Магия любви

09:35 АМ Пригород Сеула

- Проваливай, тварь! — с яростным криком толкнул его отец прямо с крыльца. Намджун, не удержавшись, свалился на лужайку перед домом. — Намджун! — Сокджин бросился к нему. Кэти громко ревела, не зная, к кому бежать. — Педик, чтобы я больше тебя не видел на пороге своего дома! — орал отец. — Господин Ким, вы не так все поняли, — пытался объясниться Сокджин. Он выглядел таким испуганным и паникующим, что Намджуну стало еще больше неловко. — Ваш сын не виноват, он… — Замолчи! Слушать ничего не хочу! — Минхёк, прекрати, успокойся… — Одни извращенцы в вашей компании! Хочешь, чтобы все соседи смеялись надо мной?! — Господин Ким… — Минхёк, не кричи ты при ребенке. Кэти заревела громче. Сокджин притянул дочь к себе, закрывая ее ото всех. — Господин Ким, послушайте, все не так, как вы думаете, — снова попытался оправдаться Сокджин. — Убирайся из моего дома, шваль! — отец поднял руку, намереваясь ударить парня, но Намджун встал перед ним, перехватывая ладонь. — Ты можешь меня ударить, но его — не позволю, — достаточно тихо для человека, у которого внутри все взрывалось от ярости и гнева, произнес Намджун. Они с ненавистью сверлили друг друга взглядами, не желая уступать. — Защищаешь свою дрань? — Минхёк! — снова вступилась мать, пытаясь разнять родных. — Да тебе плевать на это! — не выдержал Намджун. — Ты возненавидел меня с тех пор, как я решил заняться музыкой. Но тебе не в чем было меня упрекнуть, потому что я добился успеха, да, отец? — под плач Кэти за спиной зло произнес он. — Сколько ты раз смеялся надо мной, когда мы не могли еще дебютировать? Я всего добился сам, отец! Сам! Своими руками, и ты не смеешь меня ни в чем упрекать! Хочешь знать, гей ли я? Да! Слышишь, да я целуюсь с мальчиками, как ты уже успел сегодня увидеть! Не нравится? А мне плевать! — Намджуни, — всхлипнула мать, не зная, на чью сторону вставать. — Проваливай! — жестко бросил отец. — С радостью! — выкрикнул Намджун ему в лицо, чувствуя, как предательски дрожат руки от скандала с отцом. Он всегда молчал. Никогда ему и слова против не говорил, молчал, когда он не верил в него, когда требовал бросить музыку и заняться нормальным делом. Но когда он с такой небрежностью стал поливать Сокджина грязью, даже не разобравшись в ситуации, вывело Намджуна из себя. — Идем, — схватив Сокджина за локоть, Намджун потянул его к воротам. — Джуни! — мать хотела сорваться следом за ним, но отец удержал ее. — Пускай проваливает! Не смей останавливать его, раз он такой взрослый, пускай в аду горит! Ноги педиков в моем доме не будет! Намджун вывел Сокджина за ворота. Он порывисто шел по тропинке, стараясь взять себя в руки и успокоиться, но кулаки все еще чесались, и хотелось вернуться назад и ударить отца. Он даже разбираться не стал, когда увидел их поцелуй с Сокджином. Он даже не посмотрел на ребенка, когда грубо вышвыривал из дома, будто преступников! Намджун остановился у автобусной остановки. Еще было рано, и в это время людей не было, иначе бы завтра полосы газет заполнились очередными кричащими заголовками о запятнавшей себя группе. — Прости, — виновато посмотрел он на Сокджина, который держал вздрагивающую и все еще плачущую дочку. — Это ты прости. Я не хотел, чтобы из-за меня у тебя были проблемы с родителями. Тебе нужно вернуться и объясниться с ними, — произнес Сокджин. — Уверен, твой отец остынет и все поймет. — У нас давно уже не лучшие отношения, — тяжело вздохнув, произнес Намджун. — Эй, котенок, сильно испугалась? — заглянул он в лицо девочки. — Папа хороший, — шмыгнув носом, она крепче сжала Сокджина за шею. — Конечно. Это мой папа плохой. Ты простишь меня? — Намджун всеми силами старался затолкать злость на отца глубже, чтобы успокоить ребенка. — Не плачь. Сокджин погладил дочку по спине. Намджун представил, как они выглядят со стороны на пустой остановке, растрепанные, голодные, едва успевшие проснуться, без теплой одежды, с ребенком на руках. У Сокджина в волосах перо от подушки, царапина на шее и рубашка неправильно застегнута. Он выглядел как одинокий, бездомный папаша, которого жизнь нисколько не жалела. Захотелось смеяться. Наверное, просто нервное, но Намджун не мог уже сдерживаться. — Что? — нахмурился Сокджин, не видя причин для веселья. — Черт, если тебя сейчас кто увидит из фанатов, даже не узнает, — хохотнул Намджун, убирая перо из волос парня. — Можно подумать, ты сейчас красавец писанный, — хмыкнул Сокджин. Сидеть на автобусной остановке не имело смысла, да и опасно было. Только вот с собой не было ни телефона, ни бумажника, поэтому оставалось слушать просыпающийся город и гадать, как скоро их заметят тут. Одинокая бабулька на другой стороне улицы косо на них посмотрела, но прошла мимо. Намджуну хотелось выдрать себе клок волос и заорать. Эта чертова черная полоса в их жизни вообще закончится? И надо было отцу зайти в его комнату именно в тот момент, когда он целовал Джина? Им и самим с утра было неловко, но проклятье не утихло от их вчерашнего безумия и требовало новой близости. А тут еще отец и скандал. — Вставай, — поднялся он со скамейки. — Идем. — Куда? — оживился Сокджин. — В общагу. — Намджун, меня выкинут из группы, как только увидят с Кэти. — А тут тебя не увидят? — Намджун развел руками, показывая, что они находятся на улице. — Никто тебя не выкинет из группы. Я не позволю это. Идем, хён. Нам все равно больше некуда податься. — Папочка, я есть хочу, — тихо и стеснительно произнесла малышка. — Вот видишь. Ребенок есть хочет. Пойдем. Выбора-то другого и не было, поэтому Сокджину пришлось согласиться. Они возвращались в общежитие около часа, петляя по полупустым улицам Сеула. Больше всех от этой пешей прогулки устала Кэти, поэтому часть пути ее нес Сокджин, а другую часть — Намджун. Он никогда особо не ладил с детьми, но с Кэти на удивление быстро подружился. Девочка была очаровательно милой, смышленой и болтливой. Этим она, бесспорно, пошла в отца. Сокджин обреченно плелся за ними, и совсем не спешил вернуться в общежитие. — Намджун, может, нам все-таки с Кэти вернуться к моей сестре? — предложил Сокджин, когда они, наконец-то, добрались до нужного района. — Ты же сказал, что она начала пить. С такой женщиной опасно оставлять ребенка, хён, — возразил Намджун, отчего-то забеспокоившись о девочке. — А мое появление с ней в общаге поставит крест на моей карьере. Чем я буду заниматься, когда меня выгонят? Намджун, я не смогу ее прокормить! Я ведь ничего не умею! — снова с вернувшимися паническими нотками произнес Сокджин. — Да и ребят подставим. Они, думаешь, обрадуются, что я притащил ребенка? — Я не хочу мешать папе, — сидя на руках у Намджуна, произнесла девочка на ухо. Рэперу хотелось стукнуть своего мембера по голове за то, что он, не подумав, заставляет свою дочь чувствовать себя обузой. — Хён, послушай. Разве мы не твоя семья? — остановившись, Намджун посмотрел в лицо волнующего Джина. Захотелось его обнять и успокоить. Поцеловать. Снова. И это уже ни фига не нормально. — Парни не станут осуждать. Мы через столько прошли уже, и сейчас нам нужно держаться вместе, чтобы все пережить и справиться с проблемами. Я же сказал, что разберусь с менеджером и директором, поэтому не думай об этом. И ты, малыш, — Намджун улыбнулся девочке. — Никому не будешь мешать, запомнила? А теперь, давайте, быстрее пойдем домой и поедим. Сокджина явно не успокоили его слова, но оставшуюся часть пути он шел молча, время от времени покусывая нижнюю губу. Добравшись до общаги, Намджун смело нажал на звонок. Дверь открыл Хосок. Вид у него был неважный. Растрепанный, с тенями под глазами, в растянутой майке и темных шортах он напоминал бомжа с улицы, но никак не айдола. Хосок сразу уставился на девочку, затем перевел взгляд на виновато мнущегося Сокджина и только тогда улыбнулся. — А что это за красавица тут у нас? — обратился Хосок к Кэти, когда они вошли в квартиру и закрыли за собой дверь. Девочка с любопытством захлопала ресницами, до мурашек напоминая Сокджина. — И как зовут нашу милашку? — Кэти. — А меня — Хоби. Из спальни Чимина вышел Тэхён, который выглядел не лучше Хосока. Увидев ребенка, Тэхён разве что рот не открыл от удивления. — Это моя дочь — Кэти, — сразу произнес Сокджин. — Дочь? — переспросил Тэхён, переводя взгляды с одного на другого. — Это из-за нее ты… — Кэти пока поживет с нами, — оборвал его Намджун, чтобы при ребенке не всплыло ничего лишнего. Незачем девочке знать, на что пошел Сокджин ради нее. — Знаешь этого парня? — вновь перехватил внимание ребенка Хосок, указывая на Тэхёна. — Ви, — засунув пальчик в рот, смущенно произнесла Кэти. Тэхён все еще ошарашено смотрел на них, словно никак не решался поверить в происходящее, но через минуту ступора, пока Хосок развлекал девочку, взлохматил себе волосы и обречено выдохнул. — Ты затискаешь ребенка. Вы завтракали? Кэти, хочешь кушать? — подошел Тэхён к ним ближе. — Пойдешь к дяде? Кэти повернулась к отцу, дождалась легкого кивка, и Намджун передал девочку Тэхёну. — Пойдем завтракать, да? Ты любишь хлопья? — Да. — Отлично. У Гуки целых две коробки осталось. Ты знаешь Чонгука? Тэхён повел девочку на кухню, ведя себя уже так, словно в новой жительнице не было ничего необычного. Намджун верил в парней, поэтому лишь облегченно перевел дыхание. — Прости, Хосок. Нам с ней некуда больше было пойти, и Намджун решил привести нас сюда. Если вы будете против, мы можем уйти, — произнес Сокджин. — Тебе нужно было сказать нам раньше о девочке, — упрекнул Хосок. — Но да что сделано, то сделано. Намджун решил все правильно. Разберемся, не парься, — улыбнувшись, он хлопнул Сокджина по плечу. — Спасибо. Хосок кивнул в ответ. — Как Чимин? — спросил Намджун, когда с объяснениями было покончено. Он был рад, что парни так спокойно восприняли новость об отцовстве старшего участника, но, к сожалению, это была не единственная их проблема. — Плохо, — улыбка сошла с лица Хосока. — Мы всю ночь с Тэ просидели у его кровати. — Юнги еще не вернулся? — Сокджин перевел удивленный взгляд на Намджуна. — Где он? — Я потом объясню, — устало ответил Намджун. — Что значит «потом объясню»? Где Юнги? Почему он бросил Чимина сейчас?! — возмутился Сокджин. — Хён, так надо было. Сокджин смотрел на него так, словно хотел целую лекцию о разумности происходящего закатить, но сказал лишь сухо: — Я к Чимину. — Нам нужно поговорить, — после ухода Сокджина, произнес Хосок предельно серьезно. — Поднимемся на крышу? Намджун кивнул, хотя больше всего сейчас хотелось свалиться куда-нибудь и уснуть так, что бы проснувшись, все вернулось на свои места. Они вдвоем вышли из квартиры и поднялись наверх. Старая дверь неприятно скрипнула, и их сразу обдало с ног до головы холодным ветром. Намджун поежился, но не отступил. Хосок вообще в одной майке, но даже бровью не повел, что настораживало. — У Чимина температура высокая, как в первый раз. Под утро он уже начал бредить, — начал он, развернувшись у парапета. — Шуга звонил? — Да. Он сказал, что будет к обеду. — Он нашел, что искал? — Не знаю. Об этом ничего не сказал. Мы в «скорую» не стали звонить, все равно они там ничем не помогут. — Юнги успеет приехать, — уверенно заявил Намджун. Он не рассматривал другие варианты. Юнги сделает всё возможное, чтобы спасти Чимина. Они знали это все. — Да. Да, наверное, — рассеяно ответил Хосок. — Что-то еще произошло? — видя его нервозность, спросил Намджун. — Я не знаю. Мне кажется, со мной что-то происходит, — нервно произнес Хосок, спрятав руки в карманы своих шорт. — В смысле? — Намджуна уже начинало пугать выражение лица парня, который выглядел сейчас так, будто ему сообщили, что он смертельно болен. — Мое отношение к Тэхёну… оно меняется, понимаешь? Я… черт, Намджун, у меня встает на него! Как это вообще возможно? Он же мой тонсэн, я никогда … это неправильно, ужасно неправильно. Одно дело поцелуи, но так… после вчерашнего. Намджун слушал его, а сам вспоминал свои «приключения» с Сокджином, отчего кровь хлынула вниз, туда, куда, в принципе, сейчас и не надо. — Ты меня слушаешь? — резко спросил Хосок, заметив его отсутствующий вид. — Мы с Сокджином вчера дрочили друг другу в ванной комнате, — сообщил Намджун. — При этом из нас двоих никто на парней до всей этой херни не засматривался. А сегодня с утра я готов был трахнуть его в родительском доме, но мой отец застал нас с ним за поцелуем и вышвырнул обоих из дома. Поэтому, Хоуп, я тебя прекрасно понимаю. Хосок застыл с ошарашенным лицом. — Я думаю, это все из-за проклятья, — произнес Намджун, чтобы успокоить взвинченного парня. — Да? — Сам посуди. До этого мы такими извращенцами не были, — хохотнул Намджун невесело. — Все началось после проклятья. Наверное, каким-то образом это стало влиять и на нас. Типа обратная реакция и все такое. Теперь нас стало тянуть к нашим носителям, или как их там называла Чансу. — И ты так легко смирился с этим? — Я думаю, это все пройдет после того, как проклятье спадет. И все вернется на свои места. Нет смысла сейчас терзать себя этими переживаниями. Ну, тянет нас к ним сейчас, так это не так плохо, ведь … нам все равно нужно будет с ними переспать. Хосок задумался. — Это сводит меня с ума, — произнес он, смотря вдаль. — Мы ничего другого сейчас не можем сделать. Будем сопротивляться — навредим им. Лучше быстрее со всем этим покончить и забыть. — Ты сможешь потом это просто забыть? Настала очередь Намджуна подумать. Сможет ли? А Сокджин? Тэхён и Чимин? Они смогут? Смогут перешагнуть через все и жить дальше с ними на одной территории, работать и видеть друг друга двадцать четыре часа в сутки? — Мы постараемся, Хосок. Все постараемся забыть это время, — убеждая в этом больше себя, чем друга, произнес Намджун.