Шоколада?

Сначала мне лишь требовалось уединение, а затем это стало привычкой. «Сонная Лощина»

Шесть лет. Прошел уже год, как Ремус Люпин живет с двумя существами, по ошибке названными родителями. Миссис Хоуп медленно, но уверенно близится к безумию на почве того, что ее милый сын называет ее «Миссис Хоуп», и ничего не помнит. Мистер Лайелл практически поселился на работе, что принесло неплохой результат: В доме наконец-то начало хватать денег на вещи. Сам Ремус учился. Он «Проглатывал» книги, который покупала ему сова, не выходил на улицу, только ночью, когда он решал что Волку нужно прогуляться, и всегда ровно на три дня: В первый день гонится за зверьем, и ловит добычу, на второй больше бегает, а на третий лежит где-то, отдыхая от всего, слушая пение птиц. Его интересовало все, связанное с магией, и слова миссис Хоуп о том, что на одиннадцатилетие, когда он попадет в Хогвартс, она специально поговорит с Гоблинами в магическом банке Гринготтс на то, чтобы те нанесли на его руку руны, чтобы он мог доставать шоколад в магазине, а деньги сами появлялись перед продавцом, его радовало. Это бы очень облегчило ему жизнь. Прямо сейчас Ремус сидел, в виде черного волчонка, бегал по лесу, вблизи своего дома. Желания добыть добычу не было, азарт ушел, и сейчас он очень заметно раздражался: Ему не хватало тепла, своей стаи, о которой он будет заботиться, которая взамен будет заботиться о нем. Совершенно не хватало семьи, жизни с кем-то, и доверия. И, кажется, судьба была в этот день благосклонна к маленькому, — А маленькому ли? , — волчонку, поскольку над лесом прошелся длинный, и полный боли вой волчицы. Взрослая, точно с ребенком, просила хоть у кого-то помощи…. И кто он такой, чтобы отказать старшей женщине в помощи?! И он побежал на помощь. И встретил раненую взрослую обычную волчицу, что с рычанием защищала от какой-то лани своего волчонка, еще младше Ремуса. Лань, видимо, увидела что волчица довольно сильно ранена, и решила добить ее, чтобы быть в полноценной безопасности. Жаль, ей не повезло на этот раз… *** Ремус Люпин-младший прекратил быть таким тихим ребенком. Он стал больше походить на ребенка, своей широкой и искренней улыбкой, и живыми глазами, которые смотрят с теплотой и нежностью. Только этот взгляд появлялся тогда, когда в комнате был маленький серый волчонок из леса, которого мистер Лайелл пустил, со скрипом зубов, в свой дом, когда весь в крови, вернулся его сын, и просто поставил перед фактом, что-либо он уйдет, либо волчонок остается Ремус ничего не объяснял, только играл с волчонком, которого вскоре назвал Синглом, и иногда, тайком от взрослых, давал ему пить свою кровь. Проблема была в том, что волчица все же не пережила свое ранение, даже тогда, когда съела мясо той самоуверенной лани. Поэтому он ушел оттуда, забрав с собой волчонка, уверив его в том, что мама счастлива и он его брат. Сингл поверил, и позволил себя забрать, тихо поскуливая из-за того, что он больше не увидит мамы. Люпин-младший отдавал всю нежность, которую некому было отдать, именно маленькому волчонку, что ходил за ним хвостиком. И сделал его своим кровным фамильяром. Прямо сейчас Ремусу одиннадцать лет, и он с миссис Хоуп на Диагон Аллее, потому что ему все-таки пришло письмо из Хогвартса. Мальчик вырос невероятно красивым, по-волчьему грациозным и хищным, но он просто светился каким-то солнцем. И конечно, на нем уже были руны, для шоколада, который всегда с ним, напоминая, что это тепло нельзя отдавать всем, ведь взрослым плевать. Как было плевать, скорее всему, и ему. — Миссис Хоуп, не волнуйтесь. Через пять часов, я выйду сюда, и вы заберете меня с Синглом, а мы все купим, хорошо? — с мягкой улыбкой спросил ребенок. Его не слишком длинные каштановые волосы развевались на ветру, создавая вид одуванчика, а мягкие черты детского лица украшала легкая улыбка. Чуть вздернутый, острый носик, и тонкое, красивое тело, как раз для того, кто много бегает. Его карие, с синим переливом глаза, смотрят на все с каким-то потусторонним светом, будто он знает что-то, чего не знают другие. А мягкого цвета рубашка, с темными джинсами, делали его образ слишком милым. На невидимой цепи, которая соединялась ошейником на шее слегка подросшего, до уровня небольшой сибирской хаски, Синглом, и заканчивалась напульсником мягкого персикового цвета, который покоился на кисти Ремуса. Самый милый ребенок, который помнит только последние шесть лет своей жизни, и держит в себе любовь только одного волчонка, не имея ни знакомых, ни друзей. — Но, Ремус, ты уверен…? — с сомнением протянула женщина, все еще улыбаясь: — Хорошо! Ничего не забудь! И отдала мешочек с деньгами, сбежав в сторону паба, с которого они вышли. Ремус вздохнул. Гулять и все покупать с этой съехавшей на памяти женщиной, не было ни единого желания, и Сингл это одобрял. Поэтому, мальчик пошел в сторону первого магазина… *** В магазине мадам Малкин было заказано ровно две черные мантии с именной биркой, и одна зимняя, вместе с перчатками из драконьей кожи и остроконечной шляпой черного цвета. Были куплены все ингредиенты из аптеки, котелок, флакончики для зелья, телескоп и весы. Все самое лучшее, а именно — палочка, сова и книги, именно в порядке, худшее-лучшее, было на конец, пускай и прошло уже два с половиной часа. В магазине он купил палочку, из дуба десять с половиной дюймов, но гибкая, с сердцевиной из сердечной жилы дракона. Как они его достали, было загадкой, но мистер Олливандер восхвалял эту палочку, говоря, что лучше — Только палочка Темного Лорда, на что Ремус только хмыкал, вспоминая все книги, в которых не редко кто-то получал похожую палочку. Потом пришлось оттаскивать Сингла от какого-то мальчика, на полголовы выше Ремуса, с длинными по лопатки черными волосами, и серого цвета глазами, которому, ну очень «Понравился вот этот пес! Какая это порода?». Сова была куплена, сипуха коричнево-белого цвета, с большими черными глазами, которая откликалась на имя «Пен». Просто, только на него не рычал Сингл, предупреждая, что терпеть совиное общество не намерен, а Пена он одобрил… В памяти появлялся рыжеволосый мальчик с зелеными глазами и в зеленом костюме, откликающийся на «Питер Пен». Это было еще одно воспоминание, вот только на вопрос о том, кто это такой, у миссис Хоуп, та ответила, что это персонаж сказки какого-то маггла, и похвалила, что Ремус ее прочел. А в «Флориш и Блоттс» он просидел дольше всего, выбирая книги, кроме как для первого курса. *** Было до ужаса неуютно, когда Ремус вышел все-таки на платформу девять и три четверти, на вокзале Кинг-Кросс, вместе с миссис Хоуп, и вещами. Все они были закрыты в чемодане с расширенным измерением, почти что комнатой, где в специальном шкафу были закрыты все книги, а для вещей был комод. Деньги покоились в тайнике под столом, в вырезе на ножке стола. Там же был на некоторое время закрыт Пен, который против ничего не имел, а на чемодане сидел Сингл, прижав голову к чемодану, закрыв уши лапками: Шум ему тоже не нравился. Пока никто ему не мешает, Люпин-младший сбежал в одно из пустых купе, выдыхая со спокойствием, не прислушиваясь к крикам и голосам за окном, хотя стоило бы. Он с ногами залез на правую сторону купе, пока Сингл безбожно уснул на его согнутых коленях, а сам мальчик смотрел в потолок купе, раздумывая над своим, отнюдь не светлым, будущем. Впрочем, отвлек его от этого тронувшийся экспресс, и резко открывшаяся дверь, в которую выглянули два мальчика, и один был подозрительно знаком: Тот брюнет, которому так понравился Сингл, и который, в противовес, вызывал у волчонка злость. Он ведь не щенок, какой-то, а настоящий волк! Будущий. И, пока что, он не имеет своей свободы, полностью зависит от главы-брата, именно Ремуса. Второй мальчик, был чуть ниже самого брюнета, с приятными чертами лица, и очками-велосипедами на глазах. Одет просто, но дорого, а каштановые волосы, чуть темнее обычного цвета, были в беспорядке, но гармонично смотрелись на фоне карих глаз, с какой-то странной искрой внутри. Живой искрой, веселого и игривого человечка, уже в одиннадцать лет. — О, здесь как раз не занято, Сири! Ты ведь не против, что мы зайдем? — спросил тот парень в очках, а Ремус только вздохнул, но мотнул головой, как бы говоря, что против ничего не имеет. — О, Джей, я его уже видел! Именно с этим щенком, — широко улыбнулся брюнет, заходя за своим другом, и уже перекидывая все вещи на верхнюю полку, пока «Джей», спокойно сел напротив Ремуса: — Меня зовут, кстати, Сириусом Блэком. — А я Джеймс Поттер, — представился парень в очках. — О, — информационно протянул Ремус, вспоминая, что фамилии эти, уже видел в книге мистера Лайелла. Кажется, это два отдельных рода: — Приятно познакомится, меня зовут Ремус Люпин. — Люпин? Не слышал такой фамилии… — задумчиво протянул Сириус. «У меня нет собственного рода, а мистер Лайелл, даже если и содержит какой-то, наследником меня не признает, даже под страхом смерти», подумал Ремус, но слегка робко улыбнулся на задумчивые выражения лица этих двоих. Разговаривать с кем-то, особенно со сверстниками, было слишком непривычно, и мальчик, что привык разговаривать только с Синглом, и перебрасываться сухими фразами с «Семьей» Ремус, понимал что нужно привыкать. В школе будет много людей. — А куда ты собираешься поступить, Ремус? — Куда-то в тишину, — честно ответил мальчик: — Мне нравилось описание Хаффлпаффа, но там слишком добрые люди, и Когтеврана, что мне кажется, идеальным вариантом. А вы, Джеймс, Сириус? — Гриффиндор, — гордо вздернул подбородок Сириус. *** Разговор в купе шел медленно, не хотя. Сириус все пытался сделать его более энергичным, на что Джеймс вытянул его за собой, о чем-то поговорить, а при возвращении Блэк выглядел пришибленным и задумчивым, но в разговор, который старательно выстраивал молодой Поттер, больше не лез. Люпин и сам понимал, что все не так просто, и дети аристократов, — Коими парни, к сожалению, являлись, — так просто ничего не делают. Им с рождения прививали навыки. Ремус своего рождения не помнил. В разговор смешалось все: Что думает Ремус о квиддиче, — А взлететь и не почувствовать пола, Ремус боялся, так и сказав, «Ничего хорошего», — и то, что думает мальчик о Хогвартсе, — «Учеба, смешанная с разными людьми, для заручения необходимых человеку связей в будущем». Ремус по возможности говорил правду, иногда увиливая, а Сингл перебрался к Сириусу на колени, на что брюнет самодовольно хмыкнул. Через некоторое время купе открылось, позволяя увидеть мальчика, едва ли выше Джеймса, с черными сальными волосами по плечи, и черными глазами. Одежда на нем была чуть велика и старая, потрепанная, а черная мантия красиво смотрелась с бледной кожей. Возле него стояла девочка, с рыжими волосами по плечи, золотистой кожей и зелеными глазами, которые были очень похожи на изумруды. Сингл встал на четвереньки, слегка скалясь, хотя со своими размерами он не казался опасным, а Сириус тихо фыркнув, погладив волчонка по голове, успокаивая. — Вы не против, если мы присоединимся? — с улыбкой спросила девочка, пихнув в бок мальчика, который явно не желал садиться еще с кем-то. — Нет, проходите, — с такой же улыбкой позволил Поттер, махнув рукой, как бы говоря, «Располагайтесь!»: — Меня зовут Джеймс Поттер, это, — он махнул на Сириуса, на коленях которого уже успокоился Синг, который еще с некоторым подозрением смотрела на девочку.: — Сириус Блэк, а он, — и перевел руку на Ремуса, возле которого и сели девочка и мальчик: — Ремус Люпин. — Приятно познакомиться, — буркнул под нос Люпин, думая о том, что людей уже просто слишком много. — А вас как зовут? Куда поступать собираетесь? — с широкой улыбкой спросил сероглазый, почувствовав какую-то свободу. Меня зовут Лили Эванс, — представилась рыжеволосая, пока ее друг старательно вчитывался в строки открытого учебника по зельеварению: — А это Северус Снейп. Он не очень любит разговаривать… Разговор перешел в более весёлое и энергичное русло. Сириус взял инициативу, разговаривая с Лили, пытаясь присоединить к разговору Снейпа и Ремуса, только оба мальчика качественно отговаривались короткими и емкими фразами, уткнувшись в учебники. Джеймс пытался снова завести с кареглазым Люпином медленный разговор, только тот полностью закрылся от него, поглаживая по голове принесенного питомца Эванс — рыжего, как сама девочка, кота. А Сингл бросал только ревнивые взгляды на любимицу единственной в купе девочки, нежащейся под теплыми и мягкими руками оборотня и брата.