Бобровьи страданья

Сегодня идет 28 день, как мне в категоричной форме запретили покидать территорию нашего дома и выходить в деревню, и 5 день, как я начала копать подкоп на волю. Ладно, возможно я слишком сильно сгущаю краски, но меня дико напрягало то, что за 4 года я так и не узнала, в каком селении нахожусь. Единственное, что известно точно, это одна из великих деревень, но вот какая именно не понятно (Суна исключается по причине того, что живем мы явно не в пустыне, как и Кумо, которая расположена в горах), мои домашние проявляют просто чудеса конспирации. Особенно в этом деле отличился папа — за все время я его еще ни разу не видела в рабочей одежде, хотя он совершенно точно работает где-то в деревне и является шиноби: мне как-то удалось подслушать его разговор с дядей Фудо, где второй в своей обычной шутливой манере похвалил его технику боя, добавив, что он остался все такой же медленной черепашкой. Вот вроде и похвалил, а вроде и нет. Подкоп было решено копать в самой дальней части сада за кустом лохматого рододендрона, который очень удачно прятал меня от ненужных глаз. И вот, вооружившись садовой лопаткой, которую я утащила из общей кучи садовой утвари, которая была у нас больше для виду (цветущая в самый разгар бесснежной теплой зимы сакура вызвала у меня целый фонтан вопросов, так что мама призналась, что весь сад утыкан печатями, благодаря которым он цветет круглый год), я потихоньку начала свое грязное дело. Можно было бы конечно так не извращаться и попытаться спросить об этом напрямую у родителей, но я боялась, что очень жестко спалюсь. Согласитесь, услышать из уст четырех летнего ребенка вопрос из серии: «Извините, а вы не подскажите, в какой великой деревне мы сейчас находимся?» — было бы очень странно, учитывая, что дети обычно о таком не задумываются. Вот и я, решив, что палиться мне еще рано, решила поиграть в шпиона и поэтому во время всеобщих семейных собраний за ужином сидела развесив уши, надеясь выцепить из беседы знакомые названия. Основная часть бесед велась предсказуемо, о делах клановых. Наша семья, хоть и считалась отщепенцами от основного костяка, имела большой вес по большей части из-за меня, наследницы. Вообще, из курса истории нашей семьи, которую бабушка рассказывала мне перед сном вместо сказок, могу сказать, что последние двадцать лет нам дико не везло. Пережив два нападения, в результате которых клан знатно проредили и разграбили, на последнем общем совете было принято решение разделиться и сильно не отсвечивать, чтобы восстановить силы и вновь объединиться. Так и разбежались все, кто куда, как тараканы, а наша семья так еще и фамилию подставную взяла, хотя наш цвет волос прямо кричал о нашем происхождении. Самое большое поселение, семей пять, вместе с семьей главы клана, располагалось где-то на территории страны Молнии, и вот там судя по всему и разворачивалась вся драма. Чем в этот раз была недовольна Каэдэ-сан я не знала, но судя по тому, как скисло лицо бабушки после того, как посыльная сова доставила послание и то, что после него она спешно куда-то ушла из деревни в сопровождении Фудо-сана, все было не очень хорошо. Из новенького — Хикару, которого, к слову, как и меня тоже никуда за территорию нашего поместья не отпускали, начали тренировать. Обучением в основном занимался Фудо, но в его отсутствии в деревне (он частенько куда-то уходил) брательником занимался мой папа. Я лишний раз не отсвечивала, чтобы и меня не припахали делать зарядку и наматывать круги по всему периметру сада (а он у нас большой), но судя по тому, какие взгляды на меня иногда бросает мама, долго бездельничать мне не дадут. Пока же она занималась тем, что учила меня писать, читать, считать и, вишенкой сверху, основе каллиграфии, на которой я регулярно умудрилась извозиться тушью и запачкать свою одежду. После первого неудачного опыта, где я умудрилась изгадить свое домашнее шелковое ханьфу (маму тогда удар чуть не хватил, ткань была дорогая, а тушь, зараза, въедчивая), мой гардероб все же пополнился простой одеждой и двумя новыми парами стандартной обуви шиноби. Обувка, на поверку, оказалась жутко удобной. Второй по значимости вопрос, помимо моего нынешнего местонахождения, это, конечно же, вопрос времени. Может я родилась в сестринской вселенной, очень похожей на вселенную Наруто? И если я действительно родилась во вселенной Наруто, то когда? Во времена правления Хаширамы, или же многим позже, когда правление Наруто уже давно вошло в историю? Или же, по закону любого фанфика про попаданок, а именно ею я себя иногда и ощущаю, хотя родилась в этом мире на вполне законных правах, меня угораздило переродиться в его же поколении, когда весь мир постепенно катиться в ебеня? Третий вариант выглядит привлекательным, но он сулит столько геморроя, что даже думая об этом, я чувствую, как охереваю от происходящего. Боженька, пожалуйста, пусть удача сегодня будет на моей стороне. Самое сложное в копании подкопа — это не попасться на поличном. Хорошенько подумав, я решила копать вечером, где-то с четырех до шести, когда все взрослые отсутствовали дома: отец пропадал на работе, бабушка, которая и занималась присмотром за детьми, отсутствовала в деревне, как и Фудо-сан, а мама с тетей были заняты открытием ателье, так что время было идеальным. Хикару мою задумку понял, принял и оценил, но помогать не торопился (да и я не просила), лишь предупреждая меня, когда до шести остается меньше получасу, чтобы я успела спрятать все улики и привести в себя порядок. Подкоп вышел не глубоким и длинным, и мне потребовалось некоторое время, чтобы переползти за другую сторону стенки и наконец-то попасть на территорию деревни. Дом находился в спокойном спальном районе, в дали от оживленных улиц деревеньки, и примыкал аккурат к одному из парков, по которому гуляли редкие прохожие. Свой путь я держала в сторону оживленных улиц, где я уже точно пойму где нахожусь. Передвигалась я короткими перебежками через кусты рядом с одной единственной дорогой, опасаясь по пути наткнуться на кого-то из родни, и чувствовала себя настоящим ниндзя, не меньше. Если я сейчас провалюсь и меня поймают, простым лишением десерта я не отделаюсь, меня как минимум выпорют, а ремни я еще с прошлой жизни не люблю. Вот и приходилось извращаться. Небольшая выложенная плиткой дорожка очень скоро вывела меня из лесопарковой зоны в городскую черту, и уже видя первые архитектурные шедевры, я поняла где именно мне повезло переродиться. Коноха. И почему я ни капли не удивлена? Людей на улице было немного, рядом с ларьками стояли несколько шиноби в типичной форме и с характерной металлической нашивкой на плече, стая собак гоняла по улице кота, который что-то истошно вопил, а по крышам иногда прыгали люди. Немного подумав, я двинулась предположительно к центру деревни — не поверю, что в Конохе, пока не увижу монумент. Да и к тому же, по нему можно легко понять, в какой временной промежуток я попала. На маленькую девочку в грязном комбинезоне никто не обращал внимание, да и кому я сдалась, время вечернее, все по домам торопятся. Далеко отходить я не планировала, так, чуть-чуть вперед пройти, с меня станется, сделаю еще где-нибудь поворот не туда, заблужусь, а так и по деревне прогуляюсь и монумент может быть увижу. План был предельно прост и понятен — идем по прямой, никуда не сворачиваем, если понимаем, что ничего путного не увидим сегодня, разворачиваемся и чешем обратно к хате, глядишь родители не спалят про вылазку и все обойдется. Что же может пойти не так? ДА ВСЕ! Тот момент, когда я все же затупила и сделала поворот не туда, я благополучно прошляпила, раззявив рот и во всю вертя башкой в разные стороны, в какой-то момент осознав, что не помню откуда пришла. Все дома внезапно стали похожими, словно выполненными под копирку, и я просто встала посреди улицы, растерянно смотря по сторонам, стараясь найти хоть какой-нибудь знакомый ориентир. Уууу, вот скажите, как можно быть такой дурой? Ведь говорила же себе, далеко не отходим, никуда не сворачиваем, но нет, я же не могла обойтись без приключений. Проникнувшись своей собственной ущербностью, я отползла к ближайшей лавочке и там уже бессовестно разревелась, размазывая слезы и сопли по щекам (я маленькая потерявшаяся четырехлетняя девочка, мне можно). Меня же дома убьюююююююют, потом воскресят и опять убьююююют. Вот и сидела я, одна одинешенька и плакала, а солнце все медленнее опускалось к горизонту, окрашивая небо в оранжевые тона. И чем темнее становилось на улице, тем призрачнее становились мои надежды на то, что я найду дорогу обратно, поэтому, когда рядом со мной раздался обеспокоенный мальчишечий голос, я не сразу поняла, что обращаются ко мне. Когда я все же соизволила поднять глаза, и встретиться взглядом с мальчишкой, которого мой мозг моментально опознал как Итачи Учиху, я разревелась еще громче, давя на жалость. — Эй, эй, — мягко позвал он, опуская брата на землю (до этого он обезьянкой болтался у него на спине), наклоняясь на уровень моих глаз с мягкой располагающей улыбкой на лице, — Что случилось? — Я. у-у-у... вышла на улицу… хы-ы-ы.... и вооооот… — шмыгая носом, я пыталась внятно сформулировать все, что сегодня произошло со мной из-за моей же тупости. Выходило паршиво. Итачи видимо тоже это понял и решил все взять в свои руки. — Меня зовут Итачи, а это мой брат Саске, — он кивком головы указал на черноволосого пацаненка, немногим старше меня (а то я ваш дуэт с первого взгляда и не узнала), который смущенно выглядывал из-за его спины. — А как зовут тебя? — Саюри, -тихо проговорила я, унимая рыдания, во все глаза рассматривая старшего из братьев. Было странно вот так сидеть и смотреть на Итачи, такого юного, такого… ребенка, который уже столь многое повидал в своей жизни. Он был очень похож на Саске, того ребенка-Саске, которого я видела когда-то с экрана ноутбука: такой же светлокожий, с тонким носом и черными обсидиановыми глазами, слишком взрослыми для такого юного лица. Если бы не черные полоски у глаз, которые уже начали проявляться, я бы их даже перепутала. Хорош, скотиняка этакий, даже в детстве. Вышеназванный чиби-Саске (серьезно, он от своей взрослой версии, которую я помнила по аниме, отличался разве что ростом и степенью угрюмости морды) робко выглядывал у него из-за спины, во все глаза смотря на чумазую и сопливую меня. В его взгляде не было ни отрешенности, ни всей той агрессии и ненависти, которой он будет переполнен в будущем благодаря своему брату, который сейчас тепло улыбался мне, лишь чистое детское любопытство и непоседливость. Мне хотелось встать и затискать его в объятиях, до того светлым и милым он казался, да боюсь меня неправильно поймут. Заметив мое внимание, будущий мститель стушевался и отвел взгляд, смешно надув губы и вызывая у меня улыбку. Скажи мне кто сейчас, что этот милаш станет помешанным мстителем и одним из самых сильнейших шиноби своего времени, я бы не поверила. Черный лохматый котенок, да, но никак не мститель-убийца. — Саюри-чан, ты помнишь где живешь? — заметив, что я успокоилась, Итачи мягко продолжил допрос. Я, с чистой совестью, выдала все, что помню: лесопарк, выложенная плиткой дорога, парк и высокий белый каменный забор. Он внимательно все выслушал, всякий раз кивая, когда я перечисляла очередной пункт. — Твои родители должно быть сильно волнуются, пойдем, мы проводим тебя домой. — Проговорил он, в приглашающем жесте подставляя ладошку. Идти по улице вцепившись в ладошку Итачи было неловко. Может дело было в детской скромности, но моя природная наглость вдруг дала сбой, так что весь путь я в кулачке мяла ткань комбинезона, иногда отвечая на вопросы Итачи, который пытался отвлечь меня беседой. С другой стороны, недовольно сопел Саске, которому не нравилось, что все внимание его любимого аники достается мне. Я бы даже позлорадствовала на этот счет, если бы не была так вымотана морально и физически: этот день выпил у меня все соки и единственное, чего я хотела всей душой — это дойти домой. И плевать на наказание, я облажалась, так что оно заслуженно. — Саюри! — раздался облегченный оклик с крыши соседнего здания и буквально через секунду и напротив нас приземлилась моя мама, одетая в непривычно просто — в штаны и тунику. Вместо аккуратно уложенных волос небрежный пучок, след от земли на щеке, но ее кажется это нисколечко не беспокоило, ее глаза обеспокоенно бегали по моей фигуре, ища хоть малейшие ранки. Едва завидев ее я тут же разревелась и хотела с разбегу обнять, но меня остановила рука Итачи, который мягко припредержал меня за плечо. — Осторожнее, это клон, — проговорил он, получив утвердительный кивок от, как оказалось, клона моей матери, — ты можешь его развеять, если сильно его ударишь. — добавил он, а затем с теплой улыбкой, подтолкнул в сторону мамы, призывая к действию. Помня его слова, я уже спокойно подошла к клону моей мамы, аккуратно обнимая ее ноги и пряча свое лицо. — Спасибо тебе, Итачи-кун, и тебе, Саске-кун, за то, что нашли Саюри. — а затем уже тише, обращаясь только ко мне, — Глупенькая, зачем же ты убежала на улицу? Да потому что дура твоя дочь, вот почему. К сожалению, так ответить я не могла, поэтому я сделала то, что в моем понимании делает любой ребенок, когда не знает, что делать. Если говорить проще, я заплакала чуть сильнее, чем плакала до этого. На этом наш диалог закончился — потрепав меня по макушке, моя мама распрощалась с братцами-кроликами (читай братцы-Учихи), пообещав заглянуть к ним в гости (наши семьи знакомы?), а затем, крепко зажав мою ладошку, повела домой. А дом стоял на ушах. Как оказалось, мой побег заметили далеко не сразу, Хикару, который хоть и был в курсе моих махинаций, был товарищем верным и поэтому врал взрослым с чистой совестью — мои домашние были уверенны, что я сплю в своей комнате. И именно Хикару и поднял панику, когда понял, что пропадаю я слишком долго. Клон моей мамы передал меня в руки моей тети, которая осталась дома вместе с Хикару (судя по покрасневшим глазам, ему уже успело прилететь), а затем, как и клон отца, развеялась, передавая информацию оригиналу. Все домашние были в сборе как раз в тот момент, когда после тщательного осмотра, меня уже за руку повели в ванную, где оставили один на один с зеркалом. На меня смотрело чумазое нечто: кончик носа и щеки в земле, огромные покрасневшие бирюзовые глаза на половину лица. Теперь понятно, чего это Саске меня так рассматривал — я сейчас была больше на поросенка похожа, чем на девочку. Встреча с братцами Учихами дала мне, как и необходимые ответы, так и новую пищу для размышлений. Ну что ж, перво-наперво, поздравляю саму себя — я в Конохе! И да, походу, я одногодка Саске. Та-да! Дайте мне шампанского! А лучше сразу яду.