Написано под: Natalie Taylor — In The Air Tonight
Слезы и мольбы не остановят древнего, бесчувственного монстра. Оно чересчур долго не меняло образ своего существования, сведенного к одной цели — выжить, утоляя голод. Собаку не научить мяукать, даже потратив на это годы практики. Истинная суть останется неизменной. Что уже говорить о метафизической сущности, чей первостепенный вид не способно познать человеческое сознание. Лизе удалось увидеть Оно только в облике клоуна Пеннивайза. Но все слова, все мысли исходили от сущности. Облик — просто видимая оболочка, как сосуд для души человека. Если бы девушка смогла увидеть Оно бесконечным существом тепло-оранжевого света, она бы назвала это пространство душой. Лиза запросто распознает намерения клоуна, причину, почему он решил так поступить, убив родного ей человека. Ко взрослым у Оно нет особого интереса, управляя их разумом, они для него становились безвредные пустышки, которые время от времени могут болтаться под ногами. Порой Пеннивайз вовсе про них забывает, увлекаясь похищением детей. Янтарные глаза мучают девушку, убивая ее изнутри. Лиза почти превратилась в лишенную жизненных сил куклу для извращенных игр Оно. Ни мысли, ни эмоции Лизе от него не утаить. Он пришел отведать новую порцию боли и страха Лизы. Она стала для него наркотиком. С каждым поглощением доза требуется всё больше. Ее эмоции слаще плоти. Голод Пеннивайза неутолим, иначе бы он давно съел девчонку или просто убил, спрятав труп. Она не обладает ничем особенным, что могло бы заставить Оно передумать и оставить девушку в живых. Они стоят у крыльца. Несколько метров отделяют клоуна от парадной двери. Из дома доносится шум работающего телевизора. Ричард с бутылкой сел за просмотр юмористической передачи. Его ежедневный вечерний ритуал. Телевизор и спиртное заменили ему живое общение с людьми. Лихорадочные мысли Лизы сводятся к отцу. Страх ее возрастает, и Пеннивайз никак не может им насытиться. Со звуком, напоминающим требовательное мяуканье голодного кота, клоун принимается жадно водить носом по шее Лизы. Она вспоминает о матери, о загубленных Пеннивайзом детских жизнях, и все эти мысли вызывают слезы скорби. Соленые дорожки стекают вниз и капают на рыжие волосы клоуна. Ему безразличны слезы девушки, да и все в этом городе. Главное, чтобы всегда было кем питаться. Он ослабляет хватку, позволяя Лизе дышать, и самозабвенно продолжает впитывать в себя ее страх. — Я к тебе с очередным предложением. Моя жизнь в обмен на жизнь моего отца. — Любишь наступать на одни и те же грабли? Да, это свойственно людям. В прошлый раз я не был согласен с неравной ценой обмена. С чего ты решила, что сейчас будет иначе? — он кладет ладони на ягодицы, резко поднимая девушку от земли. Лиза охает, на автомате ногами обхватывая талию Пеннивайза. — Ты хочешь меня. С самой первой встречи желаешь заполучить. — Если не заметила, ты уже моя. Из-за шума телевизора Ричард не слышит, что творится на улице, как его дочь впечатывает в стену мощными руками жуткий двухметровый клоун. — Размечтался, Пенни, — с мстительной улыбкой шепчет она, терпя боль в лопатках от удара о стену и открывшейся ране на плече. — Я не стану твоей, пока ты не сделаешь то, что делают все монстры, — Лиза дразнит его легкими поцелуями по всему загримированному лицу, заставляя Оно почувствовать злость и желание разорвать изнуренное тело по частям. — Неужели тебе надо всё раскладывать по полочкам? Издевательский смех девушки тонет в жестком поцелуе. — Я не это вообще-то имела в виду, — удивленно выдыхает Лиза в коротком перерыве, и вновь губы сминают алые губы Пеннивайза. Руки, порываясь добраться до голых участков кожи, скрываются под юбкой. Пальцы пробегаются по внутренней стороне бедра. Тело предает Лизу, отзываясь на ласки. Пеннивайз подбирается выше, его длинные пальцы магнитом тянутся к промежности. Мелькает секундное замешательство на лице клоуна из-за столкновения с преградой в виде трусиков, одно движение, и раз — порванное белье перестает быть проблемой. Такими темпами у меня скоро всё белье закончится. — Не могу насытиться твоим запахом, — бредит он, оставляя на бледной шее слабые следы от укусов. Девушка с ласковой улыбкой зарывается пальцами в пышные, рыжие волосы и притягивает клоуна как можно ближе к себе. Обычные засосы выступят вроде аперитива, а закончится тем, что Пеннивайз не заметит, как съест ее сантиметр за сантиметром. Последняя жертва перед спячкой, и на двадцать семь лет Дерри обретет спокойствие. Последняя встреча Лизы с Оно. Даже через складки костюма она ощущает возбуждение Пеннивайза. Лизу захлестывает волна ревности от осознания, что когда-нибудь ему повстречается девушка, к которой он тоже начнет испытывать влечение. Она хочет быть единственной, чей образ когда-либо занимал бы его мысли, чтобы он всех остальных после ее смерти воспринимал только в качестве аппетитного блюда. От Пеннивайза не веет былым пренебрежением или грубостью: он ведет себя с Лизой бережливо, стараясь не причинить ей физическую боль, вводит член по размеру меньше изначального. Со способностью к трансформации части тела Оно могут уменьшаться или увеличиваться. На полпути он останавливается, сдает назад и снова плавно вторгается, до самого основания. Смакует момент их телесного единения. Только таким методом он чувствует себя сравнительно человеком. Люди для Оно — еда. Но привычке свойственно перерождаться в привязанность. Прерывистое дыхание клоуна над ухом заглушает Лизе прочие звуки, но боковым зрением она видит, как гаснет свет от телевизора. Всё идет по намеченному плану. Только бы никто опять не испортил ей задуманное. Девушка отыскала в себе смелость во второй раз пойти рука об руку со смертью, прямиком в ад. На третьей попытке придется совершить самоубийство и скорее, пока ее не заточили в психиатрической лечебнице. Один на один с мыслями о Пеннивайзе она тронется умом. Движения его размеренные, но от Лизы не ощущается отдача. Ей давно следовало бы стонать или громко вскрикивать от надвигающегося оргазма. С ним она всегда неминуемо достигала пика блаженства. Печальный взгляд девушки устремлен в окно, где минуту назад выключился свет. Отец отправился, наверно, спать или за новой бутылкой. Ее отстраненность напрягает клоуна. — Лиза? Какой у него всё-таки красивый, глубокий голос. От макушки до пяток Лизе нравится Пеннивайз: его забавная прическа, необычный клоунский грим, полные губы, изменяющийся цвет глаз в зависимости от степени голода. В обычном состоянии они обретают фисташковый оттенок. Как сейчас. Разве он не испытывает голод? А по имени он обратился к ней всего однажды — при первой встрече. — Что ты сказал? — Лиза медленно поворачивается к нему лицом. Зрачки Пеннивайза испуганно расширяются и он выскальзывает из нее, ставя на землю. В своей игре так слепо допустил громадную ошибку. Объяснение вырывается слишком быстро: — Это ничего не значит. — Дай-ка угадаю, опять сбежишь от меня? Куда теперь? На край света, где я тебя не достану? — она дергает клоуна за красный помпон на комбинезоне. — Увы, этого не будет. Ты питаешься только живыми или сойдет свежий труп? Ну, как свежий, зависит от того, когда ты его найдешь. Шаткая улыбка Пеннивайза ставит точку в его игре. — Так трудно меня убить? — посмеивается Лиза, вставая на носочки. Ей приходится взять его за плечи, чтобы дотянуться до губ, но клоун уворачивается от поцелуя. — Не вынуждай… — Смеешься? Ты обязан! Никто тебя не остановит. Наконец-то ей удается поймать его губы и впиться в них поцелуем. Пеннивайз отталкивает девушку, вкладывая во взгляд всю ярость, но грозным видом Лизу не напугать. Она не боится его. Никогда больше не станет бояться. Человека, которому не страшна смерть, не испугают никакие жуткие монстры. Оно не заполучить ее страх. — Я готова летать, — со стоном она обнимает Пеннивайза за шею, завлекая в новый поцелуй. Рычание раненного зверя вырывается из его груди. Откидывая голову назад, он старается увернуться от поцелуя, не угодить в плен сочных губ. — Я хочу стать твоей жертвой. Я буду твоей навечно. Избавь нас обоих от проблемы. Молю тебя, сделай это. Но клоун исчезает, оставляя Лизу сжимать в кулаке воздух…***
В свете лампы блестит стальное лезвие бритвы. Пеннивайз всё за нее решил — она будет страдать до самой смерти, десятки лет, даже если игра окончена и маски сброшены. Съесть Лизу он теперь отказывается, проявив человеческую слабость, показывать мир «мертвых огоньков» тоже. Подарить забвение она может только сама себе. Телефон отключен, дверь закрыта на замок, ни Донне, ни постояльцам не ворваться в номер отеля. Оно так или иначе станет причиной ее смерти. Пусть монстр в полной мере познает чувство беспомощности, когда ситуация вышла из-под его контроля. Ему не остановить Лизу. Они зашли в тупик, и девушка отыскала простой выход. Эта игра дорого ему обойдется. — Резать надо вдоль... Вдох-выдох. Лиза подносит острое лезвие к запястью и вдруг замирает. Его присутствие в столь трагический момент было предопределено. — Не вздумай лезть ко мне в голову! Я... Управляя разумом Лизы, он действует через нее — выбрасывает лезвие бритвы в мусорное ведро, затем укладывает девушку спать, укрывает одеялом. Всё это время она находится в небытии, словно разум отключился и попал в пустое белое пространство, без мыслей, без чувств. Нет там и боли. Полное умиротворение. Бездна чувств наваливаются на девушку сразу, как Оно покидает ее разум. Ненавижу тебя! — Я знаю. Он нависает над Лизой, смотрит внимательно, словно обдумывая, что дальше предпринять. Остается последний экстренный вариант — лишить ее воспоминаний со дня встречи, оставить в покое, а самому мучиться от того, что она будет находиться где-то поблизости. Скрываться в тени, хранить молчание и не сметь к подойти близко ни в одном из обличий; слышать заливистый смех, видеть, как чужие потные мальчишечьи руки будут лапать тело, что принадлежало ему. С прискорбием Оно вынуждено признать, что не способно сделать и это.