***
Хозяин небольшой кофейни жил уже очень долго. Настолько долго, что умел видеть то, что недоступно остальным. Он видел не только лица и эмоции на этих лицах, он видел чувства, а иногда даже судьбы. Почему его заинтересовал именно этот европеец, хозяин не знал, но привык доверять сигналам своего старого, но такого чуткого мозга. А может, и не мозга, может, он владел неким тайным знанием, о котором и сам едва догадывался. Хозяин лично проводил этого рыжеволосого европейца в заднюю комнату кофейни, а через минуту поставил перед ним чашку чёрного как смоль, густого и ароматного кофе. Тот отхлебнул обжигающей жидкости и зажмурился от удовольствия. И сразу стало понятно, что он ещё совсем молод. Молод и беспечен. Но через несколько секунд молодой человек словно надел маску. Губы сложились в жёсткую линию, глаза стали холодными и безразличными. Примерно через полчаса высокая красивая женщина вошла в кофейню и прямиком направилась в ту же комнату, где уже сидел рыжий европеец. Хозяин понял: именно её тот и ждал. Но был ли рад он её видеть? Казалось, что нет. О чём говорила эта странная парочка — хозяин не слышал, но, когда увидел их вместе, на минуту удивился причудливости эмоций и чувств, исходящих от этих людей. Ненависть, похоть, недоверие и снова похоть. И странная, болезненная страсть. Эрика подняла на Алекса глаза: — Я хочу тебе что-то сказать, Алекс… — Эрика, не стоит, не надо портить момент, — Алекс устало вздохнул. Но Эрика, словно не слыша его, продолжила говорить, негромко, но очень искренне: — Я не буду врать и морочить голову, я слишком устала от этого. Я не буду тебя уговаривать и дурачить, не бойся, малыш. Представь, у меня тоже есть чувства, боль и сомнения, и мне ими не с кем поделиться… Этот мир создан мужчинами и для мужчин. Женщина, конечно, может достичь многого и не зависеть ни от кошелька, ни от члена, но я родилась с другой кармой. Я годами выбиралась из нищеты, в которой появилась на свет. Я была красивой, но наивной и доброй девочкой и мечтала о счастье и любви, как и все хорошие девочки. Но во мне видели лишь хорошенькую куклу, красивое тело, и никто не подумал, что я человек, а не игрушка для перекормленных впечатлениями самцов… Сколько раз меня предали и обманули, прежде чем я стала стервой, такой, какая я сейчас, — тебе лучше не знать. Да, я поумнела, со временем, не сразу. Я стала змеей, которая вползает мужчине в душу и в кошелек, я научилась управлять не только их оргазмами, но и мыслями. Я ненавидела саму себя, этих потных стариков, но виртуозно играла ими. Я улыбалась и брала то, что хотела. Вероятно, это мой талант… Мне жаль, что я причинила тебе боль, что подставила тебя. Это было неправильно, на эмоциях, от страха и паники. Мой покойный муж был той ещё скотиной, это не оправдывает меня, да, я это понимаю. Но я прошу прощения, хотя и понимаю, как это глупо звучит. Странно, но именно ты, милый и хороший мальчик, заставил меня задуматься о том, что дальше так жить нельзя — я или сойду с ума и закончу жизнь в психушке, или сотворю что-то совсем мерзкое. Что мне пора остановиться. Эрика грустно усмехнулась, глядя отсутствующим взглядом, будто погрузившись в созерцание самой себя. Алекс был ошарашен. Не только слова были другими, будто их говорила не Эрика, привычная веселая и циничная Эрика — перед ним сидела уставшая женщина, у которой были грустные глаза и честное лицо. Он молчал, и пауза становилась трудной. Эрика собралась и продолжила, почти через силу: — Орлов — очень страшный человек. Я не борец со злом, я сама зло в какой-то степени, но этот человек превзошел всех, кого я знала раньше, в своем скотстве и мерзости. И это — мой последний проект. Я попытаюсь сделать так, чтобы он никому больше не причинил боли. А деньги — это мой маленький бонус. Я собираюсь исчезнуть. Если меня не обманут, получу иммунитет, вернусь в Америку и поселюсь где-нибудь в глуши. Маленький домик с садом и розами, собака, пара детишек. На этих словах Алекс удивлённо вскинул голову: Эрика говорит про детей?! Нет, наверное, ему послышалось. Он недоверчиво покачал головой. Эрика накрыла его руку своей ладонью. Алекс дёрнулся от её прикосновения, но руку не отнял. А Эрика заглянула ему в глаза и лукаво улыбнулась: — Алекс, ты хочешь пару рыженьких очаровательных малышей? Да, это предложение, я зову тебя с собой. Лукавство тут же погасло, сменившись грустью. Ласковой и тихой. — Но должна предупредить, что собираюсь изменить лицо, я не желаю, чтобы меня кто-то случайно узнал. Да и видеть это лицо больше не могу… Не отвечай сейчас, подумай. Мы с тобой плохо начали, но получили шанс все переиграть. Мы так идеально подходим друг другу в постели, и я восхищаюсь тобой: ты сильный, ты так возмужал. Я восхищаюсь твоим умом, тем достоинством, с которым ты выносил все неприятности… И я знаю, что тебя ко мне тянет. Я вижу это, — тонкие холодные пальцы сжали ладонь Алекса со страстью и нежностью. — Я могу быть другой, Алекс. Я давно другая внутри… Если ничего не получится, ты всегда сможешь уйти, ты еще так молод, успеешь найти то, чего захочет твое сердце. Но сейчас между нами есть нечто, что так жаль терять. Я знаю, как редко встречаются в жизни сильные чувства, а я испытываю к тебе именно такое. И вижу, что и ты далеко не безразличен ко мне. Игры закончились. Подумай, милый… У нас может получиться. Алекс не знал, что и думать, он был растерян и поражён. Эрика умела говорить, это он знал. Но сейчас… Это не было похоже на отрепетированную речь. Эрика повторялась, говорила одно и то же, сумбурно и временами непонятно. Но именно это заставляло Алекса верить ей, именно это делало Эрику по-настоящему живой. Алекс почти растрогался. Растрогаться до слез мешало удивление и некоторый шок от услышанного. А ещё крохотный противный червячок внутри, который не позволял ему потерять голову, как моряку, услышавшему пение сирены. Алекс откашлялся, но голос все равно был низким и хриплым: — Интересный бизнес-план. Я подумаю, если ты так настаиваешь. Можно уточнить? А твой друг и Серый как вписываются в эту схему? — Это их жизнь, и не мне решать, что и как будет дальше. Мой друг, как ты тактично выразился, просто испорченный мальчик, его, как и меня, таким сделали. Глупая программа, которую он мечтает изменить. Ты действительно не видишь, как он смотрит на Сергея? — Что?! Анвар и Серый? Да никогда! — Алекс поперхнулся от одной мысли, что его Серый и этот… хм… друг могут… того… Бр-р… — Боже, какой ты еще ребенок, — Эрика грустно улыбнулась. — При чем тут его член? Он мечтает быть похожим на Сергея, завидует его силе и… другой программе. Ему просто не повезло, он устал среди людей, испорченных и порочных. Он еще совсем мальчик, и у него есть время стать другим, найди он такую возможность. Ты думал, что твой Серый так и будет всегда рядом? Спасать, вытаскивать из проблем, заботиться о тебе? Как, скажи, как себя чувствовал бы ты, если бы жил среди киборгов, один, без контактов и поддержки собратьев? Звучит странно, но они, такие разные киборги, ближе друг к другу, чем к нам. Это грустно, всегда грустно терять кого-то, к кому прирос, но настанет время — и они уйдут в свой мир. И очень эгоистично и неправильно пытаться удержать их рядом просто потому, что нам так удобно. Алекс потрясённо молчал. Всё услышанное не укладывалось ни в одну из его моделей мира, ломало всё, что он считал незыблемым и само собой разумеющимся. Хотя… Ведь и правда, Серому было бы лучше с таким же киборгом. Не с Алексом. Не похожие ли мысли Алекс так упорно гнал от себя? Может, его возмутили слова Эрики потому, что они правда?! Во всяком случае что-то, очень похожее на правду. И он сам… Не этого ли он хотел на самом деле? Это было что-то очень запретное, но такое желанное. То, о чём он даже боялся мечтать… Неужели это правда?! Он поднял на Эрику глаза: по её щекам текли слёзы, которые она даже не пыталась сдержать или скрыть. Алекс тяжело вздохнул, вынул из кармана носовой платок, бережно промокнул мокрые дорожки и обнял женщину за плечи. — Ну, ну, перестань… Покраснеет нос, потечёт тушь… ты станешь некрасивой и опухшей… — он гладил ее по голове, как маленькую девочку, ему от души было жаль её сейчас. Как-то вылетели из головы все её выкрутасы, часы, проведённые в полицейском участке и в подвале, где его запер Анвар, долгие бессонные ночи, его разбитое сердце, бедная глупенькая девочка Стелла и неплохой Льюис Эванс. Эрика некрасиво шмыгнула носом и подняла на Алекса чуть покрасневшие глаза: — Алекс, милый, я понимаю, у тебя нет причин мне доверять. Я готова пойти на любые уступки. Я согласна, чтобы всё было по-твоему. Ты решаешь всё: как нам быть, кого брать с собой, куда ехать. Мне страшно, но я верю тебе. Ты стал таким мужественным и сильным. Ты всё сделаешь правильно, я знаю. Алекс прижал Эрику к груди, закрыл глаза и зарылся носом в ее роскошные волосы. — Конечно, верь мне, всё будет хорошо. Ещё через полчаса рыжий молодой европеец покинул кофейню. Он был хмур и задумчив, поперечная морщина прорезала его высокий лоб. Сейчас он выглядел гораздо старше своих лет. Хозяину, который многое повидал на своём веку, на секунду показалось, что он видит печать на лице этого молодого мужчины. Ту самую печать, с которой долго не живут. Он покачал головой и лично понёс чашку шоколада женщине. Та приветливо улыбнулась старому арабу, подхватила хрупкую чашечку тонкими пальцами, подула на густую жидкость, по-детски вытянув губы трубочкой, и довольно зажмурилась. Женщина выглядела счастливой, довольной и странно сытой. Как гадюка, только что сожравшая мышонка.Глава 13
29 октября 2017 г. в 19:52
Алекс посмотрел на Серого и прошелестел одними губами:
— Переигрываешь…
Серый недовольно засопел. Тоже мне, Станиславский нашёлся. Он вообще-то не актёр какого-нибудь погорелого театра, а боевой киборг.
Серый шагнул к Алексу ближе, держа в руках волшебный подарок Саги, и аккуратно провёл прибором вдоль тела Алекса, старательно сканируя каждую складку одежды. Сначала по пиджаку, внешним и внутренним карманам, потом по брюкам, чуть задержав руку возле пятой точки Алекса. На панели беззвучно мигнула красная лампочка. В заднем кармане джинсов явно было прослушивающее устройство. Серый удовлетворённо кивнул. Положа руку на сердце, он был бы даже разочарован, не найди они у Алекса «жучков». Ну, хотя бы одного. Впрочем, глупо было бы надеяться, что Эрика и Анвар одним «жучком» и ограничатся. Серый скрупулёзно продолжил сканирование, не прекращая громко возмущаться. Ну, не зря же люди старались, микрофончики Алексу подкидывали, пусть послушают, порадуются.
— Ну, и где ты был всю ночь?! — Серый добавил в голос истеричных ноток, скопированных у Анвара.
Алекс высокомерно, почти агрессивно протянул:
— Гулял, не мог уснуть… А что, нельзя?! Воздух тут великолепен…
Серый кивком отметил второй найденный «жучок» и продолжил осмотр, жестом показывая, чтобы Алекс разулся.
— Гулял? Ну-ну… Смотри, как бы тебе ноги при таких прогулках не вырвали. Не беги потом ко мне жаловаться!
Алекс скинул кроссовки и подвинул их ближе к Серому, а сам плюхнулся прямо на пол и заразительно зевнул.
— Ладно, хватит ворчать, я не маленький ребёнок, а ты не моя нянька… Пошёл я, поваляюсь… Умучился что-то, гулявши.
Серый закончил со сканированием и махнул Алексу рукой, мол, проваливай спать, Казанова.
Алекс, не переставая зевать, стянул джинсы, довольно небрежно бросил их на диван, так, что «жучок» вывалился из кармана, и потопал наверх, не забыв по дороге от души наступить на крохотный приборчик и даже слегка провернуться на нём. Бедолажка не выдержал такого грубого обращения, придушено пискнул под пяткой Алекса и приказал долго жить. Второй жучок парни оставили нетронутым. Он так и остался в правом кроссовке Алекса. А сам кроссовок вместе со своей парой — в прихожей. Не зря же Серый не разрешал ходить по дому в уличной обуви!
Алекс продрых до обеда, и то — не сам проснулся, а Серый разбудил, решив, что пора и честь знать. Серый видел: физическое состояние у друга более чем неплохое, но вот эмоциональный фон ему совсем не нравился. Алекс был задумчив и явно чем-то удручён. Он нехотя поковырял ложкой в тарелке, рассеянно повертел в руках кружку с кофе и о чём-то задумался. Судя по плотно сжатым губам и вертикальной складке между бровями, думал он о чём-то неприятном.
Серый нахмурился. Вот не зря он был против этого пункта плана. Как чувствовал, что нельзя Алекса туда одного отпускать, ведь видел и понимал: не отпустила его полностью Эрика. И вот, пожалуйста, рецидив.
— Объяснишь, в чём дело? — Серый решил не церемониться, спросить как есть. А то ходить вокруг да около некогда, вот-вот операция перейдёт в острую фазу, когда либо пан, либо пропал.
Алекс устало и как-то обречённо выдохнул:
— Да всё норм, Серёг. Правда, я не подведу. Не волнуйся.
Искренность — 65%.
Маловато, конечно, но Алекс хотел себе верить, так что, может, и не всё так плохо.
Алекс поднялся со стула и как-то виновато улыбнулся:
— Пойду, сполоснусь. Может, от холодной воды полегчает.
Серый одобрительно кивнул: голову Кролу не помешало бы остудить, а если он подольше поплещется, то, возможно, и с Анваром разминётся. Тот должен был подъехать сегодня, чтобы отвезти Серого на место будущей операции для проведения рекогносцировки. Серый уже минут пять как засёк подъезжающий автомобиль и узнал в водителе киборга для досуга, ни дна ему ни покрышки.
Вообще-то Серый мудро решил, что сам выйдет к Анвару, только предупредит Алекса, что уходит. Однако он не учёл, что у Анвара может оказаться ключ от входной двери.
Алекс, увидев Анвара, поморщился как от зубной боли, но промолчал. Чему Серый был даже рад, а вот Анвар, кажется, не очень. Судя по всему, ему было мало бесить своим видом соперника-человека, ему явно хотелось большего. Наверное, была бы его воля, Анвар бы под дверь спальни Алексу нагадил, но пока всё же на такие радикальные меры не решался. Он уже было раскрыл рот, чтобы хотя бы словесно укусить Алекса поощутимей, но глянул на каменное лицо Серого и промолчал, лишь злобно сверкнул глазами.
— Ал, я ухожу, — Серый серьёзно поглядел на друга. — Постараюсь вернуться быстрее, но несколько часов меня не будет точно.
Алекс нарочито равнодушно пожал плечами:
— Окей. Не беспокойся, я найду, чем себя занять.
— Ну что ж, — Серый недовольно нахмурился, — надеюсь, твои занятия не помешают проведению нашей операции.
Алекс кивнул и ответил, глядя в упор на Анвара:
— Правильно надеешься. Мои занятия будут на пользу нашей операции.
Не заметить сарказма в голосе человека было просто невозможно. Да и кому эти слова предназначались — тоже было очевидно.
Серый вздохнул и направился к выходу. Пора уходить, пока эти двое не сцепились всерьёз.
Уже на пороге он обернулся и удивлённо приподнял брови: Анвар стоял, не шелохнувшись, и с прищуром смотрел на Алекса.
— Эй, ты идёшь или нет? — нетерпеливо окликнул Серый.
Анвар отмер.
— Да, я иду… Подожди меня на улице, я две минуты, мне надо… — Irien демонстративно направился к двери в туалет.
Серый быстро глянул на Алекса, дождался от него еле приметного кивка и вышел. Как только за Серым закрылась дверь, из туалетной комнаты выскочил Анвар, в один прыжок оказался рядом с Алексом и разъярённо прошипел ему в лицо:
— Ты думаешь, что победил?! Нет! Победитель всегда один — я! Ты ей быстро надоешь. Понял? Я — тот, кто нужен Эрике! Я, а не ты!
Алекс насмешливо смерил взглядом Анвара с ног до головы:
— Думаешь?! А может, у тебя теперь будет два хозяина? Запомни, киборг, я люблю по утрам чёрный кофе без сахара и свежевыжатый апельсиновый сок.
Анвар побелел, но быстро взял себя в руки. Буквально через несколько секунд он был вновь невозмутим и бесстрастен.
— Знаешь, будущий хозяин, ради тебя я выучил пару ваших русских пословиц. Например, блажен, кто верует. Легко ему живётся! Удачи тебе! Сделай правильный выбор, будущий хозяин.
Анвар повернулся и плавной, танцующей походкой выскользнул за дверь.
Алекс усмехнулся в пустоту прихожей:
— Ты прав, вибратор, блажен, ещё как блажен… Хотя смотря кто во что верует. А вот блаженный вибратор — звучит гордо.
Алексу явно понравилась игра слов, и, продолжая широко улыбаться, он помахал закрытой двери рукой.