don't push me away

Чонгук сгорает от противоречивости чувств. С одной стороны, он понимает, что снова подвергать стаю опасности, рисковать их жизнями, как он сделал это в прошлый раз, он не может. Больше нет. С него хватит смертей. С другой же стороны… Этот чужак. Тэхён все ещё никто для него, заблудшая душа, невинная овечка, которая лишь временно прибилась к его стае. Чонгук ему ничего не обещал. Чонгук ему не должен. Его волк с ним не согласен. Он свирепствует, требует прислушаться к себе, непокорно рычит. Ещё немного и альфа поддастся, сорвется, слетит с котушек. — Нет, Джин. Мы не будем ничего делать. — сердце в противовес словам рвётся к омеге, заполошно бьётся. Чон осознает, как глупо врать тем, кто слышит всю правду в биении его сердца, но упрямствует. Тэхён все ещё никто для него. — Чонгук, — Намджун — последний человек, от которого альфа ожидал возражений, но тот смеряет его внимательным взглядом, прислушивается к эмоциям и переходит на сторону Джина. Чонгук почти чувствует себя преданным, — твои слова и желания расходятся. Ты хочешь спасти его, но боишься. Ким прислоняется к стене и смотрит испытующе ждёт, под глазами залегли тени, за последнее время он заметно изменился. Стал мягче? — Ты прав, Намджун. Я боюсь, — голос альфы сочится ядом и болью, Чонгук не сдерживая злости, бьёт кулаком в стену, Хосок едва успевает отскочить в сторону, — я чертовски боюсь снова потерять кого-то из вас… Из-за одного глупого мальчишки. Чонгук делает глубокий вдох и протягивает дрожащую руку в сторону отскочившего Хо, кладёт между лопаток, извиняясь за несдержанность. — Я не могу. — Альфа, мы же всё чувствуем. — Хорс податливо ластится под теплую ладонь, заглядывает в глаза, но говорит уверенно, без тени сомнения. — Ты его хочешь. Глаза Чонгука краснеют от злости, и он отнимает руку, будто ошпарившись, отворачивается. — Я не… — Хочешь. — раздраженно фыркает Джин, подрываясь с дивана, который он до этого занимал с Чимином. — Твой волк хочет его, ты его хочешь. Ты можешь отрицать сколько угодно, но этот мальчишка — твой. Чон рычит — и все в гостиной невольно замолкают, подчиняются, признают его силу, но не сдаются. Намджун меряет комнату шагами, думает, размышляет. Джин раздраженно смотрит на альфу в упор, и если уж он настолько зол, что не боится возникать против него, значит у него действительно есть причины для этого. — Юнги, — поднимает голову до этого молчавший Чимин. Он выглядит потухшим, перегоревшим, но в его глазах есть что-то, чего альфа никогда не понимал. Вера? И всё же Чонгук больше всего боится именно его слов. — Он бы не хотел этого, Чонгук. Бета встаёт с дивана подходит ближе, в глазах Чонгука мелькает боль и сожаление, но Чимин улыбается. Грустно, понимающе улыбается и утыкается подбородком в плечо Чонгука, вздыхает. — Думаю, он бы не хотел, чтобы ты потерял свою пару из-за глупого страха, — по телу Чонгука проходит нервная дрожь, — он бы выбил из тебя эту дурь, если бы был здесь. — нервный смех проходится лезвием по натянувшимся как струны, нервам. — Ты не должен бояться за нас. Мы все делаем это по собственной воле. Чонгук вот-вот сломается. Его ломает изнутри, выкручивает. Он чувствует боль и страх Тэхёна, ярче, острее, чем эмоции любого из своей стаи. Хоть и отрицает причину, по которой это происходит. — Я не могу справиться с альфой. — выдыхает еле слышно Чон, колени подгибаются. Его избивают. Он хватается за плечо Чимина, пытаясь устоять на ногах. Беты подскакивают к нему, удерживая. — Он силён ментально, хоть я и превосхожу его физически, — язык заплетается, он весь внутренне холодеет. Волк приходит в бешенство, воет надрывно, рвётся на волю. Чонгук хочет вырвать хребет каждому, кто посмеет притронуться к Тэхёну, и вдоволь насладиться его конвульсиями. Он инстинктивно выпускает когти и рычит, пропарывает собственную кожу на ладони, стараясь разграничить: где заканчивается его боль, и где начинается Тэхёна. — Держите его, — бросает Намджун, и заламывает с помощью Джина и Чимина руки Чонгуку, — он сейчас сорвётся. Джин поворачивает его лицо к себе и старается поймать взгляд альфы. Красные зрачки лихорадочно бегают, пока не останавливаются на лице беты. Чонгук истошно рычит, вперемешку со скулежом, но не вырывается больше. — Мы спасем его, спасем его, Чонгук, слышишь? — Но если мы не можем идти на них в открытую, значит нужно придумать что-то другое. — Джун кивает себе, стараясь успокоиться и убедить себя самого. — Они не убьют его. Не убьют. Чонгук обессиленно кивает, признавая правоту его слов. « Тэхён, продержись совсем немного, умоляю тебя. Я приду за тобой. Я приду.»