Шоколада?

Ремус Люпин ненавидел в своей жизни, пожалуй, только три вещи: Свою семью, одиночество и что-то забывать. Теперь к этому, точно, почетному списку, добавился еще и то, что он ненавидит падать в холодные озера, в дождь, когда в озере обитает огромный кальмар. Проблема была в том, что забирая всех первокурсников из экспресса, странный огромный мужчина с черной бородой, повел их к озеру, посадил на лодки по четверо, — Случилось так, что Джеймс, Сириус, Северус и Лили сели вместе, а Ремус и против не был, хотя больше привыкший именно к нему, Блэк, пытался выгнать Снейпа, посадив на его место Люпина, — и они поплыли. Сам Ремус сидел с какой-то девочкой и двумя мальчишками, особо внимания на них не обращая. Замок потрясал своим великолепием, но понимание того, что быть так красиво не может, слегка нервировало: Луна за замком, как вообще тень от этой махины не накрыла их, и озеро в целом?! А потом, кто-то особо наглый, стукнул носом своей лодки в их лодку, и Люпин перевернулся в воду. Наверное, он еще никогда так сильно не жалел, что попал именно в эту школу! Вода, в начале сентября, была ужасно холодной, что для молодого волка было неприятно, и если смешки он проигнорировал, то помощь одного из парней в его лодке принял, а потом на манер собаки встряхнул телом, сбрасывая слишком большие потоки воды на теле, куртке и волосах. И, под изумленные взгляды, и тихое Блэковское «Прямо как Сингл», спокойно сел. *** Большой зал, был чем-то волшебным, и с лихвой закрыл минусы прогулки под дождем. Мокро уже практически не было, холодно тоже, а Люпин удивленно и восхищенно рассматривал потолок, о котором читал в Истории Хогвартса. На этот потолок около месяца потратили все четыре основателя, пытаясь связать его с аурой мира и Большого Зала, чтобы небо отражало общую атмосферу. Сейчас, кажется, буря, все завывает, где-то бьет гроза, вместе с особенно громкими возгласами каких-то старшекурсников. Люпин хмыкнул, — Ради этого, можно потерпеть. — Эй, Ремус! — к парню подбежала вся небольшая компания с купе. Джеймс выглядел на удивление расслабленным и каким-то слишком спокойным, и только глаза выражали крайнюю степень удовлетворения и какую-то детскую игривость. Сириус, наоборот, выглядел слишком перевозбужденным, рассматривал все, едва ли не поворачивая голову на все триста восемьдесят градусов, и на его губах играла предвкушающая улыбка. Северус, пускай и пытался выглядеть так же, как и Ремус, слегка лениво, но все равно рассматривал все, что было вокруг, особое внимание определив преподавательскому столу. Лили, так же, как и Сириус, крутилась на месте, рассматривая все, едва не захлебываясь в своей радости, как и другие полукровки или маглорожденные. Сам он, пускай и был полукровкой, со съехавшей на памяти матерью, но такого сильного восхищения не чувствовал. Скорее думал, куда бы ему пойти, чтобы жить не мешали. — О, — протянул Люпин, слегка склоняя голову к плечу: — Вы меня быстро нашли. Нужно было спрятаться за кем-то из парней выше, или возле девчонок бы не заметили… — протянул Ремус, думая, а заметили бы его, или нет? — Не выйдет, Лили уже смотрела возле них, и перепутала какую-то девочку с тобой, — хмыкнул Поттер. Ремус пожал плечами. Сингла вблизи не было, он должен быть перенесен в общую комнату, а после его распределения, в будущую комнату, а поэтому смысла особо напрягаться или радоваться не было. Стаи-то нет! Запел волшебный артефакт, именуемый Распределительной Шляпой, и Люпин абстрагировался от всего, краем уха слушая шепотки вокруг себя. Слишком сильных эмоций, ему чувствовать, противопоказано, чтобы не вылезли ушки и хвост, иначе произойдет ажиотаж. А у него и так с отцом, — Мистером Лайеллом, успокаивал себя Ремус, — отношения чуть хуже ужасных. Кажется, он уже раздумывал над тем, чтобы найти себе другую женщину и создать новую семью… — Сейчас я буду называть ваши фамилии, вы будете подходить, надевать Распределяющую Шляпу, и она определит, куда вам идти, — все это говорила старая женщина, в остроконечной шляпе, назвавшись еще до этого Минервой МакГонагалл, или просто профессор МакГонагалл, — Хорошо. Аббот, Рокег! Ремус продолжал рассматривать небо, замечая мягкие облака, иногда грозы, капельки дождя, которые исчезали где-то за три метра от пола, а еще он рассматривал столы. Хаффлпафф, где все весело переговаривались, с умным видом разговаривали за Когтевраном. Слизерин отличался необычайной холодностью, за Гриффиндором было больше всего шума. Крик шляпы, «Хаффлпафф», облегчение на лице одиннадцатилетнего мальчика, и как он бежит к своему месту… — Блэк, Сириус! Брюнет побледнел, слегка, одними губами прошептал «Встретимся на Гриффиндоре», и пошел с гордо поднятой головой к стульчику. Джеймс сглотнул, мигом становясь серьезным, и следя за своим другом. Северус и Лили тоже прониклись, напряженно наблюдая за тем, как бледнеет лицо Блэка, потом он сереет, о чем-то шепотом спорит со шляпой, и… — Гриффиндор! — громогласно крикнула шляпа. Джеймс расслабился, слегка улыбаясь уголками губ. Мальчик обернулся к Лили и Северусу, начиная тему, «Гриффиндор — лучше всех, давайте к нам? Что? Меня там нет? Обязательно буду!», а Ремус тихо, в кулак, хихикнул над этим. Это было похоже на то, что молодой глава рода пытается собрать свою группу на будущее, приглядываясь к потенциальным сильным приятелям, но… В таком молодом возрасте, это невозможно. Хотя, откуда Люпину знать, как воспитывают чистокровных и родовитых? Он-то, полукровка. И еще «Болен смертельной болезнью», как бы глупо это не звучало. — Эванс, Лили! Снейп подался чуть за Лили, которая весело ему улыбнулась и побежала к шляпе. Джеймс задумчиво кивал себе, и кинул взгляд на невозмутимого Люпина, который все еще разглядывал небо, с какой-то ленью поедая шоколад… О том, откуда он у него, Поттер решил не спрашивать, а сам Ремус пытался вспомнить, как часто нужно бегать по лесу, чтобы не взбесился волк. — Гриффиндор! — Снейп, Северус! — Слизерин! — Поттер, Джеймс! Ремус задумчиво перевел взгляд на удаляющуюся фигуру странного Поттера, который с уверенной улыбкой шел к стульчику, пока слегка, — Это мягко сказано, — недовольный Северус шел к холодно хлопающему столу Слизерина. Практически все знакомые Ремуса разделились на две группы: Гриффиндор и Слизерин, две определенно враждующие еще из основателей стороны. — Гриффиндор! — Люпин, Ремус! Ремус тяжело вздохнул, нехотя отметив, что да, нужно выбирать. Слишком неправильно отдавать такой судьбоносный выбор, именно артефакту. Поэтому он спокойно сел на стульчик, позволяя учительнице одеть на него шляпу, которая закрыла обзор своими подолами. От неожиданно щекотки в голове, он широко открыл глаза, чувствуя, как под шляпой слегка шуршат его ушки, которые полностью накрыла шляпа. Н-да, неприятно получилось. За разговором можно и убрать… « — О, молодой человек, так вы оборотень? Щиты пока еще не сформировались, но все-таки… Хм… Я вижу в вас решимость и отвагу, только к своим… Есть немного хитрости и умения правильно выбирать роли, манипуляция, хо-хо… Безграничная вера и любовь к своим, хотя как таковых, у вас только брат… И обожание к книгам. Что вы думаете об Когтевране, молодой человек?» Чужой голос пробивался сквозь закромки мозга, будто отдаваясь скрипучим голосом в ушах. Ремус поморщился, понимая, что щиты до пяти лет не были разбиты, и он все еще ничего не помнит, а ушки и хвост уже исчезли, хорошо, что они замеченными не были. — Прошу, определите меня на Когтевран, уважаемая шляпа, — тихо прошептал Ремус, вздыхая. На Когтевране у него нет знакомых или врагов, там большинство одиночки, иногда — Группы исследователей. Идеальное место для оборотня, ведь никто не будет спрашивать, а поскольку у него нет потребности каждый месяц прятаться, ведь его умение было у него в ежовых рукавицах… Никто не поймет, кто он. Главное, беспорядочно исчезать, где-то на выходных, чтобы отдохнуть. — Когтевран! Ремус с, на удивление ленивым и пофигистичными лицом, поплелся за стол орлов, занимая крайнее место, дальше от старших и ровесников, чтобы отдохнуть от всего этого. Людей слишком много! *** — Хей, — Люпин как раз наслаждался отборным, слегка недожаренным, отчего было еще вкуснее, мясом, как его отвлек какой-то парень. Блондин, с длинными платиновыми волосами, и живыми синими глазами, он весело улыбался. Ремус что-то то ли рыкнул, то ли промямлил, еще не доев мясо во рту: — Пф, съешь сначала! Ты, если сюда попал, книги любишь? Порывшись в памяти, Ремус вспомнил, что это один из первокурсников, Лавгуд Ксенофилиус, он пришел еще раньше Люпина. Съев наконец-то вкусный кусок, и запив его тыквенным соком, который оказался на вкус, чуть хуже чая, он перевел взгляд на блондина. — Нет, я не очень люблю книги, и учиться мне лень. Скорее, занимаю время тем, что читаю, — проинформировал он. — О, — удивленно воскликнул Ксенофилиус: — Как интересно! С таким подходом, никакие мозгошмыги тебе страшны не будут, надо попробовать…. Кто такие мозгошмыги, Ремус не уточнял, а принялся за следующий кусок мяса, мастерски игнорируя зуд между лопатками, от каких-то слишком назойливых человечков. Волк он, или погулять вышел?! Кажется, все-таки погулять… *** В комнате Когтеврана, было четыре подкомнаты. По сути, это квадратное помещение, по углам которых было еще по помещению, где и находились кровати со шкафами. Между двумя комнатами слева, было два стола, и четыре кресла, а справа была дверь в ванные кабины и туалет. А впереди, перед дверью, в полностью каменном помещении, с окнами на вид лес, был коврик и небольшой диван. Все что нужно для оборотня: Небольшая компания, Сингл и свое логово. Вместе с ним в комнате был уже знакомый Ксенофилиус, Роджер Паринг и Луиз Монтекарло. Фамилия последнего что-то будила в памяти, но вспомнить так и не вышло, поэтому Ремус оставил это дело, и упал на свою кровать, зарывая носом в подушку, и обнимая под одеялом Сингла, который еще до этого спал, и был счастлив увидеть хозяина. А на утро он проснулся в семь часов, одел мантию на красивую синюю рубашку, под цвет коричнево-голубых глаз, и спустился в круглую гостиную, где еще никого не было. Сингл весело бегал за Ремусом, и как только мальчик с ногами залез в огромное синее кресло, прыгнул ему на колени. Люпин фыркнул, весело и счастливо улыбнувшись, он слегка зарычал, предупреждая, что ему еще нужно будет встать. Сингл взвыл, говоря, что не будет мешать, и устроился на коленях, пока мальчик достал первую попавшуюся книгу, которая оказалась зельеварением, и начал читать. На статую Ровены Когтевран он внимания не обращал. Что в ней интересного, кроме холодного утонченного лица? — Ты сегодня рано… А, перепутала, — Ремус перевел взгляд на вышедшую из комнат девочек, девушку: — Ты ведь первый курс, чего так рано встал? Не спится? «Неа, здесь задают вопросы», — лениво подумал Ремус, а Синг слегка зарычал на девочку, от чего та отскочила назад. На вид ей было лет тринадцать, третий-второй курс, с длинными черными волосами и зелеными глазами. — М-ма? — протянул Ремус, слегка удивленно открывая глаза, и погладив успокаивающего волчонка по шерстке: — Я еще поздно проснулся, просто вспомнил, что не знаю, как ориентироваться в замке, вот и понял, что пробежка мне не грозит сегодня… Меня зовут Ремус Люпин, а как вас зовут? — Я? Точно, ты ведь не чистокровный! Меня зовут Лейла Нотт, второй курс, — с улыбкой сказала девочка, и села на подлокотник кресла Люпина: — А что это за порода? Никогда таких не видела… — Либо Волкособ, либо Чехословацкая волчья, — незамедлительно ответил Ремус, широко и открыто улыбнувшись девочке: — Не подходи к нему близко, когда меня нет. Он не любит людей. И уткнуться в книгу. *** — Как так получилось?! Что вообще пошло не так, когда ты подошел к шляпе?! Сириус громко возмущался на несправедливость, поскольку «Я сразу в вагоне понял, что ты будешь нашим другом, а тут такой облом! Что делать?!», не менее недовольным выглядел и Джеймс, вместе с Лили и Северусом. Похожую выволочку Снейпу сделала уже Эванс, причем, сейчас она быстро записывала все, что вываливал Блэк о артефакте. Сам Люпин слушал вполуха, следя за тем, как Северус сидит перед Синглом, смотря ему в глаза, а тот смотрел ему. Это было интереснее, ведь его братишка пытался наладить с человеком связь, что Ремус делать не спешил: У оборотней и волков все случалось через желание и зрительный контакт. Сириус продолжал бушевать, Джеймс слушал, иногда кивая, Ремус смотрел на Сингла, Сингл смотрел на Снейпа, Снейп пытался понять, что не так с Синглом, а Лили записывала детские выражения Блэка. Идеально. — А чего ты так взъелся? — не выдержав, буркнул Люпин, внутри холодея, но на виду оставаясь таким же ленивым. После таких слов, в большинстве, Лайелл орал еще больше: — Мы разговариваем, одна треть уроков у нас общая, наши башни не так далеко друг от друга…. Да и я не твоя жена, чтобы следить за мной, и отчитывать за поход налево… — Если я решил, что ты будешь моим другом, так и будет, — кивнул сам себе Сириус: — Или я тебе неприятен? «И что после такого ответить?!» — Ремус нахмурился, и Синг отвел от моргнувшего Снейпа взгляды, подскочив к своему хозяину, и лизнув того в щеку. Люпин вздохнул, погладив того по голове. — Ремус, не торопись с выводами, хорошо? — осторожно начал Джеймс, бросив слегка недовольный взгляд на Блэка: — Сири не умеет правильно выражать свои чувства. Он действительно хочет с тобой дружить, мало кто мог его так заинтересовать, тем более, что почти всю жизнь, кроме меня и своих родственников, он не видел… — Если так подумать, то мама тоже пыталась отгородить меня от большинства людей, — задумчиво протянула Эванс. Северус нахмурился и кивнул, бросив заинтересованный взгляд на Люпина и Сингла. — Вам точно одиннадцать? — спросил Ремус, поднимаясь. Хорошо, что первые три дня, ознакомительные, чтобы привыкнуть к школе: — Вы слишком много думаете, для детей это странно. И, может, я покажусь слишком безнадежным, но у меня была довольно неплохая жизнь, — «Вру», мысленно хмыкнул Ремус, доставая из кармана мантии шоколад: — Я думаю, мы станем друзьями, если меня не будут принуждать что-то делать. Слишком я этого не люблю. И Люпин вышел, стоя под дверью, в ожидании, когда они договорятся. Потому что потом он проведет их к своей старосте, ведь ее запах он запомнил, а та уже разведет первогодок по их факультетам. Сингл счастливо рыкнул, начиная бегать вокруг Ремуса, который, сидя на полу, пытался поймать волчонка. Он уже не замечал, что из-за щелочки за ним наблюдала вся компания из купе, особенно за тем, как тот иногда порыкивал на Сингла.