Когда приходит зима

Я не знаю, было ли вам страшно одновременно за себя и за другого человека. Но следующей ночью я испугалась до чёртиков. Я ничего не ела на завтрак, кусок в горло не лез. Голова по прежнему болела, но я уже могла вставать и ходить от окна к окну. Сьюзан ко мне приходила с утра и помогла мне по переодеться и помыть волосы. Когда ко мне опять вошла она, я пыталась лечь на кровать. У неё было прекрасное расположение духа, будто она нашла клад и никто об этом не знал. — А я знаю, чем тебе поднять настроение! — радостно пропев, сказала подруга. — Меня скоро выпишут? — с надеждой в голосе произнесла я. — Нет, не угадала. У нас новый ученик, и он, угадай кто?... — она присела на край кровати и внимательно рассматривала меня, своими зелеными глазами. — О, боже! Только не он, как там его... — я сделала паузу, пытаясь вспомнить имя. — А как его зовут? — Алекс, — тихо сказала Сьюзан и кивком указала на дверь. — Он там, пришёл поговорить. — Пусть войдёт, я ведь не при смерти, — присаживаясь произнесла я. Подруга встала и вышла за дверь, громко хлопнув ею. Буквально через мгновение в комнату вошёл он, высокий и неприкосновенный. Парень медленно подошёл и аккуратно накрыл меня одеялом, его серый взгляд медленно пробежался по мне и остановился на лице. Я слегка прикусила губу, и отвернулась к окну. — Извини, я не хотел, чтобы так вышло, — он подошёл к окну и внимательно всмотрелся в облака. — Ну, конечно, я просто мечтала начать семестр в лазарете, — сказала я, злобно сверкнув глазами. — Я не виноват, что ты, дура, кидаешься под машины, — его взгляд из спокойного перешёл во гневный, и он, громко топая, подошёл и наклонился надо мной так, что наши дыхания сливались во едино. Я, ничего не сказав, резко оттолкнула его и укрылась одеялом с головой. Как только я услышала, что дверь хлопнула,я вылезла из-под покрывала и улеглась по удобнее. Сьюзан приоткрыла дверь и посмотрела на меня недоумевающим взглядом, я лишь в ответ пожала плечами, и она скрылась за дверью. Целый день я лежала и не вставала с постели, погода за окном стояла отвратительная, но мне так хотелось выйти и пройтись по снегу, который хрустел бы под ногами. Голова постепенно переставала болеть, а во рту пересохло. Уже ночью я решила пройтись до буфете, чтобы попить воды. Аккуратно встав на ноги, я прошоркала до окна и распахнула его. Холодный воздух окутал меня, и мои щеки покрылись легким румянцем. Опустив взгляд, я заметила, как в темноте блуждали силуэты. Я не могла разглядеть людей, так как с третьего этажа, на неосвещенном стадионе невозможно было что-то рассмотреть. Но я примерно высмотрела, как один силуэт тащил за шиворот другой, и последний изо всех сил сопротивлялся. Когда они приблизились к двери подвала, то тот, кто волок оглянулся и остановил свой взгляд, кажется, на моем окне. Для перестраховки, я скрылась за зановеской, надеясь, что меня не заметили. Когда я решила выглянуть, то на улице уже никого не было. Мое сердце билось как бешеное,  я думала, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Несколько минут я стояла и смотрела на стадион,в надежде разглядеть хоть что-то. Из моей головы не выходил образ человека, который так отчаянно вырывался из рук противника. После я закрыла окно и вернулась в постель, которая остыла, и стала даже холодной. Пить не хотелось совсем. Я облокотилась головой о руку и думала, о том, что скоро я выйду из этой больницы и расскажу обо всем Сьюзан.