Now what?

С момента коронации прошло немало времени. Несколько месяцев. Два? Три? Круглый стол, который когда-то в шутку назвали «танцполом», пополнился ещё на сегмент. Осталось немного. Артур еще не был уверен, до чего именно, но чувствовал: что-то грядет. Серьезный взгляд внешне веселого Скользкого и отеческая озабоченность, напротив, всегда серьезного Бедивера, подтверждали это. Тристан и Джон привыкали к рыцарству: именовали друг друга не иначе, как «сэр» и бесконечно кривлялись. Артур сокрушался, посмеивался и завидовал одновременно. Нет, разумеется, уровень его жизни несравнимо улучшился, его авторитет не нуждался в укреплении, его слава вышла за пределы страны… Но глядя на новоиспеченных рыцарей пока еще не круглого стола, своих друзей, таких же выходцев из-под моста, как и он сам, Артур ощущал себя несравнимо старше, хоть это было и не так, будто вся тяжесть мира легла на его плечи бременем ответственности, пыталась сломить. Но не так-то просто сломить того, кто вырос на улице. Пендрагон до сих пор не мог принять иную правду, даже зная, свою родословную. Где-то в глубине он навсегда уже остался мальчишкой, то побои дающим, то получающим. Не важно, корона на его голове или очередная шишка. Подкосить себя Артур всегда мог лучше кого-либо другого. Кошмары его отошли на задний план, больше не мучился вопросом, просыпаясь, кто эта женщина, падающая в воду, чьи лица и смерти он видит, что за голоса он слышит… Но они не прошли совсем. Он об этом не говорил никому — некому было. Единственный человек, которой можно было бы доверить этот секрет, была где-то у черта на рогах. Маг. Он не ждал от нее утешения, но зная уже не понаслышке способности волшебного народа, предполагал, что она могла бы дать ему возможность спать спокойно. Он уже давно поддался ее чарам, мысль о том, что место девушки рядом с ним, часто приходила в его голову. Мысль, что та, чье имя он так и не узнал, могла бы охранять его сон, а лучше — он её, была так сладка. Но через пару месяцев после ее истинно английского отъезда, Артур, наконец, перестал думать о ней непростительно часто. Конечно, проводить время с девушками при дворе он начал раньше этого, но они не задерживались ни в его покоях, ни в уме. Ни в сердце. Однако, молодому королю было весело и легко подобными вечерами, тем более к последней девушке, что стала захаживать чаще, он начал относиться с теплотой. На политической карте было много ключевых точек, но, казалось, вся политика превратилась в одно большое сватовство, вместо решения реальных проблем. Королю прочили в невесты знатных особ, многие пытались чуть ли ни подложить в его кровать своих дочерей. Крутой нрав и отсутствие терпения молодого правителя легко могли найти отражение в пресечении этих попыток, но Артур был учтивее некуда и не разгонял эти приемы только по совету Билла, куда более сведущего в политике — даже такой — чем он сам. Мальчишеская уличная натура звала Артура хоть в чем-то остаться собой, так что знатными особами он так и не увлекся, предпочитая проводить часть личного времени с простолюдинкой Карой, обосновавшейся при дворе. Да, знатные особы пахнут лучше, прически замысловатей. Но стонут поддельно. И смеются так же. Обитатели замковых стен шептались, но это лишь вызывало усмешку мужчины, пару раз Билл как бы вскользь, как умел только он, вопрошал, понимает ли Артур, что ему не светит связать жизнь с простолюдинкой, ведь политика не щадит такие союзы без исключений, на что молодой король не без смеха отвечал другу, что тот может быть крайне спокоен. Ему вообще не хочется никакого союза, кроме тех, что он получает, когда солнце уже садится, имеющих крайне ничтожное политическое значение. Этот ответ устраивал Скользкого на данный момент. А раз устраивает Билла — думал Артур — устраивает и всю политическую арену. В представлении Пендрагона рыцарь, чье мнение он очень ценил, был на голову умнее всех на политической карте, кого молодой король знал или хотя бы видел. Викинги стали значительным усилением для страны, перед глазами Артура мелькали лица важных персон, лендлордов, стремившихся укреплять позиции через личное знакомство, важных советников… Политическое устройство и распознавание врагов среди друзей, искусство обходить навязанные правила и смиряться, носить на себе навязанное чувство всеобщей ответственности… Вот краткий перечень вновь обретенных развлечений Артура Пендрагона. Неудивительно, что кошмары не прошли. Маг развлекалась иначе. С тех пор, как она покинула замок, следить за происходящим она могла лишь издалека. И первую неделю пути домой, к своему народу, она не могла отказать себе в этом. Хищная птица ли, проворная ящерка, мускулистый пес, королевская лошадь… Вот ее друзья при дворе. И она радовалась, если могла увидеть или услышать шепоток о том, как крепнет авторитет молодого короля. Она даже могла позволить себе подумать, что он бы радовался её радости. Невольно закусывала губу при мысли о том, как он внимательно смотрит на ее улыбку и улыбается сам. Но все было пустое. Лишь блёклые тени желаний, меркнущие перед действительностью и долгом. И когда угольки её путевого костра догорали, а сама она поддавалась сну, она все ещё улыбалась, вспоминая, как порой он насмехается взглядом над всем, но запрещала себе думать об Артуре с первым солнечным лучом, скользнувшим по земле. Путь домой был долог. Но рассказ Мерлину всего в мелочах, а после и его речь, показались ей и того более долгими. Её приняли с радостью, восхищались храбростью и отдавали дань уважения за все, что она сделала для королевства, пусть она сама и не возводила свои действия в ранг такой важности. Девушку поглотила вереница встреч и забот, бесконечных рассказов, объяснений… Особенно много времени маги провели за обсуждением свойств волшебного меча в руках нового правителя, его личных качеств и потенциала. Она с тенью улыбки рассказывала об Артуре, стараясь игнорировать образ нахала, появляющейся перед глазами, фокусироваться на более значимом и безличном, привыкнуть к тому, что ее место в гильдии магов, подальше от столицы, подальше от самого Артура. Почву из-под её ног выбил Мерлин, не дав времени, чтобы опомниться. Не прошло и недели в родном краю, как мудрый волшебник вызвал девушку на аудиенцию. — Вы хотели видеть меня? — широко улыбаясь, поприветствовала одного из своих наставников Маг. — Ты всегда желанный гость, — кивнул мужчина, но почему-то ей показалось, что слово «гость» в его речи сейчас имело сакраментальное значение, — И у меня есть важное поручение для тебя. — Я слушаю, — девушка все так же улыбалась, но сердце её сжалось, понимая, что поручение не придется по вкусу. — Ты многому научилась от меня, от всех нас, — волшебник принялся расхаживать по тускло освещенному помещению, — Ты одна из самых способных магов своего поколения, — избыток похвалы не сулил ничего хорошего, пусть похвала и заслуженная, девушка это знала, — И ты справилась блестяще с охраной мальчишки-Пендрагона, — усмехнулся говоривший. Оксиморон, Артур давно не был ребенком, но Мерлин совершенно верно охарактеризовал его, — Наш король многим тебе обязан, хотя может этого и не понимать. — Это было непросто, — нашлась Маг. — Что именно? — Путь от мальчишки к правителю, — девушка повела плечом, — сэр Бедивер сперва сомневался, что это вообще возможно, — она смягчила свои слова улыбкой, — Посещение Темных Земель пошло на пользу королю Пендрагону. — Полагаю, что это твоя идея? — Только там, — девушка кивнула, — Человек может найти себя. — И не только простой человек, — напомнил девушке наставник о её собственном пути, — Как я понял, вы с Артуром Пендрагоном нашли общий язык? — Мы смогли понять друг друга, настроили диалог. Артур, — она впервые за встречу назвала его по имени, — Признал, что ему нужна помощь, чтобы разобраться. И как только он принял свою кровь, свою суть… — но закончить ей не дали. — Я и совет, мы убеждены, что ему все еще нужна помощь. — Помощь? Вортигерн мертв. Никто не посмеет бросить вызов законному королю. Подданные уже обожают его, я сама слышала, — девушка едва ни прикусила язык, понимая, что сказала лишнего: не могла она слышать, уехала сразу, как и было приказано, только если сама хотела узнать. Но и остановиться в своей речи не могла, — Я убеждена, что среди его рыцарей сейчас только самые надежные люди… Было бы… — Я не ставлю под сомнение верность твоих этих выводов, — мягко заметил наставник, вновь перебивая, — Но проблема не в том, что молодому Пендрагону кто-то осмелится бросить вызов. Проблема в том, что сам Артур боится бросить вызов себе, — рассудительно завершил свою мысль Мерлин, — Его раздирают противоречия. Он еще не научился владеть ни собой, ни королевством… — Дайте ему время, — удивилась было девушка. — … ни мечом. Нет у него времени на самобичевания и взвешивание собственных желаний, — опытный волшебник срезал попытку возразить спокойным, но жестким тоном, — У него есть ответственность и необходимость принять её, как вторую кожу. У него есть земли, нуждающиеся в охране. У него есть люди, нуждающиеся в сильном лидере… Пока Мерлин говорил, Маг явно видела во всех этих эпитетах Артура, она знала, что в нем есть эти черты. — Однако, он тратит время на девок и столярное дело, — завершил свою мысль Мерлин, а Маг опешила от такой откровенности, ей на секунду показалось, что наставник усмехнулся сказанному. Или её реакции? — Развлечения развлечениями. Но мы считаем, что потенциал парня не раскрыт. Ты сама видела, что он может делать с мечом. Ему надо узнать, что он может на самом деле. С оружием и без. — Вы имеете в виду обучение? У нас? — не веря ушам переспросила девушка. Только сейчас до неё в полной мере, как ей казалось, начал доходить смысл сказанных сегодня слов. — Разумеется, нет. Мы не можем выдернуть его с трона и отправить к знаниям, это было бы неразумно. Но разумно дать ему контроль над большим. Ты так не считаешь? — вопрос риторический, разумеется, ее мнение на самом деле не требовалось, — Он достойный правитель, достойный сын своего отца, — Мерлин выдержал паузу, поджал губы, будто что-то снова взвешивая, — Пендрагону нужен маг при дворе. Тот, кто будет учить, кто будет наставлять, кто. — Меня саму надо наставлять! — возразила Маг, понимая, к чему клонит наиболее уважаемый из её учителей. — И это будет и тебе прекрасным уроком, — отрезал мужчина, — Ты мудра, способна и терпелива. Пендрагон не обладает твоей светлой головой и терпением, но способности его превосходят способности любого человека, которому изначально не предназначалось познать магию. Твоя рассудительность и способность убеждать, твое слово и совет — то, что нужно королю. И не забывай, что это невероятно укрепит связь между нашим сообществом и королевством. Люди не должны бояться магов. Наконец девушка услышала реальную причину. А не весь это рафинированный бред о том, что это и полезный урок для неё. Она явно почувствовала себя инструментом в чужих руках, но слова Мерлина не было принято критиковать и оспаривать. Решение уже было принято без неё. И только теперь она поняла, почему её так тепло встречали: оно было принято еще до её возвращения, все возлагали на неё больше надежд, чем она могла себе представить. Больше, чем она могла вынести, по крайней мере ей так думалось. Как бы ей ни хотелось остаться или поспорить на этот счет, она понимала, что просьба Мерлина не лишена смысла и мудрости. Люди действительно боялись их народа. Слух о том, что именно маги спасли Артура от плахи, распространился по всем землям, но доверие к ним это не слишком подняло, несмотря на коронацию спасенного. Трудно менять чужое мнение. Трудно менять мнение тех, кто уже страдал от магии. Кто видел, на что способен маг, свернувший с верного пути. — Мне надо уезжать прямо сейчас? — сказала она. — Сейчас? Не глупи, — наставник улыбнулся, — Побудь с нами месяц. Отдохни, наберись сил. Подумай, какие уроки ты сама хочешь извлечь. И у меня для тебя есть пара новых книг, — мужчина подмигнул ученице, — Ты готова изучить что-то новое. Когда придет время, ты отправишься в путь. А теперь, — Мерлин указал рукой на дубовую дверь в дальнем конце этого зала, — У нас праздник. Пойдем, все уже за столом.