Верный клятве

Снег покрывает крыши Королевской Гавани. Совсем скоро Красный Замок покроется белой пеленой и станет ещё красивее. Но Джейме Ланнистер этого не увидит. Он мчится вперёд, вопреки снегу и вьюге. Он мчится на Север, движимый честью, о которой никто уже не помнит, и клятвой, которой останется верен. Минуя Шепчущий лес он, невольно, вспоминает те далёкие события. Вспоминает Молодого волка и, в который раз, спрашивает себя: Зачем? Что он пытается доказать? Почти наверняка он знает, что в Винтерфелле его встретит человек, который единственный знает всю правду. И знает, что встретят и те, кто пожелает убить его, стоит только пересечь порог. Ведь Север помнит. Помнит Север и помнит Бран Старк. Признаться себе в этом сложно, но Джейме понимает, что больше всего боится увидеть глаза мальчика, которого хотел когда-то убить. И ради чего? Каждую ночь ему снится Серсея. Каждую ночь она всё так же кивает Горе и тот достает меч. И Цареубийца уже и сам не знает, почему она оставила ему жизнь. Он уже давно её не понимает. И это пугает. Чем дальше на Север, тем сильнее становится вьюга. Всё уже покрыто снегом, холод пробирается под кожу сквозь тёплые одежды и лошадь громко ржёт, сопротивляясь порывам ветра. Волосы покрылись инеем, губы посинели и от малейшего движения лопаются, наполняя рот солоноватым привкусом крови. Но об этом можно забыть почти мгновенно, ведь в Винтерфелле все слишком сумбурно, слишком большая суматоха. И не нужно быть мудрецом, чтобы понять — что-то случилось. И сейчас не до него. Люди смешались, все бегают, суетятся. В фигурах проходящих мимо Джейме видит дозорных, одичалых, солдатов… И, остановившись посреди двора, ловит на себе удивлённый взгляд Джона. Но лишь на миг, и лорд Сноу устремляется к одичалому, едва держащемуся на ногах. В его рыжих волосах пробивается седина. Но какая-то ненормальная, слишком явная. Джейме осматривается, пытаясь найти хоть что-то, что позволит отвлечься от этой суматохи. Взмыленная лошадь все больше волнуется и, пытаясь вспомнить где здесь стойла, Ланнистер пробирается мимо людей. Уже вернувшись, он наконец-то видит ту, что ему нужна. — Бриенна! — Что ты здесь делаешь? И почему один? — Слишком долго объяснять. Лучше расскажи что произошло. Бриенна на мгновение переводит взгляд куда-то за спину рыцаря и, обернувшись, он видит того самого одичалого. Бриенна хмурит брови и совсем нерадостно отвечает: — Стена разрушена. Это известие выбивает из мужчины весь дух. С самого детства, с того самого момента, как он начал понимать то, что мейстеры вбивали ему в голову, что Стена — надёжный щит охраняющий от одичалых, что её просто невозможно преодолеть и тем более разрушить. Бриенне хотелось не верить, слишком хорошо он понимал, что значит эта новость. Но не верить было нельзя. — Но как? — Король Ночи превратил дракона в свою марионетку. Джейме резко оборачивается и снова встречается глазами с Джоном. — Погиб весь Восточный дозор. Тормунду и Берику Дондариону удалось спастись, но Дондарион был сильно ранен и погиб в дороге. — И их армии теперь ничего не мешает напасть на Север, а потом и на весь Вестерос. — Поэтому нам срочно нужно подтянуть ваши силы прямо к Винтерфеллу. Ланнистер не знает что говорить. Теперь, когда угроза уже более чем реальна, а помощи ждать неоткуда, сказать это до ужаса сложно. — Можем мы поговорить наедине? Джон догадывается, что что-то не так, но скрывает опасения. На него смотрит слишком много людей. Паника — последнее, чего он хочет. — Конечно. В зале Винтерфелла слишком пусто. Ни лордов, ни рыцарей, даже стражи нет. К чему сейчас стража? Никого не волнуют богатства и золото. Все хотят одного — дышать. Только завидев брата, Тирион понимает, что всё пошло совсем не так. — Почему ты здесь? Не сказать нельзя. — Серсея не сдержит обещание. Она не призовет армии в Королевскую Гавань и не отправит их на Север. Мне жаль, но поддержки Ланнистеров вам ждать не стоит. Дейенерис злится, сжимает челюсти и спрашивает: — Вы приехали, чтобы сообщить нам это? Ворон справился бы куда лучше. — Я понимаю вас и ваш гнев. Но я прибыл помочь. Я не хочу и не могу оставаться в стороне, когда другие сражаются. — Как благородно с вашей стороны! Что же, у нас есть еще один воин для борьбы с мертвыми! Дейенерис отворачивается. Она не знала отца, не успела его полюбить и тем более не одобряла того, что он делал, впадая в своё безумие. Но Джейме Ланнистер вызывал в ней мысли, которые ей были ни к чему. А что, если бы?.. А что, если бы он не убил отца? Город был бы разрушен, сотни тысяч погибли бы… Что если бы Рейгар не влюбился в Лианну?.. Что если бы её саму, ещё совсем маленькую, отдали бы людям Баратеона? Цепочка продолжалась до бесконечности долго и, иногда, стоило огромного труда остановить себя и не утонуть во всех ложных воспоминаниях о том, чего никогда не будет. — Прошу прощения, — вмешался Тирион, выводя королеву из задумчивости, — но мой брат талантливый военачальник. Пусть он и не привёл армии, но его помощь нам точно не помешает. — Но сейчас ему лучше отдохнуть. — Джон подходит ближе, пожимая Ланнистеру руку. Джейме сам в это не верит, но всё же отвечает. - Надеюсь, вас устроит соседство с моими сёстрами? Остальные комнаты в замке заняты, а я не думаю, что вам будет удобно с моими знаменосцами. — Конечно. Благодарю. — Браен, проводи. — Один из стражи кивнул и подошёл к рыцарю, попросив следовать за ним. Стражник явно не был в восторге от поручения, но, как и подобает преданному слуге, выполнил его. И остановившись перед дубовой дверью, сказал лишь: — Эта комната, милорд. Не желая задерживать юношу, который явно не разделял доверия своего господина, Джейме кивнул и вошёл внутрь. Всё было почти так же, как и в его прошлый визит сюда. Такая же аскетично обставленная комната с большим окном, деревянная кровать, шкура то ли медведя, то ли еще какого-то зверя на полу… Это всё было полной противоположностью Кастерли. Богато обставленные пещерки, высеченные в камне и большие светлые покои без особых изысков. Золотая клетка и воля вольная. Что бы он выбрал, будь у него выбор? Джейме остановил себя на этой мысли. Если бы был выбор? Выбор у него был всегда, только выбирал он неправильно. Теперь же, он это чувствовал, выбор наконец-то был верным. Его называют Цареубийцей, клятвопреступником, человеком без чести… Теперь ему на это действительно плевать. Ведь сам он знает, что поступает правильно. — Спасибо, что отправили Бриенну за мной и Арьей. Джейме резко обернулся и застыл от неожиданности. Санса Старк стояла на пороге и улыбалась ему. Не пересиливая себя, улыбалась совершенно искренне. Немного придя в себя, Ланнистер кивнул и ответил, не узнавая свой голос: — Я обещал вашей матери. — Да, но моя мать была мертва, Арью все считали мертвой, а я вышла за Болтона. Санса собиралась продолжить, но Джейме её прервал: — Не поймите меня неправильно, леди Санса, но это вовсе не то, о чём бы мне хотелось говорить. — И всё же, когда Джон сказал, что вы здесь, я не могла не поблагодарить вас. И если вам будет нужно что-то, вам стоит только сказать. Ланнистер хочет ответить, что ему ничего не нужно, уже подбирает слова чтобы это не выглядело грубо — сейчас ему очень не хочется обидеть Сансу, но потом вспоминает. — Миледи, я понимаю, что сейчас у всех много дел, но я бы хотел увидеться с вашим братом. Старк удивлена. — Вы же виделись с Джоном. — Нет, я хочу увидеть Брана. Мне нужно с ним поговорить. Всего мгновение и он видит понимание в глазах девушки. Может это всего лишь его воображение, но при упоминании Брана из её глаз, будто исчезают теплота и благодарность. Она сейчас очень похожа на мать, и Джейме старается не думать о том, что стало с Кейтлин Талли по вине его отца. По его вине. — Я спрошу у него. Если он захочет вас видеть, я дам знать. Она кивает и уходит. И Джейме пытается вернуться к своим мыслям, но не получается. Слова Сансы Старк что-то в нём меняют. Его семья лишила её отца, матери и брата, он искалечил Брана, её выдали за Тириона и это если забыть обо всех чудовищных издевательствах Джофри. И всё же она пришла к нему сразу же, как узнала, что он прибыл в Винтерфелл. Пришла, чтобы поблагодарить за то, что даже и не он вовсе сделал… Её слова, её благодарность вселили где-то глубоко в душе уверенность в том, что он все же сделал что-то хорошее в этой жизни. Он собирался сделать многое. Хотел найти Бриенну, пойти и всё же предложить Джону помощь, хотел делать что-то, участвовать в общих приготовлениях, помогать. Но дорога сделала своё. Уже когда стемнело и, двор теперь освещали только факелы, Джейме вышел из покоев. В замке не стало спокойнее ни на йоту. Кузнецы работали вдвое усерднее, всюду сновали солдаты, кто-то отдавал приказы, все что-то делали. А он искал друга. Просто потому, что ему необходимо было поговорить с единственным человеком не смотрящим на него, как на врага хуже, чем ходоки. И неважно даже о чём бы они говорили, ему просто нужно было с кем-то разговаривать, только бы не сойти с ума от собственных мыслей. Когда Ланнистер находит Бриенну, он даже не сразу верит тому, что видят его глаза и тому, что сам он слышит. Он видит рядом с ней одичалого, того, с сединой в огненной шевелюре, на которого она смотрит совершенно по-особенному и слышит как он, держа её руку в своей, говорит лишь одно: — Я хотел вернуться к тебе. И это меня спасло. Джейме стоит так, что ей его не видно и улыбается, когда видит смущение на женском лице. Надо же, Бриенна Тарт краснеет… Но не на долго, одичалый уходит и она тут же замечает Ланнистера, который никак не может согнать с лица улыбку. Бриенна теряется, не знает, что сказать, чем оправдаться, защититься, и Джейме её опережает. — Он достойный воин, пусть и одичалый, хотя это сейчас никого не волнует. — Ты всё неправильно понял… — А я думаю, что правильно. Знаешь, никогда не думал, что буду давать такие советы, особенно тебе, — Тартская дева улыбнулась, — но ведь ты мой единственный друг, поэтому… Иди за ним. — Да, это действительно на тебя не похоже. Что случилось в Королевской Гавани? Бриенна внимательно всматривается в лицо мужчине, и он понимает, что ей действительно можно рассказать. Но подальше от чужих ушей. И когда она приводит их в какой-то зал, он наконец-то говорит: — Серсея не пришлёт войска. Она отправила Эурона Грэйджоя за Золотыми мечами. И когда они прибудут, она нападет с юга. Отберёт все, что потеряла и нанесёт удар. Ей плевать на Короля Ночи, на людей, ей на всё теперь плевать… — И она тебя отпустила? Джейме замирает. Она всё прекрасно знает, отнекиваться или возражать бессмысленно. Да и какой сейчас в этом смысл? — Я не знаю почему. Она уже приказала Горе, он достал меч, но дал мне уйти. Бриенна, я думаю об этом каждую ночь, я не могу спать. Почему она меня отпустила? Тартской деве сказать это тяжело, но она вынуждает себя, ведь это, наверное, правда. — Может она все же любит тебя? Джейме только опускает голову, издав что-то вроде смешка. — Серсея никогда не любила меня, теперь я это понимаю. Она любила своё отражение. Любила его во мне, в Джоффри, в Мирцелле и в Томмене. Но Томмен перестал быть им, когда поддался Его Воробейшеству, и я перестал им быть, когда захотел уйти. Понимаешь? Бриенна кивает. — Я сделал столько всего ужасного во имя этой любви, столько отдал, пожертвовал. Столько людей погибло… Теперь, когда он наконец-то сказал это вслух, Джейме понял весь ужас произошедшего за последние годы. Нед Старк, Кейтлин, Робб с женой, Оберин Мартелл, его собственный отец, все мужи и женщины, что отдали жизни в войне пяти королей… Все они сейчас могли бы жить, не поддайся он этой любви… — Ты не виновен в их гибели… — Нет, виновен. Голос за спиной заставляет обернуться и, в который раз за день, застыть от удивления. Голос отдающий чем-то давно забытым, но теперь намного решительнее и беспощадней. Таким голосом выносят приговор. И ему его вынесли.