На языке огня.

Реборн поправляет шляпу и недовольно смотрит на старика. — Это все? — у киллера не так уж и много времени, а этот старый дурень только запутывает его сильнее. — Д-да, господин, — кланяется старый монах, — это все жрицы нашего храма. Реборн вновь скептическим взглядом осматривает женщин: девочки, девушки, женщины и старухи, не больше тридцати человек. Не густо, совсем не густо. И почему старик Тимотео выбрал именно этот, богом забытый храм, неужели не нашлись что поближе и что получше? Мужчина в который раз схватился за шляпу, пытаясь хоть как-то унять руку и не позволить ей дотянуться до пистолета. Он человек неверующий и пристрелить монаха в его же храме для него дело обычное. Но Тимотео будет недоволен. Широким размашистым шагом он направился вдоль шеренги жриц, всматриваясь в лица девушек. Каждая из них принадлежала огню и одна из них должна стать наложницей императора. Ни одной смазливой мордашки, Занзас точно будет в ярости. Всё было совсем не то. Слишком молодые, слишком взрослые, старухи и дети киллером не рассматривались. Все обычной наружности, ничего привлекательного. Стоят покорные, опустив глаза в пол и укутавшись в свои красные мантии. Женщины огня не были красавицами. Совсем нет. И это было самой большой проблемой. Реборн остановился напротив обычной простушки. Каштановые курчавые волосы были распущены и спадали до ягодиц. Значит, ещё девственница. Занзасу бы ту, что поопытнее и с которой уж точно не возникнет проблем. Остриженные были уже взрослыми женщинами и явно имели собственных детей. Совсем паршивая ситуация. — Эта, — он указал на серую притихшую мышку. Девушка, дрогнув, подняла голову. И Реборна просто повело. Эти манящие карамельные глаза затягивали. Пока она не смотрела на него, не казалась ему столь привлекательной. — Господин, Тсунаёши не может, — тут же подскочил монах, виновато замахав руками. — Почему нет? — сощурился Реборн, посмотрев на старого дурня. — Она бракованная, — неуверенно забормотал монах. — Порченая девка, дрянная. — А я святую и не ищу, — ухмыльнулся киллер, вновь заглядывая в невинные, просто ангельские глаза. Возможно, Занзас и не будет доволен, но на первое время заинтересуется. — Нельзя, — вновь залепетал монах. — Ты хочешь оспорить императорский указ? — начал раздражаться киллер. — Не-нет, но, — старик запнулся и с какой-то неприязнью посмотрел на девчонку. — Она не была рождена в храме, подкинутая. Её отец демон. — Она числится жрицей этого храма! Ты сам призвал её как одну из своих жриц, так что она подходит, — отрезал Реборн. — И ещё одно слово возражения будет стоить тебе жизни. Монах весь затрясся и покорно склонился. Реборн вновь повернулся к девчонке. Ангельское невинное создание. Даже жалко отдавать такую Занзасу.