Впилась занозой

«Влюбляйся в того, кто хочет тебя, кто будет ждать тебя. Кто будет понимать твое безумие, кто поможет тебе, и направит тебя, кто поддержит тебя, твою надежду. Влюбляйся в того, кто будет разговаривать с тобой, даже после ссоры. Влюбляйся в того, кто будет всегда скучать по тебе и будет хотеть быть с тобой. Но только не влюбляйся в тело или в лицо, или в идею быть любимым.» © М. Горький

      Нынешнее убежище одной из самых крупных преступных группировок выглядело не очень дружелюбно. Давно заброшенное здание не выделяло тех, кто прятался в нем, а лишь сливалось с их аурой. Неприятное место, там было отвратительно находиться, но выбора не было, пообещала — держи слово.       Гирика зашла в дверь, служившая основным входом, и огляделась. Никого, подозрительно. Но из мрака, отбрасываемого тенями и от отсутствия освещения, стали показываться представители Паука. Все отреагировали равнодушно на гостью, ведь они знали, с какой целью к ним пожаловал Хантер.       — Вы мне не интересны, буду разговаривать только с лидером, — заявила Гирика, стараясь не смотреть на окруживших ее преступников.       Ей не нравилось находится в подобном месте, но она пообещала помочь Мачи, а теперь приходится выкручиваться.       — Так вот как выглядит Сирена, — усмехнулся Куроро, показавшись из тени. В его руках была книга, которую он тут же захлопнул и, встав к Гирике в пол оборота, рукой предложил ей подойти к нему.       Разумеется, долго уговаривать Хантера не пришлось, Сирена моментально оказалась около представителя Пауков. Выполнить бы по быстрее миссию, думала девушка, чтобы не находиться в столь неприятном месте с опасными людьми. Все-таки в случае чего отбиться Гирика не сможет, вся банда преступников запросто могла бы разобраться с одним Хантером, но только если они уловят момент для нападения. А потому приходилось прислушиваться к каждому шороху и вглядываться в каждую деталь, ожидая подвоха.       — Я знаменитость среди преступников? — Фыркнула Сирена, скрестив руки на груди. — Так что вам требуется от Хантера? Я не убиваю.       Куроро наиграно посмеялся, будто Гирика очень смешно пошутила. Хотя он ждал подобной закрытости и недоверчивости от девушки. Они же всего лишь временные союзники.       — Нам нужен один артефакт, уж больно он ценен. Уж такая как ты должна была о нем слышать, это заколка, некогда принадлежащая настоящей сирене, — он сел на место, с которого поднялся и внимательно вгляделся в лицо Гирики.       — Та самая, которая увеличивает силу голоса у обладателя?       Куроро согласно кивнул. Его ожидания оправдались, — девушка была осведомлена об артефакте, который Пауки собирались добыть.       Заколка сирены — редкий артефакт, который увеличивал силы обладателя, правда, только голос, но зато в поединках данное умение помогало. У противника лопались барабанные перепонки, а в дальнейшем он погибал, стоило лишь что-то произнести с заколкой. Вот только, украшение для волос подчинялось не каждому, обычно это были музыкальные Хантеры или те, кто как-то связан с музыкой. Также артефакт находился в центральном музее и хорошо охранялся, и не продавался ни под каким предлогом, ибо считался слишком ценным для алчных богатеньких людей. Весьма странно, что Паукам понадобилась помощь Хантера, ведь они могли бы справиться с очередным грабежом самостоятельно. Или Мачи все-таки предложила Куроро кандидатуру Гирики, поэтому они и решили ее проверить?       — Прекрасно, — зевнула Сирена и оглядела остальных преступников, которые занимались своими делами, кроме Мачи, она следила за подругой и ожидала ее реакции. — Как много пойдет? Я привыкла работать одна.       — Пожалуй, я пойду с тобой, — Куроро поравнялся с Гирикой и окинул подчиненных взглядом. — Мачи тоже. Также Финкс и Шалнарк, остальные останутся.       — Тогда пусть последние останутся на страже, я сама достану артефакт, — встала в пол оборота Сирена, кивнув на мельтешащих внизу преступников. — Мачи будет подстраховывать.       — Уверена, что помощь не понадобится? Не боишься, что не справишься? — Лукаво заметил Куроро, слегка улыбнувшись, якобы проявляя дружелюбие, однако Гирика оставалась не падкой на эмоции.       — Боюсь, что вы мне помешаете, и все сорвется, — отозвалась она, взглянув на свои ручные часы. — Когда вы планируете начать? Мое время дорого.       Куроро хотел было что-то добавить, но Гирика не стала слушать дальше. Сирена успела отдалиться от лидера Пауков и уже направлялась к выходу по удивленные взгляды некоторых.       — Мачи, на пару слов, — позвала подругу та, и обе девушки покинули заброшенное здание.       Вечером этого же дня было решено действовать. Гирика несколько нервничала, потому что ей до этого момента не приходилось воровать артефакты, она вообще была порядочным Хантером, не крала ничего, не убивала. И как только она могла согласиться на просьбу Мачи помочь в ограблении? Может, потому что Мачи ее подруга? Пожалуй, да, это было единственным верным ответом. Но, если смотреть на происходящее с другой стороны, то это хороший способ, чтобы избежать общества Хисоки. Последнее время они стали очень близки, позволяют себе вольности, разговаривают по душам, фотографии совместные появились, а когда они вместе выходили на улицу и не в серьез издевались друг над другом, то некоторые прохожие говорили, что «эти двое так славно смотрятся вместе». Поэтому Гирика почти перестала показываться вместе с Хисокой, больно уж стыдно ей было перед ним и перед собой.       Вздохнув, Гирика вошла в здание музея, где и хранился артефакт. Музей пока не собирался закрываться, но и людей здесь было не много. А Пауки решили выкрасть заколку из-под носа охраны. Оглядываясь на Мачи, которая осталась снаружи, Сирена заметила, что та не волновалась и вообще чувствовала себя как рыба в воде, это еще больше напрягало Хантера. И как вышло, что преступница Мачи, выходец из метеорного квартала, подружилась с мирной и законопослушной Гирикой, являющемся Хантером уже довольно долгое время?       Найдя в одном из залов заколку, девушка не стала подходить близко к артефакту, а лишь просто осмотрела помещение. Повсюду были камеры и несколько людей в форме. Убрать их не составило бы труда, однако нужно было обойти все здание, чтобы успеть вовремя среагировать на охрану. План Гирике не особо нравился, но если быть точнее — не нравился вовсе. Она понятия не имела, как можно что-то стащить на виду. Но отступать было уже поздно. Обойдя все залы и связавшись с Мачи, Сирена, проходя мимо охранников и камер, тихо напевала усыпляющую мелодию, из-за чего все вырубалось. Финкс и Шалнарк, как и было уговорено, остались у входа, обезвредив всех. Правда, Гирика лишь закатила глаза и осталась недовольной, что они убили невиновных людей.       Из-за того, что к заколке невозможно было подойти, за дело взялась Мачи.       Артефакт находился в защитном стекле, а снаружи он был огорожен заграждением, но на полу виднелись иероглифы, которые не давали подойти ближе, как ни старайся.       Гирика присела и провела рукой по письменам и хмыкнула. Подобные записи ей приходилось видеть ранее, когда она немного путешествовала после расставания с Биски.       — Тебе что-то знакомо? — Подала голос Мачи, склонившись рядом с подругой.       — Немного, — отозвалась Гирика, водя пальцами по иероглифам, стараясь их прочитать. — Изучала раньше, но самой углубляться в основы этого языка достаточно трудно, поэтому не особо хорошо его знаю и понимаю.       — Поняла уже что-нибудь? — Поинтересовалась Мачи, уже готовая действовать, но Сирена лишь отрицательно покачала головой и вздохнула:       — Поняла только то, что это защитные письмена и пройти через них не удастся.       — И как быть? — Запал Мачи тут же пропал.       Гирика выпрямилась и повернулась к подруге:       — Думаю, твои нити из нэн пройдут, главное не повредить письмена. Ты знаешь, что делать.       Мачи хмыкнула и аккуратно при помощи нитей из нэн разбила защитное стекло. Осколки соскользнули вниз и упали на пол, создав ненужный шум. Девушки замерли и затаили дыхание, испугавшись, что сейчас все накроется медным тазом, но другого выхода не нашлось. Невозможно было достать заколку не разбив защиту. Недолго думая, Мачи схватила нитями артефакт и дернула на себя, а Гирика успела вовремя поймать вещицу.       — И это все? — Протянула она, разглядывая заколку. Предмет был цвета слоновой кости с пятью заостренными зубцами без каких-либо лишних украшений в виде стразов или драгоценностей, слегка потертый, но все равно он казался обычным и ничем не примечательным. — У вас все грабежи так скучно проходят? И кстати, где Куроро?       — Снаружи, ты же сама его прогнала, — цокнула Мачи. — Нет, просто тебе повезло не связываться с грязной работой.       — «Грязная работа»? Это та, которой занялись Финкс с Шалнарком? — поинтересовалась Гирика, отдав заколку Мачи, чтобы та ее прибрала.       — Можно и так сказать, — спрятала заколку. — Теперь уходим.       — Думаешь, мы сможем уйти незамеченными? — Спросила Сирена, опасаясь, как бы ее не записали в преступницы.       — После того, как всех убили? Конечно.       — Эх, не нравится мне ваша деятельность, — вздохнула Гирика.       — Вы хоть пользоваться этим умеете? — Терпение Гирики начало кончатся. Ее до ужаса раздражало, что никакого эффекта не происходило от того, кто берет заколку в руки и пытается с ней совладать. — Хотя можете не отвечать, я вижу, что нет.       — Самая умная, что ли? — Вспылил Увогин. Его тоже начало бесить, что все бесполезно. — А сама проверить не хочешь?       — Не дерзи мне, несчастный преступник, или чего-нибудь лишишься! Например, жизни! Поэтому закрой свое поддувало, и отдайте мне заколку, я сама во всем разберусь! — Повысила голос Гирика, окончательно сорвавшись.       Гирика выхватила заколку из рук Куроро, причем там быстро, что первые пару секунд он не понял, что произошло. Девушка прибрала волосы так, чтобы украшение можно было легко уместить среди прядей, и отошла настолько далеко, чтобы ее было трудно услышать. Зная про способности, которые может дать артефакт владельцу, Сирена шепотом начала напевать мелодию, не вкладывая в нее нэн. Куроро, который стоял тоже на другом конце здания, отчетливо услышал песню. Все присутствующие тоже ее услышали, но больше всех удивился лидер, так как до него начало доходить, как именно устроена заколка сирены.       — Я поняла фишку, — сняла заколку, но отдавать ее не стала. — Вы только сегодня зря время потратили. Для вас заколка бесполезна, она работает только у тех, кто имеет слух. Иными словами, вы должны относится к музыке, если не жить ею.       Такой вывод был более логичен. Гирика не отдала заколку Паукам, а решила вернуть ее. Да, она могла оставить столь мощный артефакт себе, но какой в этом смысл, если она может научиться такому же приему самостоятельно? И никакие усиления ей не нужны, она сама ходячий усилитель. Сирена ушла, желая по скорее избавиться от артефакта и от Пауков.       Прошло буквально несколько часов, как Гирика вернулась к себе. Нет, она не была уставшая, просто на входе на Арену среди толпы заметила Хисоку и кое-как проскочила мимо него незамеченной. Не хотелось ей попадаться ему на глаза, что-то ее смущало и тревожило. Сирена уже давно поняла, что начала что-то чувствовать к этому ненормальному фокуснику, и не сказать, что дружеские или товарищеские чувства. Это было нечто в разы глубже и серьезней, что и мучило.       Девушка стояла около окна и вглядывалась в свое отражение, что едва виднелось в стекле. Вид у нее был задумчивый, она все пыталась решить для себя насчет Хисоки и своего будущего. И это было крайне сложно. Почему-то Гирике казалось, что в одном варианте она что-то потеряет, а в другом приобретет. И она не могла понять, что из этого следует принять. Стоит ли оставлять чувства к Хисоке или лучше будет отказаться от всего и просто сбежать? Или отступать уже поздно? Черт, все эти размышления сделали из нее такую слабую девушку. Такую… обычную? Она даже рассмеялась своим мыслям, но тут же отдернула себя.       А если Хисока именно этого и добивался? Он же хотел заполучить ее доверие, но добился немного не тех результатов. Мучается ли он также, как и Гирика? Или ему наплевать? Хисоку же так трудно читать по эмоциям на лице, они часто фальшивые. Но постепенно эти «шифры» стало возможно разгадывать. Хотя то, как он стал смотреть на девушку, не скрылось от внимательного взгляда Сирены. Была какая-то зачарованность, и это тоже манило.       Гирика достала телефон и, открыв контакт Хисоки, замерла. Она сделала это уже почти рефлекторно. Но без него было так одиноко, что захотелось позвать этого ненормального. Пусть он будет позволять себе выходить за рамки дозволенного, Гирике начали нравится его действия, неосознанно девушка начала ими наслаждаться и не так остро реагировать, а Хисока и рад лишний раз коснуться Сирены. Его забавляла подобная игра — коснешься, и тут же колкость или шлепок по руке. Со стороны, и правда, как влюбленная парочка. Но так ли это?       Наконец набравшись смелости, Гирика написала Хисоке сообщение, чтобы он пришел. При отправке, она снова колебалась, правильно ли поступает. А если Хисока просто игрался с ней и ее чувствами? Сирена ведь еще так неопытна в амурных делах, не любила никогда, не целовалась. Для нее все это было в новинку, она словно изучала мир под другим углом, училась смотреть на мир по другому. Девушка снова стала смотреть в окно, кусая губы. Она решила действовать первой, Хисока все равно проявляет знаки внимания не в серьез. Может, теперь что-то изменится?       Гирика была в одиночестве недолго. Спустя пару минут в дверь постучали, отчего она напряглась. Хисока ли это был? Неужто он стучится, а не заходит как к себе?       Это действительно оказался он.       Хисока зашел внутрь и плотно закрыл за собой дверь. Его очень удивило пришедшее недавно сообщение от Гирики, поэтому он даже испугался, что ей угрожают. Она обернулась и еле заметно улыбнулась, теперь Фокусник испугался еще больше. Что-то показалось ему странным в поведении девушки, ее эмоции казались наигранными и неуверенными. Хисока подошел к Гирике и взял ее лицо в руки, вглядываясь в ее глаза. По крайней мере, он убедился, что она трезвая.       — Ты чего? — Захлопав в непонятках глазами, спросила девушка.       — Тебя хотел спросить.       Гирика вздохнула и мягко убрала руки Хисоки от своего лица. Отвела взгляд в сторону, будто собирая всю решимость, что у нее была, и вновь подняла глаза. Сирена взяла его за руки, а затем повела выше, нежно касаясь его кожи подушечками пальцев. Хисока опешил от подобных действий. Уж от кого-кого, но от Гирики он такого не ожидал. Ему стало плохо и невыносимо душно, все было почти как в том сне. Конечно, он хотел бы повторить сон наяву, но девушка бы никогда не согласилась на что-то вроде этого, а теперь она сама идет навстречу! Что-то пошло не по плану. Она будто дразнила его, делая ему только хуже. Все мышцы на теле Фокусника напряглись, а дыхание участилось. Такими темпами он перестанет себя сдерживать, но Хисока бы не хотел делать ей больно или заставлять тоже что-то делать против ее воли. Она же ему… дорога? Они стали такими обычными друг с другом.       Но тогда этим можно объяснить, почему их так тянет друг к другу?       Хисока решил взять инициативу в свои руки, резко притянув Гирику к себе и, взяв ее лицо в руки, впившись в ее губы жарким поцелуем. Терпеть уже не было сил. Он хотел ее. Хотел делать с ней то, чего еще никто не делал. Хотел, чтобы утром она краснела только об одном воспоминании о том, что было этой ночью. Хотя ее тело — не первый пункт в списке того, чем он так яростно желал обладать. Хисока хотел ее душу, ее сердце, ее мысли, всю ее без остатка, включая ее проблемы и фобии, болезни и странности. Хотел быть центром ее Вселенной. Знать каждую секунду, что Гирика думает о нем, нуждается в нем, как в кислороде. Быть для нее наркотиком, без которого она не сможет жить. Чтобы нити, связывающие их, завязывались в такие узлы, что ни развязать, ни разрезать.       Гирика стала неуверенно отвечать на поцелуй, пока Хисока не переключился на ее шею, кусая и посасывая место укусов, затем ключицы. Но одежда помешала, но это и помогло Хисоке опомниться. Он взглянул на раскрасневшееся лицо девушки, но та кивнула, подцепив пальцем и его верхнюю одежду. Долго уговаривать не пришлось, Хисока рывком снял верхушку с Гирики и подхватил на руки.       Уже оказавшись на кровати, оба исследовали тела друг друга руками и губами. Они сливались друг в друге, им было наплевать на все. Сегодня существовали только эти двое. Их страстное желание обладать друг другом, их горячие поцелуи, приглушенные стоны и царапины.       Хисока получил свои заслуженные царапины на спине и руках, девичьи стоны, что казались ему сладостной мелодией. А Гирика получила взамен — гамму новых ощущений и удовольствия. Она искусала себе все губы, когда старалась сдерживаться, но Хисока целовал ее с каждым разом все настойчивей и настойчивей, не давая ей делать себе больно. Они оба губами оставляли на шеях друг друга красные отметины, давая понять, что теперь они принадлежат друг другу.       Гирика — Хисоке, а Хисока — Гирике.       Оба запомнили эту ночь надолго, если не навсегда.