Последнее волшебство.

Гроза. Снег с дождем заливают палубу ревущего среди этого неистовства природы фрегата. Молодой мужчина со светлыми голубыми волосами, сплетенными в косу, крепко стоит на ногах, держа сильными жилистыми руками штурвал. Его брови нахмурены, с них капает вода, а строгий взгляд пронзает простирающуюся перед кораблем даль. Ветер бьет полами наглухо застегнутого кожаного плаща, а вода заливает лицо и струится прямо за воротник, впитываясь в рубаху. Корабль направляется прямиком к столице. Крепко стоит на ногах Куроко Тецуя, маг двадцати двух лет от роду. В нем нет и намека на сомнение. «Всему свое время,» - успокаивает себя он. Чтоб хоть как-то отвлечься от хлещущих волн, состоящих из ветра и дождя, маг сконцентрировался и попытался облечь себя в непроницаемый голубоватый кокон, которым он обычно окутывал себя и Кагами. Энергия немного искрила и согревала… Но он снова вспомнил о том коротко постриженном юноше, что остался спать под деревом один… Нет. Все было не так. Просто Тецу до сих пор помнил его таким, каким полюбил пять лет назад... Но там, под распростертой далеко кроной, остался спать другой человек. Это был не тот неотесанный зверь, что был осторожен. Не тот мужчина, что спелым плодом упал в руки Тецу. И выглядел он уже иначе. Яркая краснота волос со временем сменилась спелым вишневым. Прядки, что были коротки и кололись ежиками, отрасли до лопаток ровными блестящими волнами. Темные брови теперь всегда были нахмурены, и между ними пролегала складка, которой не было раньше. Теперь этот человек часто обнажал свои белые клыки. И руки. Те белесые, шероховатые от трудовых мозолей ладони стали гладкими, но окрасились кровью. Это был уже не его, Кагами, руки. «Все случается так, как задумано. Только вот кто это все выдумывает?» Тецу судорожно вздохнул и размяк, опустив голову. «В любом случае, нужно поблагодарить эти силы за то, что даровали мне такое». Губы чуть дрогнули. Куроко улыбался, и от этого движения стало как-то не по себе. Казалось, что за последние полгода лицо забыло это действие. Дождь уже, кажется, стал тише, но капли все продолжали течь по волосам и заливаться за шиворот, проводя линии на спине и холодя. Небо уже, вроде, стало чище, но с закрытыми глазами Тецуя все видел лишь в черном свете. Особенно это… Вот они остановились возле очередного города. Счастливые и в обнимку они сходят с корабля в вечерние сумерки городка. На улицах полно народа, все пьют вино и веселятся. Песочного цвета дома освещены яркими шарообразными фонариками с бубенчиками, что весело позвякивают. Атмосфера захватывает их, они задыхаются от радости и улыбок, целуются. Кагами целует его, прижимая к себе всем телом. Но тут кто-то толкает их в толпу, извиняется улыбаясь, а им самим до такой степени хорошо, что даже не обращают внимания на то, что их прервали. На главной площади шумят танцующие босыми и с цимбалами горожане, создающие каждый свой удивительный ритм, стучат под умелыми руками барабаны из кожи, слышны звуки труб, заливаясь, смеются мальчишки, сидящие на деревьях и глазеющие на взрослых и юных мужей и дев. Это праздник жизни, праздник любви и воды! Девушки, все украшенные серьгами и колье из серебра или золота, запрокидывают головы, обнажая длинные шеи, пока флиртуют с молодыми мулатами, облаченными в белые шаровары и чалмы – одежда молодости и расцвета сил, что хитро глядят на них своими черными глазами. Всюду царит атмосфера соблазна… Кагами и Куроко пили вино из опаловых бокалов, танцевали со всеми в пьяном угаре. По площади ходили торговцы, продававшие традиционные праздничные наряды. Кагами купил себе темно-вишневого цвета шаровары и чалму, украшенную латунными оберегами от ревности и злости, и амулетами любви. Он примерял его перед покупкой, красовался и представал в своем истинном облике – статный, властный, мускулистый, как атлеты, украшающие храм Пантеона. Куроко стоял с торговцем и задумчиво смотрел на это тело. Затем повернулся к торговцу и попросил такой же, только черный, и к нему еще никаб – головной убор, закрывающий лицо, с прорезью для глаз. Такая вещь красочно всем говорила за хозяина «я принадлежу». Тонкое, светящееся белизной тело Тецу, облаченное в одни лишь штаны черного шелка и чалму с никабом, его грудь, словно сахарная, так и тянула к себе Тайгу. Он просто не мог отпустить больше этого мага никуда от себя, чтоб тот плутал или хоть кто-то в этой толпе касался его молочной спины или живота…Он такого не допустит. Он рывком притягивает к себе Тецую и склоняет голову к его уху, которое так и хотелось прикусить. - Ты мой, - шевелит он губами. - Главное, чтобы ты был моим, - отвечает ему Куроко, гладя загорелый живот. Кагами остановил коварную руку Тецу и начал движения бедрами, увлекая в танец своего любовника. Тайга обхватил ладонями белые руки Куроко и медленно начал подниматься вверх к шее, а затем по спине вниз. Дойдя до поясницы он закружил одной рукой молодого мужчину в черных одеждах, и тот послушно откинулся, предавая тело свое в эти властные руки. Тайга поставил Тецу на землю, и тот решил, что ему стоит показать, кто хозяин положения. Он оттолкнул ладонью красноволосого мулата, и сам начал отступать, выделывая узкими бедрами восьмерку, с которых чуть сползли темные штаны, обнажая косточки. На площади удивленно и радостно расступались, подбадривая парнишку. Тогда Куроко вскочил на лавочку, а затем на стол, на котором стояли яства для всех пришедших на праздник Любви. переступая через блюда, он двигался по направлению к Кагами и ни на секунду не прервал с ним зрительного контакта. Стоя на краю, он подозвал пальцем мужчину, и тот послушно придвинулся, охваченный возбуждением, так ярко плескавшимся в глазах обоих. Тецу запрыгнул на Кагами, держась сплетенными ногами позади спины. Тайга лишь послушно поддерживал его и кружил , а затем, ведомый каким-то внутренним голосом, сел на колени, - это Тецу продолжал колдовать. Ладонями он уложил красноволосого на землю и встал над ним, продолжая кружить бедрами, а затем побежал в сторону толпы с молодыми мальчиками в беленьких шортиках. Те подхватили его, и каждый по очереди кружил, в то время, как Кагами просто горел от зависти и ревности. Но вот они уже несут его на троне из рук обратно, - его магическую звезду. И в тот момент, как нога Куроко ступила на землю, музыка прекратилась. Все восхищенно хлопали и кричали, смеялись. Никто не чувствовал такой атмосферности - страсти, гнева, поклонения и любви. Праздник в разгаре. Напитки текут рекой по улицам города, и счастье изливается из глаз двух молодых людей. Но они устали и желают уйти… Кагами взял за талию Куроко и повел вдоль стены по направлению к выходу с площади. Внезапно он резко замер перед самой аркой, пропуская… Высокого светловолосого мужчину в позолоченных одеждах, полностью скрывающих тело. Под руку его держала столь же недосягаемая женщина. Кагами хватило мгновения. Это был Таисецу. Тот округлил глаза, но быстро справился с эмоциями и увел свою даму. Если из пирамидки воспоминаний изъять самое крупное, то, что лежит на основании, то все рухнет. И невозможно собрать расколотый сверкающий голубой алмаз, если не хватает кусочка. День ото дня Тайге становилось хуже. А Куроко все понял, как ему казалось, – лодка дала трещину. И всего из-за одного взгляда. Они стали меньше разговаривать. А в город Тайга снова стал уходить один.