Инструкция Ада для чайников

      Юри нервно мерил шагами комнату, Виктор не просыпался уже около двенадцати часов. После такой встряски это, конечно, было логично, так как стресс, что испытал Никифоров, оказался просто космическим.       И все же демон волновался.       Плисецкий, у которого характер не позволял нормально извиниться, так и ходил рядом побитой собакой. Сам же Кацуки, в силу уже своего характера, не мог долго злиться, поэтому ангел был действительно прощен. Более того, прислужник Сатаны прекрасно осознавал, что Юрий сам того нехотя дал отличный шанс ему завершить свою миссию, при этом совершенно не запачкав руки. Но Юри не смог... И это стало для них всех тупиком.       У ангела — с его самыми настоящими демоническими замашками — вряд ли получится не угробить человека.       Демон же — несмотря на ответственный (он пытался, честно) подход к работе — тоже не может убить Никифорова, да даже просто не спасать у него не получается.       Ну и самое главное — едва ли после всего того, что с ними произошло, Виктор хоть на метр к ним не подойдет. Они-то при любом раскладе вернутся к себе в Ад и Рай, а вот что в итоге будет с мужчиной — не понятно. Если он в конечном счете не попадет в дурку, пытаясь доказать, что летал с демоном, уже будет хорошо.       Вообще, в случае провала задания ангел и демон должны тут же стереть жертве память о себе и вернуться восвояси, а дело уже передается либо высшему руководству, либо тем, кто справится лучше. Все зависит от ситуации. На Небесах не справившихся ангелов просто на время отстраняют от заданий и лишают многих привилегий. В Аду же с этим все намного строже: там карают. Карают жестоко, больно, унизительно…       Юри невольно поежился, стоило только подумать о том, что сделают с ним в Аду. С обреченным вздохом он опустился в кресло, голову опустил на руки; ледяные пальцы приятно холодили разгоряченную кожу лба и немного снимали головную боль. В квартире была практически идеальная тишина, нарушаемая лишь тихим похрапыванием Маккачина и мирным дыханием самого Виктора. Мысль отнести Никифорова к нему домой возникла обоюдно и казалась достаточно логичной для обоих парней. Все же, когда пострадавший начнет креститься и орать на них благим матом, им будет легче уйти, чем человеку.       В дверном замке заскрежетал ключ, это возвращался Юрий, который уходил кормить найденного котенка в их с Кацуки квартиру.       — Ну как он? — тихо зайдя в комнату, поинтересовался Плисецкий.       Демон лишь молча кивнул в сторону мужчины, показывая, что никаких изменений.       — И что мы будем делать?       — Ну, у нас намного меньше вариантов, чем ты думаешь, — томно провозгласил Юри. Пальцы согрелись и больше не охлаждали лоб, а потому давящая боль вернулась, — объективно говоря, у нас их вообще нет.       Ангел прошел в другой конец комнаты и принялся рассматривать на полках многочисленные диски с фильмами.       — Нам надо хотя бы дождаться, пока он проснется, — говорил Юри тихо, местами голос срывался на шепот, — и извинится, что ли...       Вообще, они должны уйти, стереть Виктору память и исчезнуть из этого мира. Так правильно, так надо!       Но почему-то с Виктором Никифоровым «правильно» не работает...       — Демон из тебя, конечно, так себе.       — Аналогично. Думается мне, ты первый ангел, который без колебаний скидывает своего подчиненного с крыши небоскреба.       — Я сейчас все правильно услышал?       Парни синхронно повернули голову на голос, Никифоров, приподнявшись на локтях, переводил вопросительный взгляд с Юрия на Юри.       Выглядел мужчина помятым, а от услышанного еще и бесконечно ошарашенным. И только сейчас до слуги Ада дошло, что они могли бы все списать на то, что человеку стало просто плохо или он перепил того шампанского, что давали на открытии здания. И все, что с ним произошло, — плод воспаленной фантазии.       Но это же Виктор Никифоров. Лгать ему с каждым днем было все сложнее и сложнее и, наверное, стоит сказать все как есть. Пусть лучше он разочаруется в Юри сейчас, пока не поздно.       — То есть вы... ангел и демон? — Виктор вцепился в Маккачина, как в спасательный круг, ограждая себя от Кацуки с Плисецким, — вы меня разыгрываете...       Юрий цыкнул, взмахнул рукой, и почти пустой стакан с водой хозяина квартиры вдруг стал полным. Виктор удивленно выдохнул.       — Еще нужны доказательства? — фыркнул ангел, закатив глаза, — мы можем перевоплотиться в наши оригинальные обличия, к примеру, но знаешь… — он кивнул в сторону Юри, — от его образа ты будешь не в восторге.       Мужчина задумался. Он, казалось, бесконечно долго все обдумывал, смотрел куда угодно: на кружку, Маккачина, Плисецкого, но избегал смотреть на самого Кацуки.       И это было действительно обидно.       — А вы... — Виктор принялся показывать указательными пальцами на парней, — ничего не перепутали?       — Нет! — в унисон рявкнули ему в ответ.       Никифоров молча вышел в туалет, и только тогда демон смог выдохнуть. Мысль о том, что мужчина теперь стал плохо относиться к нему из-за того, что тот является порождением тьмы, — сжирала изнутри. Хотелось выть. Кацуки никогда не был завистливым, но то, что Плисецкому все спустили только по тому, что он является ангелом, сильно раздражала. В конце концов тем, кто спасал человека, был именно Юри. Всегда.       — Слушай, он точно правильно нас понял? — Юрий с подозрением посмотрел в сторону ванной комнаты, где сейчас находился Виктор.       — Ну, как вариант, у него шок...       — Виктор, — Кацуки осторожно постучал костяшками пальцев по двери ванной комнаты, — можно?       В ответ что-то неразборчиво пробубнили, и демон счел это знаком согласия. Он аккуратно приоткрыл дверь и тенью проскользнул в помещение. В это время мужчина обильно поливал голову водой и, судя по мурашкам на руках, — холодной.       — Мы... — неуверенно начал Юри, — мы можем поговорить?       В ответ Никифоров лишь показал ему большой палец — один из самых популярных в мире жестов.       — Я знаю, как все это странно звучит, — парень принялся в неуверенности мять подол своего пуловера. — Но, знаешь, я правда не хотел и не хочу тебя убивать. Ты хороший человек, ты правда мне нравишься, — конец предложения вырвался сам собой.       Виктор выключил воду и выпрямился, скользнул взглядом по зеркалу и наконец-то посмотрел служителю Сатаны в глаза. Правда, через зеркало, но уже хоть что-то.       — Хах, ты мне тоже, Юри... Или как мне теперь тебя называть?       Фраза неприятно полоснула, словно пощечина. Но парень проглотил обиду, Никифоров имел полное право злиться.       — Юри — это мое единственное и настоящее имя. Послушай, я просто хочу, чтобы ты знал, что я даже не могу тебя убить, — Кацуки замолчал, заметив, как сузились зрачки Виктора. Все же не каждый день происходят подобного рода разговоры, — и как только пройдет этот месяц, ты останешься жив и все будет хорошо...       — Ты — демон, Юри, как ты можешь такое говорить? — мужчина спрятал глаза за челкой, — убить меня — твое задание, понимаешь? Это примерно тоже самое, что если бы я намеренно убивал пациентов, которые мне не нравятся в больнице, и вылечивал исключительно тех, кто мне симпатизирует. Но, согласись, мы так не делаем. Работа есть работа, да, Юри?       — Виктор...       — Я не знаю, как там у вас устроены порядки, но думается мне, что у вас все это происходит на уровне инстинктов, и... — Никифоров еще раз включил воду и ополоснул лицо, — и если твой инстинкт — убить меня, то рано или поздно ты это сделаешь.       — Если ты не заметил, то пока что я только и делал, что спасал тебя, — козырять таким было, как минимум, низко, но для Кацуки на данный момент это было последней спасительной соломинкой.       Мужчина резко к нему развернулся, долго смотрел в глаза, и Юри уже понадеялся, что тот понял его. Но…       — Но тем не менее ты все еще остаешься демоном... — Никифоров горько усмехнулся, в его глазах сейчас плескалось столько боли и презрения к этому парню, что даже для него это было физически больно, — я услышал тебя, но пойми и ты меня. Мне нужно время, извини.       Чуть позже они встретились все вместе на кухне. Никифоров вяло ковырялся вилкой в салате, Плисецкий делал вид, что с интересом изучает интерьер помещения, Кацуки же бессмысленным взглядом смотрел в стол.       — То есть я должен умереть.       Мужчина не спрашивал; бросил вилку в тарелку, поняв, что в горло совсем ничего не лезет. Он уставился испытывающим взглядом именно на демона, как будто все зло шло именно от него.       Юри хотелось ответить: «Нет», ведь у Виктора и правда шансов было пятьдесят на пятьдесят, но… служитель Сатаны бросил короткий взгляд на ангела. На ангела, который несколько раз случайно почти убил Виктора и один раз намеренно пытался это сделать.       — Да, — в итоге холодно заключил Юри.       — Ты че несешь?! — Плисецкий резко вскинулся, — я тут, вообще-то, чтобы спасти его от тебя!       И все как-то вдруг встало против самого Юри Кацуки. Мужчина быстро поднялся со стула и отправился со своей тарелкой на кухню. И вроде нет в этом ничего такого. Однако сейчас совсем не до мытья тарелок, а раковина находилась аккурат за спиной Юрия. И, может, брюнету, конечно, кажется, но вот таким вот жестом Никифоров будто прятался за спиной ангела.       Он боится его…       Впрочем, все логично.       Человек всегда боится демона…       Вместе с этим было так же и больно, потому-что:       Виктор боялся Юри…       — Ну так спасай, — равнодушно бросил слуга Ада и ушел прочь из квартиры.