25 мая. 04:00 РМ Съемочная площадка Инсадонг.
Странности начались ближе к вечеру. Съемки для обложки «звездного» американского журнала, интервью которому они давали сразу после встречи с фанатами, закончились около четырех часов, подводя черту насыщенному рабочему дню. — Спасибо за хорошую работу! — кланяясь и прощаясь со стаффом, Намджун направился в комнату отдыха сразу за Юнги. На ходу вытирая пот со лба, Ким позвонил менеджеру и сообщил о закончившейся съемке. В помещении было жарко и душно, а костюмы, которые заставили их надеть «добрые» корди-нуны не прибавляли сил и оптимизма. Радовало только то, что он сейчас снимет чертовски узкие штаны вместе с теплым кашемировым свитером, к чертовой бабушке. — У меня уже все тело чешется, — Юнги раздраженно снял свою кофту из грубого материала, едва войдя в гримерку, и небрежно бросил ее на диван. — Скажи спасибо, что не кашемир. Я упрел в этом свитере, — пожаловался Намджун, быстро переодеваясь в повседневную одежду. — Неужели мы закончили? Я с ног валюсь, — ввалился в комнату Сокджин и сразу плюхнулся на диван, закрывая глаза. В яркой кофте с разноцветными разводами он выглядел привлекательно не только на фото, но и в повседневной жизни, дополняя образ неуловимым очарованием своей ветрености, граничащей иногда с бесконечной глупостью. Красивые губы, закрытые глаза, чуть дрожащие пушистые ресницы, сбившаяся укладка светлых прядей — в нем все казалось идеальным, будто неживым, словно на лице его застыла маска, снять которую не позволялось никому и никогда. В комнату один за другим стали входить остальные мемберы: все еще энергичный Хосок, слабо улыбающийся Тэхён, который привычно преданно смотрел на болтающего Хоупа, измотанный Чимин, в пепельных волосах которого до сих пор сверкали обильно посыпанные блестки. Завершал процессию молчаливый и угрюмый Чонгук. Намджун заметил, что их макнэ уже третий день ходит мрачнее тучи, и надо бы с ним поговорить, но все никак не находилось времени и возможности. Они постоянно на виду, постоянно в работе, вместе, вокруг них вечно крутятся какие-то люди: стафф, фанаты, репортеры, а ночью, когда они возвращаются в общагу, единственное желание всех и каждого — это доползти до койки и отрубиться часов на двадцать. Но будильник трезвонит уже через пять часов и начинается все сначала. — Закажем что-нибудь на ужин? — предложил Хосок, начиная переодеваться. — Я готовить не буду, сразу говорю! — подал голос Сокджин, не открывая глаз. — Тогда курочку? — поддержал идею доставки Тэхён, снимая блестящий синий пиджак. — Не хочу. Может, чаджамён? — переодевшись, Юнги уселся на стул возле зеркала. — Мы ели его два дня назад, — возразил Сокджин. — И что? Я хочу чаджамён, — заявил Юнги, не собираясь так просто сдаваться. — А я курицу! — отстаивал свою идею Тэхён. — Чимина, а ты что хочешь? — повернулся он к медленно переодевающемуся другу. — Я не хочу есть, — ответил Пак. Его голос прозвучал так устало и тихо, что невольно напряглись все в комнате. Намджун заметил, как на висках парня выступили капельки пота, которые Пак небрежно стер рукой. Чимин одевался так, словно не замечал пристального внимания друзей. — Ты в порядке? — забеспокоился Намджун. Даже Сокджин открыл глаза, выпрямляясь на диване. — Да. Устал просто, — слабая улыбка тронула невинное личико. Сокджин поднялся с дивана и, подойдя ближе, положил ладонь на лоб Пака. — У тебя, кажется, температура. — Там такая жара была, не удивительно, — бросил Юнги. — Выпей жаропонижающее, — Намджун порылся в своем рюкзаке и достал таблетки. — Держи воды, — протянул Хосок бутылку. — Спасибо. Чимин безропотно выпил лекарство. Через пару минут в комнату вошли стилисты и сборы стали проходить быстрее. Сокджин весело шутил о чем-то с симпатичной девушкой-парикмахером, совсем уж нагло заигрывая с ней. Хосок спорил с Юнги о последнем футбольном матче, Тэхён сидел возле Чимина, помогая ему убрать блестки с волос, а Намджун смотрел на напряженного Чонгука, который бросал странные взгляды на Пака. Спустя некоторое время приехал менеджер, забрав их всех со студии. В фургон все рассаживались на свои привычнее места. Первым забрался Юнги, занимая место у окна и сразу надевая наушники, рядом с ним устроились Тэхён и Хосок, которые снова что-то живо обсуждали. Чимин сел на второй ряд, все еще выглядя неважно. Намджун проводил его взволнованным взглядом, надеясь, что к вечеру парню станет лучше. Последним из здания вышел Сокджин, которого внезапно повело в сторону у дверцы машины. Намджун едва успел удержать вокалиста от падения, вовремя схватив его за талию и потянув на себя. Сокджин от такого врезался ему носом в грудь. В голове словно щелкнул какой-то стоп-кадр, на мгновение вырывающий их из реальности. Сокджин, прижимающийся к нему, он сам, как неловкий тролль, боязливо держащий одной рукой попавшую ему в лапы принцессу. И запах Джина, который бьет по рецепторам кувалдой, который хочется втянуть в себя весь без остатка. И его тело, которое почему-то вдруг не хочется выпускать. — Увидели бы вас фанаты, обоссались бы от восторга, — хмыкнул в окно Юнги, разгоняя странное наваждение. Сокджин отпрянул так резко после этих слов, что едва снова не свалился. Намджун резко подорвался, хватая парня в этот раз всего лишь за рукав рубашки.отгоняя от себя идиотское состояние. — Осторожнее, — отпуская вокалиста, Намджун отступил на шаг. — Да, — Сокджин как-то растерянно смотрел ему в лицо, будто его только что ударили по голове. Было до чертиков неловко, а еще стремно так. Словно они герои сопливой дорамы. Бред какой-то. Намджун тряхнул головой и забрался в машину, Сокджин сел прямо за его креслом и это немного нервировало. Менеджер отъехал от студии и стал расспрашивать о съемках. Отвечали ему в основном только Хосок и Тэхён, да Намджун ляпнул пару фраз, только невпопад. Поймав на себе удивленный взгляд менеджера, Намджун предпочел заткнуться. Какое-то сумасшедшее волнение в душе никак не затихало, а из памяти все не выходил Сокджин. Еще и этот запах, такой сладкий, приятный. Им хотелось дышать каждую секунду жизни, но, принюхавшись сейчас, Намджун ничего не обнаружил. Может, ему все это показалось? Может, там, у машины, просто ветер подул в их сторону, принося с собой сладкий аромат? Намджун отмахнулся от глупостей в голове. Это просто усталость и недосып. Надо хорошенько отдохнуть и все придет в норму. Вернувшись мысленно к планированию завтрашнего дня, Намджун смог успокоиться и даже немного вздремнуть в дороге. В общежитие все ввалились в сонном состоянии, каждый успел заснуть в пути и просыпаться никто не хотел. Менеджер посмеялся над их видом, о чем-то шутил и говорил, Намджун кивал и соглашался со всем, но не понимал и слова из того, что ему говорили. Когда Тэсон ушел, все вздохнули с облегчением, слишком уж болтливый для их состояния был мужчина. Глаза слипались, а тело наливалось свинцовой тяжестью, словно кто-то вколол убойную дозу снотворного. Намджун, приваливаясь к косяку, полусонно смотрел, как парни разбредаются по своим комнатам, не разговаривая друг с другом. Об ужине никто и не вспомнил. Намджун тоже не чувствовал голода, хотелось просто завалиться спать. На краю сознания мелькнуло вспышкой «странно», но под тяжестью дня это слово растворилось в темноте. Намджун добрался до своей спальни, увидев своего соседа Тэхёна уже валяющимся на кровати. И когда только этот ребенок успел проскочить? Тэхён даже не раздевался. Намджун хотел его поднять и отправить в ванную, но тот так забавно причмокивал губами во сне, что будить его стало жалко. Забив на все водные процедуры, Намджун тоже повалился на свою кровать и в мгновение провалился в сон.26 мая 2:30 АМ. Общежитие ВТS.
Тэхён проснулся от кошмара, выпрямляясь в кровати и жадно хватая ртом воздух. Ему снилось, как он горит в огне, как языки пламени лижут его ноги и сжигают заживо. А страх и боль казались таким настоящими, будто все происходило на самом деле. Тэхён помнил, как кричал во сне, как кто-то смеялся над ним, причиняя новую боль. Во рту было сухо, футболка промокла от пота, а сердце колотилось как ненормальное. В комнате было темно. Бросив взгляд на соседнюю кровать, он увидел безмятежно спящего лидера. Хотелось его разбудить, чтобы не оставаться одному в этой пугающей темноте. Тэхён поежился, нервно дыша и пытаясь успокоиться. В окно бил сильный дождь, и от каждого порыва становилось еще страшнее. Сняв взмокшую от пота футболку и неудобные для сна штаны, Тэхён снова забрался в кровать, но уснуть не получалось. Все тело било ознобом, а страх не желал уходить. Вздрогнув от нового стука в окно, Тэхён не выдержал. Он быстро откинул одеяло, слез с кровати и, прихватив с собой подушку, босыми ногами быстро направился в соседнюю комнату. В общежитии стояла мертвая тишина, даже часы на стене в гостиной, казалось, работали тише обычного. Не включая свет, Тэхён почти бегом добрался до спальни Хосока, Чимина и Шуги. Он постарался сильно не шуметь, осторожно открыл дверь и проскользнул внутрь спальни. Чимин и Юнги крепко спали на своих кроватях, никак не отреагировав на скрип двери. Тихо ступая по паркету, Тэхён дошел до кровати Хосока. — Хён, — тихо позвал танцора Тэ, крепко держа подушку в руках. Он сам не понимал, что на него нашло, но в голове отчаянной спасительной мыслью билось «иди к хёну». Вот он и пришел, теперь неловко переминаясь с ноги на ногу около чужой кровати. — М? — промычал Хосок в ответ, все еще не проснувшись. В одних трусах стоять было холодно, поэтому Тэхён нагло и без спроса залез в кровать Хоупа. Хосок от такого вторжения зашевелился и открыл глаза. — Тэ? Что такое? — не понимая, что в его кровати делает полуголый тонсэн, Хосок подумал, что ему снится какой-то глупый сон. — Можно, я с тобой посплю? — тихо спросил Тэхён, чувствуя, что умрет, если его сейчас прогонят. Но Хосок не гонит, он улыбается привычно тепло и мягко, откидывая край одеяла. — Спасибо! — Тэхён быстро шмыгает ему под бок, прижимаясь всем телом. Облегчение, которое наступает почти сразу же, вызывает широкую улыбку и безграничное чувство благодарности. — Ты чего не спишь? — повернувшись на бок, чтобы им обоим удобнее лечь на одноместной кровати, спросил Хосок. Со сна он выглядит помятым и опухшим, но Тэхёну нравится видеть его таким. Уютным, домашним и самым родным. Его заполняет волна гордости за то, что только он может видеть Хосока таким, а многочисленные фанаты никогда не узнают, как выглядит Джей-Хоуп, пытаясь разговаривать в полусонном состоянии, когда он максимально расслабленный и такой естественный, что хочется сжать его, как плюшевую игрушку. — Мне сон приснился страшный, — неловко признался Тэхён. — Я как маленький, да? — У всех бывает, — убирая ему со лба влажную челку, Хосок снова улыбнулся. — А сейчас спи, нам вставать через несколько часов. — Хорошо, — согласился Тэхён, замечая, как Хосок окончательно проваливается в сон. Он спит с приоткрытым ртом, но Тэхёну это кажется милым. Ким удобнее устраивается рядом, и, поддавшись какому-то импульсивному порыву, прижимается к парню слишком близко. Хосок спит в одних спальных штанах и от прикосновения к обнаженной коже Тэхёна в первую секунду током бьет. Хосок мычит что-то недовольное, но не отталкивает, а наоборот прижимает ближе, обнимает, так естественно, словно они постоянно вместе спят. Хотя это не так. Тэхён после дебюта к Хоупу не приходил, но сейчас приспичило. И, наслаждаясь внезапно пришедшим спокойствием, Тэхён удовлетворенно утыкается в шею парня и засыпает блаженным сном.26 мая 3:40 АМ Общежитие BTS.
Намджун совсем не хочет просыпаться, но его кто-то сильно трясет за плечо, а еще кричит на ухо. — Хён! Хён! Намджун не понимал, кто кричит и почему беспокоят. Он все еще там, в своем сне с рейтингом 19+, и совсем не готов к пробуждению. Но хватка на плече уже приносила боль. Намджун неохотно приоткрыл глаза, сонно моргая и пытаясь вернуться в реальность. Перед ним маячило перепуганное лицо Чонгука, который в свете включенной настольной лампы был похож на жуткое приведение. — Гук? — протирая глаза, прохрипел со сна лидер. — Что случилось? — Хён, там Джин… он… он горячий весь, ему плохо … он кричит, и не может проснуться! — нервно объяснил Чонгук, выглядя таким ошарашенным и напуганным, что Намджун невольно напрягся и сел в кровати. — Я пытался его разбудить, но ничего не выходит! Голос макнэ сильно дрожал, отчего остатки сна сошли как-то сами собой. Намджун поднялся с кровати, замечая пустую соседнюю койку, но выяснять, куда делся их инопланетянин, не стал. — Что произошло? — выйдя в коридор, спросил лидер. — Я не знаю, — суетливо крутился возле Чонгук, заламывая пальцы. — Я проснулся от его крика. Встал посмотреть. У него будто горячка, и он никак не реагирует на меня. Что с ним такое, а? Он никогда так не болел… — Успокойся, — остановил его Намджун. Вот так бы на передачах болтал. Намджун вошел в соседнюю спальню и сразу заметил метавшегося на постели вокалиста. Даже от двери было видно, что дело плохо. Забыв обо всем, Намджун подбежал к кровати парня. Сокджин жалобно стонал во сне, сминая в ладонях одеяло. На его лице застыла гримаса боли, а по виску стекали капли пота. Тут и градусник не нужен, чтобы понять, что у него сильный жар. — Эй, Джин, — отбросив формальности, Намджун коснулся плеча парня. Сокджин внезапно намертво вцепился ему в руку, но не проснулся. От неожиданности и силы хватки Намджун вскрикнул, попробовал отлепить от себя чужие горячие пальцы, но не вышло. — Хён, эй, просыпайся, — похлопав вокалиста по щекам, Намджун все больше начинал паниковать. — Принеси аптечку сюда быстро и мой телефон, — повернувшись к стоявшему столбом Чонгуку, приказал он. Чонгук пулей выскочил из спальни. — Больно, — простонал Сокджин, сворачиваясь калачиком. — Где болит? — пытаясь получить вразумительный ответ, Намджун лихорадочно думал, что делать. Парня однозначно надо везти в больницу. Может, он отравился чем-то? Простудился? Сокджин тяжело и часто дышал, словно задыхался. Намджун положил ладонь на лоб парня и едва не обжегся. Сокджин был не просто горячий, он словно пылал, и это пугало до чертиков. Что с ним? Чонгук прибежал с аптечкой и телефоном. — Вот, — поставив все на прикроватную тумбочку, макнэ снова стал напоминать перепуганного ребенка, у которого заболела мать. — Как он? Не лучше? — Нет. Намочи полотенце холодной водой, — отдал новое распоряжение Намджун. — Что-то случилось? — заглянул в спальню помятый Юнги. — У Сокджина жар, и он не приходит в себя. Юнги взглянул на свернувшегося на кровати Сокджина. — Ты мерил температуру? — Нет еще. Намджун с трудом выдернул руку из хватки вокалиста и стал искать градусник в аптечке. — Позвони, наверное, менеджеру, — попросил он Шугу. — Хорошо. Юнги вышел из спальни, но тут же заскочил Чонгук с полотенцем в руках и тазиком воды. Намджун, поставив градусник, стал обтирать вспотевшего мокрого парня. — Кажется, ему становится хуже, — нервно произнес макнэ, сев на соседнюю койку. Намджун был согласен. Губы Сокджина медленно теряли краску, становясь неестественно бледными. Что это значило, Намджун не знал, но беспокойство усилилось. За стенкой раздался голоса Хосока и Тэхёна, которые пытались выяснить у Юнги, что за суета в общаге. Намджун испытывал смесь беспомощности и острого желания помочь, но ничего не мог сделать. Градусник показывал 39,5. В голове всплыл недавний репортаж из новостей про какую-то африканскую инфекцию, которая вызывала сильный жар и удушье. Господи, только не это… Намджун шумно выдохнул, стараясь взять себя в руки и не паниковать. — Гук, найди документы Сокджина. Быстро, — поднялся он на ноги и вышел из спальни, натыкаясь сразу на встревоженных мемберов. — Тэсон сказал, что выехал к нам вместе с врачом, — отчитался Юнги. — Как он? — стоя в одних пижамных штанах, спросил с тревогой Хосок. — Неважно. Думаю, нам надо вызывать «скорую». Помните, в новостях передавали про африканскую инфекцию? — Да. Тогда, мы возможно тоже заражены? Слова Юнги повисли в воздухе грозовой тучей. На лицах каждого застыл непередаваемый ужас от смертельной болезни, вакцину к которой еще не нашли. — Да, поэтому собирайтесь. Я вызову «скорую» для Сокджина, а мы поедем с менеджером следом, чтобы сразу принять меры, если инфекция начала распространяться. С собой возьмите паспорт и медицинскую страховку, — стараясь не упустить ничего важного, произнес Намджун. Ребята спорить не стали, сразу согласились с его планом и разбрелись. Намджун, нервно выдохнув, позвонил в службу спасения и обрисовал ситуацию. Вызов приняли и отнеслись к нему серьезно, пообещав прислать машину. — Хён, ему становится хуже, — едва не всхлипывая, вышел в коридор Чонгук. У него в руках было полотенце с кровавыми разводами. Черт!26 мая 4:00 АМ Общежитие BTS.
В квартире никогда не было такой роковой гнетущей тишины. Все боялись даже громко говорить, а количество народу явно превышало допустимый лимит. Приехала бригада врачей со «скорой помощи», менеджер с Ли Хёком, лечащим врачом из компании. Юнги прислушивался к голосам из спальни Сокджина и Чонгука, где Намджуна расспрашивали о произошедшем. Лидер уже не скрывал своей нервозности, его голос иногда срывался, а макнэ под дверью и вовсе сопли на кулак мотал, всегда слишком близко к сердцу принимая проблемы своих хёнов. Менеджер успокаивал его, заверяя, что все с Сокджином будет в порядке, но это мало помогало. Потому что у Сокджина кожа почти синего цвета и реакции — ноль. Санитары, изрядно наследив в коридоре, занесли носилки в квартиру. — Документы больного у кого? — У меня, — отозвался сиплым голосом Намджун. — Что с ним? — вклинился в разговор менеджер, обеспокоенно заглядывая в спальню с порога. Юнги слышал, как санитары слаженно и быстро перекладывали Сокджина на носилки. — Это Африканская лихорадка? — спросил Тэсон полушепотом, словно если не говорить этого громко, болезнь уйдет. — Пока не знаем. В Южной Корее пока не зарегистрированы подобные случаи. Нам надо его госпитализировать. Температуру не получается сбить обычными методами. Кто-то один может поехать с нами. — Я поеду! — почти выкрикнул Намджун, чем напугал всех собравшихся. — Я… эм… я поеду. Можно? — Хорошо. А я на своей машине отвезу остальных ребят, — решил менеджер. Сокджина на носилках вынесли из квартиры. Тэсон поторапливал остальных собираться и грузиться в другую машину. Хосок с Тэхёном уже были в коридоре, когда Юнги вдруг обнаружил, что одного не хватает. — А где Чимин? — уже обувшись, спросил он. — Он спал, когда приехала «скорая», — недоуменно ответил Хосок. — И вы не разбудили его? — на лице менеджера было неподдельное удивление. Юнги не мог вспомнить, чтобы в этой суматохе они пытались разбудить Чимина. Когда началась вся эта заварушка, парень крепко спал на своей кровати. — Я схожу за ним, — вызвался Юнги. — Дэбак, — шокировано выдохнул Тэсон. — Вас тут едва ли не в карантин отправляют, а он спит! — Простите… мы как-то забыли про него, — оправдывался Хосок. Юнги вернулся в их комнату. Чимин по-прежнему спал, отвернувшись к стенке и укрывшись одеялом с головой. Он частенько так спал, поэтому ничего странного не было, но червячок беспокойства подталкивал вперед. — Чимина, а ну вставай живо! — Юнги порывисто шагнул к кровати и откинул толстое одеяло. От увиденного сердце ухнуло в пятки. — Твою мать! — непроизвольно сорвалось с губ. Чимин лежал мертвенно-бледный, поджимая колени к груди, из его носа текла кровь. Юнги, мысленно обругав себя за то, что не додумался проверить младшего раньше, аккуратно, но быстро подхватил горячее тело парня на руки и стремительно покинул спальню. Чимин находился без сознания и напоминал труп. От страшных мыслей голова шла кругом. Когда Юнги выбежал в коридор, Тэхён, не сдержавшись, взвизгнул. — Быстрей! В больницу! — сходя с ума от волнения, Юнги больше не обращал внимания на шокированные лица мемберов с застывшим ужасом в глазах.