Но ведь я буду рядом

Сидя на теплом, нагретом солнцем бетоне крыльца Кенни вертит в руках телефон. Снова пришел к библиотеке раньше: они договорились встретиться с Кайлом в два, а сейчас только 13:44. Он ничего не может поделать с желанием проводить вместе как можно больше времени. Только вот близость экзаменов откусывает от свободы Брофловски все большие куски. Они и видятся-то лишь в библиотеке, куда Кайл приходит готовиться к экзаменам, а это означает, что Кенни приходится просто смотреть, пока тот сосредоточенно читает очередную главу учебника, делая пометки в своем конспекте. Ничего. Этот странный год научил Кенни довольствоваться малым. На лицо падает тень, заслоняет солнце, и Маккормик поднимает взгляд. Кайл улыбается, стоя перед ним в футболке с Нирваной, и Кенни ужасно рад его видеть. Как и всегда. Они заходят в прохладный пустой зал, в котором всего несколько читателей в это время дня. Занимают дальний стол, Кайл выгружает из сумки конспекты и книги, достает из пенала маркер-выделитель. Кенни тянется за подшивкой журналов, лежащих рядом. Ему готовиться незачем. Кайл смотрит на него поверх тетрадей, постукивая ручкой по нижней губе. – Слушай… ты уверен, что не будешь никуда подавать документы? Кенни удивленно изгибает бровь, недовольно кривится: – У меня на это денег нет, как и у родителей. К тому же, начинать готовиться надо было раньше, а не в самом конце года. Листает гладкие глянцевые страницы – ему попался журнал для девчонок, на каждой странице то платья, то косметика, то дурацкие советы, так что он уже собирается отложить его в сторону и сходить за чем-то поинтереснее, когда Кайл произносит: – Жаль. Я очень хотел бы учиться с тобой рядом. От этого заявления Маккормик замирает и остается сидеть на месте, сжимая в пальцах страницу, а Кайл утыкается снова в свои учебники. Дальше они сидят в тишине почти час. Кенни пробегает взглядом задумчиво какие-то статьи, совершенно не осознавая, что он вообще читает, Кайл же сосредоточенно трудится. Его цель – Государственный университет Колорадо – позволит получить начальное медицинское образование. От того, сколько лет непрерывной учебы ему предстоит, по локтям Кенни пробегают мурашки. Но он впервые осознанно задумывается о возможности не расставаться с Кайлом, когда тот уедет. Ему ведь вовсе не хочется непрерывно тосковать. Он даже решает все же посмотреть варианты обучения на непопулярных специальностях, куда легко поступить – фиолетово, какое направление, лишь бы рядом с Брофловски, когда тот отодвигает стул, встает, разминая затекшую спину. – Мне нужно одну книгу найти, я быстро. – Я помогу, – тут же подхватывается Кенни. Идет следом вглубь просторного зала городской библиотеки между высокими полками. Мягкий ковер скрадывает шаги, делая их почти бесшумными. Кайл доходит до раздела естественных наук и останавливается, оборачиваясь к Кенни: – Мне нужна «Молекулярная биология клетки», там среди авторов Альбертс и Льюис. Давай я просмотрю этот стеллаж, а ты – тот. Кенни кивает и отходит к полкам, поворачивает голову, проглядывая корешки. В голове все еще вертятся мысли о будущем, и о – о господи, возможно ли? – желании Брофловски быть рядом, так что он не может молчать: – Ты… правда хотел бы, чтобы мы с тобой не расстались? Теперь очередь Кайла замирать. Он наклоняет голову, так что голос звучит совсем тихо: – Да, если честно… мне будет не хватать тебя. Очень. Кенни делает к нему – в узком пространстве между книжных шкафов хватает всего два шага – обнимает за плечи: – Я тоже не хочу с тобой прощаться. Кайл разворачивается в его объятиях, так что почти утыкается носом в подбородок. В этот момент Кенни достаточно только наклонить немного голову – сейчас или никогда. Он прижимается к губам и снова боится, внутренне скулит, умоляя хоть бога, хоть сатану, чтобы в этот раз его не отталкивали. И они его слышат странным образом – зажмуривший глаза Кайл не шевелится, но и не пытается отстраниться, просто стоит, позволяя себя целовать. Кенни слегка двигает губами, приоткрывает рот, а Брофловски прижимается сильнее – слишком порывисто, так что они слегка сталкиваются зубами, но это не заставляет никого из них прекратить. Они целуются под высоким потолком библиотеки, забыв обо всем и всех, как умеют только подростки; в воздухе над ними пляшут пойманные в солнечный луч пылинки. Кенни проводит ладонями по спине Кайла, и у него кружится голова, и все происходящее ощущается как сон, совершенно неправдоподобный, и ему кажется, он ни за что, никогда не сможет остановиться. Им повезло, что у Кайла чуткий слух и не настолько замутненный мозг – он улавливает тихие шаги по мягкому ковру и отскакивает назад, прижимая пальцы к губам. Кенни тоже замечает звук, отворачивается к полке, пока по перекрестку между рядами, совсем близко, кто-то проходит. К счастью, не сворачивая к ним: кажется, сердце бьется настолько громко, что можно услышать стук, просто проходя мимо. Когда шаги затихают вдалеке, Кенни поворачивается снова к Кайлу, страшась и одновременно желая посмотреть тому в лицо; Брофловски раскрасневшийся и смущенный, смотрит на книгу в своих руках: – Я, кхм… нашел нужную. Можем идти обратно. – Сейчас, – Маккормик кладет ладони на плечи Кайлу, внутренне ликуя: неужели можно касаться? Наконец-то можно? Проводит большими пальцами по ключицам, чуть сжимает руки. Ведет согнутым указательным слева по шее до уха и чувствует другой ладонью, как от этого движения Кайла пробирает дрожь. Он наклоняется и целует еще раз – если это сон, нельзя упустить ни момента до пробуждения, если же нет – тем более, быстрее, получить больше, пока Кайл не одумался, не оттолкнул. Но на лопатки ложатся руки, притягивают ближе, и Кенни тем более не может в это поверить. Кайл все же отстраняется, дыхание чуть сбито, но он произносит: – Честное слово, мне надо учить, идем. Прогуляемся вечером, ладно? Маккормик вздыхает и следует за ним, возвращается к их столу, снова принимается листать журналы, еще меньше улавливая смысл. Он чувствует себя как переполненный гелием шар, еще немного – и лопнет, если не взмоет вверх, все еще не может поверить в происходящее, но определенно, совершенно точно счастлив здесь и сейчас. Они сидят в библиотеке под тихое тикание часов и шуршание страниц, пока солнце не перестает заглядывать в окна и в зале не включают свет. Зевающий Кайл собирает вещи, записывает на себя найденную сегодня книгу у библиотекаря, пока Кенни курит на крыльце, собираясь с мыслями – и чувствами, что куда сложнее. Вызывается проводить Брофловски домой, когда тот выходит из высоких дверей и натягивает на себя добытую из рюкзака толстовку. Они идут по улицам неспеша, у фонарей вьется мошкара, в лоб Кенни врезается крупный жук, отчего тот дергается и подпрыгивает от неожиданности, и Кайл смеется, но это совсем не обидно почему-то. «Дурак дураком», – думает о себе Кенни. Но и это не обидно ничуть. Совсем рядом с домом Брофловски попадается по-настоящему темный переулок, и Кенни пользуется моментом, притягивает к себе Кайла за запястье, целует, целует, целует, пока не устают они оба и не отстраняются, а Кайл утыкается лбом Кенни в плечо. Они стоят так, обнявшись, посреди теплого майского вечера, и Маккормик не знает, благодарить ему жизнь или все-таки смерть за такой подарок. Наконец они все же доходят до калитки, прощаются, Кенни смотрит на зацелованные, припухшие губы Кайла и прикусывает собственную, широко улыбаясь и мысленно желая миссис Брофловски быть достаточно невнимательной к своему сыну, чтобы этого не заметить. И, вспомнив, спрашивает напоследок: – Кстати, у тебя нет случайно буклета Государственного университета Колорадо? Я мог бы прикинуть, есть ли у меня шанс учиться вместе с тобой. Кайл от этого вопроса прямо сияет, отвечает: – Конечно! Принесу завтра в школу, вместе подумаем, куда бы ты мог поступить. Дает Кенни «пять», разворачивается, поднимается по крыльцу, машет из приоткрытой двери и исчезает за ней. Маккормик отходит на полквартала, достает из кармана сигареты и уже собирается чиркнуть зажигалкой, когда телефон в кармане пищит, уведомляя о новом сообщении. Он достает его. На экране отправителем значится Кайл, сердце щекочут знакомые, но значительно более теплые, чем раньше, мурашки. Он вынимает сигарету изо рта, нажимает «прочесть». «Доброй ночи, Кенни. И да: я буду рядом»