Ужасное лето.

Случившийся скандал с Поночкой, вывел Хьюи из колеи – это была последняя капля. И эта последняя капля кончилась после ужина: семейство сидело за столом на кухне и ужинало – в этот раз на ужин миссис Клювдия приготовила жаренную курицу и пюре с сосисками. Мальчики ели в отличии от Понки, быстрее. Короче, атмосфера была очень напряжённой и нервной. Когда с трапезой было покончено, утёнок побежал следом за уточкой. Дак знал, что девочка после ужина сразу направиться к себе отдыхать, и он не ошибся. Парень медленно и, будто не к ней, шёл по коридору. Услышав несильный хлоп двери, Хью ускорил шаг и через пару минут уже стоял возле двери. Хьюи постучался в дверь. Никто не открывал. Утёнок в красном уже решил, что ему не откроют и собрался вернуться в комнату братьев, но как только он повернулся, чтобы уйти, в комнате уточки послышались приближающиеся шаги. Девочка всё же открыла ему дверь. Мальчик обернулся на скрип и увидел Понку. Настроение у неё было по-прежнему подавленным и одновременно сердитым, она не хотела видеть своего друга, да и не ждала его вообще. Сначала оба молчали, смотря друг на друга с разными взглядами: если Хьюи со смешанными чувствами, то Поночка его призирала и ненавидела, но в глубине души это было не так, она скорее всего просто обижалась на него. Ей было трудно признать свою неправоту. Она хотела было захлопнуть дверь перед его носом, когда утёнок подошёл к девочке ближе, но не успела. Парень ногой подпёр закрывающуюся дверь, та сразу остановилась, так как нога утёнка не позволяла двери дальше закрыться. — Стой! — твёрдым голосом остановил Хьюи. — Дай мне войти, я хочу лишь спокойно поговорить. Поночка с недоверием посмотрела на друга, с которым до сих пор никак не могла поладить. Но как ей не хотелось, чтобы он убрался с её глаз, всё же впустила паренька в комнату. Когда он вошёл, уточка закрыла дверь, после чего она прошла к кровати и молча присела на неё. Без всяких слов, Понка указала парню на стул возле стола, мол, садись. Хьюи ничего не оставалось делать, как сесть на стуле, что он и сделал. Тишина в комнате нервировала утёнка в красной одежде. Парень знал, что Понка с ним первая не заговорит, так как она с ним не разговаривает, как он понял после того случая с куклой. Но как бы ему не хотелось сделать ещё хуже, заговорил первым: — Слушай… — начал Хьюи, — я не знаю, с чего начать, но ты делаешь глупую ошибку. Я перед няней извинился, за то, что не убирался в комнате с братьями. Спасибо тебе также, что помогла Луи и Дьюи убраться. — И что ты хочешь этим сейчас сказать? — с безразличием спросила она. — Извинился – это хорошо. Потому что, моя бабушка всю жизнь, что она жила у дяди Скруджа, всегда вам помогала, а в ответ такая неблагодарность. Луи и Дьюи я не виню, ты всегда манипулировал ими, вот они тебя и слушаются постоянно! Девочка была очень резка и груба. Хьюи эти слова о неблагодарности и манипуляции своих братьев, очень обижали, но парень решил не орать на неё, иначе сделает хуже не только себе, но и ей, а может и всей семье в целом… — Я хотел извиниться за те слова, что сказал тогда тебе на завтраке. Я был не прав… Это всё мужская гордость… — виновато произнёс Хьюи. — Да неужели? ... — съязвила уточка, дёрнув плечами. Утёнок в ответ молча кивнул. — Что ж, я прощаю твоё невежество. Это всё, или что-то ещё хотел сказать? Хьюи молчал, не зная, как это, лучше сказать. Он ведь пришёл не только извиняться, но и попытаться убедить подругу вернуть чужую игрушку. — Нет, не всё. Я хотел ещё кое-что сказать… — паренёк глубоко вздохнул. — Я конечно всё прекрасно понимаю, характер у всех разный. — Причём тут характер? — удивлённо спросила девочка, моргнув глазами два раза. — Притом! — повысил голос Хьюи, а потом снова заговорил спокойно. — Тебе разве мало своих игрушек? Ева расстроиться, если узнает, что игрушка пропала, и она потом захочет её вернуть. Пойми, нельзя брать чужое и присваивать себе. Извини меня, но сейчас ты напоминаешь мне шестилетнего ребёнка, который любит брать себе всё, что не увидит. Девочка только теперь поняла, зачем он тут на самом деле, и это её очень рассердило. Она ведь ясно ему тогда сказала, а он пришёл тут и давит на неё. — Мало, представь себе! — вдруг хмыкнула Поночка. — И я тебе тогда при братьях говорила, нечего было оставлять её у меня, тогда бы не было ничего этого. Так что, не пытайся на меня надавить. От её речи Хьюи впал в ступор. Она изменилась, да её как будто подменили… Парень встал со стула и направился к выходу из комнаты, но перед тем, как открыть дверь и уйти, утёнок сказал: — Мне очень жаль, Понка, но ты сильно изменилась. Никогда бы не подумал, что ты можешь быть такой жадной и... — он замолк, соображая, что ещё добавить. — Ну, договаривай… — обиженно пролепетала уточка. — … И упрямой… — выдавил утёнок, открыл дверь и вышел из комнаты, оставив малышку в полном недоумении. Хьюи пришёл в комнату братьев и ничего им не рассказав, лёг молча на кровать и уставился в потолок. Дьюи и Луи не стали беспокоить его, но без слов догадались, что их брат говорил с Поночкой, и судя по лицу их брата, разговор вышел неудачным. А тем временем в доме Маллардов. Малышка грустила, сидя на кровати в комнате Антиплаща. Ева не могла понять, куда делась её игрушка. Девочка точно помнила, что гуляла с Хьюи и крольчонок всё это время был у неё в руках, как он мог потеряться, Ева не понимала. Дома искать было бессмысленно и бесполезно, потому что девочка была в парке с ней, поэтому никак не могла её оставить в доме. Девочку из грустных мыслей вывел знакомый голос брата. Антиплащ позвал её уже около пяти минут назад на ужин, а она так и не подошла. — Ева, чего не идёшь ужинать? .. — спросил селезень с беспокойством, подходя к малышке и садясь рядом с ней на кровать. — А ты меня разве звал? — спросила девочка с грустью. Антиплащ проигнорировал её вопрос, лишь взглянул на свою сестру и заподозрил в её взгляде неладное. Она как вернулась с прогулки, была сама не своя, а на вопросы брата вообще предпочла не отвечать. Пора девочку расшевелить и хоть как-то приободрить. — Ев? ... — окликнул Анти уточку, та подняла голову и уставилась с непониманием на брата. — Ты часом не заболела? — девочка отрицательно покачала головой, мол, нет. — А почему тогда такая вялая? ... Ты меня пугаешь, и, если честно, уже больно смотреть с самого вечера на твою кислую мину… Малышка молчала, не зная, как ему всё рассказать. Рассказывать о знакомстве с Хьюи, ей не хотелось почему-то, но и боялась, что брат будет смеяться над тем, что не стоит переживать из-за игрушки. Но как бы не было страшно признаться, Ева заговорила: — Только обещаешь не смеяться? — попросила малышка. — Обещать конечно ничего не могу, но постараюсь… — ответил злодей и приготовился слушать. — Я гуляла сегодня в парке… У меня была игрушка, но я её случайно где-то там на просторах парка потеряла… — с грустью в голосе призналась Ева, но про нового друга рассказывать всё же не стала. Антиплащ внимательно выслушал девочку, но был очень озадачен и удивлён. «И это всё? ...» — подумалось селезню. — И это всё? ... — это он уже спросил вслух. — Вообще-то да… — произнесла уточка, шмыгнув носом. — Ну-ну… Не плачь… — Антиплащ увидел, что слёзы покатились по щекам сестры, ей и правда было грустно. Преступник номер один придвинул сестру поближе, а потом прижал к себе и обнял. Он не мог обещать, что не будет смеяться, если это окажется пустяком, но он всё же не смеялся, а наоборот посочувствовал и даже дал обещание сестре. — Не бойся, найдётся твоя куколка, надо только хорошенько поискать в парке. — Правда? ... — не веря своим ушам, прошептала малышка, и подняла голову на селезня. — Правда. Найдётся. — они ещё немного помолчали, а потом Антиплащ заговорил, слегка улыбнувшись. — Ладно, шкет, пошли ужинать. — и двое Маллардов пошли на кухню есть.