Все дороги ведут к нему

       Мерное стучание колёс поезда доносилось откуда-то издалека, пронзая чарующую тишь ночи своим бестактным вторжением. На прозрачной глади воды, окружающей купальни «Абура-я», раз за разом появлялась крупная зыбь, когда на поверхность водоёма опускался очередной плоский камушек, брошенный кем-то с моста. Яркие огни, освещающие гостевой комплекс Юбабы, манили своей магией всех здешних духов, желающих отдохнуть в поместье знатной колдуньи. Очередной пароход, напичканный посетителями, причалил к берегу. Становилось шумно. Громкие, взволнованные жители сего и оного света, ёкаи и аякаши, медленно повалили со всех щелей, пробираясь к основному проходу в купальни. На парадном мосту их встречали юна*, титияку* и анияку*, почтительно кланяясь, приветствуя каждого гостя. Девушки учтиво махали руками, одной Юбабе было известно, на что сегодня пойдёт каждая из них для ублажения гостей, дабы принести побольше золота прожорливой ведьме. — Господин Хаку, — послышался сзади стремительно приближающийся голос Ао-гаэру. Мелкий лягушонок, облаченный в голубое хаори, подвязанное тонким пояском, бежал со всех ног по мосту, вырезанному из красного дерева, соединяющего два берега между собой. Склонившийся над водой молодой человек, выровнялся и повернулся в сторону надвигающегося звука. Прохладный, ночной ветерок, раздувал ровно стриженные, черные, с зеленоватым оттенком волосы. Изумрудного цвета глаза, внимательно и надменно, изучали побеспокоившего его слугу. — Где вы были, господин Хаку? Госпожа Юбаба вас обыскалась, — на одном дыхании протараторил посланник и внезапно съёжился, встретившись с ничего хорошего не выражающим взглядом ученика колдуньи. Дабы не быть посланным ещё дальше, лягушонок притих, ожидая ответа. — Ты чего орёшь? Даже рыбу в воде распугал своим воплем, недоумок, — менторским тоном отчеканил мужчина. Выдержав нравоучительную паузу, он продолжил. — Передай этой старой карге, что я скоро буду, — снова облокотившись о деревянные поручни моста, Хаку устремил свой взгляд в воду, всем своим видом выражая, что потерял интерес к этому диалогу. — Угу, — несколько секунд помявшись на месте, прислужник колдуньи ринулся в сторону купален, докладывать своей хозяйке речь господина.       Само собой, всех красноречивых подробностей ей знать не стоит, ибо гонцу, принесшему дурные вести начальству, светит печальная участь. За последние годы юный волшебник совсем от рук отбился. Нет, изменился он ещё тогда, как Сэн покинула мир духов, да и в общем, никогда не был особым послушником. Но буквально сейчас, он просто трепал и без того расшатанные нервы старухи Юбабы. Мало того, что ей прилично доставалось от ворчливого Бо, который к слову так и не вырос, только набрал парочку лишних килограммов и научился передвигаться на двух родных, так ещё и ученик изматывал колдунью своим диким нравом. В «Абура-я» тайком поговаривали, что сама Юбаба боится гнева Хаку, так как в силе он давным-давно превосходил её. Поэтому с тех пор, как она наложила заклятие на его память, сразу после расторжения рабочего контракта с Тихиро, колдунья изо дня в день вздрагивает, только бы не случилась беда на её седую голову, и всё ещё служащий ей дракон не узнал своё прежнее имя, и не случилось заветное условие, способное снять заклятие.        Время ползло ленивыми часами, за которыми следовали дни и недели. Обучение у Юбабы не приносило собой никаких плодов, ничего нового, ровным счетом ничего. Величественный белый дракон выполнял всевозможные и невозможные приказы госпожи, ибо был связан священным трудовым контрактом с этой злобной старушенцией. Часто поручения Юбабы были весьма нелицеприятными и не менее опасными для жизни, но мальчишке нипочем любые трудности. С Дзенибой сестрица больше дел не имела, ибо боялась встречи ученика с этой добрячкой. Словом всё бы ничего, но подобный ход дел угнетал парнишку, настолько, что он стал как кость в горле собственной хозяйке. Пытаясь противиться сковавшему душу заклятью, Хаку подсознательно «творил чудеса» для больших неприятностей своей госпоже. Так произошло и в этот раз, когда он сдуру защитил Рин, которую один из гостей тащил нахалом за собой в опочивальню, швыряя ей в лицо мелкие слитки золота. Девушка была не менее алчна, нежели все юна, работающие в банях Юбабы, но никогда не работала сверх своих прямых обязанностей, а потому, ни с кем в номера не ходила, ибо считала это низостью недостойной чести девушки. Хаку не выдержал и всадил нерадивому гостю в ногу кол, чем вызвал бушующую волну негодования. Гостем оказался ёкай, в чьих владениях были все здешние болота. Имея дюжинное влияние, он пригрозил Юбабе немедленной расправой за её несмышлёного помощника, но что она могла, если идти против «хозяина янтарной реки» было явным самоубийством.        Сделав глубокий глоток воздуха, всё ещё находясь на мосту, молодой человек устремил изумрудных глаз взгляд, куда-то вдаль, туда, куда тянуло сердце, туда, где обитала частичка его самого, бездонная глубина, также именуемая как Тихиро. Если бы он только помнил, если бы только. Отмахнувшись от назойливых мыслей о противоположном береге, парнишка круто развернулся на месте и лениво поплёлся в сторону купален, выслушивать поучения наставницы. Внешне нынешний Хаку, мало чем отличался от того, кем он был восемь лет назад, заметно вытянувшись в росте и возмужав, парнишка оставался всё таким же миловидным со стрижкой каре и озорными, наполненными блеском глазами цвета хризопраза*. Одно лишь коренным образом отличало его от того мальчишки: сердце нынешнего Хаку с каждым днём под гнётом заклятия черствело, рискуя никогда более не вернуться в прежний облик.        Девушка осторожно ступала по засохшей траве и валявшимся повсюду, осыпавшимся ветвям деревьев, наполняя ночной лес хрустом ломающихся веток. Под ногами то и дело сновали мелкие зверушки, обитатели лесной глуши. Обхватывая маленькими ручонками хрупкие плечи, шатенка растирала замёрзшие конечности, пытаясь согреться. Черт её дёрнул не захватить с собой верхнюю одежду. Особенно выбирать наряды было некогда. Пока отец с матерью копошились на кухне, Тихиро стоило огромных усилий открыть тяжёлую деревянную створку окна и выскочить на улицу. Оббежав некогда новый дом вокруг, девушка пустилась по знакомой тропинке в сторону леса, по которой собственно и добралась до сего места. Дальше дорогу она не помнила, в прошлый раз отец набрёл на какую-то тропу, ведущую прямо к тоннелю. Их тогда здорово потрясло по ухабам и камням, спуск был достаточно крутым, странно, что родители не помнят совсем, ни что было до входа в тоннель, ни что после. Следуя простому, изведанному правилу, Тихиро решила идти в обратном направлении от дома, наверняка рано или поздно она увидит что-то похожее на тоннель ведущий к вокзалу. Спустя час ходьбы, девушка не нашла ничего, кроме нескольких ссадин и пары синяков, встретившихся ей по пути, когда она ударялась то об ту, то об другую ветку. Казалось, будто зловещий лес строил козни против неё, намеренно запрещая двигаться вперёд, глядеть дальше своего носа. Окончательно отчаявшись, она присела под деревом, продумывая дальнейшие действия, как вдруг издалека послышался давно забытый, но такой знакомый звук. Скрип доносился всё ближе, повинуясь инстинкту самосохранения, девушка хотела было пуститься бежать, но остановилась, когда увидела приближающийся источник света, скачущий на пятерне, облаченной в белую перчатку. Остановившись напротив неё, фонарь едва поклонился, согнувшись. В памяти Тихиро стали всплывать знакомые картинки: Бо, превращённый в крысу, птица Юбабы в мелкую мушку и Безликого, который остался помогать Дзенибе по хозяйству. Но главное, ей как вчера вспомнился Хаку, зеленоглазый мальчишка, который ещё тогда, в столь юном десятилетнем возрасте, пленил девичье сердце, оставив по себе лишь бессонные ночи в слезах и милые воспоминания о прошлом. Забывшись в раздумьях, шатенка не заметила, что фонарь всё ещё стоит в поклоне, ожидая её приветствия. Мысленно отругав себя за бестактность, девушка наспех поклонилась, бормоча себе под нос дюжину извинений, ссылаясь на растерянность и невнимательность. Тихиро, было хотела что-то спросить о том, как он её нашел, и откуда знал, что она придёт сюда сегодня ночью. Но железный проводник, освещая кромешную тьму тусклым светом, двинулся вдоль лесной чащи, безмолвно призывая следовать за собой.

С этого момента и началось новое приключение Тихиро Огино…