно на стол и подходит к холодильнику. Он открывает его и с удивлением обнаруживает контейнер с четырьмя маленькими кексами, покрытыми разной глазурью и разноцветными посыпушками. Жажда тут же отходит на второй план, когда Кёнсу поднимает коробочку на уровень глаз и медленно крутит ее в руках, оценивая, как красиво выглядят лежащие в ней кексики. Он убирает контейнер обратно и садится за стол, переводя взгляд на записку, все еще приклеенную к одной из манг. Мне не легче от того, что ты такой заботливый и милый, Чонин, — думает про себя Кёнсу и разочарованно проводит рукой по волосам.***
В следующую среду вечером парень удобно расположился в углу местного паба, который находится в пятнадцати минутах ходьбы от его офисного здания. Он ждет, когда Бэкхён закончит заказывать им напитки и вернется, но проходит уже десять минут, и Кён поворачивается, чтобы посмотреть, почему его друг так долго. Он закатывает глаза, замечая, как Бэкхён флиртует с барменом, одной рукой лаская его руку и очаровывая его своей ухмылкой и взглядом. Спустя еще несколько минут Бэкхён всё-таки возвращается к своему другу, неся поднос, на котором стоят две бутылки пива, два стакана мохито и еще два с какой-то красной жидкостью, смешанной со льдом, и название этого коктейля Кён просто не знает. Бэк ставит поднос и садится напротив. — Зачем всё это? — спрашивает Су. — О, дополнение от этого милашки, — Бён указывает на бармена, с которым он недавно болтал. — Чонджин или Чоншин, как там? Я забыл. Думаю, вспомню завтра вечером, — пожимает плечами он, хитро улыбаясь. И второй раз получает убийственный взгляд Кёнсу, но игнорирует его. До хватает бутылочку с пивом и делает глоток, пытаясь понять, нравится оно ему или нет. Бэкхён медленно потягивает свое пиво, ожидая, пока его друг закончит тестировать напиток на вкус. — Ну? Ты готов? — спрашивает он, и Су неловко ерзает на своем месте, потому что не знает, что сказать. — Я… не знаю, как это объяснить, — говорит он, не зная почему так нервничает. — Окей, можешь хотя бы сказать, о чем речь? Язык Кёнсу, похоже, превратился в свинец, ему трудно произносить слова. Он глубоко вздыхает и смотрит на Бэкхёна, который терпеливо уставился на него. — Это о Чонине. Бэк кивает, безмолвно призывая его продолжить. До дважды думает о следующих словах, которые собирается сказать, потому что, так или иначе, открытое признание не кому-то там, а своему лучшему другу, превратит эти временные чувства во что-то совершенно неизбежное. — Он нравится мне. Я имею в виду, Чонин… Мне нравится Чонин, — парень заикается и в ответ ждет шуток и издевательств, которых, на удивление, не следует. Бэкхён просто смотрит ему в глаза, и это не та реакция, которую он ожидал. — Да, я как-то знал, что всё к этому идет, — отвечает парень. — И в чем проблема? Кёнсу хмурится, удивляясь равнодушию своего друга. — Мне нужно как-то забыть о том, что он мне нравится. Бэкхён останавливает свою руку с бутылкой пива на полпути к своим губам и медленно ставит напиток обратно на стол. — Что ты сейчас сказал? — Я должен забыть, что он мне нравится, поэтому чем больше времени я трачу на работу, тем меньше шансов его увидеть и даже подумать о нем, чтобы эффективно устранить это абсурдное увлечение. Бэк смотрит на него, будто парень говорит на другом языке, и отвечает: — Погодь, что? Нахрена тебе это делать? — Потому что он, он и я… Ну, я… я имею в виду… Что именно ты не понимаешь? — немного раздраженно спрашивает парень. — Тебя. Я не понимаю тебя. Кёнсу откидывается на спинку своего места, и они оба несколько секунд смотрят друг на друга. Наконец он говорит: — Он совершенно не моего уровня, окей. Я просто должен предотвратить всё раньше, чем это превратится в нечто более серьезное. — Признание того, что Кён недостаточно хорош, давит на него, поэтому парень залпом выпивает свое пиво, чувствуя, как в груди нарастает узел. Бэкхён повторяет за ним и допивает последние капли своего пиваса, прежде чем спросить: — Он тебе это сказал? — Нет, ему и не требуется говорить это. В голове всплывает лицо Чонина, его выражение тогда, на кухне, и Кёнсу отрывает этикетку от стеклянной бутылки, чтобы хоть как-то отвлечься. До делает глоток своего мохито, пытаясь разбудить в себе храбрость, чтобы сказать: — Около трех недель мне представилась отличная возможность поцеловать его. Но его взгляд… Чонин выглядел, мягко говоря, испуганным. Бэкхён опирается локтями о стол и спрашивает: — А ты никогда не думал, что, возможно, все неправильно понял? Не хочется говорить это, но, Су, ты просто ужасно читаешь людей. Кёнсу хмурится, потому что друг тянет эту мерзкую лыбу, которая появляется на его лице только тогда, когда он считает, что Су дебил. — Эй. Я хорошо читаю людей. И нет, я уверен в том, что видел, — утверждает До. — И не улыбайся, когда я такой несчастный. Бэкхён просто качает головой. — Может, твой взгляд его напугал? Под определенными углами ты похож на серийного убийцу, особенно когда не моргаешь, — хихикает друг, едва уворачиваясь от подзатыльника. — Завтра я покажу, как ты ошибаешься, Су. — Отлично, тогда не верь мне, — фыркает Кёнсу. Он поднимает свой бокал и бормочет: — Сейчас у меня есть только ты, — и за раз выпивает напиток. — Да, сегодня выпей свои страдания, а завтра я заставлю тебя чувствовать себя глупым дебилом. — Бэкхён встает с места и идет к барной стойке, чтобы заказать еще выпивки.***
На следующий день Бэк тащит Кёнсу в комнату отдыха, где за крайним левым столиком уже сидят несколько их друзей. — Ты рассказал им? Я не хотел, чтобы кто-нибудь узнал об этом! — шепчет Кён. — Расслабься, никому я ничего не рассказывал. За кого ты меня принимаешь? — шипит на него друг. Они садятся на свободные места за тот же столик, и Чондэ передает им полупустую коробку с пончиками. — Итак, — начинает Чунмён и одновременно с этим ставит на гладкую поверхность кружку кофе. — Зачем мы тебе понадобились, Бэк? — Ага, — отвечает парень, хватая пончик с розовой глазурью, после кусая его. Он несколько секунд жует и продолжает, — Я хотел спросить ваше честное и беспристрастное мнение о нашем Кёнсу. До стреляет в него яростным взглядом, который парень полностью игнорирует и продолжает: — Если бы, скажем, вы были в баре, не зная его, вы бы подумали, что он милый, и купили бы ему выпить? Или еще лучше, познакомились бы с ним? Голова Кёна звучно падает на стол — он унижен. Исин отвечает первым. — Если бы у меня не было крепких, стабильных отношений, я бы пошел на это. Не пойми неправильно, но я думаю, ты отличный парень, Кёнсу. Однозначно, ты бы стоил моего потраченного времени. — То же самое. Ты классный и милый, особенно когда приносишь мне еду. И если бы я был реальным геем и не имел личной политики против знакомства в офисе, я бы с тобой встречался, — добавляет Чондэ, после чего берет пончик и облизывает глазурь, прежде чем укусить его. — Мы ведь друзья? Я просто хочу сказать, что если бы я не встречался с моим милым ребенком Исином, я бы, может быть, предложил встречаться тебе, — говорит Чунмён, и Исин просто согласно кивает, будто всё время знал об этом. Кёнсу поднимает голову и смущенно говорит Чунмёну: — Но… ты встречаешься с Исином около года. А мы знакомы три. Ты никогда не приглашал меня на свидание. — Ключевое слово «может быть». Но я бы не стал. Су выпрямляется и обиженно спрашивает: — А можно спросить, почему? Чумнён какое-то время думает над его вопросом, делая глоток кофе, и после, наконец, отвечает: — Ну, откровенно говоря, ты выглядел одиноким, но недоступным. Я имею в виду, что ты всем своим видом и аурой кричал «подходите с осторожностью», — объясняет он, делая в сторону Кёнсу круговые движения руками. — Хотя ты немного изменился за последние несколько месяцев. — Остальные просто согласно кивают, и Су не может придумать ничего подходящего в ответ.***
Кёнсу размышляет над их странным разговором, когда возвращается к своему рабочему столу. В тот вечер, Бэк снова поднимает эту тему, когда подвозит его домой. — И как, теперь чувствуешь себя глупым? — смеется друг. — Это не имеет значения, — утверждает Су. — Ну, в принципе, да. Это доказывает, что ты видишь себя иначе, чем другие тебя видят. Ты думаешь, что недостаточно хорош для кого-либо, хотя на самом деле ничего подобного. Честно говоря, Су, когда этот ублюдок ушел, он забрал с собой всю твою самооценку, — Бэкхён сбавляет скорость, прежде чем остановиться на красном светофоре, и поворачивает голову в сторону друга, чтобы посмотреть на него. — Хочется, чтобы ты понял, насколько на самом деле хорош собой. — По какой-то причине Кёнсу не может смотреть в глаза своего друга, поэтому смотрит в окно и молчит. — Окей, помнишь, два года назад мы обычно болтались в той закусочной, и владелец всегда давал нам бесплатные картохи фри? Кёнсу всё-таки поворачивается к нему и говорит медленное «да», и Бён продолжает: — Ну, я знаю, что ты думал, что это всё из-за меня, но на самом деле он был заинтересован в тебе. Морщинка между бровей Су становится еще глубже, когда он слушает друга, и в этот момент может ответить только простое: — Че? — Ага, ты не заметил, а я знал это, и он это знал. Я не говорил тебе, потому что видел, что ты не готов. Кёнсу кусает губы и взвешивает все в голове. Бэк ускоряется, как только свет становится зеленым, и тишина тянется до тех пор, пока Су не спрашивает: — И почему ты думаешь, что я готов сейчас? Бэкхён мягко улыбается, говоря: — Поверь мне, когда я скажу, что ты готов. Как и сказали ребята, ты изменился. Ты больше улыбаешься и выглядишь оптимистичнее. Ты весь чуть ли не светишься. — О, это благодаря лосьону для лица, который ты мне посоветовал. Он творит чудеса с моей кожей, — говорит Кёнсу, лаская ладонью свою щеку. — Или это может быть кое-что совсем другое. — Бэкхён паркует машину около дома, но Кёнсу не сразу выходит из нее. Он возится с ремнем безопасности, и Бён знает, что его заклинило, поэтому говорит: — Су, я один из первых заметил, как этот разрыв разрушил тебя. Черт, я не могу даже заставить себя произнести имя этого мудилы без пены во рту. Но прошло уже три года, и я хочу, чтобы ты был счастлив. И если Чонин может сделать тебя таковым, то иди за ним! Ну, я бы и сам пошел на это, если бы ты не был моим лучшим другом, ха-ха. Кёнсу хмурится и серьезно отвечает: — Но ты не видел в тот день его лицо! Говорю же, Бэк, это гиблое дело. Бэкхён глубоко вздыхает, прежде чем ответить: — Ты вообще меня слушал? Ты полный профан в прочитке людей, и твое мнение о лице Чонина и его реакции на тебя абсолютно безнадежны! Я должен сам убедиться, чтобы поверить в то, что ты говоришь относительно него. — Хэй, не будь таким грубым, — раздражается До, но затем неуверенно спрашивает, противореча самому себе. — Что мне тогда делать? Бэкхён смотрит в лобовое стекло, размышляя об этом, прежде чем сказать: — Ты мог бы попытаться познакомиться с ним как с другом, а не с уборщи- я имею в виду сотрудником компании по уборке квартир. — Но я не знаю, как это сделать, — отвечает подавленный Кёнсу. — Предложи ему потусоваться вместе. У вас должно быть что-то общее, что можно вместе обсудить. Просто дай ему шанс, Су. Не упускай возможности, потому что ты спокойно делаешь это годами. И если это не сработает, то, отвечаю, ему не поздоровится. Кёнсу смеется над последним предложением друга, и его глаза становятся необыкновенно яркими, когда он смотрит на Бэкхёна. — Ты ведь любишь меня, да? Бэк щурит глаза и бормочет: — Ты спрашиваешь об этом только сейчас? — И Кёнсу снова смеется, когда всё-таки отстегивает ремень безопасности и, наконец, выходит из машины. Он наклоняется в окно и говорит: — Извини, что задержал тебя. Вали, веселись на своем свидании. Бэкхён волнуется, заводя машину и выезжая со стоянки, а Су чувствует себя невероятно легко, будто вес, который он носил все эти годы, сбросился с его плеч, и легкой походкой он заходит в подъезд своего дома и поднимается к себе в квартиру.