Любимая сволочь

Шин в кое-то веке мог позволить себе расслабиться, развалившись звездой в большой ванне вместо скромной школьной душевой. Парень улыбнулся, прикрыв глаза, и погрузился с головой под воду. За эти полдня, что парень провел в родных стенах, он то и дело радовался – про себя или открыто – но ему определенно нравился тот факт, что дома все осталось по-прежнему. Тот же папин помощник-бета, неусыпно следящий за тем, чтобы альфа успевал сделать все то, что сам запланировал, и к которому постоянно ревновал папа-омега; те же горничные, доставшиеся «в наследство» от бабушки, со звонким смехом принявшиеся обнимать единственного сына хозяев, вспоминая заодно, каким мальчик был раньше. А кухарка – чуть полная женщина бальзаковского возраста, всегда покрывавшая мелкие шалости Стара, обожавшая подкармливать мальчонку, приговаривая, что у него «только кожа, да кости». Все эти люди приводили двухэтажное старинное здание в движение, начиная копошиться, прибираться и бегать по деревянным лестницам задолго до рассвета, наполняя дом жизнью. Не удивительно, что отец никогда и мысли не допускал сменить место проживания. Однако единственным минусом в этом большом поместье младший из семьи Старов видел лишь в одинаковых дверях, постоянно путая оные. Вот и сейчас, на ходу вытирая отросшие темные пряди, Шин задавался вопросом – в какой из порталов ему войти: левый или правый? От размышлений отвлек странный шум, будто что-то глухо свалилось на пол и покатилось дальше. «Воры?» - удивленно подумал брюнет, озадаченно и настороженно прислушиваясь. Возня за противоположной дверью из светлого дуба не прекратилась, поэтому, выдохнув и мысленно пожалев про себя того, кто удосужился прошмыгнуть через охрану, юноша заглянул в небольшую щель, так и застыв. На полу лежал отец-альфа, привстав на локтях, а на его бедрах с горделивой осанкой восседал папа-омега, как всегда глядя на своего мужа с неким вызовом и усмешкой на лице. Их сыну хорошо было видно родителей, потому как их спальня отлично просматривалась с любого ракурса за счет округлой формы, которую выбрал Джозеф. - Что это на тебя нашло: срываешься с места и летишь непонятно куда. Давно не получал? – Лаин, кажется, злился, выговаривая мужу все, что не досказал при сыне, не пожелав устраивать сцен. На его вопрос лишь засмеялись. - Уж так и накажешь? – промурлыкав и захлопав своими длинными ресницами, взрослый омега выгнулся дугой, наклоняясь к губам законного супруга, едва касаясь их, вместе с тем пройдясь теплыми ладонями по его широкой груди. - А ты проверь, - огрызнулся альфа, в одно движение подминая под себя мужчину слабее себя. Правда, делал он это мягко, интуитивно боясь причинить вред своему будущему ребенку. – Так хочу этого малыша… - мечтательно прошептал шотландец, проводя ладонью по щеке возлюбленного. Шин, глядя на это, пытался не дышать, закрыв ладонью рот: родители, прожив вместе столько лет, до сих пор любили друг друга, оберегая от любой невзгоды или неприятности. Кто-то скажет, что в наши дни таких пар просто нет, но вот он, вымирающий вид отношений. Плотно закрыв дверь в спальню двух дорогих ему людей, парень удалился к себе, наугад открывая дверь и меньше всего желая найти за ней еще какую-нибудь обжимающуюся парочку. Спать после дороги хотелось смертельно. - Слышал? Вроде дверь хлопнула? – на секунду отвлекшись от мягкого поцелуя, коим его наградил альфа, Джо прислушался, озираясь на вход. - Тебе просто так не уйти от меня, - усмехнулся брюнет, облизывая чужие губы. Мужчина недовольно хмыкнул на то, что не все внимание любовника обращено исключительно на него, прихватывая того за подбородок и завлекая в новый жаркий поцелуй, желая прекратить любые ненужные диалоги и сосредоточиться на прекрасном теле мужа. - Кому еще от кого убегать придется, - нескромно потеревшись бедрами о мужа, омега усмехнулся у губ партнера, обвив его шею руками и заставляя альфу сесть. Распахнув его темно-синюю рубаху в следующую минуту, Джозеф плотоядно заурчал, медленно начав покрывать торс любимого поцелуями, будто видел впервые. Вспомнив первую брачную ночь, как бы это старомодно не звучало, длинноволосый брюнет тихо засмеялся, возвращаясь к желанным раскрасневшимся от поцелуев губам. - Что такое? – альфа не желал отдавать инициативу в чужие руки, резво освобождая темноволосое чудо от ненужной одежды, местами зверея от того, что его избранник будто специально надевал что-то многослойное, словно желая подразнить подольше даже в этой малости. - Я вспомнил, как у кого-то тряслись руки, когда он впервые брал меня, - хитро щурясь от иногда царапающих ногтей мужчины, Джо вздыхал около чувствительного уха коротко стриженого супруга, то касаясь кожи губами, то покусывая мочку. – В точно таком же нетерпении сорвал пиджак, который стоил тысячу фунтов! Я тогда подумал, что ты форменно изнасилуешь меня, так рыча, - все еще забавляясь, омега расправился с ремнем на штанах, идеально подогнанных портным по фигуре альфы, Джозеф запустил под край белья мужа руку, неторопливо взяв плоть в руку и начав ласкать с все той же наглой улыбкой, что сводила с ума в некоторые моменты. Например, сейчас. - Ах! – не сдержав довольного полустона, брюнет запрокинул голову, толкнувшись в ласкающую его достоинство ладонь. – Но, знаешь, в прошлом ты был куда скромнее, развратный омега, - сознание скоропостижно покидало обычно сдержанного и скупого на эмоции Лаина Стара, позволяя его избраннику наслаждаться полной палитрой эмоций на красивом бледном лице. - Возможно, это все из-за моего интересного положения, - одарив любимого очаровательной улыбкой, Джо нетерпеливо привстал с насиженного места, второй рукой начав разрабатывать вход в свое тело, закусив губу и при этом еще умудряясь отвечать на едкие замечания. – Говорят, во время второй беременности, тело начинает просить очень много тепла и ласки. Так что готовься, милый мой, - больше простонав это, мужчина поменьше осторожно стал опускаться на успевшую стать твердой плоть мужа, держась за его плечи. - Жду не дождусь, - прорычав сквозь зубы, альфа с замиранием сердца наблюдал за изощренным способом мужа подготавливать себя, редко соглашаясь на такие вещи, как прелюдия, смазка или банальная слюна. Почему-то его омега изначально отказывался от каких-либо нежностей или поблажек, больше походя таким поведением на бето-альфу, застрявшего где-то между этими полами. Забавно, но именно за такую стойкость духа (если это можно назвать так), возможно, и полюбил его Лаин. Или же очаровательная внешность была тому причиной. Как не сойти с ума от загорелого утонченного брюнета? - М-м-м, лежи смирно, животное, - упираясь руками позади себя, его возлюбленный уже начал двигаться на нем, опустив голову и тем самым закрыв свое прелестное, почти кукольное, лицо выбившимися прядками волос. Поистине, в такие моменты, беззащитный и полностью открывшийся, он выглядел бесподобно. Наверное, не успев за первую беременность должным образом понаблюдать за омегой, Лаин не заметил, как ребенок внутри преображает его мужа внешне. Но Джозеф будто светился счастьем, искренне наслаждаясь процессом. - Люблю тебя, Джо, - произнося это между рвущимися наружу стонами, старший сын из рода Старов успевал двигаться вместе с любимым, ощущая себя в какой-то нирване, вот так запросто отключаясь от всего остального мира и наслаждаясь роскошным телом своего омеги, не думая о делах. Теперь, когда Шин не выглядит загнанным зверем, а семейный бизнес выправлен – он мог посвящать все свободное время самому дорогому человеку на земле. *** Эванс, как обычно подперев лицо рукой, морщил лоб, пытаясь сконцентрироваться на дурацкой задачке по физике, вместо не к месту нахлынувших воспоминаний о Старе. Точнее, о двух Старах. Коди вздохнул, все еще будучи под впечатлением от его отца, блондин не мог поверить, что столь молодо выглядящий омега уже имеет сына-подростка. И такой красивый! Наверное, у этой семьи целый кастинг на место младшего мужа идет до непосредственного сватовства. Это удручало еще сильнее: таким макаром не видать ему Шина, как своих ушей. Во внеочередной раз тяжко вздохнув, Эванс получил замечание от сварливой учительницы, которая обожала тишину на своих уроках. Возможно, именно поэтому целая параллель ни черта не понимала в преподаваемом ею предмете. - Да, механика – явно не мое, - пробубнив себе под нос, парнишка совсем загрустил, едва не плача от безысходности: «падать» в рейтинге не было никакого желания. Но, по счастью, вскоре окончившееся занятие позволило омеге расслаблено выдохнуть. Он наскоро запихнул помятую бумажку в учебник, откладывая решение до лучших времен. Однако, в узком темном коридоре его ждала неожиданная и не вполне желательная встреча. - Привет, пупсик, - преградив путь мальчику, Льюис сверкнул стеклами очков в тусклом свете, фирменно мерзко улыбаясь. Омегу передернуло от тут же замелькавших картинок перед глазами. Не самое лучшее окончание дня, надо сказать. - И тебе не хворать. Чего надо? – инстинктивно уворачиваясь от ладони худощавого альфы, белокурый парнишка отошел в сторону, наступая на ногу Бейли, что лишь усмехнулся. Коди это все больше не нравилось. Хотелось надеть на палец кольцо всевластия и скрыться куда подальше. «Двое на одного? Ну, конечно, мы же так любим играть честно». - Ну-ну, какой ты холодный, - зацокал языком Патрик, нависая над одноклассником, оперевшись рукой о стену. - Кажется, недавно тебя неплохо отоварили: такие странные засосы по всей шее, - хмыкнул Майкл, скрестив на груди руки. В пику старосте Льюису он не вызывал той же дрожи во всем теле, но и приятного тоже, связанного с этим парнем, было мало. - О чем это ты? – отмахнувшись, Эванс зажмурился, когда его воротник отогнули, а к лицу поднесли зеркало. В отражающей ровной поверхности виднелись красноватые пятнышки, идущие от основания шеи к кадыку. Не заметить мог лишь слепой. Какое позорище… - Нет смысла отпираться, шлюшка. Кто он? – улыбка Льюиса становилась все шире по мере того, как глаза омеги все больше округлялись от ужаса. Меньше всего Эванс хотел быть уличен в своей маленькой слабости. Нет, он мог, как и до зачисления в эту злосчастную школу, лежать, свернувшись калачиком, поскуливая от своеобразной лихорадки. Но кто они такие, чтобы стоять и унижать его? Это лишь его собственный выбор! - Льюис? – выдохнув и снова набрав в легкие воздуха, омега закрыл глаза. - О, хочешь рассказать нам о своей маленькой тайне? Неужто их было несколько? Такие разводы на твоей чудной гибкой спинке… - пропел довольный темноволосый парнишка, не сводя глаз с парня ниже его ростом. - Пошел в жопу, Льюис, - глядя на извращенца-садиста прямо, не моргая, блондин усмехнулся, оттолкнув от себя ненавистного альфу, хватая остатки смелости в виде сжавшихся яичек в руки, взбегая по лестнице с такой скоростью, какая только могла развиться при таких громадных разнокалиберных каменных ступенях. За спиной послышался гогот Бейли, пощечина, которой поспешил своего сводного брата наградить разъяренный староста, и быстрые шаги. Надо было бежать, вспомнив все уроки Ника Обри. Вроде «откройте душу ветру и бегите, пока я вас всех не покалечил». Поэтому, не раздумывая, омега рванул вверх по кое-где обрушившимся ступенькам, умоляя Всевышнего ниспослать немного удачи на его несчастную задницу, вечно находящую приключения.