Душа оборотней

Тсунаеши задумчиво прикусил кончик ручки и обвел оборотней внимательным взглядом. Вели они себя подозрительно тихо с крайне скорбной миной, и смотрели такими печальными глазами, что сразу становилось понятно, что они что-то задумали. Савада пригрозил им пальцем, сурово посмотрел и записал ещё один пункт на листочке. С трудом, но ему удалось выбить себе отпуск на две недели, и теперь полным ходом шла подготовка на время его отсутствия. И Тсуне было тревожно оставлять оборотней без присмотра, нет, он понимал, что они уже взрослые и сами могут о себе позаботиться, но на душе всё равно скреблись кошки. На удивление новость о его отъезде все восприняли мирно, без истерик, слишком спокойно, на секунду Тсунаеши даже почувствовал укол обиды. А вот волчата перепугались не на шутку, даже стали отговаривать, придумывать всяческие доводы и причины, по которым Савада просто обязан остаться и никогда их не покидать. Попытки были крайне неубедительные, но милые в своей искренности и Тсунаеши пообещал привезти сувениров. Волчата сдаваться не хотели и с завидным упрямством придумывали всё более изощренные способы. Сначала оказалось, что они все заболели и им срочно нужен уход, и не какого-нибудь медика, а именно Тсуны — только рядом с ним, всем становилось лучше. Савада тихо посмеивался, но послушно заходил, гладил по голове, разрешал себя тискать и окутывал привычным теплом. А потом привел Шамала — их боевого медика и все парни мигом выздоровели. Так как знали о крайне болезненных и кошмарных методах лечения Шамала. Многие до сих пор по ночам просыпались с криком и бежали к Тсуне, тормошили за плечо, требуя, чтоб Савада обнял и окутал защитным коконом. А потом волчат взяли в плен — и это на самой обороняемой территории! — не говоря уже о том, что Хибари каждый день патрулировал границы, так ещё и прислали записку, в которой Тсунаеши должен прийти на указанное место один. Тсунаеши с трудом сдержался от смеха, так как ощущал спрятавшихся волчат, которые следили за ним, и больно дернул парней за ухо, несильно ударив по носу. Волчата приуныли, печально прижали уши к голове и грустно наблюдали за тем, как Савада собирает вещи в чемодан. На следующий день Савада не мог найти ни вещей, ни чемодана. Сами же волчата усердно тренировались на площадке, а на вопрос Тсуны — куда дели? — лишь непонимающе моргали, говоря, что не ничего знают. Тсуна злобно топнул ногой и, сузив глаза, обвел парней укоряющим взглядом, в надежде, что они сдадутся, но те лишь упрямо смотрели в ответ, изображая, что не при делах. На самом деле Савада мог поехать и без багажа, и прикупить вещей уже на месте, но там была его любимая футболка, которую ему подарили оборотни на день рождения. Он не злился на волчат, так как понимал, что они просто не хотят, чтоб Тсуна их покидал. Это было трогательно, но начинало немного раздражать. — Что случилось? — Ламбо подошел из-за спины, уткнулся носом между лопаток и ласково потерся головой, сцепляя руки на животе. — Мелкие беспокоят? — рядом грузно сел Риохей и нежно взлохматил волосы, целуя в ухо. — Может мне с ними поговорить? — дружелюбно предложил Такеши, только взгляд у него был цепкий, холодный, но стоило Тсуне взять его руку и прижать к щеке, Ямамото сразу же успокоился, наклонился и поцеловал в уголок рта. — Нефиг тратить время на разговоры, они понимают только один язык — силы, — кровожадно оскалился Хаято, пригрелся сбоку и устроил голову на плече Тсуны, тот улыбнулся на ворчание подрывника и погладил по голове, на что Гокудера довольно зажмурился и осторожно укусил за руку. — В который раз повторяю — никаких драк! — строго произнес Савада, и устало вздохнул, так как понимал, что стоит ему уехать, как его оборотни накинутся на волчат и будут долго и со вкусом издеваться. Пригревшись в теплых эмоциях волчат, Тсунаеши напоследок ласково коснулся каждого фантомного волка и поднялся. Конечно, было бы заманчиво рассказать оборотням, что сделали волчата, но что-то говорило ему, что ничем хорошим эта идея не закончится. Видимо, придётся ехать без вещей. Нет, он мог бы силой узнать, разрушить щиты волчат, влезть им в голову, но это того не стоило. Восстановить разрушенные щиты очень трудно, не говоря о том, что волчата могут просто поехать крышей, утратить разум и превратиться в зверя, движимый лишь инстинктами. А вот когда исчез его билет, стало уже не до шуток. Без стука Савада зашел в дом, где ютились волчата и, вытянув руку, жестким голосом потребовал: — Билет. Быстро. Волчата притихли, испуганно вздрогнули, так как впервые слышали в вечно теплом и нежном голосе такие стальные нотки, чем-то похожие звучанием на их Альфу. — Я не буду вас ругать, — успокаивающе произнес Савада, заметив, как оцепенели парни. Билет он вернул, но волки теперь обиженно на него дулись и не разговаривали, даже закрылись щитами. Тсунаеши покачал головой и сделал себе заметку, что после возвращения нужно будет заняться их обучением. Щиты были хрупкие, почти просвечивали, даже не нужно применять силу, чтоб их разрушить. И вот сейчас он был занят тем, что составлял список требований. Оборотни сидели смирно и внимательно слушали каждый пункт, и Савада подозревал, что где-то кроется подвох. — Значит так, волчат не нагружать. Максимум десять часов. Следить, чтоб не питались всякой гадостью. Я буду звонить через день и проверять. И не обижать их. Никаких спаррингов! — строго произнес Тсунаеши и для пущего эффекта обвел парней строгим взглядом. — Всё понятно? Оборотни послушно кивнули. Тсунаеши передал список Мукуро, который вернулся пару дней назад после миссии. — Оя-оя, как скажешь, мамочка. Мы будем внимательно присматривать за детишками, — елейно пропел Рокудо, блеснув разноцветными глазами, забирая лист и медленно скользя рукой по запястью, выше к изгибу локтя, предплечью, шеи, скуле и дергая за ухо, лизнув нижнюю губу. — Если я узнаю, что вы их тут обижаете, — пригрозил Тсунаеши. Мукуро безобидно посмотрел, состроил из себя святую невинность и быстро укусил за кончик носа. Савада фыркнул, крепко обнял Мукуро, делясь теплом, чувствуя взаимный отклик и прилив энергии. — По крайней мере, до слез не доводите, — безнадежно попросил Савада. — Постараемся, — с энтузиазмом ответил за всех Риохей и обнял со спины. Вскоре со всех сторон его обступили оборотни, и Тсунаеши благодарно всех поцеловал, подпитывая силой.