Леди Клиган

      Всё-таки эффект неожиданности был на их стороне. Хозяйничающие в деревне мародеры явно не рассчитывали, что кто-то из улизнувших крестьян столкнется с отрядом Клигана и приведет его сюда.       Пес ворвался в деревню на полном скаку, походя рубя ошалело мечущихся бандитов! В центре поселения он остановил Неведомого и закружился на месте, оглядываясь.       Судя по всему, противник был дезориентирован и перепуган: несколько были даже не вооружены, парочка вообще были без штанов — видимо, были заняты местными бабами. Но их оказалось больше, чем рассчитывал Клиган! И помимо дезертиров в типичной для солдат Запада потертой униформе, он заметил несколько бородатых тирошийцев и даже вроде бы молодчика с колокольчиками в волосах, на дотракийский манер.       Два десятка всадников были практически окружены — и как только сброд, мечущийся по центральной площади, поймет свое численное преимущество, отряду Пса станет несладко!       Но в этот момент в деревню с ревом ворвались горцы! И началась резня…       Как Сандор и думал, часть мародеров попытались сбежать в сторону горного склона. Но, судя по раздавшимся с другой стороны деревни крикам, Эйгон и Тиметт достойно их встретили.       Наконец, все было кончено.       Солдаты деловито стаскивали трупы к центру деревни. Четыре десятка мертвецов против нескольких раненных горцев. Как по нему, весьма неплохой результат. Всегда бы так…       К нему подъехал Эйгон.       — Прошерстить дома! — пролаял Пес, спрыгивая на землю. — И старосту ко мне! А еще — вина!       Бастард четко отсалютовал и начал раздавать распоряжения. Варвары уже начали обирать трупы, переругиваясь при дележе скудной добычи.       Старосту к нему притащили буквально на руках. Старик явно не мог решить, кого он боится больше: мертвых мародеров или солдат с черными псами на плащах. Его бессвязные заверения в том, что весь оброк вовремя уплачен, начали повторяться уже по третьему разу, когда прибежавший солдат доложил, что в одном из домов нашли недобитков.       — Седьмое Пекло! — прорычал Клиган, с досадой закрывая только-только пригубленный мех с вином. Староста начал икать от испуга. — Показывай!       Краем глаза он увидел Птаху, идущую по краю центральной площади в окружении своей маленькой свиты. Вид трупов заставил её побледнеть, но держалась она вполне твердо.       «Пичужка стала сильнее» — с теплотой подумал Пес, сам не понимая, чему так умиляется. Но мимолетная радость сменилась злой сосредоточенностью. Шерсть на загривке опять встала дыбом. «Тупая псина! Сначала надо закончить дело».       Он стремительным шагом следовал за солдатом, пока они не оказались возле длинного амбара, крытого соломой.       — Там, милорд! Он взял в заложники какую-то девчушку из местных. Мы бы, конечно, все равно вломились внутрь и прикончили этого ублюдка, но думали сначала дождаться вас…       — Правильно сделали, — коротко рыкнул Клиган. «Пташке бы не понравилось, если бы пострадал кто-то невинный».       Возле распахнутых дверей амбара стоял здоровяк с каштановыми волосами и бородой, в форменной накидке с тремя клигановскими гончими.       Чуть в стороне Пес заметил женщину лет тридцати, бьющуюся в руках гвардейцев.       «Мать заложницы» — понял Клиган.       — Выходи, говнюк! Выходи, говорю! Не выйдешь по-хорошему, клянусь щелью Девы, мы просто подпалим гребанный амбар вместе с твоей трусливой задницей! — орал обладатель каштановой шевелюры. При этих словах женщина, удерживаемая солдатами, забилась еще яростнее и взвыла дурным голосом.       Что ответил ему сидящий в амбаре недобиток, Сандор не расслышал. Он окинул здание быстрым взглядом и на ходу поменял траекторию движения, подходя к боковой стене.       — Эй! Иди-ка сюда! — махнул он рукой худощавому парню в шкуре и ожерельем из человеческих ушей — это был один из Черноухих. Пес молча указал ему на доски, вколоченные в стену амбара наподобие лестницы. Тот понятливо кивнул и начал ловко карабкаться наверх, не издавая ни звука.       «Эта лестница, скорее всего, ведет на поддон крыши, где частенько располагаются насесты кур» — думал Клиган. «Оттуда можно спуститься по приставной лестнице вниз, за спину засевшему там ублюдку. В крайнем случае — спрыгнуть на него».       Черноухий скрылся из виду, и Пес сделал знак здоровяку с каштановыми волосами. Тот кивнул и продолжил заговаривать зубы сидевшему внутри бандиту.       — Если выйдешь сейчас, может, наш лорд заменит тебе казнь на Стену! Смотри, говнюк, это последнее предложение…       А уже через минуту раздался мужской вскрик и девичий визг! В тот же миг солдаты у дверей вломились внутрь!       Все произошло быстро и чисто. Как потом рассказал юный Черноухий, он тихо и аккуратно спустился по висящим на стене канатам за спину сидевшему в амбаре дезертиру. А потом ударил рукоятью топора в основание черепа, вырубая его.       Когда воин вышел с девчонкой лет тринадцати на руках, гвардейцы отпустили женщину, и та кинулась к дочери. Когда семейство воссоединилось, а солдаты выволокли бесчувственного мародера из амбара, Клиган подошел к горцу и спросил:       — Как твое имя, парень?       — Я Чарг, сын Челлы, — ответил юноша.       «И правда, сходство с нашей чумазой рыжулей налицо» — подумал Пес. «Учитывая, что она сама выглядит лет на тридцать максимум, парню самое большее четырнадцать».       — А кто был твой отец, Чарг? — спросил он, зная, что у горцев принято называть имя отца, а не матери.       — Мой отец не был из нашего народа. Он был из тех неженок, что одеваются в глухие железки и боятся слезть с коня для честной драки! — вскинул голову Чарг. — И он не был и вполовину так храбр, как моя мать! Он взял её нечестно, связанной и беспомощной. А потом она прирезала его и сбежала, — с вызовом выпалил он.       «Понятно. Кто-то из рыцарей Долины взял себе девчонку из варваров, как экзотическую игрушку. А потом потерял бдительность и получил кинжал в горло! Этот парень может оказаться даже бастардом одного из лордов Долины…»       — Хех! А я, по-твоему, тоже из этих… неженок в железе? — осклабился Пес. Парень заметно смутился:       — Ну… нет, Полулицый! Ты… ну ты же не… Нет, ты тоже рядишься в железо и дерешься на коне, но… Ты… ну… другой, — он никак не мог сформулировать то, что было как бы само собой разумеющимся, то краснея, то бледнея. Пес откровенно забавлялся его смущением.       — Ладно, сын Челлы, я не сержусь на тебя. Больше того: хочу тебя наградить! Ты действительно сын славной матери!       «Ага, покраснел. Только уже от удовольствия» — подумал Пес и мысленно поморщился: «Семерых в Пекло! Похоже, я начинаю перенимать уловки Беса в манипулировании людьми!»       — Ты взял этого говнюка живым, — кивнул Клиган в сторону оглушенного мародера, которому уже связали руки за спиной, — и теперь мы сможем выйти на остатки банды и добить их. Что ты хочешь в награду?       Чарг чуть нахмурился и, будто набравшись смелости, заговорил:       — Я слышал, что у вас, железнолобых, принято дарить за подвиги землю! Отдай Черноухим эту землю, Полулицый, — обвел он рукой деревню и склон горы, — а клан моей матери будет её защищать и служить тебе!       «Вот так поворот» — изумленно подумал Пес. «Этот щегол, конечно, сам такую умную мысль вряд ли бы родил. Наверняка эта хитрая лисица Челла его подговорила! Ну точно!» — дошло до Пса. «Вот почему Черноухие решили пойти со мной! Вот так Челла, вот так ушлая сука!» — восхитился он.       И верно, в их родных горах они жили бедно, в грязи, промышляя мелким разбоем и удирая при малейшем признаке приближения рыцарей. А потом под началом Беса они распробовали другую, богатую на золото и приключения жизнь. Ну и наслушались про отношения между лордами и их рыцарями-ленниками. И если для других вождей, вроде того же Тиметта, служба Клигану или Бесу мало что меняла в привычном укладе, то Челла заглядывала дальше в будущее!       «И, видимо, видела себя или одного из своих сыновей» — взглянул он на Чарга — «в роли если и не полноценного лорда, то уж в роли вождя оседлого племени точно. Ну, а что? Здесь земля всяко жирнее, чем в Лунных Горах! Чем не повод осесть, выцарапать себе землю во владение в обмен на службу? Стать лэндлордом?» — думал Пес, вглядываясь в глаза переминающегося перед ним с ноги на ногу юноши.       «А чего бы и не дать им землю?» — внезапно подумал он. «Если Челла притащит сюда еще своих родичей, укоренится здесь… поклянется служить…»       Уж горцы-то всяко будут более надежными ленниками, чем какие-нибудь сраные межевые рыцарьки, порою мало отличающиеся от обычных наемников. По крайней мере, для варваров слова клятв действительно что-то значат. А потом, чем Неведомый не шутит, может и правда пустят корни и станут полноценным мелким домом?       «В конце концов» — усмехнулся Пес — «обычный псарь же как-то стал лордом. Чем клан горцев хуже?»       Он же получит в свое распоряжение не просто сотню бойцов и следопытов, а целый клан (а, возможно, и не один, если Тиметт сын Тиметта последует примеру Челлы), который, обжившись, станет считать здешние горы домом. Домом, за который горцы будут драться куда свирепей, чем за обещание богатой добычи!       «Но прежде надо обсудить это с Птахой» — подумал Пес. Идея была интересная, но он не привык решать подобные вопросы. «Пекло! Да я вообще не привык ничего решать!» — скрипнул зубами Пес. «Всю жизнь только и делал, что бездумно исполнял приказы всяких ублюдков. А тут приходится не только думать самому, но и решать за других!»       Мелькнула мысль, что ему очень повезло, что рядом есть люди, которые могут ему помочь и что-то посоветовать. Люди, которые, как он думал, были умнее и уравновешенней его. Вроде Эйгона Хилла или Сансы Старк.       Кивнув Чаргу и буркнув что-то одобрительное из серии «я подумаю», Пес двинулся обратно к центру деревни. Связанного мародера потащили следом.       Там уже переминалась с ноги на ногу небольшая толпа: по приказу капитана солдаты согнали сюда всех местных.       «А ведь деревенька вполне себе добротно построена» — только сейчас обратил внимание Пес. «Обшарпана и подзапущена — это да. Но видно, что когда-то это место процветало. Интересно, упадок начался еще когда мой гребанный братец унаследовал титул лорда и начал душить сервов непомерными налогами, или позже, с началом войны?» — скрипнул зубами он.       Сами крестьяне выглядели хоть и получше, чем Энна с братом при их первом знакомстве, но ненамного. Угрюмые мужчины, напуганные женщины, тощие дети. Клиган скрипнул зубами снова. Если так было во всех деревнях, работенка им с Пташкой предстояла нешуточная…       — Если кто еще не в курсе, то я — ваш новый лорд! Зовут меня Сандор Клиган, — громко пролаял он. При звуках его голоса звучавшие в толпе шепотки мгновенно стихли, а лица местных побледнели. Пес зло усмехнулся: он знал, как действует на людей его жуткая рожа в сочетании с голосом. — Налоги вы будете отныне платить мне!       На лица крестьян, немного отошедших от испуга при звуках его хриплого голоса, вернулось обычное хмуро-обреченное выражение.       «Охренительно содержательная речь!» — поморщился Пес про себя. «Да этим людям глубоко насрать, какой хренов лорд будет их обирать! Какая разница, кто отнимает последний кусок у твоих детей: один Клиган или другой?»       Он какое-то время размышлял, что же такое еще сказать, когда почувствовал сквозь кольчугу легкое прикосновение. Обернувшись, он увидел Сансу, которая держала его за предплечье. Она была разрумянившаяся и взволнованная, отчего стала еще красивее. Пташка вопросительно глядела на него. Секунду помедлив, он молча кивнул.       Она вышла вперед и заговорила своим звонким голоском, заставляя местных вынырнуть на время из того болота безразличия и обреченности, в котором они привыкли пребывать до этого.       «Будто лучик рыжего солнца, прорезавший тяжелую хмарь туч» — второй раз за день тепло подумал Пес.       — Добрые люди! — обратилась к окружающим Пташка. «Нет. Леди! Леди Клиган» — уточнил про себя Сандор. — Я — новая хозяйка этих земель, леди Санса Клиган! Мы с мужем держали путь в Хаунд-холл, чтобы вступить в права владения, когда узнали про ваши беды. И я обещаю, — тут её голос чуть сорвался от волнения, но она быстро справилась с собой, — что отныне никто не посмеет творить беззаконие на этой земле, не понеся заслуженного наказания! Мой муж и наш лорд, — она кивнула в его сторону, — позаботится об этом.       На мгновение она прервалась, переводя дух.       «Пекло! Она смогла-таки их расшевелить!» — восхищенно думал Пес, вглядываясь в лица крестьян. На одних читалось откровенное недоверие, на других — злость, но некоторые засветились отчаянной, лихорадочной надеждой!       И Птаха не разочаровала их. Мельком глянув на Клигана, она продолжила:       — Я и мой муж знаем также, что война и правление… прежнего лорда, — он заметил, что Санса намеренно не стала произносить имени Григора, и был за это благодарен, — истощили эти земли. Мы знаем о том, что люди во владениях Клиганов бедствуют! А тем временем зима близко. И потому мы приняли решение, — она снова глянула в сторону Пса за поддержкой и тот кивнул. Он, кажется, понял, что она задумала, — частично освободить вас от налогов до того момента, как будет завершена подготовка к зиме!       Вот теперь в глазах местных зажегся неподдельный интерес. Высоких лордов в кои-то веки заботит их благополучие — явление из ряда вон! Конечно, на лицах многих застыла маска упрямого недоверия, но Пес бы сильно удивился, если бы эти забитые люди сходу поверили тем, от кого привыкли ждать лишь надменности и пренебрежения. И это в лучшем случае!       Они решили заночевать в деревне, прежде чем продолжить путь в Хаунд-холл. Гвардейцы разместились в двух амбарах на разных концах деревни. Если даже кто-то нападет ночью и попытается их поджечь — сделать это сразу с двумя амбарами атакующие не успеют. К тому же на улицах и в центре деревне были разведены караульные костры, возле которых всю ночь дежурили солдаты.       Горцы разбили свои меховые шатры на окраинах деревни: тоже в разных концах. Таким образом, Сандор надеялся, даже если в окрестных горах водились еще банды мародеров, их отряд был достаточно защищен и готов дать отпор.       Каштановолосого здоровяка, который руководил выкуриванием недобитка, капитан Хилл представил как Басселя, и рекомендовал его в качестве сержанта. Пес, пожав плечами, велел тому поступать как посчитает нужным. В деле этого гвардейца он пока не увидел: не считать же реальным делом заговаривание зубов засевшему в амбаре дезертиру?       А вот систему караулов этот Бассель составил довольно грамотно, так что Клиган решил, что не зря доверился выбору Эйгона.       Их с Сансой, как наиболее важных гостей, пригласил к себе сын старосты — крупный мужик по имени Руф, возвышающийся над своим высохшим родителем на две головы. Как и все жители деревни, Руф выглядел не слишком презентабельно, к тому же впечатление от могучей стати портила обычная для местных худоба. До того, чтобы совсем голодать, обитатели Водопада, конечно, пока что не докатились, но такие блюда, как мясо или хотя бы рыба, как понял Пес, были редкостью на их столах.       Когда хозяин предложил им, по обычаю гостеприимства, нехитрое крестьянское угощение, Пташка всплеснула руками и настояла, чтобы принесли припасы из их обоза. Сандор с тщательно скрываемым удовольствием наблюдал за ошеломленно-восторженным выражением, заставшем на лицах Руфа, его жены и детей, когда Элия, Краг и Зуура выкладывали на стол привезенные «разносолы». Если копченую оленину, различные сухари и вяленую рыбу можно было так назвать.       Дом Руфа, где он и его семья жили вместе со стариком-старостой, был сколочен, как видно, много поколений назад. Он был двухэтажным, что для крестьян было верхом зажиточности, окружен обширным подворьем, включающим загон для скота, собственное зернохранилище и курятник. Сандор даже, вроде бы, видел пару тощих кур, но уверенности в этом не было. Все выглядело хоть и добротным, но запущенным, пустующим. Как и все в Водопаде.       «Братец поправил здесь всласть» — скрипнул зубами Сандор. «Превратить процветающее село в обшарпанную дыру, балансирующую на грани голода — это надо уметь! Седьмое Пекло, как же долго придется все здесь восстанавливать? И главное, непонятно, как! Совсем отменить налоги, пусть и на время, мы не можем. Но и драть оброк с тех, у кого и без того ничего нет, не получится».       А потом он глянул на Сансу, которая что-то с улыбкой объясняла жене и старшей дочери хозяина дома.       «Ничего, псина. Ничего. Пташка что-нибудь придумает. Она умная девочка, к тому же мамаша Талли обучила её всем хозяйственным премудростям. Вместе как-нибудь осилим эту ношу».       Будто почувствовав на себе его взгляд, Санса подняла голову и их глаза встретились. Чуть улыбнувшись ему, она вернулась к разговору с женщинами. Он же переключил свое внимание на кусок оленины и кружку с домашним пивом.       Он вошел в отведенную ему клеть, еле-еле освещенную тусклой лучиной, на ходу стягивая рубаху. Как он понял, им с Птахой выделили комнаты, в которых в обычное время спали Руф с женой и старикан. Он решил, что девушке со служанкой лучше подойдет спальня хозяев, с широким и удобным супружеским ложем, а он сам расположится в комнате старика.       Конечно, он сам мог бы поспать прямо на лавке на первом этаже. Но Руф с женой и старостой в ужасе замахали руками, не желая даже слышать о том, чтобы лорд или его добрая жена спали на лавках, будто какие-то бедные родственники!       Кое-как разглядев в неверном свете тлеющей лучины широкое ложе, Клиган пересек комнату и, присев на край, начал стягивать сапоги. Внезапно шерсть на загривке встала дыбом, предупреждая об опасности и он, резко распластавшись вдоль ложа, подмял под себя кого-то, кто прятался под настеленными шкурами!       — Птаха?! — изумленно уставился он в испуганные голубые глаза своей жены. Она лежала под шкурами у самой стены, так что он не заметил её сразу. И среагировал на замеченное боковым зрением движение, когда она поднялась навстречу ему. — Что ты тут делаешь?!       — Я… я подумала… — она зарделась краской. — Я подумала: зачем стеснять старого человека, занимая почти все комнаты в доме? Особенно если… — тут она опустила взгляд, кусая губы и становясь совсем пунцовой. Исчезающим шепотом она проговорила: — Особенно если мы муж и жена, и должны делить ложе друг с другом…       Шкура, которой она укрывалась, спала с плеч девушки, но она тут же подхватила её. Но этого мгновения Клигану было достаточно, чтобы понять: под покровом этих шкур она была полностью обнажена.       — Пташка… — он резко отпрянул. В голове зашумело, будто от вина.       «Бежать! Бежать вниз!» — мелькнула мысль. Его дыхание участилось, а лоб покрылся испариной. Он уже думал, что тот случай в бане стерся из памяти! Что он может себя контролировать, что сможет держаться от чертовой девицы Старк подальше!...       «Да какая она теперь Старк! Да и не девица вовсе» — мелькнула мысль. «Так! Надо валить, пока я еще держу себя в руках. Ты однажды уже нарушил свое обещание, похотливая псина! Не хватало сделать это во второй раз!»       Но только он ринулся к двери, как раздался звонкий девичий голосок. Её голосок.       — Сандор!       Он обернулся. О, Боги! Она приподнялась на ложе и смотрела на него. Будто завороженный, он сделал шаг к ней. Пташка протянула к нему руки, и шкура, которой она прикрывалась, скользнула вниз.       Забыв, как дышать, он скользил взглядом снизу вверх, наконец встретившись с нею глазами.       — Не уходи… Останься… — прошептала она одними губами.       Пес шагнул к ней, коснулся её волос. Она ответила на его прикосновения. Её губы робко коснулись его губ.       И тогда он понял, что окончательно пропал.