Obsessions

      Если бы ему пришлось описывать Бела одним словом, он бы сказал «эффектный», просто потому что «живущий так, словно он под прицелом камер» не одно слово. Бельфегор очень эффектный — от внешности до мыслей, которые он безумно любит озвучивать — кому-то или самому себе вообще не имеет значения.       Гокудера не сказал бы, что он низкого роста, но Бел определённо был ниже, что нисколько не принижало его при этом в глазах Хаято, который обладал странной привычкой относиться с лёгким пренебрежением ко всем, кто хоть немного ниже него. Глупо, странно, но он сам не понимает, откуда это берётся, так что не считает нужным об этом думать.       Бельфегор обладает поразительно тонкими запястьями и длинными пальцами, которыми так часто терзает бледные губы после приёмов, вальяжно облокачиваясь на стойку администратора на третьем этаже их небольшого центра.       — Ты работаешь круглосуточно? — Однажды спрашивает он, задумчиво подпирая подбородок ладонью.       — Что? — Вздрагивает Хаято, отрываясь от «Бойцовского клуба», припоминая знакомое лицо, которое трудно не запомнить. В конце концов, Гокудера знает практически всех пациентов доктора Тёрнера и очаровательной практикантки Айрис, и у него нет такого потока людей как, например, у девочек с первого этажа за стойкой регистрации. Так что да, парня, чьи глаза нестандартно закрывает густая чёлка, нетрудно было запомнить за две недели.       — Я прихожу сюда две недели и ты всегда здесь, — поясняет он, намекая, видимо, на тот факт, что сам он предпочитает приходить во время ночных приёмов.       — У меня есть сменщица, ты, видимо, просто не встречался с ней, — он не в курсе, от чего лечатся люди, приходящие сюда, его это абсолютно не касается — врачебная тайна и всё такое. Всё, что Гокудера действительно усвоил за два года работы администратором в психологическом центре — всегда будь спокоен. Особенно с теми, кто ходит туда лечиться. Никогда не знаешь, пришла эта дамочка, потому что ей некуда потратить деньги, или достанет сейчас нож и воткнёт его тебе в глаз. Утрированно, конечно, но попытки суицида в комнате ожидания всё же были. Крайне неловкие моменты, честно говоря. Ты же заплатила за сеанс, хотя бы попытайся и не пачкай диван, неужели невозможно сделать это дома, в ванной, не заставляя и без того вымотанных администраторов оттирать последствия твоей неудачной постановки от бежевого дивана.       — Не смотри фильм, если хочешь оставить впечатление от книги здесь, — Бельфегор касается бледными пальцами виска, — он отстой, честно говоря.       Гокудера странно смотрит на него, но неопределённо улыбается — первое правило работников сферы психологии — не слушай тех, кто находится в центре психологии, но при этом не является его работником. Так что Хаято уже планирует дочитать за ночь книгу и утром по приходу домой глянуть фильм.       — Тебя записать на следующий приём? — Наконец спрашивает Хаято, вспоминая о своих прямых обязанностях.       — Ну, запиши, — тихо говорит парень, почти ложась на стойку, словно ничего скучнее сегодняшнего приёма у него в жизни не было.       — Не нравится здесь? — Отходит от заданного скрипта общения с посетителями Гокудера, сам не понимая, почему ему так хочется заполнить безразличную тишину.       Парень улыбается так, словно администратор сказал нечто действительно забавное.       — Не то чтобы не нравится, — растягивает он слова, укладываясь головой на стопку журналов, — я бы даже сказал наоборот, неплохо занимает время и позволяет потратить деньги.       Гокудера не понимает, был ли это сарказм, так что быстро записывает парня на ближайшую удобную для него ночь и прощается, ощущая странное чувство, словно только что сам был на сеансе у психолога, где его тщательно изучали.       Как человек, который работает с психами уже два года (они не психи, он знает, но так посетителей называть определённо удобнее), он быстро замечает у Бела признаки ОКР*, но не видит, чтобы парень сильно переживал из-за этого.       Блондин исправно ходит в центр два раза в неделю после двенадцати ночи уже несколько месяцев, каждый раз задерживаясь у стойки всё дольше. Благо по ночам мало кто желал посетить психолога. Хотя бывали экстренные случаи. Бельфегор никогда не здоровается и не прощается и это даже кажется логичным в какой-то мере.       — Как тебе фильм? — Однажды спрашивает Бел, когда на столе Хаято лежит что-то из Роллинса, но необъяснимым чутьём он понимает, что речь идёт о «Бойцовском клубе», который он дочитал пару месяцев назад.       — Ты же говорил не смотреть его? — Бельфегор ничего не говорит, молча дожидаясь ответа, ровно девять раз проводя подушечкой большого пальца по корешкам журналов. В четвёртый раз за последние две недели, — я бы не сказал, что я понял хотя бы половину из книги или из фильма.       Бел одобрительно кивает и Гокудере очень хочется увидеть сейчас его глаза, чтобы понять, сопоставляются ли его действия с эмоциями, но, к сожалению, приходится довольствоваться тем, что позволено видеть.       — Люблю, когда люди не врут — многие настолько хотят казаться умными, что в итоге выглядят ещё глупее, чем были изначально.       Гокудера не знает, как назвать такое общение и всё, что он может сказать точно на этот счёт — ему интересно. В отличие от остальных посетителей, он любил задерживаться здесь подольше, в то время как большинство стремились покинуть место, ассоциирующееся с их проблемами.       Хаято очень интересно спросить, от чего лечится Бел. Лечение ОКР, безусловно, занимает много времени, но судя по тому, как Бельфегор тихо щёлкает пальцами с другой стороны стойки ровно девять раз, улучшений в этом плане мало. И каким-то внутренним чувством он уверен, что даже заболевание Бела, как и он сам, гораздо глубже. Он невольно усмехается этой мысли, находя её немного пошлой, и одёргивает себя, осознавая, насколько это тупой юмор.       — Ты уверен, что у тебя есть сменщица? — Усмехается Бел, стягивая с себя свитер, оставляя лишь футболку — в их центре, в отличие от улицы, было действительно жарко.       — Ты просто никогда на неё не попадаешь, — пожимает плечами Хаято, хотя Кейт действительно стала часто просить подменить её чуть ли не прямо с утра после суток.       — А ты бы хотел? — «чтобы я не попадал на твои смены» звучит голос Бела в его голове, завершая фразу, и администратор просто качает головой. За практически полгода, что блондин ходит сюда, он определённо успел к нему привыкнуть, позволяя всё больше неформального общения на работе, игнорируя хмурые взгляды мистера Тёрнера, который изредка покидал свой кабинет в ночное время после приёма.       Он ловит себя на том, что ему приятно смотреть на Бела. Как бы это ни звучало. Он видит идеальную улыбку на идеальном, лишённом настоящих эмоций, лице, отточенные движения, идеальную небрежность в одежде и почему-то ему это действительно нравится. Слова и интонации его словно были давно прописаны в сценарии, который он знает наизусть, но это совершенно не отталкивает.       — Почему девять? — Однажды интересуется Хаято, насчитывая ровно девять вдохов носом, хотя Бел всегда дышал через рот. Он не странный, он наблюдательный, правда. Бел лишь пожимает плечами и вновь укладывает голову на стойку, на сложенные на ней руки.       — У меня есть друг, — задумчиво говорит он, — он никогда не спрашивал, почему девять. Не думаю, что он вообще считает, — Гокудера смотрит на линию губ и лишь по одному движению уголков вниз понимает, что Бел говорит сам с собой, но зачем-то всё равно отвечает.       — Если это тот друг, что каждую ночь привозит и забирает тебя отсюда, я бы к нему присмотрелся, — он уверен, что парень не спросит, откуда он знает — Хаято давно привык, что от Бела ничего невозможно скрыть. Да и на ночных сменах не так много интересного, чтобы нельзя было позволить себе посмотреть в окно, открывающее вид ровно на главный вход.       — А ты бы хотел? — вновь слышит он и спокойно улыбается, едва заметно качая головой. Бел отвлекается на пришедшее сообщение и бормочет что-то вроде «опять орать будет», но не двигается с места.       — Прочитай «Над пропастью во ржи» ещё раз. То, что все читают эту книгу только потому что это модно, не значит, что ты не можешь перечитать её потому что тебе это нравится, — советует он и направляется к выходу. Гокудера точно знает, что ни разу даже не заикался о том, что данное произведение ему нравится, но почему-то его совершенно ничего не удивляет в этой ситуации.       Ямамото, когда оба наконец вырываются из пучины своей работы, любопытно смотрит на него, когда Хаято на эмоциях упоминает, что совершенно не понимает, что не так с парнем из их центра. Гокудера всегда не любил говорить о работе в редкое свободное от неё время.       — Что с ним? — Мягко интересуется он, боясь спугнуть новую тему.       — Обсессивно-компульсивное расстройство, — выдыхает сигаретный дым парень, опираясь спиной о неудобно выпирающий подоконник. В квартире Такеши нельзя было курить, но Хаято слишком часто нарушал это правило, чтобы к этому не привыкнуть, — но он лечится не от этого, его как будто не волнует это, — объясняет он так, словно Ямамото сам был психологом и должен понять, о чём речь. Брюнет понимает лишь то, что друг действительно заинтересован и ему этого достаточно.       — Твои круги под глазами действительно привлекательные, — говорит Бел, накручивая короткую прядь волос на палец и это было вполне в его стиле.       — Даже не знаю, нужно ли тебя благодарить, — усмехается Хаято, вновь пытаясь разобраться в странной интонации блондина. Он откладывает в сторону «Над пропастью во ржи» и встаёт с места, опираясь на стойку с другой стороны от Бела. Тот задумчиво переводит на него взгляд и быстро отстукивает указательным пальцем девять раз по деревянной поверхности, делая идентичные перерывы после трёх.       — Не думаешь, что я могу быть социально опасен, как та дамочка с приступами? — Говорит он спустя время и Хаято вспоминает миниатюрную женщину, которая спокойно рассказывает подруге по телефону, сидя в комнате ожидания, как сильно ей хочется разрезать кожу того милого администратора маникюрными ножницами и посмотреть на цвет его мяса. В больницу она ложиться отказывается, да и сами психологи не могут ничего поделать, пока она действительно что-то не натворила. Гокудера любит свою работу, правда.       — ОКР, насколько я знаю, не настолько безнадёжно, — Бельфегор впервые за всё время знакомства легко смеётся и улыбается при этом слишком по-настоящему.       — Ты прав, — говорит он так, что Гокудера понимает — тот ни на секунду не поверил, что Хаято убеждён в его усиленном желании вылечить ОКР. Но и противоречить не собирается — Бельфегор вообще мало когда пытался переубедить, хватало ироничной улыбки, чтобы понять, что ложь раскрыта, но оспариваться не будет, — ты действительно очарователен, когда не высыпаешься.       Хаято правда не в курсе, как на это реагировать — всё, что он точно знает, с Белом спокойно настолько, что даже его вспыльчивость исчезает на всё то время, что они проводят вместе. Странно, но здорово.       Гокудера впервые чувствует, что хочет спать на вторые сутки работы, потому что «Пожалуйста-пожалуйста, я приду, как только смогу, умоляю тебя!» и как он мог отказать стоящим в глазах сменщицы слезам. Он проверяет таблицу и удивлённо приподнимает брови: Бел стабильно ходил на приёмы в понедельник и четверг все полгода, но на этой неделе запись была перенесена на несильно поздний вечер среды, что было очень странно.       — Ты точно уверен, что ты не один здесь работаешь? — слышит он голос сверху и ему очень сильно лень открывать глаза, но так и быть.       — А ты настолько надеешься застать Кейт, что смог выбраться из дома раньше полуночи? — Бельфегор неопределённо проводит рукой по волосам и если бы Гокудера его не знал, предположил бы, что тот взволнован.       — Мой чудесный друг предполагает, что природа — это классная идея, так что мы уезжаем на пару дней, — его губы презрительно искривляются и администратору его почти жалко. Блондин кидает на стойку книгу в тёмной обложке и направляется в сторону кабинета, — я уверен, тебе понравится.       Хаято усмехается. Лавкрафт, кто бы сомневался. Он сам давно хотел попробовать, но откладывал. И он совершенно не удивляется тому факту, что Бел так внезапно решил подкинуть ему книгу, о которой он ни разу не заикался, но давно размышлял. Даже если блондин способен читать мысли, ему всё равно, иногда казалось, что было бы даже проще.       Бельфегор всегда поразительно спокоен. И причина не в том, что он находится в психологическом центре под вниманием нескольких камер (прошёл почти год и Гокудера уверен, что та дамочка с маникюрными ножницами не отрезала от него кусок только благодаря этим самым камерам). Парень не может определить, в чём причина, он не психолог, в конце концов, просто человек, который ежедневно имеет дело с психически больными людьми. Но и он не понимает: даже если парень лечится от чего-то другого, мистер Тёрнер просто не мог оставить ОКР без внимания. Но Бельфегор продолжает свои девятиразовые компульсии из раза в раз и если бы Хаято мог, он бы даже уточнил у врача, всё ли у него в порядке в его врачебной практике.       — Нет-нет, только не в понедельник! — Женщина, только что вышедшая с приёма, вздрогнула, — у меня дела, совсем никак.       — Хорошо, вторник? — Устало вздыхает Хаято — зная эту даму вторую неделю, он успел понять, что лёгкой записи на следующий приём с ней никогда не будет. Он мимолётно кивает пришедшему на полчаса раньше Белу, и вновь устремляет взгляд на растерянную женщину, которая усиленно пролистывает свой календарь в айфоне, словно от этого её расписание резко поменяется.       — А среда? Только после трёх? О боже, нет, — бормочет она.       — Можно на четверг на восемь утра, — подпирает кулаком подбородок администратор, не рассчитывая на положительный ответ.       — Нет-нет, у меня в девять маникюр, — Хаято грустно смотрит на блондина, который с усмешкой наблюдает за людскими терзаниями.       — Я прошу прощения, — внезапно слышит он вкрадчивый голос блондина, — я понимаю, это не моё дело, очень извиняюсь, — Гокудера наблюдает, как тот мягко берёт ладонь женщины в свои руки, — но разве не вредно так часто его делать? Судя по покрытию, Вы делали его вчера?       Хаято давится смешком, наблюдая расплывающуюся улыбку на лице посетительницы и бормотание о том, что последний раз у мастера она была неделю назад.       — Тогда ещё раз прошу прощения, — тонко улыбается он, — просто хотел уточнить. Не буду вам мешать, — Гокудера вместе с дамой у стойки провожает его взглядом до гостевой комнаты и возвращаются ко времени следующего приёма.       — Знаете, — говорит она, — наверное, в четверг всё же неплохо.       Он даже знать не хочет, откуда такие познания в плане женской красоты у Бела, правда.